Искатель. 1982. Выпуск №1 — страница 17 из 22

Эдуард Хлысталов«КУКЛЫ»

Повесть

1

Подвинул Иван к окну табурет, протер круглое зеркальце краем застиранной, когда-то голубой майки, приспособил на подоконнике, посмотрелся. Поскреб пальцами заросшие щеки и подбородок. Нет, Москва не, деревня, для нее электробритва не подойдет, щетину станком нужно поскоблить. Застучал по полу босыми пятками, пошел в кухню взять бритвенный прибор. Полазил по полкам, заглянул в буфет — нет… Вечно жена все запрячет — не найдешь.

— Мать! — громко крикнул Иван. — Где станок для бритья? — Хотел по-хозяйски для острастки пару крепких слов прибавить, да не успел.

— Сам же в тумбочку намедни положил! — откликнулась Настя.

Найдя станок, он отпил из запотевшей трехлитровой банки холодного квасу, принесенного женой прямо из погреба, вытер ладонью рот, отдышался. Потянулся, хрустнув могучими плечами. Зашел в горницу. Ребятишки с вечера набегались и теперь безмятежно спали по своим углам. Скоро нужно к делу приучать. Старшую, Шурку, можно и сейчас приставить дачникам зелень носить, молоко. Нечего жалеть.

Молоко-то у него не городское — намешанное (выпьешь, и стакан чистый, мыть не надо), а свое, деревенское. Больно дачники его любят, только подавай, все до капли раскупают. Полтинник литр — и все равно нарасхват, Да, корова в деревне первое дело, особо когда с кормами справно. У кого как, а у него, совхозного шофера, с кормами всегда в порядке. Поехал утром к Клязьме, скосил лужок, корове хватает на неделю-две.

Иван закурил, накинул на плечи телогрейку, сунул ноги в кирзовые сапоги, вышел во двор. Утреннее небо было безоблачным, день выдавался чистым и теплым, но на улице еще по-ночному свежо и тихо. Тяжелым серебром лежала на листьях утренняя роса. В поле, ближе к лесу, над землей голубел туман.

Подошел к дровянику, поправил поленницу, оглядел огород. Сейчас бы в самый раз Настю в город с последней редиской свезти. Можно и молодую морковку с дальней грядки прихватить, а то как бы мальчишки не подергали.

— Мать, собирай завтракать, путь неблизкий. Да и гостинцев положи, сестра все же.

Была у Ивана мечта, затаенная, которая ни одному деревенскому в голову и прийти не могла: купить не какой-то там «Жигуль», а машину сильную, с фургоном или большим багажником. Сколько обхаживал директора, совхоза насчет «Волги», сколько в район бутылок перевозил, все задарма. Говорят, для личного пользования фондов нет. Теперь вся надежда на Москву.

Жена накрыла на стол, положила лучок, первые огурчики из парника, масло, поставила сковородку со скворчащей на свинине яичницей. Подвинула хлеба.

— Давай, мать, на дорожку стопочку!

— Какую стопочку?! Смотри, Иван, деньги подальше прибери, а то на мазурика попадешь, обработает за милую душу, — хлопоча начинала подпиливать Настя, не боясь на этот раз вызвать его гнев. Знает, что права, вот и жмет. — Деньга небось сколько лет по копеечке собирали.

Что верно, то верно. На каждом деле экономили. Был у Ивана «Москвич», выгодно продал его за семь тысяч в соседний район, а остальные-то, почитай, все с молока да с огорода.

Мошенники стали постоянной темой их разговора. И, как только Иван заводил вопрос о покупке машины, Настя начинала свое: «Смотри, Иван…» Прочитает в газете о, каком-нибудь происшествии, ударит рукой по заметке: смотри! «Да уж сиди, — махнет Иван в ответ, — нас не проведешь!»

В прошлый свой приезд в душную и грохочущую Москву ходил Дубинин на автомобильный рынок, приценился. Продавал один хозяин старую «Волгу». Сразу видно, на ней весь мир объехал, хоть и подкрасил, и спидометр, наверное, в обратную сторону раскрутил. «Новенькую бы!» — вздохнул он тогда в толпе. «За новенькую нужно новенькими и кругленькими заплатить! — поддакнул стоящий рядом мужчина с небольшим шрамом на щеке. — Так просто не купишь, нужно верхушку положить! Верхушка должна уважать низушку!» — «Сколько нужно, столько и заплачу!» — ухватившись за слово знающего человека, продолжал Иван. Случайный собеседник оглядел его с ног до головы, как бы примеряя, чего он стоит. Разговорились. «Хорошую машину здесь не купить, смотри, сколько желающих, кушем задавят… Нужно найти помощника… Может помочь вон тот!..»

Присмотрелся Иван. Стоит незнакомец один, ни с кем не разговаривает, подходит только к дорогим машинам. Если у кого что спросит, то с достоинством, руками не машет, не доказывает, слова произносит спокойно, не повышая голоса. Отряхнул Иван одежду, одернул пиджак — и поближе к незнакомцу, но не сразу, а кругами. Присмотрелся еще. раз, видит — человек кавказский. Выбрал момент, спросил: «Продаете — покупаете?» Незнакомец посмотрел на него безразличным взглядом и неожиданно улыбнулся, обворожительно, как умеют улыбаться южане. «Интересуюсь». — И пошел своим путем.

Южанин Ивану понравился: внешность и обаятельная улыбка подкупали. Походил, походил по рынку и снова к нему.

«Помоги, дорогой, — пытаясь подражать кавказскому произношению, обратился к нему Дубинин, — новую «Волгу» хочу купить». Тот сделал удивленное лицо: «Я что, директор автомобильного магазина?» — и безразлично отвернулся. Ответить — ответил, а в голосе Иван уловил слабый намек. «Наверное, потребует переплаты, стесняется сказать», — подумал Иван и не ошибся. «А деньги-то на «Волгу» есть?» — «Не было бы — не спрашивал».

Помолчал кавказец, только по всему было видно, что Иван ему чем-то понравился. «В древности наши предки говорили: «Прежде чем принимать важное решение, нужно хорошо покушать!» «На угощение намекает, — подумал Иван, — ох, и хитер мужик!» И предложил: «Вона столовая, я бы тоже червячка заморил. Бутылочку портвейна можно выпить!»

Усмехнулся южанин на это предложение, вышел навстречу проезжающему такси, щелкнул пальцами. Сел рядом с водителем. «Садись, дорогой», — пригласил Дубинина в машину. Когда приехали и Иван полез за рублем, снисходительно улыбнулся, вытащил пачку разноцветных денег, небрежно выбрал хрустящий трояк и положил на сиденье.

В ресторане кавказец кивнул официанту, неторопливо выбрал закуску, коньяк, обед. Дубинин осторожно скосил глаз на меню и ахнул: «Рублей на пятьдесят потянет!» — но делать было нечего, сам, напросился. «Как звать тебя, мил человек?» — спросил незнакомца, поддевая какое-то блюдо из пахучей незнакомой травы. «Зови меня просто — Сулико». — «Из каких же мест-краев будете?» — «Я — гражданин Советского Союза», — улыбнулся белыми зубами Сулико и дружески подмигнул.

Расплачивался за обед Сулико. Царственным жестом положил несколько червонцев на край стола я, даже не посмотрев на официанта, направился к выходу. «У, дает!» — засеменил за ним Дубинин с настроением человека, нашедшего совсем было потерянные пятьдесят рублей. «А как насчет машины?» — спросил на улице Иван. «Знаешь, Иван Петрович, ты человек простой, может, что и не поймешь. За красивые глазки тебе машину никто не продаст. Есть люди, которые могут все, но за это нужно заплатить. Не забывай и другую сторону этого дела: есть такая организация — ОБХСС, она строго следит, чтобы деловые люди не брали денег. Можно подыскать человека, но рисковать задаром никто не будет. А цены на рынке сам знаешь какие! Тряхни своей мудрой головой. Сверх стоимости самое малое нужно будет заплатить три тысячи рублей».

Жаром прошибло Ивана Дубинина. «Три тысячи! Собери-ка их по рублику, по сотенке! За тыщу рублей целый месяц шабашил в чужом районе! А тут возьми, три вывали!» — «Думай, думай, Иван Петрович! Если хочешь купить, то переплата только такая. Мне твоих денег ни копейки не надо, только из-за одного уважения. Хороший ты мужик, да непонятливый».

Пришел на квартиру к свояку усталый, будто воз дров напилил. Федор Степанович, кладовщик по специальности, мужик суровый, на все имеет свое мнение. Посчитал переплату в три тысячи рублей завышенной. «Поторговаться нужно!» — «Да Сулико копейки уступить не сможет!» — доказывал Иван.

Долго не ложились свояки. Степаныч о мошенниках говорила «Смотри, Иван, деньги бери с собой только когда нужно будет платить. В руки Сулико деньги не давай, а только в кассу магазина, чтобы сразу выдали чек и документ, как полагается. На другие условия не соглашайся!» — «Ясное дело, — поддакивал Иван, — здесь глаз да глаз нужон! Просьба у меня к тебе, Степаныч, превеликая: раз такое условие поставил Сулико, одолжи две тысячи на полгода…» — «Конечно, дадим, какой разговор!» — «Без тебя, Федор, не решусь, ты не бросай меня, помоги все оформить. А то вдруг куда заманит, деньги вырвет… Уж помоги, век не забуду!»

Долго крутился Иван на постели, никак не мог заснуть в ту ночь.

2

Рынок, где продаются автомобили, начинал действовать так рано, что случайно попавший сюда человек мог подумать, будто люди отсюда не расходятся вовсе.

Официально рынка как такового не существовало. Просто по установившейся традиции возле автомагазина собирались сотни людей, заполняли близлежащие улицы. Они занимали площадки, жались к тупичкам, заборам и вели свои бесконечные разговоры о скоростях, горючем, карбюраторах, водительских правах. А некоторые, облокотившись на раскрытую дверь своего авто, любовно обозревали собственность, многозначительно поглядывая на проходящих зевак. Покупатели присматривались, приценивались, ударяли каблуками по баллонам, наклонялись над мотором, с пристрастием рассматривали спидометры, а самые дотошные даже залезали под машины, проверяя надежность осей и заднего моста.

В этой шумной толпе людей и скоплении автомашин Дубинин поджидал Сулико. Он обещал прийти сюда к девяти утра, но пока его не было видно.

Напряженно работали маршрутные такси, подвозя людей. Подходили зеваки, просто любители поговорить. Скромные «Жигули» и «Москвичи» всех цветов и оттенков создавали неповторимый городской пейзаж. Попадались также самоуверенные «Волги». Владельцы этих машин держались обособленно, говорили громче всех, тоном, не терпящим возражений. Неопытный человек, спросив у них цену, сразу и не мог понять, сколько они просят. Ответы были непонятны: «сто кусков», «пять колов». Слова эти имели здесь другое значение и требовали дополнительного разъяснения. Копейкой назывались почему-то крупные деньги. Всех, кто не понимал рыночного языка, провожали презрительными улыбками.

Время подходило к десяти, а Сулико все не было. Иван подумал, что он, наверное, уже не придет. И не было предела его радости, когда в толпе мелькнуло знакомое лицо южанина. Однако Сулико повел себя как-то странно: сделав вид, будто впервые видит Ивана, он встал в отдалении. Иван подошел поближе.

— Не подходи близко, — почти не раскрывая рта, произнес Сулико и заговорщически огляделся по сторонам. — Иди во двор вой того дома, там поговорим.

Сам следом за Иваном не пошел, а сначала покружил среди машин. Мило улыбнулся сидевшей в «Жигулях» блондинке, сказал ей что-то и только потом стал выбираться из толпы. В тенистом дворе огромного серого дома они сели на детской площадке.

— Ну, радуйся, Иван Петрович, с хозяином я договорился, обещает одну «Волгу» отпустить. Деньги с собой? — спросил Сулико.

Денег при себе у Дубинина не было, на всякий случай он оставил их у свояка под присмотром.

— Значит, договариваемся так: сверх стоимости машины — три тысячи рублей — отдашь лично мне.

— Ладно, только при условии…

— Каком?

— Отдам их, когда будет все оформлено, а я получу «Волгу».

— О чем разговор?! Протрешь стекло, сядешь в свою машину, возьмешься за руль… Я на месте пассажира, тогда и отдашь. Устраивает?

— Устраивает. И вот еще что. Ты, мил человек, на меня не обижайся, только деньги за машину в чужие руки я не отдам, сам заплачу в кассу магазина.

Будто тучка пробежала между ними. Сулико молчал, растирая землю подошвой своих красивых туфель. Молчал и Иван, раскуривая папиросу.

— Значит, не доверяешь? — прервал молчание Сулико, всем своим видом показывая, что такой поворот дела его не устраивает. — В любом деле, — загорячился он, — должен быть риск и доверие. Пойми ты, Иван Петрович, дело-то незаконное. Все делается так, чтобы не узнали работники милиции. Поэтому деловые люди стараются обойтись без свидетелей. Возьми такой пример. Приедешь на новой «Волге» в деревню, прибегут все, спрашивать будут: «Как удалось купить машину?» А ты возьмешь сдуру и выложишь! На меня мои надеются — я не выдам. Тот человек, который помогает купить тебе «Волгу», с тобой лично встречаться не станет, для него это риск. Чудной ты человек, генацвале, не все ли тебе равно, сам заплатишь деньги пли я это сделаю. Ты будешь рядом стоять, в магазине.

Но эти аргументы Дубинина не поколебали.

— Нет, я должен сам уплатить в кассу.

— Наивный человек! — всплеснул руками Сулико. — Ты представляешь себе, как все это будет? Ты подходишь к кассе и выкладываешь кучу денег. Сразу видно, что такие деньги платят только за машину. Очередники увидят — шуму не оберешься. Позвонят в милицию, ОБХСС… Тогда уж извини — я тебе помочь не смогу.

Южный человек не выдерживал деревенского упрямства. Он убедительно стучал кулаками в грудь, вскакивал, хватался руками за голову, но Иван был непреклонен.

— Только в кассу и только сам.

Рядом играли дети, на скамейках вели своп бесконечные разговоры пенсионеры, и никому не было дела до двух разных по характеру, темпераменту и одежде людей, которые почти полтора часа не могли договориться.

— Ну хорошо, генацвале, — сдался наконец Сулико. — Мне нужно посоветоваться с директором магазина. Пойду позвоню.

Возвратился минут через десять. Улыбнулся белыми зубами.

— Видно, ты в рубашке родился. Встречаемся сегодня в час дня на Автозаводской площади у стоянки такси.

Такой поворот дела Ивана устраивал. Дом свояка фасадом как раз выходил на стоянку, и с балкона можно наблюдать за всеми, кто будет на площади. С радости выпил Дубинин в киоске две кружки пива, вытер вспотевшее лицо и довольный собой поспешил к свояку на квартиру.

Не дождавшись назначенного часа, он выглянул с балкона и стал наблюдать за площадью, дав себе слово выйти на улицу только при условии, что Сулико придет один. К стоянке подъезжали такси, из них выходили люди, садились другие. Свояк стоял сзади, подсказывал:

— Не твой ли?

Наконец он увидел Сулико, выходившего из такси. Поправив модную кожаную курточку, он с достоинством направился к переходу.

— Видать, один, — вслух подумал Иван. — Но Игорька для верности возьмем.

Племянник-студент Игорь, двухметровый нескладный парень, хотел было улизнуть от участия в покупке машины, но под суровым взглядом отца присмирел.

Дубинина грузин встретил кривой улыбкой.

— Ну, готов покупать машину? Хозяин согласен. Правда, дело усложняется. ОБХСС может накрыть. Деньги в кассу будешь платить так, чтобы посторонние не заметили. Лучше завернуть их в бумагу. Еще раз напоминаю — дело незаконное. Задержат — ты меня не знаешь. В магазине, где будешь платить, скажешь директору, какой цвет машины тебе нужен. Ну что, поехали?

— Да вот со мной двое родственников. — Дубинин кивнул на Федора Степановича и Игорька.

Свояк почтительно улыбнулся и дотронулся до шляпы.

— Кто они? — начиная раздражаться, процедил Сулико.

— Люди надежные, не подведут, — заговорщическим голосом прошептал Дубинин.

— Все равно нужно спросить хозяина. — Кавказец шагнул к телефонной будке.

Иван радовался, что не только в деревне, но и в городе, в самой Москве, все идет так, как он хочет.

А в это время в телефонной будке, с кем-то разговаривая, жестикулировал Сулико. Он хватался за голову, умолял. Наконец, облегченно вздохнув, хлопнул дверью и подошел к Дубинину.

