– Как успехи? – усмехнулся полковник, поглядывая на впечатляющие звезды на плечах товарища.
– Сложно было, – развел руками Иван. – Я четыре дня бился над кодом. Вроде бы ничего сложного, простой набор шифрования, не страшнее блекбери[30], но если там код достаточно примитивен, хоть и витиеват, то тут он кажется незаконченным.
– Среду, где предстоит действовать, представляешь?
– Могу предположить, – Прохоров многозначительно поднял палец вверх, указывая в натяжной потолок собственного крохотного кабинета, заваленного компьютерным барахлом едва ли не до подоконника, – только предположить, что сам код генерирует случайную локацию, исходя из каких-то базовых значений. Основа уже есть, ядро у каждого потока одинаково, а вот результат с визуализацией самого образа неизменно разный.
– Локализовать сервера можно?
– Найти, где стоит железо и ретранслятор? Да бога ради. Тебе когда надо?
– Слушай, Вань, – Капустин вздохнул печально, почти с надрывом, обведя взглядом кабинет бывшего подчиненного, и поманил его пальцем. – Ты сколько меня знаешь?
– Лет семь, наверно, – нахмурился Прохоров.
– И каким ты меня видишь?
– Ну, даже не знаю, – Иван замялся. – Нормальным.
– А точнее?
– Не обижайся только, но хитрый ты, как лиса.
– Верно, – усмехнулся Винни. – Еще.
– Прямолинейный часто, но себе на уме, – продолжил Прохоров. – К себе не подпустишь, если что, но и своих не бросишь. Боевое прошлое и стоптанные солдатские сапоги сказываются.
– Еще.
– Да все вроде. С тобой бы я в разведку пошел.
– А что касаемо умственных расстройств?
– А кто сейчас без них?
Мужчины рассмеялись, и Иван полез в ящик стола. Через секунду, скинув ненужные платы, он последовательно разместил штоф с коньяком, две рюмки и початую плитку шоколада, свинтил пробку с бутылки и разлил алкоголь.
– Вздрогнем?
– А почему бы нет?
Коньяк был уничтожен в лучших традициях боевого братства, заполирован шоколадкой «Аленка», и Капустин продолжил:
– Теперь слушай, Ваня, слушай и не перебивай. Появятся вопросы, записывай, но не уверен, что смогу дать тебе на все ответы. Я и сам человек подневольный, но в этом деле, в которое тебя посвящать буду, имею шкурный интерес. Принципы, честь, воинское достоинство – как бы напыщенно и фальшиво это не казалось.
Полтора часа у Капустина ушло на рассказ, и за все это время Прохоров не проронил ни слова.
– Что думаешь? – осторожно поинтересовался полковник.
– Думаю, – Иван закусил губу, комкая в пальцах бумажную салфетку. – Что бред это. Если бы подобные технологии существовали, то любой здравомыслящий человек их в наживу бы превратил.
– Например?
– Пример тебе привести? Да бога ради. Хоть бы индустрия развлечений. Сняли с тебя слепок – бац, и ты уже д’Артаньян. Бегаешь по Парижу, лупишь по башке гвардейцев кардинала и грязно волочишься за крошкой Бонасье, напрочь игнорируя мужа бакалейщика. Это же горы денег! Будут деньги, будет и власть. Бабло, как говорится, всегда исправно побеждает зло.
– Но в том лишь случае, если ты бизнесмен.
– Почему сразу делец? Было бы желание, а выгоды найдутся. Путь же, что ты мне тут нарисовал, попахивает глобальным безумием. Слишком сложен для старта.
– Сложен для тебя, для меня, но не для тех, кто всем этим заправляет, – кивнул Капустин.
– Ладно, – наконец сдался Иван. – Сколько бы ереси в твоих словах не было, но это многое объясняет. Понятно, почему поток настолько разветвлен. Становится ясно, почему столь малое количество информации передается в три, а то и в четыре повтора, да и совершенно понятно, почему сами цифры зачастую дублируются со стороннего оборудования.
– Иди ты!
– А ты не знал? Система защищена почище форта Нокс. Со стороны ее не завалить. Обрушишь одну стенку на ее место тут же подключится другая. Одна только надежда со всем этим совладать…
– И какая?
– Атака изнутри.
– А люди?
– Тут сложнее. Либо в расход, либо брать один из командных пунктов и ретранслировать все в обратном порядке, давая команду на разблокировку. Третьего не дано.
– Я собираюсь отправиться туда, – наконец вымолвил полковник.
– Рехнулся? – Ивана даже перекосило. – Ты представляешь себе весь риск предприятия?
– Да.
– А по мне ты вовсе не в курсе. Тут несколько ключевых факторов. Скан с твоей башки снимается в том лишь случае, когда некоторые участки головного мозга заблокированы. То, что человек их не использует, вовсе не значит, что они бесполезны. Серое вещество в черепушке вообще тайна за семью печатями даже в нашем двадцать первом веке. Блокировка осуществляется медикаментозно, а по-другому тебе в пузо отраву, а она уж по крови бежит. Где гарантия, что, получив порцию яда, ты не отбросишь берцы?
– Варианты?
– Подождать. Пощупать яйцеголовых за мягкое подбрюшье. У всех есть свои слабые стороны. Одни боятся огласки, другие боли, третьи опасаются не только за себя. Выловим, надавим. Я тебе клянусь, что логово этой мрази я высчитаю за пару дней.
– Не могу я ждать, – развел руками Капустин. – Время и так на исходе.
