У меня нет права голоса, я не могу расцеловать чиновника через окошко, я не могу прыгать от радости и облегчения, но, выходя из государственного учреждения, чувствую себя успокоенной. Чиновник вернул мне детство, помог понять, насколько я была не готова к замужеству.
Мои родители проигнорировали правило о признании совершеннолетия только в пятнадцать лет. Для них официальный брак ничего не значил, их заключалось не так много в то время. Только церемония в мечети имела значение. Мой муж зол, посредник тоже, все рассержены, кроме меня и возмущенного чиновника, отлично выполнившего свои обязанности.
На самом деле в Африке находятся решения для любых проблем, особенно на административном уровне. Всегда можно обратиться к другу кузена или дядюшки, который найдет более сговорчивого чиновника.
Я все еще не знаю, что однажды уеду во Францию. Но на следующий день мы отправляемся в один из провинциальных городов, где через несколько часов я второй раз, помимо своей воли, выхожу замуж. Местный чиновник ничего не изменил, кроме даты свадьбы, конечно же!
После короткого путешествия в родную деревню моего мужа, а значит, и отца, в долине реки, муж отправится снова в свой иммигрантский дом во Францию. Несколько дней до его отъезда мы спорили с ним почти каждый день по ничтожным поводам. Так, мой старший брат не имеет права ложиться на мою кровать, чтобы поболтать и посмеяться со мной.
– Это недопустимо!
Ревность, снова его ревность. Она, впрочем, испортит нам жизнь.
Муж живет во Франции с шестидесятых годов, но не изменился. Он даже не пытался научиться читать и писать. Он думал только о том, как заработать побольше денег. И таких, как он, множество. Это основная цель большей части иммигрантов тех лет, да и сегодня тоже. Я поняла позже, что африканские иммигрантские общины в Париже, например, живут закрыто, что их правила, и особенно социальное поведение, теснейшим образом связаны с деньгами.
Что касается женитьбы, муж следовал всем традициям. Он женился в своей стране на девушке из своей семьи, на сонинке, родом из его родной деревни. Он развелся с первой женой, которой стыдился, и готовился привезти во Францию молоденькую девочку, недавно лишенную девственности, Согласно его иммигрантским критериям, она «не создаст ему проблем с послушанием» и тем самым вернет ему мужскую честь и статус самца.
Я часто слышала от мужчин-иммигрантов: «У меня были проблемы с первой женой, тогда я вернулся в страну, чтобы жениться на малышке». Они надеются воспитать девочку по своему вкусу, поскольку она еще настолько незрелый человек, что не может постоять за себя. В тринадцать с половиной лет я прекрасно вписывалась в эти рамки, несмотря на то что ходила в школу и умела читать и писать. Оставалось научиться думать. А еще терпеть.
Он уехал, и я вздохнула с облегчением. Теперь можно снова пойти в школу, в шестой класс, увидеться с подругами и считать себя свободной от обязанностей супружеской жизни. Но что-то во мне окончательно изменилось, что-то, о чем я буду сожалеть всегда. Это потому, что у меня была возможность видеть счастливых, радостных жен, жизнь которых заставляла нас, меня и моих подруг, мечтать о большем.
Тетя Мари! Исключительная тетя Мари! Мне исполнилось четырнадцать лет, когда она вышла замуж за одного из моих дядей. Она – водоворот обольщения, пример независимой сенегальской женщины.
Тетя Мари – настоящий предприниматель. Она путешествует между Дакаром и Бамако для купли-продажи вещей. Это тип женщины, готовой на все ради мужа. Покорная, но на определенных условиях. Тетя вышла замуж в третий раз, до этого у нее уже было два мужа, с которыми она развелась. Ей сорок лет, и она независима. Выйдя замуж за моего дядю, которого она обожала и который любил ее, тетя осталась в своем доме. Муж приходил к ней. У него были две другие жены, но тетя Мари существовала в полигамии с комфортом еще и потому, что не жила с ними. Это был очень счастливый брак.
Когда муж приходил к ней, она готовила королевский ужин. Комната благоухала фимиамом, покрывала сияли и хрустели от крахмала. Фимиам она готовит сама: смесь толченых зерен, вымоченных в лавандовой воде с добавлением разных благоуханий, привезенных из арабских стран, – мускуса и других ароматических трав. Сенегальские женщины делают собственные ароматические смеси и соревнуются в изобретательности для достижения большей тонкости и «опьяняемости». Тетя Мари из касты кузнецов, у нет комплексов, как и у женщин из касты поэтов. Существует огромная разница между ними и дамами из благородных каст. У нас не говорят о сексе, тогда как они свободно общаются на эту тему.
Я тайком слушала, как она рассказывала взрослым девушкам об использовании ароматов, жемчугов и бубу для соблазнения мужа или другою по нравившегося мужчины.
