Она листала телепрограмму, и пила что-то розовое. На ней была юбка с очень большим разрезом. И с бедром все было в порядке.
- Неплохо, правда? Но зачем ей телепрограмма?
- Чтобы засунуть в сумочку, - сказал я, и она это сделала.
- Надо угостить ее выпивкой.
- Позволь мне. Мне выдали деньги на расходы. Я просто задам ей несколько вопросов о происходящем здесь.
- Конечно, - сказал он. - И я никогда ее больше не увижу. Ты же знаешь этих джерсийских баб. Половина из них предпочитает разговаривать, а не трахаться. Другая половина предпочитает выпивку. Эти деньги на расходы делают тебя плохим конкурентом по обоим пунктам. Поговори с барменом.
Некоторое время я так и делал. Это место - старый речной пароход, глубоко увязший в грязи реки Хакенсак. Называется "У Чонси". Под нами был ресторан. Бармен был одет в черный жилет поверх белой рубашки с пышными рукавами. Официантки были в черных шортах и черных чулках. Все официантки хорошо были симпатичными.
Здесь можно было увидеть множество аккуратно подстриженных бород и парней с большими золотыми кольцами и воротниками, вывернутыми наружу их костюмов для отдыха. Женщины отдавали предпочтение спортивной одежде фирмы "Данскин" с бюстгальтерами под ней. Казалось, что тут в основном пары. Рядом со мной женщина рассеянно облизывала губы, глядя на мужчину, с которым она пришла - крупного парня в клетчатой куртке, расшитой ярко-красным и золотым. В другом конце бара другая женщина гладила лицо какого-то парня. Вокруг было много удивительно красивых женщин, даже если большинство из них и были не одни. Это выглядело многообещающе.
Около десяти часов ди-джей прибавил громкость на песне "Наша любовь безумна" (Desmond Child and Rouge) и свет в баре погас, а на танцплощадке зажегся. К одиннадцати, как я догадался, начнется попса. Я заметил, что женщины-одиночки входят группами по четыре, в то время как большинство мужчин заходят по одному. Было ли четыре каким-то безопасным числом? Или просто здесь так принято?
Вилли, казалось, прекрасно справлялся с парой бедер у стойки бара. Во всяком случае, он заставил ее смеяться. Он не был хорошим танцором, но умел их разговорить. Я увидел, что многие мужчины столпились в глубине бара, и подошел к ним. Мне стало интересно, как они вообще собираются заинтересовать женщину, собираясь в такие большие группы, поэтому я кое-кого спросил.
- Слушай, - сказал парень, - ты когда-нибудь встречал женщину, которая умеет держать себя в руках?
Я сказал, что знаю нескольких.
- Ну, не здесь же. Я приезжаю сюда уже много лет. Главное - выждать. К часу половина здешних баб уже так надерутся, что будут готовы пойти с моим отцом, черт возьми. Так что ты просто сидишь здесь, ведешь хорошую беседу и выжидаешь.
- А как насчет других парней, - тут я указал на Вилли, - которые уже действуют?
- Они берут свое. Пусть. Они их немного разбавляют. Но не забывайте, что многие из них тоже облажаются на этом пути. Они слишком напористы, или не слишком, или что-то в этом роде. Я считаю, что если баба в час ночи все еще общается с парнем, то у тебя с ней столько же шансов, сколько и с одинокими. Если бы дама хотела уйти, то к тому времени уже бы ушла. Поэтому ты подкатываешь к ней.
- А если ничего не получится, - сказал другой парень, - всегда есть Пола. Видишь вон ту девушку? - oн указал на высокую женщину в блузке в цветочек.
- Я учился с ней в одной школе, - говорит он. - Она всегда выручит. Еще в старших классах мы называли ее "Пола Великолепная". Однажды летом она потеряла около пятнадцати транзисторных радиоприемников. Она все время спускалась в песчаный карьер, где ребята играли в бейсбол, и у нее всегда был с собой маленький транзисторный радиоприемник. Она сидела в сторонке и строила всем глазки. Затем, когда игра заканчивалась, парни бросались на нее, хватали радио и не отдавали, пока она не шла с ними в лес и не раздевалась догола.
- Она жаловалась, кричала и все такое, но, черт возьми, всегда приходила опять. И даже когда она раздевалась, мы все равно убегали с радио. А однажды сбежали с ее одеждой. Но она продолжала возвращаться, и каждый раз у нее было совершенно новое радио. На такую бабу можно положиться. На прошлой неделе она отсосала мне на парковке заведения "Джей Пи".
Я не стал задерживаться, чтобы выяснить, действительно ли стратегия выжидания сработала, хотя эти парни были вполне уверены, что сработает. Вскоре подошел Вилли.
- Эта девчонка конченая, чувак, - сказал он.
- Что ты имеешь в виду?
- Помнишь телепрограмму?
- Ага.
- Она цитирует ее наизусть, чувак! Как будто это Библия или что-то подобное. Это страшно. Она говорит, что хочет стать актрисой. Но никак не может набраться смелости кому-то показаться. У нее буквально слезы капают в пиво. Я сказал ей все как обычно - переезжай на Манхэттен, найди работу, агента, сделай фотки. Знаешь, что она мне сказала?
- Что?
- "Не смей указывать мне, что делать!" Очень враждебно. Потом она спросила, чем я зарабатываю на жизнь. Я сказал ей, что чищу рыбу. Пошла она нах.
