– А не очень ли ты умен для игрового персонажа? – заинтересовался Давыдов.
– Ты не поверишь, – расхохотался мужик. – Я не персонаж. Я самый взаправдашний. Одно только «но». В реальной жизни мне во вторую чеченскую позвоночник перебило, и теперь я инвалид. Ко мне пришел Иванов и предложил сделку. Полное обеспечение там в обмен на верность тут. Я уж не знаю, но хозяин с реальным как-то общаются.
– И много вас тут таких верных? – чувствуя неладное, тихо спросил майор.
– Все, – на этот раз более доброжелательно улыбнулся мужик. – Нас тут тысяч двадцать. Обеспечение, бойцы, технический персонал, обслуга. Каждый тут хозяину по гроб жизни обязан.
– То есть, как я понимаю, ваш хозяин, двойник премьера Иванов, тут в таком шоколаде, что и наружу не собирается?
– А нахрена ему туда? Слышите, парни, хозяин в реал собрался!
Дружный хохот заполнил помещение автозака, больно резанув по ушам.
– А вы говорите, двойник, – вытерев выступившие на глазах слезы, вновь заухал командир. – Реальный-то до сих пор не понял, как дела обстоят, и знай сюда людей шлет.
– Приплыли, – Всеволод вздохнул, тяжело откинулся на спинку скамьи и прикрыл глаза. – И как же нам отсюда этого урода вытаскивать, если он этого не хочет, да так не хочет, что хоть дивизию на него веди.
Отсылая команду, Тень совсем забыл упомянуть об этих трудностях. Оказывается, реальный Иванов хотел во что бы то ни стало вырваться на свободу и уйти от Скорякова, виртуальный же имел совсем другое мнение. Оставался неразрешенным еще один вопрос: по какой причине двойник подчинялся своей виртуальной копии?
Пейзаж остался таким же красным и черным, как был вначале, но по ходу продвижения болида антураж вокруг начинал меняться. Безлюдная местность сменилась сначала рабочими бараками, где была припаркована строительная техника, и артели работяг, облаченных в черные робы, плелись на смену. Затем появились неказистые одноэтажные домики с неровными заборами. Чуть зеленоватая трава газонов хоть немного вносила разнообразие в двухцветную локацию. Дальше прогресс пошел по нарастающей. Бедные одноэтажные кварталы сменились вполне приличными домами, богатыми фасадами и лениво разъезжавшей по кварталу охране. Всеволод почти услышал лай собак и скрип качелей на детских площадках, но, разумеется, сделать это через толстое бронестекло было невозможно. А дальше начались и вовсе чудеса. Пригородный пейзаж очень быстро сменили широкие магистрали и ангары, а за ними возвышались башни из стали и стекла, конечно же черные с красным отливом. Впрочем, рассмотреть мегаполис пленникам не дали. Машина резко приняла вправо и влетела в тоннель, а когда вынырнула из него, то оказалась у приземистого одноэтажного здания из черного кирпича, как оказалось позже, эквивалента местной тюрьмы для пришлых. Скрипа тормозов и прочих последствий замедления майор не почувствовал. Лишь легкая дрожь пошла по корпусу машины, а затем пленников погнали внутрь.
Распределение и оформление прошли быстро.
Служащие тюрьмы повторно обыскали арестованных, выворачивая карманы и ощупывая каждый шов на одежде, а затем, изъяв шнурки и ремни, развели по отдельным камерам на этаже. Повидав немало камер, майор немного удивился наличию мягких диванов, душевой кабины и широкоформатного телевизора на стене. Это не было похоже на место отбывания наказания, а больше смахивало на отель строгого режима, где посетителям разрешалось есть, пить, смотреть телевизор, но не больше. Когда за спиной Курехина захлопнулась дверь, он шагнул вперед, марая пылью чистый ковер. Поборов в себе острое желание снять ботинки, пленник начал планомерно обходить свою странную камеру. Качество материалов и исполнение было на высоте. Простая, но добротно сработанная мебель, мягкий свет из закрытых плафонов на потолке и конечно же вездесущие камеры наблюдения. Не стали исключением туалет и душевая кабина. Окон в комнате не было.
Разувшись, Всеволод лег на кровать, растянулся в полный рост и закрыл глаза. В реальном мире прошло всего несколько дней, но виртуальный Курехин не видел таких удобств уже давно, и теперь в полной мере наслаждался своим вынужденным заключением. Сделать что-то сейчас возможности не представлялось. Толстая стальная дверь и узкая щель вентиляции под потолком, куда разве что руку можно было просунуть, душили малейшие мысли о побеге. О внезапном нападении на охрану думать тоже было рано. Их мотивация и возможности оставались загадкой. Можно было с легкостью нарваться на пулю из местного аналога АК, даже просто резко подняв руку.