— Ну, Иван Петрович, уговорил хозяина. Однако ты должен завернуть деньги в бумагу и только так передать в кассу. Для этого тебе сейчас нужно тщательно их пересчитать и сложить в пакет. В кассу же отдашь только тогда, когда рядом не будет подозрительных лиц. Понял?

— Как не понять? Деньги до рублика сосчитаны. Небось не ворованные.

— Вот тебе пакет, — с этими словами Сулико вытащил из внутреннего кармана куртки темно-зеленый пакет и передал Дубинину. — Да ты не так кладешь деньги, — упрекал он Ивана, — нужно аккуратней, вот так, понял?

Свояк и Игорь, как верные телохранители, стояли рядом, не спуская глаз с пакета и одновременно закрывали собой от посторонних Дубинина и Сулико.

— Приедем в магазин, сделаешь вид, что меня не знаешь. Будешь иметь дело прямо с директором. В кассу деньги понесешь только тогда, когда он разрешит. Да убери их подальше, — советовал Сулико.

Пакет с деньгами Иван спрятал во внутренний карман пиджака. Хорошо спрятал, надежно.

В магазине, куда они приехали, продавали запасные детали к машинам и мотоциклам. Дело шло к вечеру, поэтому народу в торговом зале было мало. Сулико оставил их, куда-то ушел и долго не показывался.

Снова появившись в торговом зале, Сулико к Ивану больше не подходил, будто его и не знал. Нервно дергался вдоль витрин, делая вид, что интересуется деталями машин. Дубинин понимал его состояние. Иначе себя вести и нельзя, дело опасное, лучше поберечься. Минут через пятнадцать в торговый зал вышел молодой стройный мужчина в строгом темном костюме. Посмотрел на свои огромные наручные часы, подошел к витрине, переписал в блокнот артикулы нескольких деталей, проставил цену. Только осведомленный человек мог заметить едва заметный знак, поданный им Сулико. Тот подошел. Перекинувшись несколькими словами с молодым человеком, Сулико, продолжая делать вид, что с Дубининым незнаком, приблизился к нему.

— Подойди к директору, — не поворачивая головы в его сторону, шепотом произнес Сулико. — Он подпишет разрешение на оплату денег. Да куда ты помчался, не торопись, подойдешь, когда я уйду из магазина.

Помедлив немного, Иван пошел к директору.

— Значит, хотите машину? — спросил директор.

Дубинин утвердительно кивнул.

— Деньги с собой? Завернуты? — Он скосил глаз, исподлобья осмотрелся. — Давайте деньги! Чтобы кассирша приняла, нужно подписать пачку.

Понимая, что дело рискованное, Дубинин тоже осмотрелся по сторонам и передал директору пакет с деньгами, Свояк с Игорем подошли ближе, закрывая их от окружающих. Директор достал из кармана авторучку, положил на левую руку пакет, прикрыл его полою пиджака и размашистым почерком написал несколько слов. Затем так же незаметно передал обратно. Иван прочитал: «Каса палучите». И — подпись. Замысловатая, не разобрать.

— Только не сразу к кассе. Это вызовет подозрение.

Директор отошел, остановился около кассирши, что-то ей сказал, она улыбнулась. После этого возвратился к себе через ту же дверь, из которой несколько минут назад вышел. Иван помедлил минуту-другую, перекинулся парой слов со свояком, подмигнул ему и направился к кассе. Сулико поблизости не было. «Как же мы с ним потом встретимся?» — подумал Дубинин, но теперь это его не беспокоило.

Довольный, что дело подходит к концу, он направился к кассе.

— Получите, — торжественно сказал кассирше, подавая пакет с деньгами.

— Что вы мне даете? — Кассирша оттолкнула пакет.

— Получите! — уверенно улыбнулся Иван. — Там написано, директор подписал, — тихо прошептал он. — За машину.

— За какую машину, гражданин? Наш магазин машинами не торгует! — теперь уже громким голосом, так, чтобы слышал весь магазин, возмутилась кассирша. — Заберите свой пакет!

«Какое-то недоразумение». — Удивленно подняв плечи, Иван оглянулся на свояка.

Он отошел от кассы к окну, развернул пакет и вдруг схватился за горло. Подскочил свояк, глянул на сверток и разъяренным зверем кинулся к двери, за которой только что скрылся «директор». За дверью был узкий проход. Пробежав по проходу до конца, он наткнулся на другую дверь, с грохотом ее распахнул и… выскочил на широкий торговый двор, заставленный мотоциклами.

3

К Пояркову инспектор уголовного розыска Шувалов заскочил сразу после возвращения из больницы, даже не забегая к себе в отдел. Все в райуправлении знали, что следователь заканчивает большое дело, сроки поджимают, теперь работает и в выходные дни,

На стене его маленького кабинетика мирно отстукивали часы-кукушка, специально принесенные Поярковым из дома, — как он сам признавался, для успокоения нервной системы. День подходил к концу, но по разложенным на столе многочисленным панкам, исписанным листам черновиков обвинительного заключения было видно, что домой он не собирается.

Шувалов сел к приставному столику, открыл «дипломат», вытащил завернутый в белую бумагу сверток и нетерпеливо застучал пальцами по полированной крышке стола одному ему известную мелодию.

Следователь оторвался от письма, откинулся на спинку стула, посмотрел на Шувалова, перевел взгляд на сверток. Вопросительно поднял брови: что это?

— Владимир Федорович, вот сегодня надежурил. Начальник велел показать вам. — Стараясь не касаться пальцами бумаги, инспектор аккуратно разворачивал сверток. На столе появился пакет зеленого цвета с поперечной типографской надписью «Универмаг». Осторожно отогнув пинцетом края пакета, он раскрыл содержимое. На стол выпала пачка тщательно нарезанных прямоугольных кусков бумаги размером в денежные купюры.

— «Кукла»?! — удивленно спросил Владимир Федорович, застегивая при этом пуговицы мундира.

— Она самая, голубушка, — в голосе звучала злая ирония. — «Он мышей давно не ловит, желтый глаз его горит, каждый сам ему приносит и спасибо говорит», — попытался сострить инспектор.

— Кого-то обманули? Преступление?

— Да, и опасное, в крупных размерах. Приехал в Южный порт к автомагазину один деревенский машину купить. Там познакомился с гражданином грузинской, национальности, назвавшимся Сулико. Тот заморочил ему голову, привез в магазин нашего района и незаметно вытащил у него пятнадцать тысяч, подсунув «куклу».

Следователь поднялся из-за стола, достал лупу, рассматривая, перевернул несколько листков.

— Что сделано уголовным розыском?

— Мошенник ушел. В дежурной части ждут вызова свидетеля.

— Когда совершилось преступление?

— В пятнадцать двадцать.

Поярков бросил взгляд на часы-кукушку.

— Почему так поздно приступили к розыску преступников.

— Как. только приезжий, Иван Петрович Дубинин обнаружил обман, он прямо в магазине упал в глубокий обморок. Продавцы всполошились, не могли понять, в чем дело. Вызвали «Скорую помощь», те отвезли в больницу. Сначала подумали, что человеку плохо с сердцем, потом догадались расспросить одного разъяренного гражданина, который бегал вокруг магазина с тяжелым разводным ключом. Он оказался свойственником потерпевшему, по фамилии Субботин. Он него все и узнали…

Инспектору показалось, что Поярков, углубившись в размышления, не слышит слов. Его колючие, глубоко посаженные глаза уставились в одну точку где-то за спиной Шувалова.

— Что же сделано уголовным розыском?

— Дали по телетайпу срочную информацию во все подразделения милиции, сообщили приметы подозреваемого. На случай, если преступник приезжий, дали информацию работникам транспортной милиции…

Слушая инспектора, Поярков сел на место, подпер лицо ладонью, задумался. Вновь подвинул к себе «куклу», вытащил из ящика стола пинцет и стал переворачивать листок за листком, рассматривая обнаруженные в пакете нарезанные прямоугольники бумаги.

— Кто у нас сегодня дежурный эксперт?

— Альберт Николаевич.

— Как ты считаешь, Никита, сколько в этом преступлении было соучастников?

Такого вопроса инспектор ждал, сам об этом постоянно думал, но ответил не сразу.

— Двое точно. Сулико и тот, «директор». Возможно, им помогал кто-то из работников магазина.

— Пока можно предположить, что Дубинин стал жертвой опытных мошенников, тщательно разработавших эту операцию…

— Да, попадаются еще дураки, которые отдают в чужие руки такие крупные деньги, — покачал головой инспектор. — Помните, в прошлом году арестовали старого вора и мошенника Венгрова? Когда вывозили его на осмотр места происшествия, я спросил у него: «Как же вам не стыдно не работать всю жизнь?» Знаете, что он ответил: «А чего тут стыдиться? На мой век дураков хватит!»

— Да никакие они не дураки! Все хотят урвать. Попадись таким Дубининым в зависимость — в одной жилетке оставят. Мошенники знают их натуру и находят им таких вот «директоров»… Значит, «директор» был похож на русского?.. — Он осмотрел пакет. — «Каса палучите». Русский человек таких ошибок не сделает. Скорее всего эту надпись учинил Сулико. А «директор» ведь тоже что-то подписывал? Да…

Пояркова захватило новое дело, он нервно набирал по телефону номера.

— Сережа, ты сегодня дежурный следователь? Я тебя прошу срочно допросить отца и сына Субботиных. Да, они дожидаются в дежурный части. Свидетели по мошенничеству. Пожалуйста, поподробнее, особенно приметы Сулико и «директора:»…

— Алик, привет! Мне сказали, ты сегодня дежурный эксперт. Сейчас Шувалов принесет «куклу» и постановление о производстве экспертизы. Да нет, кукла не детская, глаза не закрываются, «мама» не говорит. «Куклу» вместо денег подсунули, «куклу», понял?! Сделай все, что сможешь…

— Николай Константинович! Срочная работа но вашей части. Нужно по показаниям свидетелей сделать портреты подозреваемых. Нет, сделать нужно немедленно… Зайдите к Сергею Васильевичу Матвееву, свидетели у него…

— Товарищ дежурный, в больнице находится житель Владимирской области Иван Петрович Дубинин. Проследите, если его не госпитализируют, чтобы завтра утром был у меня…

Следователь, остановив взгляд на ходиках, несколько секунд что-то соображал, потом стал быстро собирать папки и укладывать их в сейф. Снял с вешалки фуражку, проверил, содержимое карманов и неожиданно спросил инспектора:

— Во сколько закрывается магазин? В восемь?! Если мы просидим еще минут десять, там все разойдутся! Пять минут на все дела, нет, три минуты. Встречаемся у выхода.

В магазин они успели приехать до закрытия. И хотя оставалось еще время, покупателей в торговом зале уже не было, входная дверь была закрыта на увесистый метровый железный крючок. Через окна было видно, что сотрудники магазина с растерянными лицами сгрудились в кружок и возбужденно обсуждали случившееся. Только кассир, полная блондинка лет пятидесяти с ярко накрашенными губами, тихо сидела в своей застекленной кассе, подсчитывая дневную выручку. Молва разносится быстро: услышав о преступлении, у входа собрались любопытные, с интересом заглядывая в широкие окна. Перед работниками милиции расступились.

Как только они вошли в помещение, разговоры прекратились, даже кассир перестала считать деньги. И в этой необычной для магазина напряженной тишине, стуча ботинками по каменному полу, они прошли, как на смотру, через весь торговый зал в кабинет директора.

Поярков успел заметить, что все продавцы — молодые, только начинающие жизнь. Будет жаль, если кто-то из них соучастник преступления. А кто-то должен быть. Трудно представить, чтобы преступник в незнакомом магазине, среди неизвестных людей выдавал себя за директора магазина: выходил в торговый зал из двери, за которой действительно находился кабинет директора, вел себя уверенно, сделал надпись на «кукле»… И все это без знакомства с кем-либо? К тому же он разговаривал с кассиршей. И вообще, куда мог уйти «директор»? Без соучастия кого-то из работников магазина здесь наверняка не обошлось! Так кто же?

Навстречу вышла женщина лет сорока, в ладно сшитом шелковом халате с белоснежным воротником, представилась: Вера Мироновна, директор магазина. Строгим жестом руки она пригласила сотрудников милиции в свой кабинет, но в директорское кресло не села, подчеркивая уважение к посетителям.

Вопросы задавал Шувалов.

— Знаете ли вы тех, кто совершил обман? Нет ли среди работников магазина подозреваемых в неблаговидных делах? Помните ли, кто из сотрудников был в торговом зале? Не было ли в магазине недостачи денег или товарно-материальных ценностей? Все ли работники магазина на работе? Не собирается ли кто в очередной отпуск? Можно ли доверять кассиру? Продавались ли когда-нибудь в магазине автомобили?

Задавал инспектор и другие вопросы, на которые Вера Мироновна отвечала не торопясь, долго раздумывая. Поярков видел, с каким нетерпением Шувалов старается добраться до истины, как горячится, но в допрос пока не вмешивался.

— Мы должны осмотреть помещение магазина, — наконец поднялся Поярков. — Убедительно попрошу остаться на своих местах.

Обходя по периметру торговый зал, Поярков мысленно ставил себя на место каждого работника и убедился, что продавцы и кассир должны были видеть Дубинина и преступников, когда те встречались у окна. С их рабочих мест хорошо видно, что делается в зале. В тот час, когда Дубинин направлялся к кассе, за прилавками стояли четыре продавца. Следователь медленно обошел всех, пристально разглядывая каждого: бойкий, с длинной прической продавец несколько вытянулся, миловидная девушка со стрижкой «гарсон» слегка покраснела, парень баскетбольного роста ухмыльнулся, брюнетка в голубом платье опустила глаза и манерно повела плечами…

Самое большое подозрение вызывала кассирша. После прихода работников милиции у нее задрожал подбородок, по щекам слезы потекли. И сидела она за кассовым аппаратом с заплаканным лицом, всем своим видом показывая и свою непричастность к случившемуся, и то, что теперь ее «затаскают». У Пояркова были основания для подозрений, потому что мошенник, выдававший себя за директора, судя по показаниям свойственника, сказал ей какие-то слова, после чего она ему улыбнулась. Вполне возможно, что преступник, находясь в тот момент в состоянии нервного напряжения, мог необдуманно обратиться к своей подруге и тем выдать связь. Однако могло быть и другое: чтобы еще больше ввести в заблуждение Дубинина и отвлечь его внимание, преступник подошел к кассирше, совершенно ее не зная, и обронил несколько малозначащих реплик, тем самым показав, будто она — свой человек.

«Какие же силы, — размышлял Поярков, — заставили Дубинина так легко поддаться обману. Приехать в магазин, где автомашины не продаются и никогда не продавались, и поверить проходимцу!.. Ведь сколько об этом пишут в газетах, и все равно наивные люди попадаются в ловушки».

При осмотре магазина директор не отставала от Пояркова ни на шаг и, словно угадав его мысли, вдруг возмутилась:

— Есть же дураки, которые отдают такие крупные деньги незнакомым людям! Это надо совсем уже не иметь головы на плечах.

Следователь недовольно посмотрел на нее.

— Да, да, самые настоящие идиоты, — продолжала Вера Мироновна. — У нас в магазине в этом году уже второй случай.

— Второй? — Поярков вопросительно взглянул на инспектора.

Тот приподнял плечи, скривил губы: дескать, первый раз слышу.

— Да, да, второй, — продолжала директор. — В начале года одного гражданина здесь так же надули. Человек солидный, а попался. Наверное, те же аферисты. Разве вы не знаете об этом? — заглянула она в лицо следователя.

Теперь уже не было никаких сомнений в том, что они встретились с опытными преступниками, хорошо знающими человеческие слабости и умеющими ими воспользоваться.

Пройдя из торгового зала в коридор, Поярков миновал двери комнат директора, бухгалтера, заведующих секциями, рывком открыл большую, обитую дерматином дверь и очутился во дворе. Торговый двор был огорожен высоким глухим забором с колючей проволокой наверху. Он был заставлен деревянными ящиками, в которых лежали упакованные мотоциклы.

— Порядок продажи мотоциклов и тяжелых узлов для автомашин следующий, — пояснила Вера Мироновна. — В торговом зале магазина выставлены для обозрения все имеющиеся в продаже товары. Покупатели отбирают нужные вещи, называют номер детали пли марку мотоцикла. Продавец выписывает мягкий чек, с ним покупатель идет в кассу, оплачивает стоимость, а мотоциклы выдаются во дворе. Там рабочий разбивает ящик и вывозит мотоцикл через выездные ворота.