– Хорошо, справился твой организм с химией. Жив остался, – продолжил развивать тему Иван. – Но дальше? Как я понял из твоего рассказа, слепок полностью жизнеспособен в виртуальной среде и крепко связан с носителем. Худо слепку – несладко и тому, с кого он снят. Смерть электронной версии приравнивается к похоронам оригинала.
– Это оправданный риск.
– А как ты собираешься оттуда выбираться?
– Захватим лабораторию, выдернем искусственно. Ты же говорил, что за пару дней найдешь?
– Да найду я ее, – отмахнулся Прохоров. – Энергию они должны жрать не по рангу. В каком районе напруга просядет, там и наши голуби.
– А что насчет атаки изнутри?
– Скажем так, это не совсем атака. Скорее, прокол, информационный коридор. Некая последовательность кодов или, как аналог в реальном мире, одноразовая отмычка. Поскольку внешний барьер непреодолим, то изнутри проколоть его будет достаточно просто. Пробиваешь запрос, мои спецы подключаются в режиме онлайн и высылают тебе нужную штучку. Действовать так можно, пока не посинеешь, или пока сама система безопасности не опомнится.
– Сколько у меня будет попыток?
– Две, три в лучшем случае.
– А что за подарки?
– Танк могу выслать, – довольно кивнул Иван. – Сляпать его не сложно. Модель заготовки для тестовых полигонов Минобороны у меня на хардах есть. Поделятся, не переломятся. Главное, чтобы потом это наружу не всплыло. Чувствую, полетят головы. Ой, беда будет после огласки.
– А как это будет выглядеть?
– Тебе визуализация нужна? Хочешь брелок на шею…
– Потеряется.
– Часы на браслете.
– Отнять могут.
– Ну можно капсулу под кожу. Вроде шпионской, только с кодом вместо стрихнина. Прокусил зубками собственную клешню, получай гранатомет. Еще раз цапнул, вертолет. Одна только беда. Если ты, скажем, вертолетом управлять не умел, то и в виртуальной локации не сможешь. Тут собственные знания и навыки нужны. Скажем, язык изучить ты в виртуальной среде можешь. Мышечная память тут не нужна, а вот рисовать у тебя не выйдет. Азы одни.
– Ладно, – кивнул Винни. – Понял я тебя. Когда будут готовы эти капсулы?
– А когда тебе надо?
– Ровно тогда, когда будет ясно, где находится дата-центр «Рубежа».
– То есть через полтора дня. Получишь флэшку и программатор. Он что угодно сделает. Пойдешь в этот ад идеальным слепком с сюрпризом. Сходи пока в отдел, потряси моих балбесов. Они тебе все доходчиво объяснят.
Глава 56
Восемь дней до часа икс. Вечер. Локация 4. Временной отрезок 1:3
Стальной охранник остановился около лифта и втолкнул Всеволода в открывшиеся двери.
– Требуется соблюдать распорядок дня, – монотонно вещал гигант. – Любые беспорядки строго пресекаются. Далее следует наказание. Незамедлительно. Мгновенно.
Курехин не слушал железного болвана. Весь его ум сейчас был направлен на то, чтобы выжить, остаться в живых. Зэки скоро узнают, кто он такой, и начнется сущий ад. Тут уж не о побеге думать, а о том, чтобы проснуться поутру одним куском.
Лифт тем временем высветил цифру шестьдесят четыре, и распахнувшиеся двери открыли унылую картинку ярко освещенного коридора с чередой стальных решеток вместо дверей.
– Следуйте по маяку, заключенный, – посоветовал робот. – Отклоняться от него вам не позволит активная система подавления сопротивления. Распорядок дня будет вывешен в вашей камере, так же как и основные правила поведения, а также мероприятия комплекса.
Шагнув вперед, майор остановился, ожидая каких-то пояснений, но вместо них из ниши в полу выскочил странный объект и, призывно помигивая ярким красным диодом, побежал вдоль по коридору.
– Вот ты значит, какой, маячок, – Всеволод покосился на шевельнувшуюся турель в углу и быстро зашагал вслед за крохотным проводником. Камеры были пусты. Заключенные были на прогулке во внутреннем дворе, и идти пришлось, слава богу, в полном одиночестве. Достигнув нужной клети, светлячок подпрыгнул и вновь скрылся в полу, а Всеволод осторожно шагнул в камеру.
Условия заключения были сносные. Мягкая постель, кабинка с унитазом, умывальник. Туалетная бумага и то имелась, а наличие под потолком телевизора и вовсе привело в замешательство. Не камера, а пансионат. Ни тебе запаха пота и фекалий, ни десятка соседей с неприятными намерениями. Живи не хочу. Вот только жить тут действительно не хотелось. Нужно было домой, к Светке. Еще хотелось врезать по морде тому, кто все это устроил, и желательно не по виртуальной проекции, а так, чтоб самые натуральные зубы оказались на самом взаправдашнем полу.
Первый день заключения прошел почти буднично. Распаковав сверток, майор обнаружил там мыльно-рыльные и, срывая полиэтиленовые упаковки, разложил на полочке перед умывальником зубную щетку, кусок мыла и бритву с помазком. Бритва была какая-то странная. Майор попытался ею что-то разрезать, но пластиковый корпус со стальной полоской просто скользнул по ткани оранжевой робы. Волосы же бритва снимала прекрасно. Зеркало, вмонтированное в бетонную стену, тоже за оружие сойти не смогло. Три слоя плексигласа не давали возможности добраться до вожделенного осколка, да и сам осколок нужно было еще сделать.