Моя башня, такая замечательная, рухнула. Вот к чему могут привести ошибочные предположения, особенно когда недолюбливаешь человека, против которого копаешь. Фрагмент их ссоры слышал ведь и я, — возможно, речь тогда тоже шла о той ночи в среду. Может, он спрашивал ее, куда она уезжала в ту ночь. А она стала дразнить его своими мексиканскими дружками.
— А Улка ту ночь тоже провела в городе? — поинтересовался я у Гленна.
— Она собиралась, но это не то, о чем вы подумали. На какой-то концерт, Джоан их обожает. Сначала коктейли, потом ужин и концерт. Я-то стараюсь пропускать их при всяком удобном случае. Вроде все уже было решено, но вдруг Улка отказалась, и Джоан отправилась одна.
— Может, Улка позже куда-то поехала? Они брали напрокат машину?
— Я одолжил им «корветгу», которую покупал для Джо. Но для нее она слишком велика, Джо ее боится. Вэнс интересовался, нельзя ли ее купить. Тогда они могли бы на ней поехать в Сан — Франциско, а оставшуюся часть багажа отправить на судне. Я-то был согласен, но мы не успели обо всем договориться. Она ж новая совсем, всего-то пробежала около полутора тысяч миль. И Джо ее боится. Становится рассеянной, жмет на газ, ну и… боится, в общем.
— В ту ночь, в среду, это был единственный раз, когда они оказались порознь?
— Да, он ходил как приклеенный к ней.
— А много они на этой машине ездили?
— Да нет, мы им и так скучать не давали. Но к чему все это?
Я пожал плечами:
— Да так, ни к чему. Пустая болтовня. — Поговорив еще о разной ерунде, он приготовил себе очередной бурбон и направился в дом. Я тоже прошел по тропинке к домику для гостей. «Корветга» стояла под навесом, с откинутым верхом. Взглянув на спидометр, я медленно направился к основному дому, весь во власти размышлений. Я не мог рассказать Гленну, что у меня на уме. Однако рассыпавшиеся кусочки моей теории неожиданно снова обрели смысл, и теперь я пытался заново отстроить всю конструкцию, только уже с новым именем. Мотив — вот в чем была проблема. Невероятная догадка словно пригвоздила меня к месту. Оставшийся путь до дома дался мне с большим трудом. Увидев в холле Дэну, я прошептал ей:
— Дорогая, никого не впускай вон в ту спальню. Под любым предлогом, можешь сочинять что угодно.
— Ты так странно выглядишь, мой хороший.
— Я и чувствую себя странно.
— Скажи мне — что случилось?
— Скажу, когда буду знать наверняка.
Войдя в спальню Джоан, я плотно прикрыл за собой дверь. Это была длинная комната. Портьеры опущены, хотя едва перевалило за полдень. Улка раскинулась в желтом кресле, колени ее были укутаны пушистым желтым одеялом. Опущенные вниз глаза покраснели. Она была совершенно неподвижна в своем джинсовом, обтягивающем фигуру костюме. В кондиционируемом воздухе носился еле уловимый залах конюшни. Совершенно безучастно она наблюдала, как я, ни слова не говоря, подтянул пуфик поближе к креслу и уселся прямо напротив нее. Улка держалась столь уверенно, что мне пришлось напомнить себе, что она, в конце концов, всего лишь восемнадцатилетняя девчонка и даже в округлости ее щечек осталось что-то неуловимо детское.
Молчание — полезный ход, но, судя по всему, на нее оно не оказало ни малейшего влияния.
— Ну что ж, Улли, — произнес я.
— Я никогда никому не позволю так меня называть, никогда в жизни!
— Это так сентиментально, Улли. Так трогательно. Мне кажется, ты вообще очень трогательная девушка. И очень добрая. Ты не хотела огорчать своего папу, ведь правда? А те фотографии, на которых Айвз запечатлел твоего будущего мужа, расстроили бы профессора. И он воспротивился бы вашей свадьбе. А ты ведь послушная дочка. Айвз был очень жадным парнем. Он знал, как сильно Вэнс жаждет заполучить тебя, и, должно быть, потребовал огромную сумму. Конечно, со стороны Айвза было неразумно шантажировать своего недавнего клиента этими снимками, поскольку Вэнс был знаком с ним. Скорей всего Айвз решил, что Вэнс неспособен на насилие.
Сдвинув брови, она покачала своей хорошенькой головкой.
— Айвз? Снимки? Шантаж? С какой стати вы вообще заявились сюда с этим идиотским разговором?
— Айвзу просто необходимо было сорвать куш побольше — ведь как только вы с Вэнсом поженились бы, у него уже не было бы никакой возможности что-то из вас выжать. Полагаю, Вэнс скорей всего изложил тебе суть проблемы и показал эти снимки — возможно, чтобы выяснить, выйдешь ли ты за него без разрешения папочки. А он тогда смог бы сэкономить кучу денег. Ужасно печальная и чертовски забавная история, Улли. Ты питаешь столь глубокое уважение к своему папе и никакого уважения к чужой жизни.
— Не называйте меня Улли! Я не разрешаю!
— Когда Айвза убили, Вэнс, должно быть, счел это даром судьбы. Он ведь теперь был снят с крючка. А раз никакой сообщник Айвза не объявился и не стал тревожить его, Вэнс окончательно убедился, что свободен. Теперь он получит свою девушку, золотое колечко и все прелести обладания таким сокровищем. Его трагедия в том, что слишком поздно он узнал, какая ты на самом деле чертова психопатка.
— Кто вы? Вы, наверное, совсем сошли с ума.