Теперь стало ясно, почему преступники избрали этот магазин местом для своих операций. «Директор» мог появиться перед ничего не подозревающими людьми действительно из той двери, где находится кабинет директора, а подменив деньги на «куклу», скрыться тем же путем и выйти через ворота.

После осмотра Поярков собрал всех в кабинете директора. Заложив руки за спину, он ходил по комнате, объясняя опасность для общества подобных преступлений.

— …Мошенничество наносит глубокие психические травмы, подрывает уверенность людей в моральной чистоте взаимоотношений. Кто-то из вас видел этих людей, другие разговаривали с ними, а третьи, возможно, просто их знают. Мне могут сейчас возразить и сказать, что в магазине бывают ежедневно тысячи людей и каждого не упомнишь. Но я знаю, что продавец чувствует, когда человек приходит в магазин покупать, а когда просто глазеет на витрины из любопытства. Вам нужно вспомнить всех, кто был в зале после обеда.

Следователю хотелось, чтобы эти молодые ребята и девушки стали его помощниками, а не равнодушными наблюдателями. Нужно было сбить ореол исключительности с мошенников, «заразить» продавцов негодованием и презрением к преступникам, пробудить у них гражданское чувство жалости к пострадавшему.

Поярков чисто интуитивно убеждался в том, что продавцы-девушки знают что-то, но не решаются сказать. Рассматривая каждого сидящего, он заметил, как неестественно прямо, в очень напряженной позе сидит продавщица, назвавшаяся Верой Паршиной. Даже ее толстенные деревянные колодки застыли в неудобном положении. И тут он перехватил тревожный взгляд брюнетки, брошенный на Веру. В другой раз он пропустил бы этот взгляд, но сейчас…

— Вы, — показал Поярков на продавца, — и вы, — показал на другого, — первыми увидели преступников. Сейчас вы пройдете в соседнюю комнату и расскажете все инспектору. А вы, — кивнул он кассирше, — подождите на своем рабочем месте. Вы же, — обратился следователь к Паршиной, — останетесь здесь. Остальные свободны.

Оставшись с молодой продавщицей вдвоем, Поярков пытался завести откровенный разговор, однако она держалась настороженно и на все вопросы отвечала односложно.

— Если я правильно понял, вам нечего мне рассказать?! — В голосе Пояркова зазвучала ирония. — Однако сделать это вам все равно придется! И чем быстрее, тем лучше. — Его голос подобрел: — И не бойтесь этих людей, мы вас в обиду не дадим.

— Мне бояться некого… А что вы хотите, чтобы я рассказала?

— Вам виднее, — неопределенно ответил Поярков. — Расскажите, при каких обстоятельствах познакомились.

Вера вздрогнула, обиженно закусила губу, опустила раскрасневшееся от смущения лицо. И тогда следователь понял, что разгадка где-то близко.

— А может, он никакого отношения к этому делу и не имеет? — еле слышно произнесла девушка.

— Вера, вы молоды, многого еще не понимаете. Вам только кажется, что вы взрослая… И учтите: без вашей помощи у нас будут большие сложности; а это может быть неправильно истолковано в суде. Я просто не могу поверить, что ради собственного спокойствия вы способны остаться равнодушной к чужому горю. Человек, у которого украли деньги, деревенский труженик, имеет троих малолетних детей. Сейчас он в больнице, состояние здоровья тяжелое. Деньги должны быть возвращены ему немедленно…

— Ни про какие деньги я не знаю…

— Тогда почему не рассказываете о том, что знаете? Смелее.

И вдруг она заговорила. Глотая слезы, сначала тихим голосом, неразборчиво, потом все громче и уверенней поведала следователю свою нехитрую историю.

— Имеет этот человек к преступлению какое-то отношение или нет, но так сложилось, что он всегда после обеда появлялся в нашем магазине. Зовут его Арсен. Перед Восьмым марта зашел он в торговый зал и стал ко мне приставать с вопросами. Сразу по нему было видно, что он не покупать пришел, а, видно, с кем-то встречался. Сначала шутил, а потом комплименты мне стал говорить. Одет с иголочки. Пригласил в ресторан. А я только что платье себе новое сшила. Уговорил меня пойти, назначил свидание у фонтана Большого театра. Я девчонкам рассказала, они отнеслись по-разному. Пришла я, вижу: стоит Арсен и разговаривает с такими же, как он, южанами. Подойти к группе мужчин постеснялась, ждала, пока сам меня заметит. Вдруг, смотрю, подходит к нему девушка. Перекинулся он с ней несколькими словами, остановил такси, и они уехали. Я осталась как оплеванная. В тот вечер ревела белугой. Как он мог так поступить! А еще в любви клялся…

— А дальше?

— Вот и все. Правда, на следующий день он вновь появился в магазине… А после его ухода у одного покупателя пропала крупная сумма денег. Я бы не придала значения его приходу в тот раз, но сегодня он снова был у нас в магазине…

— Где он живет?

— Я о нем ничего не знаю…

Такова жизнь следователя. Кажется, вышел на след. Ещё немного, еще несколько шагов — и ты найдешь преступника, «О выясняется, что торжествовать преждевременно. Нить только потянулась и… в руках остался оборванный конец, нужно все начинать сначала. Но сейчас он чувствовал, что след где-то рядом. И выйти на него он сможет через Веру. По интонации ее голоса, по нерешительности он понимал, что она рассказала не все. Теперь — максимум внимания, корректности, такта.

— Вера, нам нужно его обязательно задержать сегодня или завтра. Он опасный человек, — твердо заявил Поярков. — Но пока мы его ищем, он может принести большое зло другим людям… Кто та девушка, с которой он уехал на такси?

— Я ее не знаю. Случайно потом видела ее, она работает на рынке, в магазине уцененных товаров, такая высокая, худая, с длинными волосами, лет двадцати пяти, — решительно сказала Вера, и ей сразу почему-то стало легче.

— Спасибо. — Поярков протянул руку, m Вы хороший и добрый человек. От души желаю вам в жизни счастья, избегайте подобных Арсенов.

Продавцы, работавшие на торговом дворе, дали инспектору Шувалову приметы двух лиц, которые после обеденного перерыва заходили на территорию. Допрос кассирши ничего нового к материалам следствия не прибавил.

4

За годы работы Поярков научился строить свои версии таким образом, чтобы к преступникам вели сразу несколько путей. Такой метод следствия трудоемок, зато он обеспечивает большую надежность. Оборвется одна нить — в запасе другая. У него в работе не было неожиданных ходов, его следствие не удивляло товарищей хитроумностью. К развязке он шел медленно, иногда даже слишком, но нераскрытых дел у него не было.

Сейчас у него имелась очень хрупкая, ненадежная версия, а ему требовалась убедительная и прочная. Приметы Сулико и Арсена сходились, значит, преступник «работает» под разными именами. Многое теперь зависело от того — москвич он или живет в другом месте. Судя по тому, что у Сулико-Арсена был характерный акцент, особенно когда он говорил быстро, можно считать, что детство его прошло в одной из кавказских республик.

Поярков долго продумывал, как ему приступить к допросу продавщицы из магазина уцененных товаров. Нужно предусмотреть все вплоть до вызова в районное управление: раз она поехала тогда вместе с Арсеном, значит, хорошо его знает. А раз знает, одним только вызовом можно спугнуть мошенника, и тогда он скроется. Время было позднее, и они с Шуваловым договорились провести допрос продавщицы на следующий день.

Домой Поярков возвратился усталый и недовольный результатами следствия. В двери записка: «Володя, звони в любое время. Алик». Наверное, эксперт-криминалист нашел что-то важное. Немедленно набрал номер телефона.

— Хорошо, что позвонил, — позевывая, говорил Алик. — Я до утра тянуть не стал: может, тебе срочно нужно, Тщательно исследовал кусочки нарезанной бумаги и могу тебя порадовать: кое-что удалось установить. Часть из них — листы журнала «Крокодил» за июль и «Литературка» от 10 июля.

За годы совместной работы Поярков хорошо изучил эксперта Алика Чельцова. Тот никогда не выкладывал все сразу, выдавал свою информацию постепенно, частями.

— Да, да, листы из журнала «Крокодил» за июль и «Литгазета» за 10 июля.

Bee ясно, его догадка подтверждается: преступники готовились к операции больше недели, готовились тщательно. Собственно, почему подтверждается? Может, газета от 10 июля попала к ним в самый последний день, накануне преступления? Хорошо бы, если на первой или последней страницах были написанные от руки цифры. В почтовых отделениях перед разноской журналов и газет почтальоны карандашом пишут номера домов и квартир.

— Самое интересное, — неторопливо продолжал Чельцов, — что обнаружился оттиск штампа…

Алик переигрывал, это немного раздражало, но Поярков терпел.

— Когда газеты или журналы поступают в библиотеку, на них ставят штампы читального зала. В твоей «кукле» обнаружен такой оттиск. Пришлось два часа подбирать листочки, зато почти весь штамп собрал. Оттиск слабый. Удалось восстановить… Нет, библиотека московская, — эксперт сделал паузу и продолжал: — Штамп московской библиотеки, номер его тридцать четыре… Да ты не торопись, я все выяснил. И адрес библиотеки, и часы ее работы, даже кто там заведующая. Записывай…

Поярков часто задумывался над тем, за что у них в управлении любят Чельцова — насмешника и злослова. Сейчас понял — за порядочность и бескорыстие. Эксперт знает, какое напряженное время наступило для следователя, сколько сложнейших вопросов он должен безошибочно решить, и любая, даже самая незначительная, помощь снимет с него частицу забот, позволит спокойней и логичней мыслить, придаст уверенность в действиях.

— Спасибо тебе, добрый человек с Арбата. Спокойной ночи…

Поярков снял китель, вышел на балкон. После телефонного разговора на душе стало полегче, появилась вторая тропка к преступникам, а насколько она правильна, он проверит завтра. Сейчас нужно крепко уснуть.

5

Магазин уцененных товаров размещался в одном из многочисленных закоулков колхозного рынка. Через большое, плохо протертое двухметровое окно можно было рассмотреть все хозяйство магазина, имущество которого располагалось в двух смежных комнатах. Они были завалены залежавшейся обувью, головными уборами, мятыми пальто, годившимися теперь только разве что для огородных чучел, вышедшими из моды куртками и другими вещами, которые вряд ли кто-нибудь когда-нибудь купит,

Когда вошли в помещение, в нос ударил неприятный запах плесени и залежавшихся товаров. На витринах под стеклом лежали старые значки, неисправные зажигалки, изделия из кости, заколки и запонки, отделанные полудрагоценными камнями, которые почему-то даже за бесценок никто не покупал.

В магазине работали три продавца. Знакомую Арсена Поярков определил сразу. Опершись локтями о прилавок, уронив белокурые волнистые волосы на стекло, она рассматривала себя в зеркало и длинными пальцами с неестественным темно-зеленым маникюром растирала на лбу крем, меньше всего обращая внимания на окружающих. Торговля только начиналась, покупателей было мало, поэтому продавцы были заняты собой.

Поярков подтолкнул Никиту вперед, а сам отошел к вешалке и попросил дать ему примерить плащ.

— Оля, мы из уголовного розыска. У нас к вам разговор об Арсене. Где мы можем поговорить без свидетелей?

Они прошли в крохотный закуток, служивший здесь и складом товаров, и раздевалкой, и местом отдыха. Решили допросить сразу же, здесь. Идти с продавщицей через рынок, который заполонили приезжие, не имело смысла, поскольку кто-то из них мог быть причастным к совершенному преступлению.

— Когда это случилось, я точно не помню, где-то в конце зимы. Шла я обедать в кафе, оно за углом в сером доме. По дороге пристал ко мне хорошо одетый мужчина, по виду грузин, стал говорить комплименты. Сел со мной за один столик. Стал упрашивать пойти с ним вечером в ресторан. Дата у него какая-то в тот день была. Сказал, что в Москве находится в командировке. Мне он показался вежливым и культурным, расплатился за меня. Денег у него пачка… Мне даже стало его жалко, человек далеко от дома и не с кем праздник отметить. Встретились у Большого театра. Поехали в ресторан на такси. Он заказал вина, шампанского, закусок, расплачивался широко. Все заставлял меня выпить. А когда напился, стал мне говорить такие вещи, что… Нахальный оп человек и развратный. Сказал: будешь послушной, озолочу. Я все дрожала и думала, как убежать, но номерок от пальто был у него.

Она замолчала, раскрасневшись от неприятных воспоминаний.

— Чем он торговал на вашем рынке?

— Среди продавцов я его не видела. Он, наверное, зашел случайно или кого-то из своих искал здесь…

— В то время, когда вы бывали с ним, оп общался с кем-нибудь или, может быть, здоровался?

— Я видела только, как он разговаривал у театра с неизвестными мне южанами. Больше он ни с кем не общался.

— Как часто вы встречались? Когда последний раз были с ним наедине? — как бы между прочим спросил следователь и, увидя, что девушка отрицательно закачала головой, изменил вопрос: — Вы были в близких отношениях?

— Нет, — испуганно замахала она руками, — что вы… нет. Из ресторана мы поехали на такси, он хотел довезти меня до дома. Я сказала, что живу с мамой. Вдруг он вместо моего назвал водителю совершенно другой адрес. Я попыталась выскочить из машины, он не пустил, сказал, что на секунду заедет в художественную студию, срочное дело. Подвез меня к какому-то дому и давай толкать в подъезд, говорил, что он там остановился, говорил, покажет картины…

— Картины? — Инспектор в блокноте хотел сделать пометку, но Ольга опередила:

— Никакой он не художник, врал все. Какой же он художник, если ни одного импрессиониста не знает. Я категорически отказалась идти за ним в подъезд, время позднее, первый час. Таксист уехал. Он не отставал, силой тянул. Рукав на пальто мне надорвал. На мое счастье, проходили двое ребят, я закричала. Остановились. «Отпусти, — говорят, — девушку! А то в пятак получишь!» В это время я убежала.

— Вы должны показать нам, где это произошло. Нам нужно знать, где находится эта студия у Арсена. — Шувалов вопросительно посмотрел на Пояркова, тот оставался невозмутимым.

— Этот? — Следователь показал рисованный портрет, сделанный художником по словесному портрету свидетелей.

— Он, — кивнула головой Оля, — только подбородок другой, более тонкий. И в глазах холодный блеск, как у рыси в зоопарке.

ТЕЛЕФОНОГРАММА

начальникам гор (рай)органов внутренних дел

В ДОПОЛНЕНИЕ К ТЕЛЕФОНОГРАММЕ № 1/186 В ПРОЦЕССЕ СЛЕДСТВИЯ ПО ДЕЛУ О МОШЕННИКАХ УСТАНОВЛЕНО, ЧТО 26 ФЕВРАЛЯ С. Г. ОНИ СОВЕРШИЛИ АНАЛОГИЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ОТНОШЕНИИ НЕУСТАНОВЛЕННОГО ЛИЦА. ОДИН ИЗ ПРЕСТУПНИКОВ НАЗЫВАЕТСЯ ИМЕНЕМ АРСЕН. ПРОШУ СРОЧНО ПРОВЕСТИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫЕ ДЕЙСТВИЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ПРЕСТУПНИКОВ И ПОТЕРПЕВШЕГО. ЕГО ПРИМЕТЫ: ВОЗРАСТ 50–55 ЛЕТ, РОСТ СРЕДНИЙ, ВОЛОСЫ ТЕМНЫЕ, С СЕДИНОЙ, ЗАЧЕСЫВАЕТСЯ НАЗАД, ГЛАЗА КАРИЕ, НА БЕЗЫМЯННОМ ПАЛЬЦЕ ЛЕВОЙ РУКИ НОСИТ ПЕРСТЕНЬ С БОЛЬШИМ БРИЛЛИАНТОМ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ПОРТРЕТЫ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ, ВЫПОЛНЕННЫЕ ХУДОЖНИКОМ ПО ПОКАЗАНИЯМ СВИДЕТЕЛЕЙ, ВЫСЫЛАЮТСЯ ПОЧТОЙ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

Поиски дома, куда после ресторана Сулико-Арсен привез Ольгу, начали со станции метро «Таганская». Прежде чем идти по улице, она долго присматривалась к домам, отходила в сторону, возвращалась обратно. Сначала повела по крутой улице вниз к реке Яузе. Оказалось, что ошиблась. С ней рядом шел только Поярков, остальные члены группы захвата находились недалеко, но не показывали вида, что знают девушку. Ольга перешла на другую сторону улицы, переулком прошла на параллельную, пока наконец не остановилась у старинного четырехэтажного дома. Для убедительности зашла в арку ворот, осмотрелась и уверенно сказала: этот!

