звращаясь на Тихоокеанское побережье, сделает остановку в пути, но она пока не может с уверенностью сказать, когда и где это произойдет.
В понедельник утром я получил свою одежду, оплатил счет и смог провести пять минут с Дэной. На голове у нее был тюрбан из бинтов и лейкопластыря, лицо распухло и блестело, все испещренное следами ушибов, сквозь узкие щелочки угадывались одурманенные лекарствами глаза, губы потрескались и раздулись. Кажется, она меня узнала. Пожала мою руку. Но я не смог разобрать ее бормотания. Медсестра все время стояла рядом и, как только истекло время свидания, отослала меня прочь. Пришлось вернуться в отель. Во вторник я видел ее трижды — утром, днем и вечером, каждый раз по десять минут. Теперь уже она точно узнавала меня, и речь ее стала внятнее, но она не имела представления, что с ней произошло, и, казалось, не спешила это выяснить. Бывало, что посреди какой-нибудь невнятной фразы она вдруг отключалась и засыпала, но ей действительно нравилось, что я держу ее руку.
Во вторник, в полночь, меня разбудил телефонный звонок, и незнакомый паренек, униженно извиняясь, сообщил мне, что Лайза Дин находится в своих апартаментах в лучшем отеле города и желает видеть меня прямо сейчас. Я попросил его передать Лайзе Дин, чтобы она убиралась к черту, и повесил трубку. Затем, снова сняв ее, попросил телефонистку на коммутаторе «Холлмарка» оставить меня в покое до девяти часов утра. Моя разбитая ключица превратила процедуру одевания в достаточно сложную проблему. Так что, если я Лайзе нужен, она знает, где меня найти.
Прошло минут сорок, и только я заснул, как раздался резкий стук в дверь. Бормоча вполголоса всевозможные англосаксонские фразеологические обороты, я поднялся, поправил повязку и прямо в трусах потопал к двери. Вошел дородный парнище в черном костюме, а вслед за ним носильщик «Холлмарка» внес багаж, который мы с Дэной отправили в Нью-Йорк и не смогли вовремя получить.
— Меня зовут Грем Лаукер, — сообщил парнище с таким видом, будто делился информацией, известной каждому дураку. Когда на меня это не произвело никакого впечатления, он добавил: — Из агентства. — Предполагалось, что уж это-то все объяснит.
Запустив два пальца в свой нагрудный кармашек, он извлек оттуда два хрустящих доллара, громко ими пошуршал и передал носильщику.
Трем чем-то напоминал пингвина — скорее всего походкой. На голове у него красовался шиньон с крупной волной. Глазки напоминали прожженные сигарой дырки в гостиничном полотенце. И весь увешан золотыми украшениями. Усевшись в кресло, он отрезал золотым ножом кончик сигары и зажег ее позолоченной зажигалкой.
— Позвольте внести полную ясность относительно моей персоны, Макги. Интересы клиента — мои интересы. Не говоря уже о том, что лично я обожаю эту малышку — она ведь прямо-таки куколка. Так вот, озабочен я тем, чтобы обеспечить максимальную защиту ее интересов, а также своих и киноиндустрии в целом. — Он поднял пухлую руку, делая предостерегающий жест.
— И прежде чем мы продолжим, хочу еще добавить, что у меня больной желудок и я не желаю знать больше того, что уже знаю. Я сопровождал ее в Майами, Нью-Йорке и Чикаго, и она держалась замечательно во всех отношениях. Эту девчушку любит вся Америка. Она настоящая звезда.
— В таком случае лучше бы мне узнать, что именно вам известно.
— Только то, что когда-то имел место… скажем так, неосторожный поступок. Киношная братия, мистер Макги, они все такие пылкие и страстные, и некоторые этим могут воспользоваться. И сейчас сложилась неудачная ситуация, когда некий тип хочет осложнить ей жизнь. Малютка считает, что сначала вы начали решительно действовать, но затем отклонились в сторону. Много времени потратили впустую. В Нью-Йорке мы получили от вас кое-какую информацию. О некоем Сэмюэле Богене, которого тогда уже разыскивали копы. Фотографии его не имеется — только отпечатки пальцев. И описание внешности, которое подойдет чуть ли не к девяноста пяти тысячам человек, включая и меня. Итак, мы расставили охранников, снабдив их этим описанием. В Нью-Йорке — ничего. В Чикаго — тоже. Никаких контактов. Насколько я понимаю, предлагались определенные материальные стимулы. Наша звезда нервничает, мистер Макги. Что нам сейчас требуется, так это каким-либо образом ускорить развитие событий, подвести дело к развязке. Если вы сможете разрешить эту проблему, крошка говорит, что до конца жизни вас не забудет. Я-то знать не желаю ваших дел, уж поверьте.
— Я продумал одну идейку.
— Ну и?..
— Хотел сам принять участие в ее осуществлении, но в данный момент я не в лучшей форме.
— Это заметно.
— Успех будет зависеть от нескольких факторов. Могли бы вы назначить время ее прилета в Лос-Анджелес и широко разрекламировать его в окрестностях Лос-Анджелеса?
— Ну естественно. Это традиционный ритуал.
— У человека, преследующего ее, психика не в порядке. Думаю, что, за исключением одной поездки в Вегас, он все время торчит в районе Лос-Анджелеса. Возможно, он приедет в аэропорт или будет ждать поблизости от ее дома. Может, он захочет затребовать денег, а может — убить ее. Не исключено, что он сам не знает, чего хочет.