– Все в доме должно быть чисто и благоухать фимиамом, но только в определенном количестве. Никогда не допускай излишеств. И когда мужчина приходит, нужно встретить его. Твоя походка должна измениться, а глаза заблестеть при взгляде на него. Надо уметь правильно обслуживать мужчину. Для начала нужно помочь ему освободиться от одежды. За столом ты должна сидеть около него. Если ты приготовила рыбу – нужно очистить ее от костей, если мясо – порезать его. Рыбу необходимо разделить на кусочки, удобные для его рта. Что касается напитков, то умей смешивать их. Биссап – цветок гибискуса, сок «обезьяньего хлеба» – плод баобаба, плод тамаринового дерева, имбирь – все это готовь заранее. Добавь приправы, которые придадут напиткам особый вкус: сахар, мускатный орех, цветок апельсинового дерева, экстракты банана, манго. Но особенно важно придумать свой индивидуальный рецепт, как для фимиама.
Когда муж закончит есть, не позволяй ему лечь в постель раньше тебя. Тебе нужно устроиться там первой для того, чтобы пригласить его. Он должен понять, что ты окончательно для него готова. Оставь только маленькую повязку на бедрах, самую красивую, и носи всегда жемчуга на талии. Они нужны для обольщения. И тогда, когда все произойдет, ты можешь просить у него луну: он пойдет искать ее для тебя!
Время от времени вечерами мы видели тетю Мари, нарядную, словно королева, и потрясающе красивую, рядом со своим мужем, облаченным в одежду из той материи, что и у нее. Тетя Мари всегда привозила из поездок потрясающие ткани, чтобы сшить ему одежды, гармонирующие со своими. Они выходили из такси поприветствовать мою маму и шли в кино.
Эта пара заставляла меня мечтать. Тетя Мари шла величественной походкой в своем ослепительном бубу, с лицом цвета эбенового дерева, такая красивая в своей естественности. Она оставляла за собой несравненный аромат фимиама. Но в то же время она была способна сказать мужу в споре: «У меня под подушкой нож!» или "Я больше не хочу тебя видеть».
Другие его жены злились, поскольку не могли с ней конкурировать, не отличались самостоятельностью, а значит, должны были подчиняться, тогда как тетя Мари «носила штаны» в своем браке.
Однажды они пришли с мужем на праздник, будучи в ссоре («Я сказала ему: „Не хочу тебя видеть!"»). Другие жены тоже были на празднике. Люди веселились, тамтамы отбивали ритм, и все мужчины пошли танцевать. Тетя Мари, видя, что встает и ее муж, смерив взглядом двух других жен, пошла на танцевальную площадку, как и всегда, по-королевски, благоухая роскошным бубу. Одним движением она обвила мужа, вовлекая его в танец.
Тетя заставила нас тогда посмеяться. Кто-то рядом со мной сказал:
– Эта женщина знает, чего хочет.
Я обожала ее, хоть совсем не была готова жить так, как она, и знала, что и не смогла бы. Она любила, и ее любили. Кроме того, у нее была свобода женщины из касты кузнецов, свобода, нам не ведомая.
Физическое удовольствие у «вырезанной» женщины возможно. Но она никогда не говорит об этом, поскольку с самого раннего возраста воспитана в убеждении, что удовольствие не для нее. Нам не говорят об «этом» ясно, нас стыдливо предупреждают, что никогда не нужно отказывать мужу, даже в случае болезни. У нас есть только правила и обязанности по отношению к мужу: слушаться его, никуда не ходить без его разрешения, не встречаться с друзьями, которых он не любит, подчиняться любому его желанию, – лишь он имеет право желать, а значит, право на удовольствие.
Нам промывают мозги, нас нагружают запретами: твое тело не принадлежит тебе, твоя душа не принадлежит тебе, твое удовольствие не принадлежит тебе. Орган, который мог подарить нам радость желания, а затем и удовольствия, вырезан, чтобы затормозить всю сексуальную жизнь. И когда молодая жена, почти ребенок, достается мужчине, воспитанному традиционно, он способен воспринимать ее только в качестве объекта, рожающего детей. Он не подозревает, что его собственная сексуальность, ограниченная только физической потребностью, никогда не окрасится взаимным удовольствием. Единственный шанс для «вырезанной» женщины стать свободной от запрета, как физического, так и морального, – встретить внимательного, терпеливого мужчину, а главное – по-настоящему влюбленного в нее. Но даже это не означает, что у нее будет право на оргазм, не стоит и мечтать.
Когда я поняла, что поеду во Францию жить с незнакомцем, я, конечно, не была счастлива. Если бы я его любила, отъезд не так сильно пугал бы меня, хотя в моем возрасте нелегко расстаться со своей семьей, подругами и страной.
Я надеялась, что поездка не состоится. И прожила с этой надеждой целый год.
Но вот мне четырнадцать с половиной лет, и дядя моего мужа, живущий в Дакаре, просит меня приехать, чтобы сделать паспорт и необходимые прививки. Я должна бросить школу в первом триместре после моего замужества. Для моих родителей – школа в прошлом. Даже если учителя настаивают, семья уверена, что у девочки есть будущее – муж. Я ждала отъезда. А пока меня записали на учебные курсы шитья и вышивки.
К счастью для меня, в течение двух последних лет в школе я хорошо занималась, что позволило мне лучше выучить французский язык и писать на нем. Мой муж дал мне напрасную надежду, что я смогу продолжить обучение во французской школе и получить диплом. Свое обещание он не торопился выполнять. Но это был ключ к моей независимости. Меня учили именно такие независимые женщины. Они хоть и были традиционно под