Не привлекая внимания посторонних, Поярков подождал на тротуаре, когда подойдет Шувалов, и тихо распорядился, чтобы он срочно вызвал участкового инспектора и проверил всех жильцов дома. Сам с Ольгой прошел на зеленый пятачок-садик, где под высокими кустами персидской сиреви стояли две длинные скамьи. Выбрал такое место, чтобы видеть всех выходящих из подъезда людей. Инспектора уголовного розыс а Тюрин и Лапшин скрылись в подъезде. Поярков знал, что они проверяют выходы из квартир, подготавливаясь к захвату преступников. Все шло нормально.

— Годы следственной работы научили Пояркова не только хорошо понимать людей, но и чувствовать их состояние. Ольга оказалась не только наивной, но еще и трусихой. Хотел было отпустить ее, но побоялся, что без нее может не узнать Сулико.

— А вдруг он вооружен? — Голос девушки дрожал. — Мы тоже не без оружия…

— А если они владеют приемами каратэ?

Он усмехнулся. Иностранные кинофильмы сделали свое дело, обыватели поверили во всемогущество каратэ.

— Наше самбо сильнее. Каратист не устоит перед самбистом. Вон Юра Тюрин — любого уложит.

Ждали полчаса. Перед этим зашли в ЖЭК, проверили списки жильцов, но оказалось, что подозреваемые с указанными приметами здесь не проживают. Шувалову, однако, удалось выяснить главное: в среднем подъезде на третьем этаже в квартире шесть проживает одинокий старик пенсионер, который иногда за небольшую плату пускает на несколько дней приезжих. В квартире этой был телефон.

Шувалова так и подмывало немедленно снять трубку и попросить Сулико. В том, что он напал именно на эту квартиру, сомнений не было, но проявлять инициативу без согласия Пояркова он не имел права.

Поярков, подумав, решил, что позвонить можно. Они подошли к уличному автомату.

— Попросите, пожалуйста, Сулико, — осторожно начал Поярков, услышав в трубке старческий голос хозяина квартиры.

— Нет его, — недовольно ответил старик. — А кто спрашивает?

— Да знакомый художник из Тбилиси. У меня для него посылка, просили передать лично.

— Не знаю, мил человек, чем вам помочь.

— А когда придет?

Ответил старик не сразу, почему-то замялся.

— Они вчера уехали… И все вещи забрали…

Следователь еще несколько секунд держал трубку в руке, вслушиваясь в отбойные гудки телефона и соображая, что делать дальше. Он знал, что Тюрин и Лапшин заняли позиции на втором и четвертом этажах лестничной площадки. Если старик сказал неправду и Сулико все-таки здесь, они его не упустят.

— Мне показалось, что старик что-то недоговаривает, скрывает. Нужно идти в квартиру.

Как бы там ни было, они все-таки вышли на преступников. Даже если разыскиваемых нет в квартире, можно будет узнать их фамилии, а установление личности на этом этапе следствия — дело крайне необходимое. Медлить больше нельзя, требуется решительность, наступательность. но и предельная осторожность — загнанные преступники могут быть опасны.

Окна квартиры выходили во двор. Участковый инспектор, вызванный по тревоге, объяснил, что в этой квартире живет один семидесятитрехлетний старик, на улицу выходит редко, разве что в магазин, большую часть времени проводит дома. Два года назад у него умерла жена, квартиру он запустил.

Оставив участкового инспектора караулить у черного хода, Поярков один вышел на площадку против шестой квартиры. Несколько раз нажал на звонок. К двери никто не подходил. Это были томительные и напряженные секунды. Наконец он уловил шарканье домашних тапок, и будничный голос из-за двери спросил:

— Вам кого?

— Николай Никифорович, — как можно доброжелательней ответил следователь, — мне бы повидать Сулико.

— А его здесь нет.

— Может, разрешите войти, есть вопрос.

За дверью сняли цепочку, дверь распахнулась, и хозяин квартиры, высокий, сухопарый старик, жестом руки пригласил зайти.

— Ежели остановиться, то всегда пожалуйста ко мне. Живу один, любой гость для меня — радость… — Но вдруг осекся, увидев в руке Пояркова служебное удостоверение, а за его спиной — двух крепких людей в штатской одежде.

— Они здесь? — тихо спросил следователь, показав глазами в сторону комнат.

— Я же сказал, никого нет, — рассеянно ответил старик, отступая к стене.

Оперативники действовали быстро и умело. Они пробежали по квартире, осмотрели комнаты, заглянули в ванну, туалет, кухню, подсобки. Посторонних не оказалось.

— Где же ваши постояльцы? Надолго ушли? — Поярков испытующе смотрел ему в лицо.

— Командировочные они, архитекторы из Тбилиси, — испуганно рассматривая то одного, то другого, бормотал старик. — А в чем, собственно, дело?

Они прошли в большую комнату, где давно уже никто не прибирался, и сели за стол. Старик виновато прикрыл газетой початую четвертинку водки. Оперативники остались в прихожей.

— Какие вещи остались от ваших постояльцев?

— Вещей у них с собой было мало. Все в чемоданчик на «молнии» входило. Все с собой и захватили.

— Так ничего вам и не оставили?

— Ой, что же я! — заторопился старик. Он вытащил из верхнего старинного буфета пятьдесят рублей и протянул следователю. — Вот и все. У меня за квартиру два месяца не уплачено…

— Сколько раз я вас предупреждал, чтоб не пускали случайные людей, — громко, словно оправдываясь, вмешался участковый инспектор, но Поярков жестом остановил его.

— Вы давно их знаете?

— Второй раз попросились. Первый раз в феврале останавливались. Три дня стояли, а только одну ночь ночевали, днем по рабочим делам находились. Люди они культурные, не курят, плохого слова не сказали. Сулико — художник, Владимир, тот скульптор. В этот раз десять дней жили…

— Свой адрес оставили?

— Они оставляли, да я не взял. В гости к себе приглашали; уверяли, что буду у них жить как в раю, виноград кушать, овощи. Да куда мне по гостям-то ездить, отъездился. Пора к своей старухе!

— Так-таки никаких вещей после них и не осталось? — воспользовавшись паузой, спросил Шувалов.

Старик провел следователя в комнату, где ночевали постояльцы. Здесь стояли старинный диван и кушетка. Вещи были разбросаны в беспорядке, как бывает, когда у людей мало времени для сборов, а поезд вот-вот отойдет.

Со слезами в голосе оправдывался старик перед участковым, уверял его, что давно собирается сменить квартиру на меньшую по габаритам, чтобы дешевле платить, но никак не может себя заставить уехать с родного места, где прожил всю жизнь. Пояркову от души было жаль старика, поэтому он старался быть с ним поделикатнее, понимая, что тот никакого отношения к преступлению не имеет. И еще сразу понял следователь: «куклу» делали здесь. Вот куда звонил Сулико, когда вез Дубинина к магазину. Он мысленно представил, как соучастник ждал этого телефонного звонка, как выскочил, как нашел такси и помчался в магазин, чтобы опередить ничего не подозревавших покупателей автомашины, успеть незаметно занять место во дворе и выйти к ним «директором».

— Они брали у вас ножницы?

— Да, — недоуменно ответил старик. — Вот они, на столе.

— Товарищ участковый, пригласите понятых…

Поярков обнаружил в комнате остатки изрезанного журнала «Крокодил», изрезанные газеты. Следователь несколько раз осмотрел все вещи. Взгляд его упал на простыню, резко отличающуюся от другого белья чистотой.

— Значит, говорите, совсем ничего после себя не оставили? — спросил он, взявшись за край простыни.

— Ой, стойте, стойте! Совсем забыл, это они простыню оставили. Торопились и забыли, приедут в другой раз — отдам.

Поярков не удержался, посмотрел: на правом углу простыни пришит номер прачечной. Это была находка.

— Кто это? — спросил у старика майор и показал ему рисованный портрет.

— Это Сулико.

Они вышли на лестничную площадку.

— Ну, я этому старику теперь покажу, как пускать всяких, — со злостью произнес участковый инспектор.

— Не трогайте его, — жестким голосом сказал Поярков, — будьте великодушней. Лучше проследите и задержите преступников, если появятся. Немедленно задержите.

— Это я сразу, не впервой! — откозырял участковый.

6

В управлении Шувалова ждал пакет из Мурманского УВД с ксерокопией протокола допроса некой Долговой. Следователь Скрябин просил решить вопрос о координации действий в задержании мошенников.

Светлана Викторовна Долгова показывала следующее: «…28 февраля этого года днем на улице около кинотеатра «Арктика» познакомилась с молодым мужчиной по имени Владимир. Он кандидат наук из Харькова, приехал к нам в город в командировку. Мы договорились встретиться. На следующий день Владимир пришел на встречу со своим другом по имени Арсен. Принес мне цветы (а мне цветы еще никто не дарил, всегда приходили с бутылкой). Стал за мной ухаживать, а Арсен мне потихоньку намекнул, что Володя совсем лишился ума, значит, влюбился. Сам Владимир разведенный, дома у него квартира, дача, машина… Как сделал мне Владимир предложение, я сразу согласилась. Еще бы, человек солидный, с положением! Договорились свадьбу сыграть в Харькове, там у него знакомые и друзья. Когда рассказала обо всем капитану сухогруза, на котором я работала буфетчицей, он стал меня отговаривать: случайное знакомство до добра не доведет. Но я знаю своего капитана, он, конечно, меня потерять не хочет, потому что я безотказная, за весь период работы ни одного замечания не имела, ни одного выговора…

А потом мне прислала Володина мама телеграмму. Она сообщила, что знает обо мне, рада нашей дружбе. Потом прислала вторую, где просила приехать, что ждет не дождется меня и Владимира. Друг Владимира Арсен категорически заявил, что по их кавказским законам вторая свадьба после Харькова будет у него в доме. Соберется за стол человек 200, меньше у них там не бывает. Я попросила зря не тратиться, да И возраст уже не тот, чтобы как молодые сидеть за столом.

Владимир стал торопить меня с отъездом. Я сняла деньги со сберегательной книжки, все одиннадцать тысяч, но капитан Александр Васильевич отругал меня и запретил с собой брать деньги. Говорит, если он такой ученый и так любит, может и за свои деньги довезти. Поэтому приказал мне деньги обратно на книжку положить. Говорит: сначала съезди, посмотри, как он там живет и нет ли каких помех для регистрации брака. С места, говорит, не срывайся пока…

Рассказала Владимиру, он вроде бы огорчился. Любовь, говорит, деньгами не измеряется, и показал пачку денег. Хорошо, говорит, иди клади на книжку, лучше на предъявителя, чтобы их потом можно было перевести в Харьков.

В сберкассу мы пошли втроем, взяли Арсена. За нами увязался капитан. Посмотреть на Владимира пришел. Я сдала деньги в сберегательную кассу. Книжку Владимир положил себе в карман, но вмешался капитан и потребовал отдать книжку ему. Между ними произошла ссора. Капитан сказал, что отведет Владимира в милицию и проверит, что он за человек. А тот ему ответил, что капитан хочет присвоить мои деньги. Тогда капитан заявил, чтобы не было сомнений, пусть у меня останется контрольный талон, а книжку он все-таки возьмет себе, без талона он деньги получить не сможет. На следующий день капитан мне книжку возвратил, посоветовал спрятать подальше, а с Владимиром не связываться.

У Владимира с товарищем все время было много работы. Они всегда бегали по делам. Прислала мама Владимира третью телеграмму, поздравляла меня с законным браком, называла своей дочуркой. Я даже прослезилась. Собрала все свои вещи, цепочки, колечки, чтобы в грязь перед родственниками не ударить.

На другой день Владимир ко мне не пришел и на следующий день не пришел. Я каждый день ждала, плакала. И посоветоваться не с кем, судно в плавание ушло, капитана нет, ребят тоже… Решила, что не подошла ему из-за полноты или лицом не понравилась. Погоревала, погоревала, пришло судно — опять в рейс пошла. Немного забылась. Написала письмо Володиной маме, а мне оно возвратилось обратно: по такому адресу не проживает. Опять погоревала, видно, на роду написано быть одинокой.

В июне меня как дернул кто, думаю, дай пойду в сберкассу, деньги проверю. Пошла, а там оказалось, что на моей книжке лежит всего десять рублей. Заведующая объяснила, что кто-то в книжке дописал три нуля, и получилось вроде десяти тысяч. Вызвали милицию, оказалось, что мой знакомый, а может, его друг, за день раньше положил в эту же сберкассу на предъявителя десять рублей, а когда я положила десять тысяч, то мою книжку заменили на поддельную. Мои деньги через два дня получили и скрылись.

Конечно, деньги жалко, сколько лет собирала, но бог с ними. Плохо другое: а вдруг он обманет еще какую девушку…»

Поярков прочитал, покачал головой, укоризненно посмотрел на инспектора, тот развел руками:

— Записывай следственное поручение…

* * *

УПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ МУРМАНСКОГО ОБЛИСПОЛКОМА, СЛЕДОВАТЕЛЮ СКРЯБИНУ.

В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЕМ СТ. 127 УПК РСФСР ПРОШУ ВАС СРОЧНО УСТАНОВИТЬ ЧЕРЕЗ ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СВЯЗИ: ИЗ КАКОГО ГОРОДА (СТАНЦИИ) ПОСТУПИЛИ В ФЕВРАЛЕ НА ИМЯ ГР. ДОЛГОВОЙ ТЕЛЕГРАММЫ. ОДНОВРЕМЕННО ПРЕДЪЯВИТЕ НА ОПОЗНАНИЕ ФОТОГРАФИИ ВЛАДИМИРА И СУЛИКО-АРСЕНА, ВЫПОЛНЕННЫЕ СПОСОБОМ ФОТОРОБОТА.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ДВЕ ФОТОГРАФИИ, ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРОИЗВОДСТВЕ ВЫЕМКИ ПОЧТОВОЙ КОРРЕСПОНДЕНЦИИ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

* * *

НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА ГЛАВНОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ЦЕНТРА МВД СССР. В СВЯЗИ С РАССЛЕДОВАНИЕМ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПО ОБВИНЕНИЮ ГРУППЫ МОШЕННИКОВ ПРОШУ ВАС ПОРУЧИТЬ СОТРУДНИКАМ ОТДЕЛА ПРОВЕРИТЬ ЛИЦ, УКАЗАННЫХ В СПИСКЕ, И УКАЗАТЬ: БЫЛ ЛИ РАНЕЕ СУДИМ И ЗА КАКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: СПИСОК ЛИЦ НА ДВУХ ЛИСТАХ.

ИНСПЕКТОР ШУВАЛОВ.

7

Несколько дней подряд приходил Никита к фонтану Большого театра, разглядывая собиравшихся там южан. Стояли по два-три человека, обсуждая какие-то свои проблемы, хлопали друг друга по плечу, иногда громко хохотали. Сулико не появлялся. Шувалов проверял рынок, снова и снова говорил с продавщицей Ольгой, надеясь услышать хоть какой-нибудь намек на преступников. Обзванивал соседние области, искал прачечную, выдавшую найденный на простыне бельевой номер. Все было безрезультатно. И, когда Поярков уже собирался дать информацию о номере во все республики и области, неожиданно позвонили из Управления бытового обслуживания города и сообщили, что в приемный пункт прачечной № 76 Кировского района заказчица сдала белье с указанными номерами. Заказчицей оказалась жительница Ленинграда, временно проживающая в Москве.

Поздно вечером Поярков собрался выехать в Ленинград.

* * *

МОСКВА, СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ, ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ, ПРИСЛАННЫЕ ФОТОКАРТОЧКИ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЕМ СТ. 165 УПК РСФСР БЫЛИ ПРЕДЪЯВЛЕНЫ НА ОПОЗНАНИЕ ПОТЕРПЕВШЕЙ ДОЛГОВОЙ. НА ПЕРВОЙ ФОТОГРАФИИ ОНА ОПОЗНАЛА СВОЕГО ЗНАКОМОГО КАНДИДАТА НАУК ПО ИМЕНИ ВЛАДИМИР, НА ВТО-РОИ — ЕГО ДРУГА, ЖИТЕЛЯ ГРУЗИИ АРСЕНА, КОТОРЫЕ СОВЕРШИЛИ МОШЕННИЧЕСТВО, ОБМАННЫМ ПУТЕМ ЗАВЛАДЕВ ЕЕ ДЕНЬГАМИ В СУММЕ 9990 РУБЛЕЙ. ТЕЛЕГРАММЫ В АДРЕС ДОЛГОВОЙ ОТ ИМЕНИ МАТЕРИ ВЛАДИМИРА БЫЛИ ОТПРАВЛЕНЫ ИЗ 128-ГО ОТДЕЛЕНИЯ СВЯЗИ ГОРОДА МОСКВЫ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ СКРЯБИН.

