лету. Другая, львиная доля была обнаружена в ходе захвата Берлина группой наших военных буквально в трех кварталах от Рейхстага и фельдъегерской почтой отправлена в Москву пред светлы очи Сталина, который тоже был далеко не дурак и после отчета собственных научников оценил и пустил в разработку «Новый рубеж» под коммунистическим соусом. Правительство СССР в то время – с сорок девятого по шестьдесят восьмой год – активно участвовало в разработке готового продукта, понимая, что если они не успеют раньше американцев, то весь ядерный щит, ракетные комплексы и прочие страхи окажутся пустяками перед грозящей опасностью.
– То есть разработки были давние, – особо не скрывая своей осведомленности, поинтересовался Капустин. – Но тогда возникает другой вопрос: почему тестовые испытания проходят до сих пор?
– И я был этим смущен, – пожал плечами капитан, – но после, хорошенько копнув документацию и восстанавливая картину буквально из осколков, пришел к выводам, что каждый психотип, каждый слепок действенен лишь в своей среде. Химические составляющие блокады идентичны, но только на начальном этапе. Дозировки тех или иных химических элементов должны быть строго в номер с окружающей средой и химическими составляющими почвы, воды, пищи.
– То есть для негров и эскимосов нужен отдельный состав?
– Состав-то один. Копия снимается хоть с коматозника. Другой вопрос, как сохранить испытуемому жизнь после. Участки мозга могут находиться в блокаде не более двух недель, после чего происходят необратимые процессы, ранее этим мозгом контролируемые, и мы, в лучшем случае, получаем слюнявого идиота, в худшем – хладный труп. И не спрашивайте меня об этом больше. Я и сам до конца не в силах понять всю эту путаницу.
– Но почему ты полез в пекло, коли понимал опасность?
– Вынужденная мера, – поморщился Семен. – Анонс новых стандартов связи для населения с большей пропускной способностью не за горами. Вышки уже установлены, зона покрытия расширена чуть не до Урала. Еще пара штрихов, и сфера влияния международного, кстати, проекта «Новый рубеж» распространится настолько далеко, что подумать страшно. Тут требовалось вмешательство, и не только снаружи, но и изнутри проекта. Так проще и быстрее добраться до сути, до нутра. В реальной жизни кукловод может сидеть за семью запорами и носа не показывать наружу, и там он бог и судья, творец. Там он, как никто другой, выставит напоказ свою сущность, и уж поверьте, тогда я не промахнусь.
– Но ты отлично понимал всю шаткость своего положения? – продолжал давить Капустин. – Шаг в сторону и все, смерть. Неужели ты такой смелый?
– Чувствую в твоем голосе иронию, коллега, – расплылся в довольной улыбке Давыдов. – И даже разболтаю страшную тайну. Я всегда мог покинуть этот вертеп. В любой момент, в любом состоянии.
– И как же?
– Хел. Универсальный патч игровой среды. Именно он может с легкостью прорвать защиту игровой системы и выпустить психотип наружу. Главное, чтобы мы оказались рядом с центральным передатчиком сектора, который, кстати, находится в этом здании. Причем разработка давняя, произведенная неким Петрыкиным, уникальным специалистом в сфере компьютерной безопасности, волей судеб работающим с Курехиным в одном отделе.
– Засланный казачок? – Капустин вдруг застыл, прислушиваясь к звукам, и, прислонив палец к тубам, призывая всех на минуту заткнуться, поспешил к входной двери.
Как ни удивительно, но ни камер, покрывающих подходы к гейту[39], ни чего другого, похожего на системы слежения, в помещении не имелось, что лишний раз доказывало: посторонние гости, а уж тем более нарушители, бывают тут не часто.
Дверь скрипнула, ключ в замке уверенно повернулся по часовой стрелке, и недовольная физиономия безопасника просунулась в образовавшуюся щель.
– Иванов, ты где? Заснул что ли?
Быстрый удар в висок, хруст кости, и, тяжело осев на пол, безопасник испустил дух.
– Ну, зачем? – нахмурился Винни. – Неужели нельзя было избежать?
– Сам знал, на что подписывался, – схватив мертвеца за ноги, Семен быстро втащил его внутрь, и вскоре арсенал пополнился еще на один глок с обоймой, коротковолновую рацию «панасоник» с гарнитурой и добротный полицейский фонарь-дубинку, который тут же отправился за ремень бывшего аналитика.
– Может, у тебя и план здания есть? – ехидно поинтересовался Лютый, наблюдая за уверенными действиями капитана.
– Только верхней части, – мотнул головой наверх Давыдов. – Подвал претерпел сильные изменения. На чертежах ни полслова о лестнице, стальных переборках и независимых источниках питания, и уж всяко ни о наших камерах, так что придется действовать по наитию.
Глава 69
Шесть дней до часа икс. Раннее утро. Локация 5. Временной отрезок 1:1
Белые коридоры и стеклянные переборки, отгораживающие лаборатории от хранилищ, кабинетов и компьютерных комплексов, вскоре закончились, и, тихо жужжа колесами, сегвеи покатили по белоснежному коридору в сторону развилки.
