Муфтий заговорил мягче… С англичанами не надо ссориться. Они ведь действительно много делают. И будут делать… Муфтий стал ссылаться на трудности. Кейли соглашался, что борьба с Советами становится сложнее и опасней. И обещал помочь в этой борьбе…
Но и эмират пал… Муфтий вновь пробрался в Ташкент. Сидеть сложа руки он не мог. Необходимо было еще искать союзников и восстанавливать временно потерянные связи с англичанами.
Консул Тредуэлл после провала белогвардейского мятежа в Ташкенте был выдворен из страны. Тогда муфтий Садретдинхан решил обратиться с новым вариантом документа: «На имя высокого Британского представительства в городе Кульдже».
«Милли Иттихад» представлена была в этом документе солидной, мощной организацией.
Муфтий не добрался до Кашгара. Его арестовали чекисты. Начались допросы.
После очередного допроса муфтий возвращался в тюрьму. И вдруг из переулка вырвалась группа людей… Он не помнит, сколько было человек. Они швырнули горсть наса — жевательного табака — в глаза конвоирам.
Муфтию удалось бежать. Он стал искать встречи с давними друзьями — турками. Но и здесь его постигла неудача. В начале августа 1922 года Энвер-паша погиб на склонах Гален-Тепе.
И тогда с остатками банд Садретдинхан бежал за границу. Постыдно бежал. Хотя одна из местных газет той страны, где нашел убежище муфтий, писала в марте 1923 года: «Прибыли видные представители Туркестана».
…И как же все они, его соратники по борьбе, были похожи на парней, которые рычали, грызли друг другу горло, раздирали одежду и кожу об острые камни тихого ущелья!.. Как похожи! Неужели и у этих славных джигитов будет такой бесславный конец?! Группа благополучно перешла границу. Несколько дней она спокойно жила в одном из аулов. Тухлы осмелел и поехал в большой город Мары. Он побывал на базаре, походил по улицам. Никто на него не обратил внимания, никто не проверил документов. В голову пришла дерзкая мысль: двинуться дальше по железной дороге. Но Тухлы, рисковый, отчаянный человек, вовремя опомнился. Его ведь учили ползать в темноте и тишине.
Тем не менее Тухлы упивался своей дерзостью. Он с вызовом взглянул на патруль, Один из красноармейцев внимательно осмотрел крепкую, ладную фигуру парня. Тухлы показалось, что сердце оборвалось. Надо прижать ладонь к груди, удержать сердце, не дать противному холодку страха охватить себя. Тухлы почувствовал этот предательский холодок даже в кончиках пальцев.
Надо шагать уверенней. В случае чего… Он представил, как от грохота взорвавшейся «лимонки» вздрогнет спокойный город. И все полетит к черту. И этот красноармеец, и его товарищ, и сержант. И конечно, он сам… Рука невольно потянулась к карману.
Но красноармейцы прошли мимо, даже не оглянулись. Наверное, вот такие же солдаты охраняют мост. Хотя нет. Капитан Дейнц говорил, что в охране служат пожилые люди.
Когда Тухлы добрался до аула, он почувствовал страшную слабость. На лбу выступила испарина. Хозяин дома покачал головой. Он понял: это не болезнь, это дали о себе знать нервы…
— Зря это ты… — проворчал хозяин.
Древняя кибитка старика стояла на краю пустыни. Глинобитный дом был окружен ветхим загоном для овец. Сейчас в загоне лениво бродили три овцы. Он» только напоминали о былом богатстве.
Старик не раздумывая зарезал одну овцу. Ночью его гости уходили дальше. Надо на дорогу пожарить мяса, как следует накормить молодых парней. Он не знал, куда и зачем идет группа, но догадывался, что на опасное дело. Внимательно рассматривая этих хмурых парней, старик заставлял себя поверить в хороший исход дела, на которое они шли. Он знал, как трудно сейчас быть незаметным даже в пустыне! Он знает место следующей стоянки… Там их встретит тоже человек Садретдинхана. А если за этой «цепочкой» следят?.. Если НКВД хочет узнать о всех людях Садретдинхана и поэтому пока не трогает группу с тяжелыми солдатскими вещмешками?
Эти мысли не давали покоя. Старик часто поглаживал жиденькую бородку, пытался скрыть дрожь в пальцах. Чего ему бояться?.. Он уже стар. Он доживает последние дни. Вот эти мальчишки, которые тащатся с динамитом через пески… Это да. Это находка для НКВД.
Но даже эти трезвые рассуждения не могли успокоить старика. Ему не нравилось и настроение парней. Не верят друг другу. Слишком озлоблены друг против друга. Скрывают, правда, эту злость. Но его, старого человека, не проведешь… Так же было и в банде, перед самым ее разгромом. Басмачи тогда словно чувствовали близкий конец. У него, тогда еще крепкого, молодого, из хурджума ночью вытащили сверток с золотыми монетами. Он нашел вора и зарезал на месте.
Чем-то похожи парии на тех его сверстников, злых, настороженных, ненасытных… Они так же жадно грызли мясо, словно чувствовали, что завтра уже может его не быть.
Группа еще неделю пробиралась через пески. Наконец она устроилась в такой же нищей кибитке, в каких приходилось проводить последние дни.
Хозяин оказался трусливым, жалким человеком. И Тухлы принял решение перед уходом его зарезать. Он поделился своими планами с Длимом.
— Задержишься на несколько минут и…
— Зачем? — лениво позевывая, равнодушно спросил Алим.