* * *

МУРМАНСК, УПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА.

НАМИ РАЗЫСКИВАЮТСЯ ОСОБО ОПАСНЫЕ ПРЕСТУПНИКИ, КОТОРЫЕ ОБМАННЫМ ОБРАЗОМ ЗАБИРАЛИ У ГРАЖДАН КРУПНЫЕ СУММЫ ДЕНЕГ И СКРЫВАЛИСЬ. В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ — НАЧАЛЕ МАРТА С.Г. В МУРМАНСКЕ ЭТИМИ ЖЕ ЛИЦАМИ БЫЛО СОВЕРШЕНО МОШЕННИЧЕСТВО В КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ В ОТНОШЕНИИ ГР. ДОЛГОВОЙ. В ЭТОЙ СВЯЗИ ПРОШУ ПРОВЕРИТЬ ПОСАДОЧНЫЕ ВЕДОМОСТИ НА САМОЛЕТЫ, ВЫЛЕТАВШИЕ ИЗ ГОРОДА. СПИСОК ФАМИЛИИ ВЫШЛИТЕ НАМ.

ИНСПЕКТОР ШУВАЛОВ.

8

Собираясь в Ленинград, Поярков не мог освободиться от мысли, что едет туда зря. Найти прачечную, выдавшую номер 30-6296, могли и работники местного уголовного розыска. Но в процессе розыскной работы могли возникнуть новые вопросы, и эту работу он решил провести сам.

Поярков сомневался в необходимости этой поездки еще потому, что понял: преступники мелочами не занимаются. Простыня попала к ним, видимо, случайно. Но не исключено, что преступники оставили важную улику.

Он любил этот город не меньше родной Москвы. Любил ни с чем не сравнимые улицы, мосты над ленивыми холодными каналами, скверы и парки с легким прохладным балтийским ветром. Где-то там жила его первая любовь, которую, как ни пытался, забыть никак не мог. И когда у него появлялась возможность, всегда старался на день-другой вырваться сюда, походить по набережным.

Поезд пришел точно по расписанию — в пять часов двадцать семь минут утра. Еще в дороге он решил, что беспокоить никого не будет, пару часов погуляет по пустынным улицам, по Лиговке, Обводному каналу, Московскому проспекту, дойдет до Парка Победы, с которым у него было связано много воспоминаний…

Каково же было удивление Пояркова, когда среди встречающих он увидел на платформе Артамонова. Воротник его плаща был поднят, как у старого сыщика, руки в карманах. За год, пока они не виделись, Артамонов заметно поседел, глубокие морщины прорезали его лоб.

— С прибытием, — не скрывая радости, приветствовал он. — Что ж не позвонил?

— А я не хотел тебя рано поднимать… Откуда ты узнал о моем приезде?

— Настоящий сыщик должен знать все.

С инспектором Ленинградского уголовного розыска Виктором Ивановичем Артамоновым Поярков был знаком лет пятнадцать. И хотя большой дружбы между ними не было, но все-таки в год раза два-три они встречались, чаще всего на служебных совещаниях. Зато перезванивались постоянно, да и в работе друг другу помогали.

Они ехали по просыпающемуся городу. Виктор здесь родился, пережил блокаду, чудом остался живым и считал Ленинград самым лучшим городом на свете.

— Должен тебя разочаровать: сегодня прачечные не работают, поэтому я приготовил культурную программу. Побродим по городу. Кого брать-то приехал? У тебя ведь всегда самые запасные…

— Брать?! До этого еще далеко! Хотя бы зацепить. Надеюсь на твою помощь. Может, по номеру прачечной выйду на след…

— Сложное дело?

— Не столько сложное, сколько горящее. Арестовать их нужно как можно быстрее. Много зла могут причинить. Как дикие звери, попробовавшие человеческого мяса.

— Я бы на твоем месте проверил гостиницы. Не могли же они жить на вокзале…

— Но я не знаю их фамилий. Не исключено, что у них поддельные паспорта. Искать того, не знаю кого. Так что надеюсь на твою помощь…

* * *

ИНСПЕКТОРУ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА ЛЕЙТЕНАНТУ МИЛИЦИИ ШУВАЛОВУ.

ПРОВЕДЕННОЙ ПРОВЕРКОЙ ЛИЦ, УКАЗАННЫХ В СПИСКЕ РАБОТНИКОВ КОЛХОЗНОГО РЫНКА, УСТАНОВЛЕНО, ЧТО СРЕДИ НИХ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ РАНЕЕ ПРИВЛЕКАЛСЯ СУЧАНСКИЙ ЛЕОНИД МАТВЕЕВИЧ, 1933 ГОДА РОЖДЕНИЯ. ПРОЖИВАЮЩИЙ ПО АДРЕСУ: МОСКВА, СУЩЕВСКИЙ ВАЛ, ДОМ 47, КВ. 23. В 1962 ГОДУ ОСУЖДЕН ПО СТ. 144 Ч. 2 УК РСФСР К ТРЕМ ГОДАМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ И В 1967 ГОДУ ЗА ХИЩЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АВТОМОБИЛЕЙ ПО СТ. 93 УК РСФСР К ДЕСЯТИ ГОДАМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ. ПОСЛЕДНИЙ СРОК НАКАЗАНИЯ ОТБЫЛ ПОЛНОСТЬЮ.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА ИНФОРМАЦИОННОГО ЦЕНТРА МВД СССР ПОДПОЛКОВНИК МИЛИЦИИ ПЛАТОВ.

9

У палатки по сбору вторичного сырья народ собирался с шести утра. Каждый тащил связки со старыми газетами, оберточной бумагой, ненужными учебниками, журналами и книжками, рассчитывая на эту макулатуру получить талоны для покупки «Женщины в белом».

Напряженно ждали заведующего. Активист, по виду студент последних курсов, уже несколько раз переписал очередь в свою школьную тетрадку. Теперь все зависело от того, сколько талонов принесет заведующий.

Тот, как всегда, пришел с опозданием. Приходько, заведующий пунктом, за последнее время стал заметной фигурой в микрорайоне. Его знали, уважали, ему завидовали. Позванивая ключами, не спеша открывал он двери своего пункта. С порога дважды обвел очередь тяжелым взглядом, потом очень тихо изрек:

— Сегодня будет только двадцать…

Толпа загудела, задвигалась. Сзади не расслышали, стали переспрашивать, закричали. Кто-то из тех, кто стоял в хвосте, пообещал позвонить в трест и проверить. Приходько быстро навел порядок.

— Прошу не шуметь, иначе прием не начну, при таком гвалте можно и ошибиться, а я материально-ответственный… — гаркнул он поставленным басом и взглядом благодетеля посмотрел на передних.

Если в конце очереди некоторые продолжали еще возмущаться, то первые поутихли сразу, да и на задних прикрикнули. Работа началась.

— Вы принесли грязную бумагу, делаю скидку пятьдесят процентов на грязь… Обложки оторви, они в общий вес не входят… Не беру такие газеты, несите их обратно… А это что? Диссертация? Печатную бумагу не берем, несите домой…

Спорить было бесполезно. Никто, естественно, отброшенные отходы не забирал, домой не относил, все оставалось у входа в палатку, и скоро у дверей образовалась гора «отходов». Талоны на книги кончились, народ стал потихоньку расходиться. Когда двор опустел, заведующий начал незаметно затаскивать оставленную бумагу к себе в палатку. Копейка рубль бережет.

Вдруг Приходько заметил рядом человека.

— А вы чего ждете? Если сдавать, то талоны кончились…

— Знакомого жду. Приезжий я, из Ростова-на-Дону. Слыхали о таком городе?

— Слыхал, бывал даже там в молодости. А я думаю, человек хочет книжку купить, талоны ищет… За пятерочку свой бы уступил.

— Да зачем мне книги, нужные давно перечитал, а плохие — только время тратить. Книги, браток, я сам пишу. Вот мотаюсь, сюжеты ищу. Написал книжку — и несколько тысяч в кармане.

— Не всем дано, может, если бы у меня было образование, я бы тоже написал. А так, стоишь вот здесь, лаешься, а доход… — И Приходько испытующе посмотрел писателю в лицо.

— Оно, конечно, правильно. Доходы у вас небольшие.

— А какие вы книжки-то пишете?

— Да эти самые, как их, детективы. Про сыщиков и шпионов. Последнюю книжку писал четыре месяца, вот сдал, обещали в следующем месяце напечатать, пятнадцать тысяч заплатят…

Заведующий сморщил нос, напряженно подсчитывая месячный доход.

— Я бы на вашем месте, знаете, сколько их понаписал!

— Вот я и приехал в ваш город собирать материал на будущую книгу. Первым делом — в суд, оттуда — в прокуратуру. Там посидишь, здесь познакомишься с делом. Записи кое-какие сделал. Я все по делам об убийствах…

— Не приходилось читать о случае на Гончарной? Говорят, убил жену Из ревности?

— Конечно, ознакомился. Но меня больше ограбления интересуют. А это — так, убийство из-за ревности. Только мне сейчас не до уголовных дел. Ваш местный писатель свел меня с одним человеком, который по лотерее выиграл новенькую «Волгу». Правду говорят: дуракам везет! Тут, можно сказать, всю жизнь только о «Волге» и мечтаешь, сколько лотерейных билетов покупаешь — и все мимо… А этот купил один билет, да и то ему кассирша в магазине на сдачу навязала.

— Что правда, то правда, — поддакнул утильщик.

— Вместо того чтобы радоваться удаче, этот прохвост теперь продает билет на три тысячи дороже и ни копейки не уступает. А у меня, как на грех, аккредитивные только на «Волгу» и ни копейки больше. У друзей хотел занять — сказали, раньше чем через неделю не найдем…

С этими словами он вытащил объемную пачку денег.

— Слушай, друг, разменяй мне полсотни, а то и на такси не уеду. Что делать? Предлагал этому проходимцу в залог паспорт, не берет. Даже подарок матери, фамильное кольцо предлагал заложить — не берет…

— Но вы тоже хороши, товарищ писатель! Разве можно покупать у постороннего человека лотерейный билет? А вдруг он поддельный?

— Это исключено. Во-первых, человек не посторонний. Во-вторых, лотерейный билет сдавался на экспертизу. Я сам заключение видел. Ему при мне в сберкассе предложили выплатить деньги, а он отказался. Мы с одним писателем вместе в сберкассу ходили, все сверили. И номер и серия сходятся. А теперь прослышали разные дельцы о билете и начали обхаживать. Наверное, мне купить не удастся. Да вот он и сам, кстати, идет… — К ним приближался мужчина с небольшим шрамом на лице. Он был не один: рядом шел южанин в черной дорогой кожаной курточке, джинсах в изящных ботинках на высоких каблуках.

Владелец билета держался самоуверенно.

— Вон как обхаживает… Этот южанин подпольный миллионер, а без отца ничего не делает. Законы у них такие.

Заведующий приемным пунктом давно бы уже купил «Волгу», да боялся огласки. Сразу пойдут разговоры: на какие такие доходы купил машину? Вот если бы всем показать лотерейный билет! В этом случае — какие предъявят претензии?

Писатель подошел к владельцу билета.

— Дорогой, — продолжал упрашивать южанин, — может, отдашь билет? Если папа одобрит, все деньги получишь сразу. Вот видишь, приготовил, — с этими словами он вытащил из внутреннего кармана куртки пачку сторублевых купюр.

— А можно номер и серию проверить? — Приходько вмешался как бы на правах делового человека.

Человек со шрамом достал лотерейный билет и, не передавая в чужие руки, подержал его перед лицом Приходько.

— Билет что? Нужна таблица. Не разрешите вашу газетку? — попросил утильщик южанина.

Все проверил заведующий, каждую цифру в номере, серию билета, название розыгрыша, на свет проверил, все сходилось. Калачом надулась складка на шее Приходько, прицельным взглядом посмотрел он на владельца билета. По всему было видно, что тот не хотел вступать в сделку с южанином: беспокойные они, эти кавказцы с их обычаями.

С Приходько же владелец билета заговорил сразу, утильщик ему понравился. И так Василию Васильевичу захотелось стать владельцем выигрышного лотерейного билета, что от волнения забилось сердце. Да вот соперники опасные. Поближе, поближе, потихоньку стал крутиться вокруг, стараясь не показать вида. Выбрал момент и осторожно шепнул:

— Может, мне продашь?

— Условия знаешь? Приходи через час к нарсуду, — так же тихо, чтобы не слышали рядом стоящие, ответил владелец.

Встретились у народного суда.

— Мне бы билет еще раз посмотреть, — предложил Приходько.

— Смотрел ведь уже. Я его положил в сейф к судье для сохранности. Мы с ним земляки, друзья…

На следующее утро купля-продажа лотерейного билета состоялась. Приходько еще раз все перепроверил, сравнил с газетой номер и серию билета и выложил счастливчику восемнадцать тысяч. Продавец считать деньги не стал.

— Если не хватит, приду получу, от меня не уйдешь!

Довольный сделкой, утильщик решил денек переждать и поехать за новой автомашиной.

10

До прихода Пояркова в управление сотрудники Ленинградского уголовного розыска разыскали прачечную, куда сдавалась в стирку простыня с номером 30-6296. Больше того, они нашли в выходной день заведующую этой прачечной и попросили срочно приехать на работу. Без Пояркова больше ничего делать не решились. Оставалось закончить самую унылую, но зато и самую ответственную работу: по книгам регистрации выявить клиента. После этого нужно будет приступить к производству следственных действий.

Заведующая прачечной — женщина лет сорока, невысокого роста, с добрым, интеллигентным лицом — была явно обеспокоена столь срочным вызовом. По требованию следователя она выложила перед сотрудниками милиции два десятка регистрационных журналов, а сама, не задавая любопытных вопросов, тактично устроилась в сторонке.

Поярков и Артамонов, разложив журналы на столе, приступили к работе.

Часа полтора рассматривали они колонки номеров. Скоро цифры стали мельтешить в глазах.

Наконец номер все-таки нашли. Причем сделала это заведующая. Не вводя ее в курс дела, Артамонов просто назвал ей разыскиваемый номер. Через несколько минут, быстрыми механическими движениями пальцев она выхватила из пачки нужную квитанцию. Взглянув на квитанцию, Поярков огорчился: белье с этим номером сдавала в стирку контора проводников железнодорожных вагонов. Это была неудача. Под этим номером в прачечную могли сдавать сотни простыней, наволочек, пододеяльников. Номер квитанции они не смогли найти сразу только потому, что искали в журналах регистрации частных лиц. Ведь на изъятой у старика простыне не было штампа учреждения. Поэтому Поярков и считал, что простыня принадлежит частному лицу. Теперь все усложнялось

Они вышли на свежий воздух, глубоко вздохнули, посмотрели на серое, затянутое тучами ленинградское небо.

— Виктор, а ты на зря зовешься победителем. Вокруг тебя заведующая прачечной так и крутилась.

Инспектор ответил не сразу.

— Блокадница она. Нас, блокадников, все меньше остается, поэтому стараемся друг другу помогать. Василису Петровну я знаю лет десять, наши дети в одном пионерском лагере несколько лет подряд вместе отдыхали… А ты не расстраивайся, потерпи до понедельника. Работницы прачечной придут на работу, может, вспомнят какого-нибудь проводника…

До Шувалова дозвониться удалось только поздно вечером.

— Какие новости? — спросил Поярков.

— На ночь глядя не хочу расстраивать…

— Что я тебе, барышня, что ли? — перебил его Поярков.

— Тогда я лучше прочитаю. Слушай. «Следователю Пояркову, инспектору Шувалову. В городе Горьком неустановленные преступники совершили мошенничество в отношении местного жителя, работника конторы главторсырья Приходько В.В., 43 лет, которому продали за восемнадцать тысяч рублей лотерейный билет, по которому якобы выиграна автомашина «Волга». После предъявления лотерейного билета для получения автомашины выяснилось, что на этот билет выигрыш не выпадал. Более тщательной проверкой установлено, что неизвестные преступники подделали в нескольких газетах номера лотерейной таблицы. Из города Горького преступники скрылись в неизвестном направлении. Прошу вас решить вопрос о соединении уголовных дел в одно производство». Подписал подполковник милиции Михайлюков… — Шувалов замолчал, затем добавил: — Это целая эпопея, Владимир Федорович! Такого у нас еще не было!