Мы вернулись на танцплощадку и осмотрелись. Она была небольшой по нью-йоркским стандартам, но пары танцевали хорошо, даже слишком хорошо - умело и слаженно. Но там сидели и одинокие женщины, так что я нашел себе пару, а ди-джей включил "Горячую штучку" Донны Саммер и какое-то время было весело. Моя девушка была брюнеткой с прекрасными ногами. На нее было приятно смотреть и приятно к ней прикасаться. Не совсем сердце дискотеки и уж точно не чресла, но довольно мило.
Когда песня закончилась, мы сели, и я, верный своему заданию, начал ее выспрашивать. Кто она по профессии? Секретарша. Как давно она сюда ходит? Шесть месяцев или около того. До этого ходила в "Палладиум". Она обычно приходит сюда одна? Всегда с подружками. Неужели она уходит одна?
И вот тут-то и начались проблемы. Она ужасно разозлилась из-за последнего вопроса. Я попытался сказать ей, что не хочу ей нагрубить, а просто делаю свою работу, но, думаю, это задело ее еще больше. Как будто она предпочла бы, чтобы я ее подкалывал, а не задавал вопросы для нью-йоркского порнографического журнала. Многие женщины любят давать интервью, независимо от журнала, независимо от темы. Только не эта. Неужели она ушла одна? В тот вечер да. Я попытался пойти на попятную, сказал ей, чтобы она забыла, что я должен работать, мы просто потанцуем еще немного и хорошо проведем время. Не повезло. Она ушла и забрала с собой свою подругу.
- Большое спасибо, придурок, - сказал Вилли.
Я не мог его винить.
Мы еще немного потанцевали, но просто отбывали время. Этот инцидент испортил нам настроение. Я подумал, что, может быть, смена обстановки немного скрасит ситуацию. Я решил выяснить, где находится это заведение "Джей Пи" с парковкой и минетом. Мы получили указания, как туда добраться. Забрались в "Тойоту" и заблудились ровно через пять минут. Заехали на заправку, спросили и таки нашли.
Ах, - подумал я, входя в дверь, - это - сердце дискотеки. Народу не протолкнуться, музыка гремит, огни самозабвенно мигают. Бар опять длинный и узкий, но танцплощадка большая и переполненная. У дальней стены автомат для игры в пинбол. В сортире парни выстроились в две шеренги, причесываясь перед зеркалами. У меня возникло ощущение дежа-вю из пятидесятых.
Парни одеты в греко-итальянском стиле: обтягивающие брюки и рубашки с надписями, расстегнутые почти до талии. На девушках по-прежнему спортивная одежда, но бюстгальтеров стало меньше, чтобы приковывать взгляды. Танцы были менее эффектными, но более интересными. Мы наблюдали не рутину. Мы наблюдали серьезные прелюдии к траху. Здесь не нужно было уметь танцевать, нужно только двигаться так же хорошо, как и твой партнер. Это была прилизанная симпатичная публика, но не совсем: были и толстяки и прыщавые типы, бухающие со сливками джерсийской культуры. Отличная смесь.
Там, в "У Чонси", все выглядело так, словно половина толпы пришла туда просто потанцевать и выпить. Но не здесь. Здесь было классическое заведение для пикапа. В таком месте, сидя в задней части бара с кучкой парней и выжидая, пойдешь домой пьяный и одинокий. Здесь в задней части бара обитали девушки, мрачные несчастные девушки, которые не могли или не хотели танцевать, ощутимо больные сердцем от того, что находятся там, в то время как другие плывут по течению. Это снова был город "Танцующих в носках"[25]- девушек, ожидающих на обочине, чтобы отправиться домой.
- Уверен, что здесь нельзя уговорить девушку перепихнуться, - сказал я парню, стоявшему рядом со мной.
Он усмехнулся.
- Если очень постараться, то можно, - сказал он.
Я решил понаблюдать за его действиями. Небольшая группа мужчин стояла у автомата для игры в пинбол. Никто не утруждал себя игрой. Это было хорошее место, чтобы стоять и обозревать танцзал. Парень подошел к ним, немного поговорил, а затем повернулся, чтобы посмотреть на женщин. Добрых пять минут никто не произносил ни слова, просто наблюдали.
Затем, когда мелодия закончилась, он сделал ход.
Девчонка была рыженькой, она танцевала с парнем в белых брюках и белой рубашке, но было видно, что ей это не очень нравится. С той минуты, как мой парень тронул ее за плечо, чтобы отвлечь ее внимание от партнера, он уже овладел ею. Она улыбнулась так, как улыбается женщина, когда рада тебя видеть, и ее глаза широко открылись в долгом пристальном взгляде. Заиграла музыка, и они начали танцевать.
Парень не был особенно хорош, но у него хватило здравого смысла не выпендриваться. Он позволил ей делать всю работу, а это было как раз то, чего она хотела. Они постепенно переместились в центр площадки, и вскоре она стала звездой шоу. Она была стройная и раскованная, и танцевала так, словно была рождена для танца, интуитивно и изобретательно, нетерпимая к формальному стилю. Она никогда не делала одно и то же движение дважды. Он просто наблюдал за ней, пока она терялась в каком-то внутреннем зеркальном отражении, отрываясь только тогда, когда он делал шаг или два в ее сторону. Тогда она улыбалась ему, видя себя через него, может быть, на мгновение, а потом возвращалась к своему личному зеркалу. Я увидел, как час спустя они уходят вместе. В этом не было ничего удивительного.