Он лежал на спине, пытаясь заснуть.
— Не успеем отойти, бросится в аул, будет звонить в НКВД.
— Не будет… — зевал Алим. — Зачем?
— Будет! — твердо повторил Тухлы. — Будет, чтобы спасти свою шкуру.
— А-а… — протянул Алим и согласился. — Ладно.
Потом, о чем-то вспомнив, приподнялся, оперся на локоть и удивленно сказал:
— Как же обратно пойдем? Где остановимся?
_ Другой дорогой. Быстрее пойдем. Здесь не остановимся.
— А-а… — опять лениво протянул Алим. — Тогда сделаю.
Хозяин с трудом скрывал свою растерянность и испуг. Он суетился, старался как следует накормить непрошеных гостей. Парни жадно поели и улеглись спать. Хозяин ожил немного, когда узнал, что ночью гости уйдут совсем. Он зарезал несколько кур, сварил хороший суп, принес свежего, еще теплого хлеба. Днем начал моросить дождь. Именно такая погода, наверное, устраивала парней.
— Хорошо… — потер ладони Тухлы.
После вкусного, сытного обеда он приказал:
— Спать… Как следует выспаться.
Но отдыха не получилось… Алим поднялся раньше всех. Осмотрев спящих парней, взял нож и потянулся к халату своего спутника Пулата. Он знал, что в халате зашиты деньги. Чтобы подрезать нитки, вытащить плотный сверточек, не потребовалось много времени.
Пулат, не двигаясь, слегка приоткрыв глаза, следил за ловкими движениями Алима. Когда тот спрятал сверточек под кошму и спокойно улегся, Пулат вытащил нож и рывком бросился на этого теперь своего злейшего врага. Шрам от острых зуавов Алима покраснел. Казалось, он вот-вот прорвется, и снова, как тогда в ущелье, хлынет кровь.
Тухлы вскочил вовремя.
— С ума посходили… — шептал он. — Нас же возьмут.
— Пусть возьмут! — не унимался Пулат.
Алим воспользовался минутным замешательством. Вместе с Тухлы они скрутили Пулату руки. Скомкав поясной платок, заткнули рот.
Тухлы и Алим тяжело дышали. Переглянувшись, они поняли друг друга. Решение было принято без слов: надо убрать и этого. Потом, перед уходом.
К вечеру дождь пошел сильнее. Он хлестал по крыше, по маленьким мутноватым окошкам. Хозяин кормил гостей и с ужасом поглядывал на связанного пария. Что же они с ним будут делать?. Неужели оставят? Парень рычал, стонал… Но никто не обращал на него внимания.
— Будем выходить… — наконец объявил Тухлы. — Пойдете сначала вы… — обратился он к двум парням. — Мы с Алимом выйдем за вами.
Когда двое, сгибаясь под тяжестью вещмешков, вышли в дождь и двинулись по указанной тропке, Алим попросил хозяина выйти за дверь.
Тухлы не услышал даже крика, только стук падающего тела. Глухой стук. Алим вышел с ножом. Он даже не вытер его.
— Иди! — прошептал он. — Иди, Тухлы. Я сейчас…
На Тухлы он не смотрел. Ноздри раздувались, губа подергивалась. Тухлы взял мешок и вышел за дверь. Ему казалось, что он слышал удары ножа, прерывистое, тяжелое дыхание Алима.
Сколько он так простоял? Потом не выдержал, вернулся…
Алим бил по связанному телу спокойно, методично. Он еще не лишил жизни своего врага. Он еще не добрался до сердца.
Тухлы передернуло… Забил озноб.
— Кончай! Пошли! — хрипло проговорил Тухлы и торопливо вышел из дома.
Он подставил лицо под холодный дождь, прижался к стене. И когда чьи-то крепкие пальцы сжали его руки, он даже не шевельнулся. Тухлы тошнило…
«Все!» — успел подумать он.
В дом проскочили несколько человек.
«Всех взяли… Это точно…» — И Тухлы сполз вниз. Ему хотелось сесть, отдышаться. И очень хотелось пить. Он ловил дождевые капли, жадно глотал их…
Никогда, даже в пустыне, ему не хотелось так пить…
Хмурый вечер
Муфтий еще не знал о провале группы Тухлы, но предчувствовал беду. Он продолжал смотреть на выцветший флажок и ворошил прошлое. Свое прошлое. Искал в нем удачи, вспоминал провалы.
Муфтий Садретдинхан знает главную причину всех бед. Грызлись, делили власть, рвались к ней, забыв обо всем на свете. Власть — это деньги. А деньги — это все!
Плодились общества, организации, банды…
Муфтий Садретдинхан большие надежды возлагал на работу «Союза спасения Бухары и Туркестана». Там собрались солидные люди, они могли многое сделать. В 1930 году муфтию стало известно заявление одного из руководителей СБТ — Турсуна Ходжаева: «Я установил связь с германской разведкой через немецких дипломатов в Москве».
Доходили слухи, что СБТ, его агенты поставляли сведения об экономике советских республик. Средней Азии
А потом началось…
Эмир Бухары, предчувствуя свой крах, перевел в Пешаварский «Империалбанк» 1670 тысяч индийских рупий Это что-то около 500 тысяч американских долларов. Деньги были выручены от продажи каракуля. Распоряжаться этими средствами могли только Алимхан и его приближенные — Ходжа Таракул-бай, Мухитдин-бай и Кары Мизраб.