— Да-а, — протянул Поярков. — Слушай, Никита, нужно искать третьего преступника. В этом деле он был обязательно. Ищи, я на тебя надеюсь.

В контору проводников Поярков пришел рано утром. Начальник отдела кадров, уже немолодой, с военной выправкой человек, внимательно рассмотрел фотороботы подозреваемых. Пригласил инспектора. Та покрутила фотографии, отрицательно покачала головой. Такие в конторе не работают и раньше не работали. Позвали бухгалтера материальной части. Она-то все и объяснила. Года два назад в городе Адлере во время стоянки поезда у одного проводника пропала пачка новых простыней. Заявили в местную милицию. Вскоре в контору из Адлера пришло письмо, что преступник установлен и с него будет взыскана Стоимость похищенного в пользу конторы проводников.

В этот же день Поярков дал шифрограмму.

* * *

НАЧАЛЬНИКУ УВД СОЧИНСКОГО ГОРИСПОЛКОМА.

В ПРОИЗВОДСТВЕ СЛЕДСТВЕННОГО ОТДЕЛА ГУВД МОСГОРИСПОЛКОМА НАХОДИТСЯ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ПО ФАКТАМ МОШЕННИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИИ, КОТОРЫЕ СОВЕРШИЛИ НЕУСТАНОВЛЕННЫЕ ЛИЦА В ОТНОШЕНИИ ГРАЖДАН. ДВОЕ ПРЕСТУПНИКОВ, СКРЫВАЯСЬ, ОСТАВИЛИ В ОДНОЙ ИЗ МОСКОВСКИХ КВАРТИР ПРОСТЫНЮ С НОМЕРОМ 30-6296, ПРИНАДЛЕЖАЩУЮ ЛЕНИНГРАДСКОЙ КОНТОРЕ ПРОВОДНИКОВ ВАГОНОВ. В ПРОЦЕССЕ ПРОВЕРКИ ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ДВА ГОДА НАЗАД ВО ВРЕМЯ СТОЯНКИ ЛЕНИНГРАДСКОГО ПОЕЗДА В АДЛЕРЕ У ПРОВОДНИКА ВАГОНА БЫЛА ПОХИЩЕНА ПАЧКА ПРОСТЫНЕЙ, ВСКОРЕ ПРЕСТУПНИК БЫЛ ЗАДЕРЖАН И НАКАЗАН. В СВЯЗИ С ТЕМ, ЧТО МОШЕННИКОМ МОЖЕТ БЫТЬ ОДИН ИЗ ПОХИТИТЕЛЕЙ, ПРОШУ СРОЧНО ПОРУЧИТЬ ОДНОМУ ИЗ СОТРУДНИКОВ МИЛИЦИИ ИСТРЕБОВАТЬ ИЗ АРХИВА ДАННОЕ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО И ПРИСЛАТЬ НАМ ПОДРОБНУЮ СПРАВКУ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

11

Инспектор Шувалов встретился с Дубининым и его свояком Субботиным на Автозаводской площади, как раз в том самом месте, где в тот злосчастный день они подошли к Сулико. Иван Петрович с трудом согласился пойти на автомобильный рынок в Южный порт. За прошедшие дни он ссутулился, лицо позеленело. Когда же Шувалов говорил о преступниках, в глазах Дубинина вспыхивали искры, кулаки яростно сжимались.

— Вы должны походить, посмотреть вокруг. Постарайтесь набраться терпения. Может, кого узнаете, — поучал Дубинина и Субботина инспектор уголовного розыска. — Узнаете кого, виду не показывайте, сами никаких мер не принимайте. Подойдите к этому человеку и дайте мне сигнал. Ну, скажем, выньте из кармана носовой платок и вытрите лоб.

По просьбе Шувалова Иван Петрович оделся в другой костюм, на голову надел кепку, но в толпу направился без особой охоты, считая, что преступников теперь искать бесполезно. Не такие они дураки, чтобы здесь крутиться.

Каких, автомашин здесь только не было: высокомерные «Волги», скромные «Москвичи», застенчивые «Запорожцы», юркие «Жигули», машины иностранных марок. В глазах рябило от многоцветья и никеля. Но сейчас Ивана Петровича меньше всего интересовали автомобили.

Пройдя несколько раз из конца в конец, Дубинин подошел к инспектору.

— Нет, моих след простыл. Своими бы руками этих гадюк… — И махнул рукой.

— Может, других знакомых заметили?

— Н-нет.

Инспектор был молод, упрям и настойчив, он продолжал поиск. Из Южного порта повез обоих на колхозный рынок. И снова Иван Петрович ходил вдоль длинных рядов с огурцами, помидорами, зеленью, мимо продавцов, торгующих цветами, мочалками, вениками. Дубинин ненавидел иных: молодые, сытые и злобные, сами ничего никогда не выращивали, потому что руки у них были белые и пухлые. Несколько раз ему казалось, что среди продавцов он видел лицо Сулико, но, присмотревшись, понимал, что ему просто мерещится.

— Неужели ни одного знакомого лица? — выбрав момент, спросил Шувалов.

И вдруг, не ответив, Дубинин направился в угол рынка, где возле столовой стояли несколько мужчин. У него захватило дыхание. Лицо побледнело, губы сжались, глаза вспыхнули затаенным огнем. Грудь выпрямилась, он хотел что-то сказать, но не мог: губы его тряслись. Шувалов сразу же приблизился к нему, молча сжал его руку. Сейчас он не отставал от него ни на шаг.

Но чем ближе подходил Иван Петрович к столовой, тем замедленнее становились его шаги.

— Мне показалось, что один из них… — Он кивнул в сторону стоявших мужчин. — Вон тот, в синем рабочем халате. Ошибся… Больно прост. Мне сейчас все люди мазуриками кажутся…

— Нет, этот ни на «директора», ни на Сулико непохож, — успокоил его инспектор, — у тех другие приметы.

Шувалов на несколько секунд забежал в магазин уцененных товаров. Оля стояла за прилавком.

— Если появится, звони немедленно. Вот телефон дежурного…

В Москве Пояркова ждали. Как только он появился в управлении, пришел Шувалов.

— И все же третий соучастник где-то здесь, в Москве. Слишком много для такого вывода аргументов: телеграммы от имени матери Владимира высылались из 128-го отделения связи. Колхозный рынок, где Оля познакомилась с Сулико, недалеко. Есть еще предположение: соучастник номер три обитает где-то рядом с рынком в Южном порту. Давай, Никита, поработай еще на почте, рынках, у Большого театра.

— Есть у меня одна зацепочка, Владимир Федорович. Нужно проверить одного человека…

* * *

МОСКВА, СЛЕДОВАТЕЛЮ ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ НАМИ ПРОВЕДЕНА ПРОВЕРКА ВСЕХ ПОСАДОЧНЫХ ВЕДОМОСТЕЙ НА САМОЛЕТЫ, ВЫЛЕТАВШИЕ ИЗ МУРМАНСКА С 28 ФЕВРАЛЯ ПО 6 МАРТА, И ВЫЯВЛЕНО, ЧТО С ГРУЗИНСКОЙ ФАМИЛИЕЙ БЫЛИ ДЕВЯТНАДЦАТЬ ПАССАЖИРОВ. СПИСОК ЭТИХ ЛИЦ И ГОРОДА НАЗНАЧЕНИЯ ПРИЛАГАЮТСЯ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ СКРЯБИН.

* * *

Большую работу проделал Поярков, проверяя названных лиц. Однако все они были известными людьми, прекрасными специалистами, а трое — старейшими полярниками. Дополнительная проверка могла быть проведена только в отношении одного человека, вылетевшего в Сочи. Ведь Адлер — один из районов Сочи. Не теряя времени, Поярков дал телеграмму:

ГРУЗИНСКАЯ ССР, ГОРОД ТБИЛИСИ.

НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА.

ПРОШУ ПРОВЕРИТЬ: НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ГРАЖДАНИН ГОГУАШВИЛИ ГИВИ АРЧПЛОВИЧ «ГАСТРОЛЕРОМ-МОШЕННИКОМ». ПРИЛОЖЕНИЕ: ДВЕ ФОТОГРАФИИ ПРЕСТУПНИКОВ, СДЕЛАННЫХ СПОСОБОМ ФОТОРОБОТА.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

* * *

МОСКВА, СЛЕДОВАТЕЛЮ ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ РАБОТНИКИ ОТДЕЛА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ АДЛЕРОВСКОГО РАЙИСПОЛКОМА ИСТРЕБОВАЛИ ИЗ АРХИВА УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ПО ОБВИНЕНИЮ КОЗЛОВА МИТРОФАНА ЕВДОКИМОВИЧА, КОТОРЫЙ ДВА ГОДА НАЗАД СОВЕРШИЛ НЕСКОЛЬКО КРАЖ ГОСУДАРСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА, В ТОМ ЧИСЛЕ ИЗ ВАГОНА ДАЛЬНЕГО СЛЕДОВАНИЯ ДЕСЯТЬ ПРОСТЫНЕЙ, СТОИМОСТЬЮ 60 РУБЛЕЙ. ПО ЭТОМУ ДЕЛУ ПОДОЗРЕВАЛСЯ ГРАЖДАНИН ВОЛОШИН ВЛАДИМИР МИХАИЛОВИЧ, 1946 ГОДА РОЖДЕНИЯ, УРОЖЕНЕЦ ГОРОДА ОДЕССЫ, ОДНАКО ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ЕГО ВИНОВНОСТИ В КРАЖЕ ПРОСТЫНЕЙ ОКАЗАЛОСЬ НЕДОСТАТОЧНО, И УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ В ОТНОШЕНИИ ЕГО БЫЛО ПРЕКРАЩЕНО. В ПЕРИОД РАССЛЕДОВАНИЯ ДЕЛА ПРОСТЫНИ ОБНАРУЖИТЬ НЕ УДАЛОСЬ, С ВИНОВНОГО КОЗЛОВА СТОИМОСТЬ ПОХИЩЕННОГО ВЗЫСКАНА, НЕДАВНО ОН ОСВОБОДИЛСЯ ИЗ МЕСТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ И В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ РАБОТАЕТ НА СТРОЙКЕ ПОДСОБНЫМ РАБОЧИМ.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ МИЛИЦИИ БЕРЕНДАКОВ.

* * *

ГОРОД СОЧИ, СТАРШЕМУ ЛЕЙТЕНАНТУ МИЛИЦИИ БЕРЕНДАКОВУ.

ВЫСЫЛАЮ ТРИ ФОТОГРАФИИ МУЖЧИН. ПРОШУ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ СТ. 165 УПК РСФСР ПРЕДЪЯВИТЬ НА ОПОЗНАНИЕ ГР. КОЗЛОВУ М.Е.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

ГОРОД ОДЕССА, НАЧАЛЬНИКУ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА.

ПРОШУ ВАС СРОЧНО ВЫСЛАТЬ НАМ ФОТОГРАФИЮ ВОЛОШИНА ВЛАДИМИРА МИХАИЛОВИЧА, 1946 ГОДА РОЖДЕНИЯ, УРОЖЕНЦА ОДЕССЫ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

12

ОТНОШЕНИЕ № 13/4673 ОТ 31 ИЮЛЯ С.Г.

СЛЕДОВАТЕЛЮ ПОЯРКОВУ, МОСКВА.

30 ИЮЛЯ В ГОРОД КАЗАНЬ ПРИЕХАЛ ЖИТЕЛЬ ТУРКМЕНИИ АЛЛАМУРАДОВ КУРБАН, ЧТОБЫ ЗДЕСЬ ПРИОБРЕСТИ АВТОМАШИНУ «ЖИГУЛИ». ЖЕЛАЯ ПРИОБРЕСТИ АВТОМАШИНУ БЕЗ ОЧЕРЕДИ, АЛЛАМУРАДОВ ПРИШЕЛ К МАГАЗИНУ «СПАРТАК», ГДЕ ПРОДАЮТСЯ «ЖИГУЛИ», И СТАЛ ПОДЫСКИВАТЬ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ЗА СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ПЛАТУ ПОМОГУТ ЕМУ ОСУЩЕСТВИТЬ ЗАМЫСЕЛ, ОКОЛО МАГАЗИНА ПОЗНАКОМИЛСЯ С ХОРОШО ОДЕТЫМ МУЖЧИНОЙ, КОТОРЫЙ СОГЛАСИЛСЯ ПОМОЧЬ КУПИТЬ ЕМУ МАШИНУ В ЭТОТ ЖЕ ДЕНЬ, ПРИ УСЛОВИИ ПЕРЕПЛАТЫ ТРИ ТЫСЯЧИ РУБЛЕЙ, ОТРЕКОМЕНДОВАВШИСЬ ВЛАДИМИРОМ СЕМЕНОВИЧЕМ, НЕИЗВЕСТНЫЙ ПРИВЕЛ АЛЛАМУРАДОВА В РЕСПУБЛИКАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ТАТПОТРЕБСОЮЗА И ПОПРОСИЛ ПОДОЖДАТЬ, ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ВЛАДИМИР СЕМЕНОВИЧ ПРИВЕЛ МУЖЧИНУ, НАЗВАВШЕГОСЯ АРСЕНОМ МИХАИЛОВИЧЕМ, РАБОТНИКОМ ЭТОГО ПОТРЕБСОЮЗА, ВЫЯСНИВ У АЛЛАМУРАДОВА НЕОБХОДИМЫЕ ДЛЯ ОФОРМЛЕНИЯ ПОКУПКИ ДАННЫЕ, АРСЕН МИХАИЛОВИЧ УШЕЛ И ВОЗВРАТИЛСЯ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ЧАС. В ОДНОМ ИЗ ХОЛЛОВ ОН ВРУЧИЛ АЛЛАМУРАДОВУ НАПЕЧАТАННУЮ НА ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ БУМАГУ, В КОТОРОЙ НА БЛАНКЕ СОЮЗА ОТ ИМЕНИ ЗАМЕСТИТЕЛЯ УПРАВЛЯЮЩЕГО ДАВАЛОСЬ РАЗРЕШЕНИЕ НА ПРИОБРЕТЕНИЕ АВТОМАШИНЫ.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОТПРАВИТЬ ПОКУПАТЕЛЯ ПЛАТИТЬ ДЕНЬГИ В КАССУ ТАТПОТРЕБСОЮЗА, РАСПОЛОЖЕННУЮ В ЭТОМ ЖЕ ЗДАНИИ, АРСЕН МИХАИЛОВИЧ ПРЕДЛОЖИЛ АЛЛАМУРАДОВУ СЛОЖИТЬ ДЕНЬГИ В ФИРМЕННЫЙ ПАКЕТ ПОТРЕБСОЮЗА, КОГДА ПОКУПАТЕЛЬ НАПРАВИЛСЯ В КАССУ ПЛАТИТЬ ДЕНЬГИ, ЕГО ОСТАНОВИЛ ВЛАДИМИР СЕМЕНОВИЧ И ПРЕДЛОЖИЛ НАПИСАТЬ НА ПАКЕТЕ СУММУ ДЕНЕГ. ПОКА ИСКАЛИ РУЧКУ, ПРЕСТУПНИКИ НЕЗАМЕТНО ПОДМЕНИЛИ ПАКЕТ, ПОДЛОЖИВ ДРУГОЙ, В КОТОРОМ ЛЕЖАЛИ КУСКИ НАРЕЗАННОЙ БУМАГИ. ПРЕСТУПНИКИ ПОПРОСИЛИ ПОКУПАТЕЛЯ НЕМНОГО ПОДОЖДАТЬ, СРАЗУ НЕ ОБРАЩАТЬСЯ В КАССУ. ПОСЛЕ ЧЕГО СКРЫЛИСЬ, ПРИХВАТИВ СЕМЬ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. ПРОВЕРКОЙ ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА АЛЛАМУРАДОВА УСТАНОВЛЕНО, ЧТО ОН РАБОТАЕТ ЧАБАНОМ В ОВЦЕВОДЧЕСКОМ СОВХОЗЕ, ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНО.