– Направо у нас технические помещения, – объяснила проводница. – Даже в виртуальном мире без них не обойтись. Все информационные и силовые потоки проходят именно там. Там же они подвергаются расшифровке или же, наоборот, шифрованию, и расходятся по разным ячейкам. Резервные схемы этой локации есть везде: Гонконг, Ванкувер, Амстердам, Лос-Анджелес, Санкт-Петербург, Хельсинки. По сути, чтобы вывести нас из строя, нужно будет положить всю глобальную сеть, а она, спасибо праотцам из Пентагона, отказоустойчива на семьдесят пять процентов.
– Что в вашем случае более чем достаточно?
Поравнявшись с девушкой, Всеволод немного ускорился, наклонившись вперед, и послушный механизм, шустро набирая скорость, понесся по коридору.
– Только вот скажи честно. Тебе-то какая радость? Кто ты человеку, заправляющему этой реальностью? Как он мог тебя заинтересовать?
– В этом нет особого секрета, – Катрин нахмурилась, присоединилась к Всеволоду, и они вместе покатили по забирающему влево коридору. – Я родилась в Брисбене, что в Австралии, в семьдесят первом году.
– Однако… – Всеволод присвистнул, с сомнением оглядывая молодую особу, коей на первый взгляд было не больше двадцати пяти, да и то с сильной оглядкой на макияж.
– Одно из преимуществ психотипа, или электронной личности, как вам будет угодно, – отмахнулась Катрин. – Ты волен выбирать, в каком качестве тебе тут быть. Мужчина, женщина, ребенок, глубокий старик или розовый карапуз. Все в твоих руках.
– Но и что же натолкнуло тебя на мысль посетить столь чудный уголок? Не только же вечная молодость?
– ДЦП. В реальном мире я практически овощ, хоть и с большими деньгами и высоким уровнем интеллекта. Финансирование членов локации происходит в том числе и изнутри системы. У нас есть все, от мультимиллиардеров до простых уборщиков. Те, кто хочет и может служить идее, а идея не заставит себя долго ждать. Новый порядок, НОВЫЙ РУБЕЖ человечества, который вскоре будет пройден. Психотипу не страшен голод, ему плевать на перенаселение, обвал биржи, погодные условия. Всего-то и нужно, что мощная батарея, питающая мейнфрейм, да первая линия защиты. Мы даем людям то, чего они не могли добиться в реальной жизни. Слабым силу и ловкость, увечным здоровье, бездетным потомство, пусть даже и не настоящее, но их мозг воспринимает это как реальность, и этого более чем достаточно. Многие здесь, чтобы помочь своим семьям. Платят в нашей локации, повторюсь, немало. На нашем счету с десяток патентов на различные электронные устройства, приличная доля акций энергодобывающих компаний по всему миру и несколько частных банков.
– Но почему, если ваша система настолько четко отлажена, вы продолжаете эксперименты над ни в чем не повинными людьми?
– А мы их и не проводим, – усмехнулась Катрин. – Арии уже давно поставили все точки над «i».
– Арии? – насторожился Всеволод. Он никак не мог ожидать, что о Тени тут будут говорить во множественном числе, но судьба преподнесла новый сюрприз.
– Да, арии, четверо тех, благодаря кому мы имеем право на жизнь, – туманно ответила проводница. – Раньше их было больше, но некоторые пионеры потерпели неудачу и были либо уничтожены собственным детищем, либо стали просто непригодны для экспериментов. Но кто выжил, встали во главе всего. Они управляют людьми уже десятки лет. Сколько времени прошло с момента окончания Второй мировой войны, а у них все такая же цепкая хватка и острый ум, хоть порой и кажется, что он поврежден больше, чем их душа. Арии – единственные, кто может обходиться без своих оболочек, так мы называем тела в реальном мире. Для нас они не более чем обуза, старая одежда, от которой до сих пор не избавиться.
– Матрица?
– Чушь. Мы самодостаточны. Дурацкие киношки, призванные напугать людей, или заставить их задуматься о собственном будущем, не идут ни в какое сравнение с системой. Да, нас пока еще мало. Если задуматься, то не больше тридцати тысяч, что капля в море по сравнению с постоянно растущим населением Земли. Но мы работаем над этим. Дозируем блокираторы, устраиваем полевые испытания. Скоро, очень скоро новые режимы передачи данных станут обыденностью в нецифровом мире, и тогда наши возможности, и без того огромные, перестанут более сдерживаться узкими информационными каналами. Да что я все о высоком? Вы скоро сами все увидите.
Коридор тем временем становился все шире и шире. Скорость – невероятная, пугающая, будоражащая кровь – пьянила, огни ламп дневного освещения сливались в одну сплошную сверкающую полосу, и через некоторое время Всеволод покинул пределы комплекса. Сопровождаемый Катрин, он выскочил на прямое, как линейка, широкое однополосное шоссе и понесся вперед, обдуваемый всеми ветрами. Логики тут было хоть отбавляй, а вот с физикой местные программисты подкачали. Ветер, дувший прямо в лицо, не перехватывал дыхание, глаза не слезились, сумасшедшая скорость никак не влияла на ощущения организма. Каким бы реальным ни казалось все происходящее, майора не покидала мысль, что вокруг него разыгрывается фарс, игрушечный смерч из детских кубиков и пуха от перин, нарисованный на песке замок. Новое подтверждение не заставило себя долго ждать. В реальном, родном для Курехина мире, этому явлению не дали бы права на существование.