— Ради Бога, поскорее. А то у меня колики начинаются.
— Вам придется кое-что учесть, мистер Лаукер. Мы ведь не хотим подвергать вашу звезду опасности. Сможете подобрать подходящего двойника?
— С такой же фигурой, волосы перекрасить, одеть соответственно, темные очки, грим, и кратко проинструктировать насчет манер и походки? Без проблем. Посижу десять минут на телефоне и отыщу подходящую дамочку, будьте уверены.
— Но и ее тоже надо максимально обезопасить.
— Я настою на этом.
— И еще один деликатный момент, мистер Лаукер. Если этого Богена схватят, копы уже минуты через три будут знать, под каким именем он проживает и где. Кое-кому придется быть наготове и действовать очень быстро. По этому адресу наверняка находятся кое-какие предметы, которые следует уничтожить, в противном же случае карьера вашей звезды вылетит в трубу. Так что вам придется проявить смекалку и ловкость.
— Вы хотите вызвать у меня очередной приступ колики?
— Речь идет о фотографиях, Грем. Запечатлевших вашу любимую звезду в… скажем, в цирке. В массовых сценах. Если они выплывут, возможно, это и не так уж ей навредит, но только до тех пор, пока она пользуется кассовым успехом. Но две неудачные картины подряд — и на Лайзе Дин можно смело ставить крест.
Он поднялся и принялся на цыпочках расхаживать по комнате, поглаживая свой живот и тихо постанывая. Слишком много в нем было живота — свисал, как у пингвина, от подбородка до колен.
— Каким образом мы добудем эти снимки? — спросил он, обращаясь скорее не ко мне, а к самому себе.
— Найдете проворного и ловкого адвоката и обвините Богена в краже у нее фотографий. Конфискуете их для установления тождества, затем вернете ей, чтобы она их уничтожила, а адвокату вручите внушительные суммы на взятки, если это понадобится. Черт возьми, что вам, впервой делать такие маленькие подарки?
Он изучающе смотрел на меня.
— Откуда-то я вас знаю, может такое быть? Может, в Риме виделись?
— Нет.
— Я потом вспомню. Ладно, это дело мы как-нибудь провернем. — Он достал пачку денег и отсчитал мне тысячу долларов. — Она сказала, на расходы. В квитанции-то сможете расписаться?
С горем пополам я это осилил. Пожелав мне всего доброго, он удалился с желчным видом.
На следующее утро Дэна была не слишком общительна. Когда я вышел из ее палаты, путь мне преградила старшая медсестра. С очень забавным выражением лица — словно она только что обнаружила, что если как следует помашет руками, то взлетит.
— Ее приходила навестить Лайза Дин!
— Дэна тогда была в сознании?
— Ох нет. Мисс Дин была так потрясена… И так расстроена! Мне кажется, у нее очень доброе сердце.
— Да, по всей вероятности.
— А это она оставила для вас, сэр.
Идя по коридору, я вскрыл письмо одной рукой. Плотная голубая бумага, сильно надушенная. Ползущие строчки с левым уклоном, синие чернила. «Мне необходимо с вами увидеться. Пожалуйста. Л».
Я доехал до отеля на такси. Простите, сказал портье, но она здесь не регистрировалась, сэр. Я назвал ему свое имя. О да, конечно, сэр. Поднимайтесь, сэр. Она занимает левое крыло на четвертом этаже. Какой-то тип, судя по виду — коп, охранял вход в это крыло. Бегло глянув на мою повязку, он произнес мою фамилию с вопросительной интонацией. И добавил: «Последняя дверь направо».
Лайза Дин в белом платье восседала на скамеечке у туалетного столика. Какой-то мужчина рядом ругался в телефонную трубку. Тощий молодой человек поправлял ее прическу. Девушка в очках гнусаво и монотонно читала вслух сценарий. Всех их Лайза Дин мгновенно выпроводила вон при моем появлении.
— Милый Макги, — произнесла она. — Бедная ваша рука, дорогой мой! О Боже, как ужасно Дэна выглядит! Ее вид просто разбил мне сердце! Нет, в самом деле. Я просто рыдала!
— Как мило с вашей стороны.
— Да не будьте вы таким мрачным! Мы собираемся проделать то, что вы предложили Грему. Нашли девушку, которая и полетит в Лос-Анджелес. А я, дорогой, затаюсь здесь, словно воришка. Господи, без Дэны все дела приходят в полнейший беспорядок. Я уже с головой в них завязла. Как же она так умудрилась?
— Пожалуй, это с ее стороны было безрассудством.
Она изучающе оглядела меня, склонив набок головку. Потом расхохоталась:
— Неужели нет? В самом деле? Но, когда я поддразнивала вас в Майами, на самом-то деле я и мысли не допускала, что вы сможете ее заполучить. Должно быть, вы чертовски…
— Вы оказали бы мне величайшую услугу, если бы закрыли свой ротик, Ли. Столько смертей… И плечо у меня болит. А Дэна стоит десятерых таких, как вы.
Она вернулась и уселась на скамеечку.
— По крайней мере, я знаю, почему вы двое катались взад-вперед за мой счет. Решили продлить удовольствие, да?
— Само собой.
— Черт вас побери, скажите же мне, в чем там действительно было дело?!