ПРИМЕТЫ ПРЕСТУПНИКОВ: 1. ВЛАДИМИР СЕМЕНОВИЧ, СРЕДНЕГО РОСТА, ВОЗРАСТ ПРИМЕРНО 40 ЛЕТ, ВОЛОСЫ СВЕТЛЫЕ, ЗАЧЕСАНЫ НАЗАД, ГЛАЗА СЕРЫЕ, ОДЕТ В ТЕМНО-СИНИЙ КОСТЮМ, ГОЛУБУЮ РУБАШКУ. 2. АРСЕН МИХАИЛОВИЧ, ПРИМЕРНО 32–35 ЛЕТ, ВОЛОСЫ ТЕМНЫЕ, СЛЕГКА ВЬЮЩИЕСЯ, ГЛАЗА КАРИЕ, ПО ВНЕШНЕМУ ВИДУ ГРУЗИН ИЛИ АЗЕРБАЙДЖАНЕЦ, ОДЕТ В ТЕМНУЮ КОЖАНУЮ КУРТКУ, КРЕМОВЫЕ БРЮКИ И БЕЛУЮ ВОДОЛАЗКУ. ПРИМИТЕ МЕРЫ К РОЗЫСКУ. В СЛУЧАЕ ЗАДЕРЖАНИЯ НЕМЕДЛЕННО УВЕДОМИТЕ НАС.

ИНСПЕКТОР ОТДЕЛА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА КАПИТАН МИЛИЦИИ РАДЖЕКОВ.

* * *

ГОРОД КАЗАНЬ, НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА.

ПРОШУ ПРОВЕРИТЬ И СРОЧНО СООБЩИТЬ, НЕ ПРОЖИВАЛИ ЛИ В ГОСТИНИЦАХ В ДНИ, ПРЕДШЕСТВОВАВШИЕ СОВЕРШЕНИЮ МОШЕННИЧЕСТВА ПРОТИВ ГРАЖДАНИНА АЛЛАМУРАДОВА К., ГР. ГОГУАШВИЛИ ГИВИ АРЧИЛОВИЧ И ВОЛОШИН ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ДВЕ ФОТОГРАФИИ, СДЕЛАННЫЕ СПОСОБОМ ФОТОРОБОТА, КОТОРЫЕ МОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПОЯРКОВ.

* * *

МОСКВА, СЛЕДОВАТЕЛЮ ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ СЛЕДСТВЕННОМУ ПОРУЧЕНИЮ ПРОВЕДЕНА ПРОВЕРКА ЛИЧНОСТИ ГРАЖДАНИНА ГОГУАШВИЛИ Г.А. ОН ПОСТОЯННО ПРОЖИВАЕТ В ГОРОДЕ БАТУМИ, НИКУДА В ТЕЧЕНИЕ ГОДА ИЗ ГОРОДА НЕ ВЫЕЗЖАЛ. ПРОВЕРКА ПРОИЗВОДИЛАСЬ ПО МЕСТУ ЖИТЕЛЬСТВА И МЕСТУ РАБОТЫ. У ГОГУАШВИЛИ Г.А. В ПРОШЛОМ ГОДУ ПРОПАЛ ПАСПОРТ. НА ПРИСЛАННОЙ ФОТОГРАФИИ ИЗОБРАЖЕН ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК.

ИНСПЕКТОР ПО ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ.

УУР МВД ГРУЗИНСКОЙ ССР КАЛАВАДЗЕ.

* * *

ГОРОД МОСКВА, СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ, ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ ПРОВЕДЕНА ПРОВЕРКА ПРОЖИВАНИЯ В ГОСТИНИЦАХ ГОРОДА КАЗАНИ ГР. ГР. ГОГУАШВИЛИ Г.А. И ВОЛОШИНА В.М. УСТАНОВЛЕНО, ЧТО ЭТИ ЛЮДИ ПРОЖИВАЛИ В ГОСТИНИЦЕ «ТАТАРСТАН» С 28 ПО 30 ИЮЛЯ С.Г. В НОМЕРАХ «ЛЮКС». ПОТЕРПЕВШИЙ АЛЛАМУРАДОВ ОПОЗНАЛ НА ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ ПРЕСТУПНИКА, НАЗВАВШЕГОСЯ АРСЕНОМ МИХАИЛОВИЧЕМ. ДРУГОЕ ЛИЦО, ИЗОБРАЖЕННОЕ НА ФОТОКАРТОЧКЕ, ЕМУ НЕЗНАКОМО.

КАПИТАН МИЛИЦИИ РАДЖЕКОВ.

* * *

ГОРОД МОСКВА, СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ, ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ ГР. КОЗЛОВУ М.Е. БЫЛА ПРЕДЪЯВЛЕНА НА ОПОЗНАНИЕ ФОТОГРАФИЯ ДВУХ МУЖЧИН. В ОДНОМ ОН ОПОЗНАЛ ВОЛОШИНА ВЛАДИМИРА МИХАИЛОВИЧА, КОТОРОГО ЗНАЛ ДВА ГОДА НАЗАД В СОЧИ.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ МИЛИЦИИ БЕРЕНДАКОВ.

* * *

ГОРОД МОСКВА, СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ, ПОЯРКОВУ.

ПО ВАШЕМУ ПОРУЧЕНИЮ ВЫСЫЛАЕТСЯ ФОТОГРАФИЯ ВОЛОШИНА ВЛАДИМИРА МИХАЙЛОВИЧА, 1946 ГОДА РОЖДЕНИЯ, УРОЖЕНЦА ГОРОДА ОДЕССЫ.

ПРИЛОЖЕНИЕ: ФОТО.

КАПИТАН МИЛИЦИИ ДАНИЛЮК.

* * *

Следствие по делу длилось уже месяц. Поярков все сделал, чтобы предотвратить подобные преступления. Была дана информация о мошеннических действиях во все органы и подразделения. На досках «Их разыскивает милиция» висели портреты преступников, их приметы, описывался способ, которым пользуются мошенники, обманывая граждан. И тем не менее в процессе расследования вскрывались все новые и новые эпизоды преступлении. Из разных городов, где оставили свои следы мошенники, в следственный отдел постоянно шла информация. Приходили протоколы допросов, осмотров вещественных доказательств, заключения экспертиз. В розыск и поимку преступников включались многочисленные сотрудники органов внутренних дел. У Пояркова скопилось большое количество следственных документов, и, чтобы их систематизировать, пришлось подшить целых пять томов.

— Если дальше дело пойдет так же, — усмехнулся Шувалов, кивнув на сброшюрованные папки, — соберем полное собрание сочинений.

— Полное или неполное, а томов десять будет. Нужно сделать так, чтобы они вылезли из своих темных нор и сами вышли на вас.

— Владимир Федорович, есть у меня на подозрении один человек. Вот фотография… Нужно направить на опознание в Горький и Казань…

* * *

ЗАВЕДУЮЩЕМУ ПОЧТОВЫМ ОТДЕЛЕНИЕМ № 18 Г. МОСКВЫ.

НАПРАВЛЯЕМ ПОСТАНОВЛЕНИЕ О НАЛОЖЕНИИ АРЕСТА НА КОРРЕСПОНДЕНЦИЮ ГР. СУЧАНСКОГО ЛЕОНИДА МИХАИЛОВИЧА, ПРОЖИВАЮЩЕГО ПО АДРЕСУ: МОСКВА, СУЩЕВСКИЙ ВАЛ, ДОМ 47, КВ. 23. САНКЦИЯ ПРОКУРОРА ИМЕЕТСЯ. О НАПРАВЛЕННОЙ В ЕГО АДРЕС КОРРЕСПОНДЕНЦИИ СООБЩАТЬ ИНСПЕКТОРУ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА ШУВАЛОВУ Н.И.

13

Оперативники дождались, когда он выйдет на лестничную площадку. Леонид Михайлович подозрительно огляделся, позвенел связкой ключей, надежно закрывая замок.

— Гражданин Сучанский?

Детина дернулся, вскинул кривые брови, скосил на Шувалова полный ненависти, тяжелый взгляд, но промолчал. Милицию признал, несмотря на штатскую форму. Лицо его стало наливаться свекольным цветом, только шрам на лице оставался темно-синим. Набычился, сжался пружиной — от такого добра не жди. С верхней лестничной площадки спустился Маслов. Теперь Сучанскому деться некуда. Путь отрезан.

— Придется возвратиться в свою комнату. Мы к вам с обыском…

— Что искать-то? Иль не знаете, что завязал, работаю, живу честно.

— Мы выполняем приказ.

— Оно и видно, вон как стараетесь!

Леонид Сучанский полгода как работал кладовщиком на колхозном рынке. Никаких материальных ценностей у него в подотчете не было. Выдавал он весы и гири. Жил один в небольшой комнате коммунальной квартиры. Комната была обставлена недорогими случайными вещами. Зато на двери три сложных замысловатых врезных замка, словно хозяин являлся владельцем бриллиантов.

— От воров? — кивнул Шувалов на замки.

— От них, супостатов. Так чем могу быть полезен? — не своим голосом спросил Сучанский, сжимая кулаки, огромные, как гири.

— Проверим сначала лично вас, — с этими словами Маслов вытащил из наружного кармана пиджака Леонида Михайловича телеграмму. Быстро взглянул, затем протянул Шувалову. Текст был краток: «Купи билеты 23 августа Сочи Гога».

— Опытный человек, — а телеграмму не уничтожили?! Стареть, что ли, стали?.. Итак, где вы храните деньги и ценности, нажитые преступным путем?

Сучанский ссутулился, сощурился от злобы, впившись узкими черными щелками глаз в оперативника.

— Талоны еще не галоши, — хрипло прошипел он в ответ пересохшим ртом.

— Будут и галоши, — парировал инспектор, вытаскивая белье из шкафа. Маслов осматривал постель.

— Произвол, буду писать жалобу прокурору! — рычал Сучанский, но голос его постепенно стихал, а когда из матраца вытащили несколько пачек денег, он совсем замолчал.

— А ведь за телефон и электричество все старался не платить, считал, кто сколько нажег! — вздохнула соседка-старушка, приглашенная понятой.

Еще в милицейской школе Шувалова учили быть особенно внимательным к задержанным с поличным, потому что именно в этот момент они могут решиться на безрассудные поступи: и попытаться совершить побег. Вот и сейчас Сучанский, насупившись, наверняка выискивает способы побега. Чтобы лишить его последнего шанса, инспектор подошел к преступнику и набросил ему на руки наручники.

— Так оно лучше, вы задержаны.

14

Обычно большинство преступников скептически смотрят из будущее: «Гуляй, пока гуляется». Нет, Волошин был не такой. Он хотел купить где-нибудь под Сочи дом, обставить его современной мебелью и зажить! Уже осторожно приценялся и, если бы не Гога, который как очумелый находил все новых я новых клиентов, давно бы купил этот дом. Сам же Гога от него что-то скрывал, стараясь скупать небольшие по размеру дорогие ювелирные изделия.

Проезжая через Саратов, Волошин вышел на вокзал подышать воздухом и возле отделения милиции вдруг увидел доску, с которой на него глядел портрет… Гоги. Присмотревшись, он увидел рядом и свой портрет. Для перепечатки наверняка была использована подлинная фотография, только десятилетней давности. Под фотографией были указаны его фамилия, имя, возраст, приметы. Значит, его разыскивают и домой показываться нельзя. Гогу по фамилии не называют, да и плакат сделан, видимо, по нарисованной картинке.

Воровато оглядевшись, он поспешил подальше от доски и забежал в купе. Гога в спортивном тренировочном костюме лежал на мягком диване, разгадывая кроссворд,

В ту ночь они не заснули. Гога решил, что на время им нужно разъехаться. Вместе доедут до Сочи, а там каждый отправится в один из небольших городков Черноморского побережья. Встретятся через год в Одессе. По мнению Гоги, лучше всего будет на первое время затеряться среди отдыхающих.

Утром Гога бриться не стал. В Пугачевске они вышли. Там Гога дал телеграмму Рукомойнику, и они купили билеты до Москвы.

В Москве они старались не попадаться на глаза работникам милиции. Любой милиционер, казалось им, идет, чтобы задержать именно их. Они купили себе темные очки. Через два дня Гогу было трудно узнать, он изменил даже походку. Одно слово — артист!

Ночь переспали у знакомого. Утром Гога съездил в свое заветное 36-е отделение связи, где на «до востребования» получил конверт с билетами на поезд Москва-Адлер. С билетами было все нормально.

Гога, как всегда, нацелился в игральный зал парка культуры: он любил бильярд. Потом решил посидеть в квартире или в крайнем случае съездить на стадион «Торпедо», где должна состояться футбольная встреча между «Спартаком» и хозяевами поля.

Деньги поделил пополам. Договорились встретиться прямо в купе.

— Смотри близко не подходи к магазинам, — строго предупредил его Гога. — Повяжут — меня не знаешь, билет на поезд выбрасываешь!

Он точно знал, что где-то в Москве у Гоги спрятаны деньги и дорогие ювелирные изделия. Поэтому и заехали в столицу.

До начала матча было еще часов пять. Он пообедал в модерновом кафе, сходил в кино, потом решил побродить по улицам И вдруг против своей воли очутился недалеко от Южного порта. Гога строго приказывал держаться подальше от толпы, но какая-то неудержимая сила тянула его к этой многоликой массе. Сначала он прошел вдалеке от скопища людей, а потом, посмотревшись в витрину магазина, понял, что узнать его никто не сможет: зеркальные очки закрывали половину лица, одежду он сменил, а в случае чего на такси — и поминай как звали. Ни с кем не вступая в разговоры, он медленно обошел выставленные для продажи автомашины. И против своей воли стал отличать настоящих покупателей от любопытствующих.

Этого парня в голубой куртке заграничного пошива он заметил еще в самом начале. По виду парень не московский, приезжий. Вид рассеянный, просящий. Сразу видно, хочет что-то купить, вон какие вопросительные взгляды бросает вокруг. Острым глазом коршуна углядел, как оттопыривается под курткой в левом верхнем кармане пиджака упругая, нагретая телом пачка денег.

Он прошелся в толпе, и снова перед глазами мелькнула голубая куртка парня. На этот раз он стоял на его пути, разговаривая с высоким мужчиной в кожаном пальто. Донеслись слова. Парень умолял мужчину помочь ему купить «Запорожца».

При виде такого клиента Волошину стало не по себе. И так он пожалел, что рядом нет Гоги! «Крутанули» бы сейчас этого барана тысяч на шесть. Парень был на редкость придурковатым, деньги сами шли в руки.

«А что, если крутануть одному?» — как при взлете на качелях полоснула мысль. «Эх, Вовик, Вовик! Чем чаще овец стрижешь, тем быстрее они обрастают!»

Громче застучало сердце — значит, и оно почувствовало удачу. Почему бы не попробовать? Собственно, чем он рискует?! Не получится, отдаст деньги обратно: «Извини, сегодня не получилось, директор не соглашается, вот и все!»

Скосил глаз на парня: лет двадцати пяти, высокого роста, с покатыми плечами, а это признак большой физической силы. Такому под кулак попадешь — добра не жди. Его собеседник возрастом постарше, неторопливый, советовал заплатить кому-нибудь в магазине сверх стоимости — и дело с концом.

Поправив темные очки, решил проверить старый, испытанный способ войти в доверие: вытащил кипу сторублевок — и к парню. Тот, однако, отказался разменять сто рублей, сослался на отсутствие денег. Силен парень, с хитринкой. Но этого оказалось достаточно, чтобы завязать разговор.

— За красивые глаза купить машину не удастся. Нужно сотню-другую отдать директору. Там своя очередь. И не у каждого он деньги возьмет. Дня два назад достал я одному приезжему «Жигули», двести пятьдесят рублей пришлось сверху заплатить. Двести отдал, а полета сейчас понесу, поэтому и размениваю деньги… — Волошин говорил не спеша, с достоинством, словно желая просветить непрактичного человека.

— Вот кто тебе, парень, нужен, — хлопнул его по плечу человек в кожаном пальто. — А ты меня просишь!

— А вы знакомы с директором магазина? — простодушно заморгал выгоревшими на солнце ресницами парень. Голос его звучал робко.

— Вместе пили воду из московского водопровода…

— А сколько вы возьмете, чтобы помочь мне купить «Запорожца»?., Я из Каширы приехал, у нас говорят, в Москве купить машину проще. А оказалось, и здесь тоже очередь. Да ждать не могу… Вы извините, что не размениваю. Деньги-то у меня сосчитаны и запрятаны…

— Нужны мне твои деньги, — осторожно начал Волошин, — свои некуда девать…

Они с Гогой разработали систему, по которой нужно как можно дольше отказываться от денег. Эта система еще ни разу не подвела. Главное — не торопиться, вести себя достойно. Да вот для подначки нужен второй человек, а Гоги сейчас нет. Но деньги сами просятся в руки, пройти мимо нельзя, придется пробовать одному.