Впрочем, притеснять заключенного, или арестованного, с какой уж стороны посмотреть, никто не спешил. Поселили со всеми удобствами, разве только ремень да шнурки отобрали, выделили отдельную комнату с санузлом и техникой. Чувствовалось особое положение, но в чем оно заключалось, опять оставалось загадкой. Вопросов накопилось больше, чем хотелось бы, но задать их было некому. Пару раз в течение часа к Всеволоду заглянули местные эскулапы. Не обращая внимания на его вопросы, они быстро измерили давление, укололи палец для забора крови и были таковы. Второй раз появились взять мазок из носа, как будто нарочно позабыв выполнить простую процедуру в первый свой визит…
Гром среди ясного неба грянул ближе к вечеру. Майор плотно отобедал гороховым супом и сосисками с гречкой и теперь смотрел какой-то местный канал, по которому крутили советскую классику. Когда старый добрый персонаж Гайдая в очередной раз отмочил что-то из ряда вон, в двери повернулся ключ, и на пороге появились двое. Гвардейский рост и суровые, начисто выбритые хари вошедших Всеволода не испугали, а вот автоматы на плече заставили подумать о плохом. Ничего в них не было особенного, но только на взгляд простого обывателя. Боевые были АК, тертые. Планки, коллиматорные прицелы[32], рожки, прикрученные друг к другу изолентой, чтоб ловчей менять. Ясно было, что в этот поздний час явились не простые тюремщики, да и приглашение их будет не на чай.
– Собирайтесь, – подал голос тот, что повыше. – Вас ждут.
Пожав плечами, Всеволод нехотя отделился от кровати, сунул ноги в ботинки и зашаркал в сторону выхода.
– Поживее, – солидный толчок между лопаток помог попасть в коридор, откуда служивые уверенно затопали к толстой решетке, перегораживающей выход из тюремного отделения в административное. Пластиковый жетон в руках охраны зажег зеленый диод на приемной панели. Шустро убравшись в стену, надежная преграда освободила проход. Следующий тычок в спину определил направление к двери, выходящей на задний двор, где Всеволод получил шнурки, ремень, а заодно браслеты на запястья и лодыжки, скрепленные между собой тонкой, но на удивление прочной цепочкой. Скрипнули привычные тормоза, и рядом с мужчинами остановился приземистый широкоосный внедорожник, куда и сопроводили майора. Внешне аскетичное, внутри транспортное средство оказалось более чем комфортным для путешествий. Кондиционер, мягкие велюровые сиденья, магнитола под панелью приборов. Сразу было видно, что хозяин печется об удобстве подчиненных и не экономит на мелочах. Получив очередной, начавший уже надоедать, тычок в спину, Курехин оказался на заднем сиденье, зажатый с двух сторон далеко не субтильными бойцами. Не дожидаясь, пока все разместятся, водитель сдернул машину с места и, бодро проскочив сначала КПП, а затем и ворота, на первый взгляд способные выдержать таран, автомобиль понесся по ночному шоссе, в объезд города, к тому самому туннелю, откуда и прибыли приключенцы днем ранее в сопровождении целого взвода захвата. Черно-красный пейзаж вновь замелькал перед глазами, но быстро сменился серыми, хорошо освещенными стенами тоннеля, а потом и вовсе слился в одну сплошную мутную картинку. Ночное путешествие было не долгим. Сумасшедшая скорость автомобиля замедлилась, он закатил на парковку около одного из небоскребов, показавшихся Всеволоду днем такими далекими, неприступными и прекрасными одновременно.
– Приехали, – подал голос старший. – Вылезай и не делай глупостей.
– Какие уж тут глупости, – Курехин звякнул браслетами и кряхтя выбрался наружу. Резкий белый свет прожекторов, освещавший парковку и большую часть территории перед зданием, больно резанул по глазам.
– Топай, топай, – добавил второй и занес было руку, чтобы снова врезать Курехину по спине, но, встретив осатаневший взгляд майора, почему-то быстро отказался от своей затеи. – Прямо и никуда не сворачивать.
Сворачивать впрочем, было некуда. Территорию огораживал высокий забор, по верху которого проскакивали синие всполохи разрядов, а по периметру не спеша прогуливалась охрана, почти такие же здоровяки в пепельной форме, что прибыли за Всеволодом, только с оружием у них было побогаче, да кепи вместо общевойсковых беретов.
Так же, как и в тюрьме для пришлых, черный вход небоскреба был напичкан электронными приборами, призванными осложнить жизнь нарушителя. Чтобы проникнуть внутрь, нужно было приложить пропуск к считывающему устройству, произнести кодовое слово, потом пройти проверку сетчатки и под конец анализ ДНК. Крохотная игла при снятии отпечатка делала молниеносный прокол и, прихватив с собой пару капель крови посетителя, исчезала внутри цитадели. Попав наконец внутрь, троица оказалась в тамбуре, перегороженном толстым плексигласом, из-за которого сквозь маленькое окошко на посетителей тоскливо поглядывал дежурный. Переписав, на этот раз по старинке, в пухлую потрепанную тетрадь имена и регалии, он сверялся с внутренней базой по компьютеру, а затем просил сдать огнестрельное оружие и колюще-режущие предметы, которые принимал через вмонтированный в перегородку железный ящик, а потом размещал и опечатывал в пирамиде за спиной. Однако на этом действо не заканчивалось. Теперь дежурный составлял опись на бланке и давал на ознакомление бойцам. Те придирчиво сверялись с цифрами, проговаривая себе под нос номера оружия, ставили подпись и возвращали бланк назад, чтобы через секунду получить его уже с круглой печатью.