В волке есть нечто такое, что вызывает у человека неодолимый ужас, от которого мороз продирает по коже. Вид этого хищника пробуждает в нас какой-то древний, полузабытый инстинкт, который говорит, что перед нами враг, убийца, не менее страшный и безжалостный, чем сам человек. В этом убийце нет никакого благородства. Это хитрый, ловкий, неумолимый и безжалостный враг. Между нами не может быть никакого компромисса, так как нас связывает слишком давняя вражда.
И у меня при виде этого невесть откуда взявшегося волка мороз прошел по коже и волосы встали дыбом.
Волк держался самоуверенно. Он не таился, не крался. Было видно, что он занят делом. Это был большой черный зверь.
Я отошел от стены и быстро огляделся. На скамейке лежала брошенная барменом бейсбольная бита. Я наклонился и поднял ее, порадовавшись тому, что она оказалась довольно тяжелой.
Когда я снова бросил взгляд на волка, то увидел, что он не один — за ним бежали еще два, и держались они так же самоуверенно, как и первый.
Я стоял на тротуаре, сжимая в руке биту. Когда первый волк оказался на противоположной стороне улицы, прямо напротив меня, он развернулся и встал мордой ко мне.
Конечно, я мог бы закричать, позвать на помощь, но эта мысль мне как-то не пришла в голову. Это дело касалось только меня и этих трех волков, хотя нет, не трех, так как из темноты, я заметил, вынырнули еще волки.
Я понимал, что это не волки, не настоящие волки, родившиеся и выросшие на этой земле. Они были порождением той же силы, которая создала чудовище, напавшее на меня на реке. Я знал о них от Линды Бейли, и, может быть, именно их вой я слышал прошлой ночью, когда вышел на улицу подышать перед сном свежим воздухом. Линда говорила о собаках, но это были не собаки, это был материализовавшийся древний страх, который на протяжении неисчислимых столетий терзал человечество.
Тем временем волки, действуя четко, как вымуштрованные, подбегали к вожаку и, развернувшись мордами ко мне, становились по обе стороны от него. Потом они все разом, как по команде, сели. Их позы были одинаковыми. Они сидели прямо, но без всякого напряжения, из их открытых пастей свисали языки, и дыхание было совершенно спокойным. И все они, как один, смотрели на меня.
Я сосчитал волков, и их оказалась дюжина.
Я крепко сжал биту в руке, хотя и понимал, что, если они набросятся на меня, мне не устоять. В умелых руках бейсбольная бита могла бы стать смертоносным оружием, и я знал, что прикончу некоторых из них, но был не в состоянии справиться с ними всеми. Я мог бы, хотя это и представлялось маловероятным, подпрыгнуть и попытаться уцепиться за металлический кронштейн, на котором висела вывеска, но я сомневался, что он выдержит мой вес. Он и так уже наклонился, и скорее всего болты или винты, которые его держали, вылетят из прогнившего дерева при самом слабом напряжении.
Остается только одно — драться.
На мгновение я отвлекся, чтобы посмотреть на вывеску, и, когда вновь взглянул на волков, перед ними уже стояло знакомое мне человекоподобное существо с конусообразной головкой.
— Следовало бы сразу отдать тебя им на растерзание, — свирепо пропищало оно, — за то, что там, на реке, ты ударил меня веслом.
— Если ты не заткнешься, — ответил я, — я ударю тебя бейсбольной битой.
Существо от ярости подпрыгнуло.
— Какая неблагодарность! — взвизгнуло оно. — Если бы не правила…
— Какие еще правила? — спросил я.
— Ты должен сам знать, — в ярости прошипело оно. — Их придумали вы, люди.
И тут до меня дошло.
— Ты имеешь в виду это «трижды уйдешь от смерти — останешься цел»?
— К моему глубокому сожалению, — пропищало оно, — именно это я и имею в виду..
— Итак, как я понимаю, после того, как вы, парни, упустили меня три раза, мне уже нечего бояться?
— Именно так, — сказал он.
Я взглянул на волков. Они сидели все в той же позе и, казалось, ухмылялись. Им все равно, понял я. Они могли с одинаковым успехом и наброситься на меня, и уйти отсюда.