— Может, поможете? — неуверенно попросил парень. — А там и я вам чем-нибудь помогу… Мой отец — директор дачного хозяйства на Оке. Вдруг захотите приобрести дом на южном берегу реки…

— К директору отвести тебя не смогу, в этом деле нужно доверие и интимность, при тебе он не согласится на сделку… Дело-то незаконное, а тут везде ОБХСС, — с этими словами Волошин покрутил головой. — И милиция…

— Верхушку директору отдадите вы, а в кассу деньги заплачу я… Только чтобы все по-людски…

— Давай условимся так: если договорюсь и сам он согласится — верхушку отдашь, когда получишь машину. — Волошин испытующе заглянул в глаза приезжему.

— О чем разговор, меня такой порядок устраивает, — и в знак согласия протянул руку. — Никита, — представился он. Рукопожатие у парня было крепким. Так любят здороваться молодые люди, чтобы показать свою силу. На лице мелькнула озорная улыбка.

Волошин пошел в магазин договариваться о продаже машины. Возвратился с улыбкой:

— Ну, Никита, придется обмывать «Запорожец»! Директор согласился, только поставил условие, что деньги должен заплатить я сам…

Обрадовался и Никита. Есть люди, которые только по одному внешнему виду простаки и доверчивые. Таким был и он.

— У меня деньги сосчитаны до копеечки, завернуты в бумагу, разворачивать не нужно.

— Надеюсь, ты сам себя обманывать не станешь…

Волошин положил сверток в карман и, придерживая рукой, вместе с Никитой направился к директору.

— Через пять-десять минут я все оформлю, жди меня здесь у входа. Вынесу чеки, и вместе поедем на склад получать «Запорожца». Кстати, тебе какого цвета заказывать? — выглянул он из двери, улыбнувшись покровительственной улыбкой.

— Мне бы голубенький. — Ив этот момент Волошин заметил, что лицо Никиты побледнело, видимо, он переживал, что отдал деньги случайному человеку.

— Пять минут, — указательным пальцем постучал по своим золотым наручным часам Волошин. — От силы шесть, не волнуйся. — И с этими словами он скрылся в проходе.

15

— Товарищ дежурный, — голос в трубке от волнения срывался, — он появился в городе…

— Кто появился? Не спешите. Объясните все по порядку, — дежурный включил магнитофонную приставку.

— Оля я, из комиссионного магазина… Звонила следователю Пояркову, инспектору Шувалову, их нет на месте. В городе появился Арсен… Преступник… Я его в такси видела…

— Спасибо, Оля! Все передам немедленно…

* * *

СЛЕДОВАТЕЛЮ ПОЯРКОВУ В.Ф.

ПРОВЕДЕННЫМИ В РЕСПУБЛИКЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫМИ И СЛЕДСТВЕННЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ УСТАНОВЛЕНО, ЧТО РАЗЫСКИВАЕМЫЙ ВАМИ СУЛИКО, ОН ЖЕ АРСЕН ОН ЖЕ ДЖЕДЖЕЛАВА, ФАКТИЧЕСКИ. ЯВЛЯЕТСЯ ЯКОБАШВИЛИ ДАВИДОМ МИХАЙЛОВИЧЕМ, 1942 ГОДА РОЖДЕНИЯ УРОЖЕНЦЕМ СЕЛА КУЛАШИ САМТРЕДСКОГО РАЙОНА ГРУЗИНСКОЙ ССР, РАНЕЕ ДВАЖДЫ СУДИМЫЙ ЗА ИЗНАСИЛОВАНИЕ И РАЗБОЙНОЕ НАПАДЕНИЕ. ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ ВАШЕГО СЛЕДСТВЕННОГО ПОРУЧЕНИЯ СОТРУДНИКИ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА РЕСПУБЛИКИ ВЫЯСНИЛИ, ЧТО В ТЕ ДНИ, В КОТОРЫЕ БЫЛИ СОВЕРШЕНЫ МОШЕННИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ, ЯКОБАШВИЛИ ОТСУТСТВОВАЛ В САМТРЕДСКОМ РАЙОНЕ ЖИТЕЛИ СЕЛА ПО ФОТОГРАФИИ ОПОЗНАЛИ ЯКОБАШВИЛИ И ПРИЗНАЛИ В НЕМ ТО ЛИЦО, КОТОРОЕ РАЗЫСКИВАЕТСЯ КАК МОШЕННИК. ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ОБЫСКА В ДОМЕ ЯКОБАШВИЛИ ДЕНЕГ ИЛИ ЦЕННОСТЕЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ДОПРОСИТЬ РОДСТВЕННИКОВ ВОЗМОЖНЫМ НЕ ПРЕДСТАВИЛОСЬ — ПОЛТОРА ГОДА НАЗАД ВЫЕХАЛИ В ИЗРАИЛЬ.

ПОДПИСАЛ ПОЛКОВНИК МИЛИЦИИ ПАРЦХАЛАДЗЕ.

* * *

Эта телеграмма несколько запоздала: ни Пояркова, ни Шувалова в управлении уже не было. В составе оперативной группы они выехали задерживать преступников.

Прижимая рукой карман, в который спрятал завернутые деньги, Волошин выскочил по проходу во двор по другую сторону магазина. Все шло так, как он рассчитал. Людей вокруг почтя не было, и он легко через отогнутую спицу металлической ограды проскользнул на улицу. От успеха и волнения тяжелыми глухими- ударами кровь ударяла в виски, ноги отяжелели, во рту неожиданно пересохло. Он знал это состояние и, как спортсмен, ждал «второго дыхания». А оно наступит, когда он сядет в такси, хлопнет водителя по плечу, повернется назад, увидит, что их машину не догоняют. Вот тогда придет легкость, опьянение удачей, гордость за свою находчивость и счастье. Захочется, чтобы тебя похвалили, заметили…

А пока до такси нужно добраться по сравнительно открытому месту, и — не дай бог! — этот парень Никита вышел из магазина, тогда он сможет его увидеть. Значит, нужно как можно скорее, не привлекая внимания, добраться до выезда из таксомоторного парка. Если сразу машину не поймает — скорее, как можно скорее к огромным жилым домам. Там универмаг, люди: легче затеряться. Машину он и там подхватит, а нет — несколько остановок на маршрутном такси, и поминай как звали.

На его удачу, невдалеке показалась машина с зеленым спасительным огоньком. Волошин замахал рукой, и водитель стал. притормаживать. Ехать, ехать куда угодно, только бы подальше от этого места.

Радостная улыбка, хмельное ощущение свободы и достатка закружили голову. Теперь у него собственные деньги, которые не нужно делить с Гогой. Этих денег он ему не покажет, а спрячет подальше. Пачка, взятая у парня, еще не улеглась в кармане, неловко упиралась в грудь, и ее следовало расправить, подогнать удобнее. Как же ему хотелось забежать поскорее в какой-нибудь ближайший подъезд и там без свидетелей переложить, пересчитать деньги… Но сейчас останавливаться не мог…

— Гражданин, а гражданин!

На какое-то мгновение он остановился, но не оглянулся. Боковым зрением увидел, как к нему приближается высокий мужчина в черном кожаном пальто. Волошин дернул ручку двери, но она не открылась. Водитель что-то спрашивал у него, но он не разобрал, потому что мысли лихорадочно смешались. Он выбирал оптимальный вариант. И вдруг почти бегом поспешил во двор огромного многоэтажного дома.

— Гражданин Волошин, вы так быстро ходите, что за вами и не угонишься. — После этих слов его руку зажали и крепко вывернули. Это был мужчина в кожаном пальто.

— Вы чего к людям пристаете! — громко закричал задержанный, пытаясь вырвать руку, но сразу замолчал, увидев, что его окружают несколько человек.

— Хватит ваньку валять! Вы задержаны. Доставайте деньги…

— Это мои собственные, я накопил, хотел купить себе «Запорожца».

— Доставайте, доставайте сверток…

— Это мои… — слабым голосом и уже не так уверенно произнес он.

— Разворачивайте…

Волошин достал взятый у парня сверток с деньгами, трясущимися пальцами развернул бумагу. Вместо денег там лежала пачка нарезанных листов. На верхнем листе обожгли слова: «Привет из уголовного розыска. Проверка». Бумага посыпалась из его рук.

— Ничего-то в вас человеческого нет, сами как куклы… Люди не люди, куклы не куклы, так, мразь какая-то… — услышал он как сквозь сон.

— А я сначала никак не мог поняты по приметам вроде Волошин, пригляделся: темные очки, другая одежда, легкие усики и бакенбарды, — подошел к задержанному Никита Шувалов. — Он набросил на руки мошенника наручники и деловито спросил: — Где Гога?

16

На Курский вокзал Шувалов приехал к 22 часам. Вся группа захвата была в сборе. Поезд Москва-Адлер отправлялся в 23.25. План задержания был разработан еще утром, но собрались пораньше, чтобы еще раз все продумать.

Гогу решили задержать на вокзале или прямо в вагоне поезда. Поскольку задерживать предстояло в многолюдном месте, следовало исключить до минимума опасность. Поэтому в операции принимали участие все сотрудники отдела.

Чем больше обсуждали варианты задержания, тем больше возникало сложных вопросов. Гога мог хранить ценности в камере хранения вокзала и получить их в самый последний момент перед отправлением поезда, поэтому преждевременный арест не позволил бы изъять вещественные доказательства и деньги.

Вечно улыбающийся круглолицый капитан милиции Маслов предлагал провести задержание своим методом. Он брался одеться носильщиком, встретить преступника при входе на вокзал, взять у него вещи и сопровождать до купе, а, в нужный момент схватить его жестким, оттренированным приемом и не дать выхватить оружие.

Его предложение отпало сразу. Кто-нибудь из настоящих носильщиков мог насторожиться и ненароком провалить операцию. Непосредственно на Гогу предстояло выйти Шувалову и двум его товарищам. Они должны взять его прямо в купе или около вагона, куда придут под видом провожающих.

Все члены группы проверили рации, личное оружие, которое вряд ли понадобится, осмотрели друг друга. Все было в порядке. Вместе с тем Шувалов ощутил легкую неприятную дрожь, которую он тщательно скрывал от товарищей. И ничего в этом удивительного не было: первый раз ему доводилось задерживать такого матерого преступника, и он волновался за исход операции.

За час до отхода поезда оперативники перекрыли все выходы и входы на вокзал, незаметно осмотрев всех пассажиров.

Первым заметил Гогу подошедший к вагону Цыплаков. Гога вышел к поезду не через вокзал, а по подъездным путям. Предъявил проводнику билет в спальный вагон, бросил небольшой чемодан и не торопясь прогуливался по перрону, словно поджидая кого-то.

Шувалов увидел преступника метров за пятьдесят. И хотя сразу же узнал его по приметам, растерялся: слишком респектабельным и непохожим на преступника был Гога.

Оперативники, затерявшись среди провожающих, незаметно наблюдали за мошенником. До отхода поезда оставалось 20 минут, когда Гога неожиданно быстро направился к подземном) переходу. Инспектора посмотрели на Шувалова, тот отрицательно покачал головой — рано! Маслов шел впереди. Шувалов и Цыплаков старались сопровождать преступника как можно незаметнее. Не зная его намерений, они не могли отпустить его на значительное расстояние. Все теперь зависело от того, куда после подземного перехода повернет Гога: если налево — значит, к автоматическим камерам хранения; если направо — значит, в метро, прямо на привокзальную площадь. Видно было, что он разыскивает Волошина. Казалось, все варианты рассчитаны, но если он сейчас не повернет налево, надо действовать!

И все-таки расчет оказался точным. Гога привычно прошел по длинному ряду многоэтажных ящиков автоматических камер хранения, нашел нужный, уверенно набрал шифр, дверка щелкнула и открылась. Он вытащил темный чемодан на «молнии», взглянул на часы. До отхода поезда оставалось четырнадцать минут.

Возвращался преступник тем же путем, стараясь оставаться незаметным среди снующих пассажиров. От постового милиционера он скрылся за спинами нагруженных рюкзаками туристов.

Шувалов не спускал с него глаз. Гога еще раз подозрительно посмотрел назад и, хотя оперативники шли за ним с деланным равнодушием, изображая занятых своим делом людей, заметно забеспокоился.

Дальше события начали развиваться неожиданно. Злобно оглянувшись, сверкнув холодными, как у рыси, глазами, Гога прибавил шаг и повернул па ближнюю платформу, туда, где останавливаются пригородные поезда. Легко перескочив ступеньки, выскочил на платформу. Сейчас она была пуста, и Гога видел всех, кто шел за ним. Теперь замысел преступника был понятен: он хотел обойти состав и одновременно проверить, не следят ли за ним. Медлить было нельзя. Шувалов по рации сообщил, чтобы выходили к началу состава, а сам пошел следом.

Теперь Гога, не скрываясь, бежал к концу платформы, как раз навстречу оперативникам. Убежать от тренированных ребят ему вряд ли удастся, но Гога мог прыгнуть на подножку отходившего с соседней платформы поезда. Теперь все зависело от скорости. Вдруг преступник бросил чемодан, полагая, что таким образом выиграет несколько секунд. Но и этот прием не выручил. Чемодан подхватил бежавший за Шуваловым Маслов. Шувалов же, напрягая все силы, задыхаясь от быстрого бега, приближался к преступнику. Резкое грубое ругательство вырвалось у хрипящего Гоги, он зло оскалил зубы и, прыгнув, успел схватиться за поручень вагона. Прыгнул и Шувалов… Огни фонарей слились в единую карусель.

17

Этой осенью холода наступили рано. Два золотых клена, посаженные много лет назад чьей-то доброй рукой, распустив наряды, любовались друг другом. Ночью лужицы подмерзли тонким узорчатым льдом. Батареи уже подтапливали. Поярков раскрыл окно, чтобы проветрить комнату, отчего поджидавшие на карнизе воробьи забеспокоились. У него вошло в привычку приносить корки хлеба и кормить птиц. Он разламывал куски — на большие крошки и бросал им со второго этажа. Птицы на лету подхватывали. Правда, это удавалось только старым воробьям, молодые делать этого не умели и, ссорясь и возмущенно чирикая, набрасывались на кусочки хлеба, когда они долетали до асфальта.

Инспектора он увидел, когда тот вышел из-за угла дома. Шувалов важно шагал на службу. Шел он на работу раньше обычного и казался сегодня совсем другим, чем всегда. Шел, пританцовывая, улыбаясь добрым краснощеким лицом.

— Шувалов! — крикнул Поярков. — Чего не заходишь?

Инспектор ворвался в кабинет стремительно, наполнив комнату ароматом тонких духов.

— Со свидания?

Никита не смутился:

— После бритья.

— Чего вчера не зашел? Говорят, тебе Гога руку прокусил?

— Было дело… Когда я его настиг, он на подножку прыгнул. Схватил его за пальто, сорвал, а сам смотрю, чтобы ненароком под колеса не попал. А он вертится волчком, вырваться метит. Бежать не может, не тренирован, силы тоже мало, вот и крутился… Пришлось жестким приемом держать. Так он мне. подлец, зубами в руку впился, до крови укусил. Я ему прямо так и сказал: ты человек или собака бешеная? А он только воет в ответ. — И Шувалов не без гордости показал забинтованную руку.

— Врачу нужно показать, — иронично намекнул Поярков.

— Маслов для розыгрыша уже врача вызвал. Приехала из поликлиники Людмила Петровна, посмотрела, говорит нужно уколы от столбняка делать… Укусы таких преступников — опаснее укусов бешеных собак. Уколы не уколы, а повязку наложила. А это Маслову только и нужно… Но все ерунда. Главное — конец этой эпопеи! Вы же сами говорили, что в нашем деле главное — поймать преступников. А улик против них было достаточно. Дело сделано, можно еще на Кавказе позагорать.

— Тебе можно. А мне нельзя. Помнишь, в магазине обманули неизвестного мужчину с кольцом, ну в том, где и Дубинина? Так по моему поручению сотрудники ОБХСС ere разыскали. Он работает начальником кондитерского цеха… Организовал… выпуск скрытых от учета тортов и пирожных. Деньги, естественно, клал в карман. Даже в милицию не заявил о том, что у него деньги выманили, боялся разоблачения. Хотел поменять «Жигули» на «Волгу», а законным путем побоялся. Теперь мне нужно расследовать и это преступление. Так что следствие по делу продолжается.

Леонид Словин