— Давай рассуждать вместе, Улли. Никто не подозревал Вэнса. Во всем мире только Пэгги, его бывшая жена, могла задуматься обо всем этом. И в конце концов она нашла ответ. Проверив свое предположение — настолько тщательно, насколько могла, она поняла, что Вэнс теперь у нее в руках. У Пэтти были все основания, чтобы желать сквитаться с ним. Считая, что Айвза убил Вэнс, и зная, что он может стать для нее прекрасным источником доходов на всю оставшуюся жизнь, она с ним связалась. Пожалуй, мы можем определить, в чем тут получилась загвоздка, Улли. Вэнс мог доказать, где он находился в ночь на одиннадцатое декабря. А вот где в это время была его дорогая девочка? Весьма рослая и сильная девочка, между прочим. И она-то как раз могла вплотную приблизиться к Айвзу и к Пэтти ночью, в уединенных местах, в то время как Вэнсу это не удалось бы. После того как ты порешила Айвза, убрать Пэтти было просто необходимо. Грубо сработанные убийства, моя милочка, — это все равно что домашняя работа по хозяйству: начнешь — и никак не можешь остановиться.
— Все это нелепо и так скучно.
— Пэтти не отступилась бы, и рано или поздно Вэнс догадался бы, что Айвза убила ты. Вероятно, он не смог бы это переварить; возможно, даже сдал бы тебя в полицию. Так или иначе, он начал понимать, что его женитьба — совсем не то, на что он рассчитывал.
— Мы были так счастливы, счастливее нас просто не могло быть!
— Улли! Улли! А как насчет мексиканских дружков? Всего лишь легкий флирт, насколько я понимаю. Но вполне достаточно, чтобы вывести его из равновесия, заставить подергаться.
— Откуда вам… — Она замолчала, должно быть, вспомнила, как он пытался утихомирить ее. Дыхание ее чуть заметно участилось, на безупречного вида щечках проступили пятна. Я видел, что она с трудом держит себя в руках, стараясь дышать медленнее и глубже.
— Не думаю, что Вэнсу и вправду хотелось играть в покер. Ты же незаметно уехала и так же незаметно вернулась. Никто тебя не засек. Но ведь стоит немного потрудиться, Улли, тщательно и методично проверить все бензоколонки по дороге, и тебе просто некуда будет деться. Какой-нибудь парнишка с бензоколонки наверняка все еще мечтает о тебе — самой красивой девушке, которую он когда-либо видел, возникающей в ночи на прекрасной «корветте».
— Ну и что? Я здорово разнервничалась — вот и решила покататься. Я вообще люблю быструю езду. Что я могла поделать, если Вэнс донимал меня своими подозрениями и бредовыми идеями? Вы же не понимаете, что это такое… что это было такое. Он хотел казаться… таким молодым, полным сил и веселым, похожим на моих знакомых ребят. Но на самом-то деле он хотел, чтобы все… ну, происходило гораздо спокойнее. Я видела, как над ним смеялись незнакомые люди. Должно же у него было быть чувство собственного достоинства! Конечно, мне хотелось денег, путешествий, нарядов и веселья. Профессора ведь влачат жалкое, убогое существование. Всю свою жизнь я знала, какой у меня будет муж — старше меня, очень богатый и сильный. Он будет покупать мне все на свете и обожать меня; будет сидеть и, восхищенно улыбаясь, смотреть, как я танцую с молодыми людьми. И он будет мне доверять. Когда я наконец нашла Вэнса, потерять его я просто не могла. Но каждый день являл собой состязание, что ли… кто из нас моложе. Он не понимал, какой должна быть настоящая любовь. Его заботило только одно — сколько раз он может мной овладеть. Он считал, что это один из признаков молодости. И зачем ему надо было так много мне доказывать? Вот вы — совсем другое дело. Вы меня поймете. Вы тоже постарше меня, но не такой старый, как он. И вы сильнее, Трэвис Макги. Теперь у меня есть деньги. Я слышала, как вы рассказывали Джоан о своей чудесной яхте с таким забавным названием. — Она на мгновение закрыла глаза, потом широко распахнула их и посмотрела на меня.
— Видите ли, я всегда чувствовала себя… особенной, что ли. И будто все в моей жизни должно быть прекрасным и замечательным. Странно все складывается, Вэнс оказался не тем человеком. Но внезапно здесь появились вы. Так странно, но у нас обоих сейчас ощущение, что все у нас сбудется… как давно было загадано.
Это было так невероятно здорово сыграно, что я уже почувствовал, как скабрезные мыслишки поползли в мою башку. Помочь ей скрыть совершенные ошибки! В этом заключалось невысказанное предложение. И вот вам — девушка вашей мечты на блюдечке с голубой каемочкой. Поменять «Дутый флеш» на прекрасное моторное судно с экипажем из трех человек — капитан, стюард и матрос — и отправиться на поиски уединенных бухточек в мировых океанах, наиболее выигрышно смотрящихся в лунном свете. И, конечно, всегда помнить, что никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя поворачиваться к ней спиной…
— Улли, дорогуша, мы же не можем переходить к обсуждению следующего вопроса, пока не покончим с первым. Повторю твое интересное заявление: «Когда я нашла Вэнса, потерять его я просто не могла». Но в конце концов он повел себя так, что ты просто вынуждена была потерять его. Я слышал, что он выпытывал у тебя, куда ты ездила, и мне стало интересно — а откуда он вообще узнал, что ты куда-то уезжала? Потом Гленн рассказал мне, что Вэнс собирался купить его машину. Мужчины, собирающиеся приобрести машину, пробуют на ощупь покрышки, хлопают дверцами и изучают показан