— Однако, — произнесло существо, — есть одна вещь…
— Ты хочешь сказать, что здесь есть какая-то загвоздка?
— Вовсе нет. Это вопрос истинного рыцарства.
Мне было непонятно, какое отношение ко всему этому имело рыцарство, но я не стал задавать никаких вопросов. Я знал, что существо само скажет мне об этом. Ему просто хотелось помучить меня и тем самым, хотя бы в малой степени, отомстить за удар веслом.
Бросая на меня из-под свисающих на лицо грязных косм свирепые взгляды, уродец ждал. Я тоже ждал, продолжая сжимать в руке биту. Волки веселились от души. Казалось, они беззвучно смеются.
Наконец существо не выдержало.
— Ты выкрутился, это правда, но есть кое-кто еще, кому может и не повезти, как тебе.
Я похолодел от ужаса, и оно, судя по всему, это почувствовало. Его счастье, что оно находилось вне досягаемости биты.
— Ты имеешь в виду мисс Адамс, — спросил я как можно более безразличным тоном.
— Ты быстро схватываешь, — проговорило существо. — Итак, согласен ли ты, как настоящий рыцарь, подвергнуть себя опасности вместо нее? Ведь если бы не ты, ей бы сейчас ничего не грозило. Я думаю, ты обязан это сделать.
— Я тоже, — ответил я.
— Так ты согласен? — спросило существо, и в его голосе послышалось ликование.
— Конечно.
— Ты согласен подвергнуться…
— Кончай свою болтовню, я тебе уже сказал, что согласен.
Я мог бы, конечно, потянуть время и не соглашаться так сразу, однако я чувствовал, что, поступив так, уронил бы свое достоинство, сохранить которое, как подсказывала мне интуиция, было немаловажным в данной ситуации.
Волки вскочили, напряглись. Сейчас в них уже не чувствовалось веселости.
Я лихорадочно пытался найти хоть какой-то выход, но безуспешно.
С решительным и деловым видом волки не спеша направились ко мне. Им предстояла работа, и они намеревались выполнить ее как можно быстрее. Я подался назад, к стене бара, и замахнулся на них битой. На мгновение волки остановились, но потом снова двинулись вперед. Я прижался спиной к стене и стал их ждать.
Неожиданно из темноты вынырнули две ослепительные фары. Раздался визг тормозов, заглушаемый ревом мотора.
Волки резко развернулись, на мгновение присели, ослепленные светом фар, и бросились врассыпную. Некоторые, однако, действовали недостаточно быстро. Послышался отвратительный хруст, и внезапно, как бы растворившись в воздухе, волки исчезли. Точно так же, я вспомнил, исчезло на реке существо с конусообразной головкой, когда я ударил его веслом.
Машина продолжала тормозить, и я со всех ног бросился к ней. Хотя волки и исчезли, я знал, что почувствую себя в полной безопасности, только оказавшись в машине.
Машина наконец остановилась. Я распахнул дверцу и уселся на сиденье.
— Одно очко в нашу пользу, — произнес я.
— Одно очко?.. — спросила Кэти дрожащим голосом. — Что вы имеете в виду?
Она пыталась скрыть свой испуг, но это ей плохо удавалось.
Я притянул ее к себе и крепко обнял. Вся трепеща от ужаса, она прильнула ко мне. Темнота вокруг нас, казалось, вибрировала от переполнявших ее древних страхов и тайн.
— Что это было? — спросила Кэти с дрожью в голосе. — Они прижали вас к стене… и они были похожи на волков.
— Это и были волки, правда, особые.
— Особые?
— Оборотни. Это были оборотни, во всяком случае, я так думаю.
— Но, Хортон…
— Вы прочли бумаги, — сказал я, — несмотря на все мои запреты, так что вам должно быть известно…
Кэти отодвинулась.
— Но этого просто не может быть, — произнесла она убежденно наставительным тоном школьной учительницы. — Ни оборотней, ни гоблинов, ни какой-либо другой нечисти в жизни нет, они существуют только в сказках.
Я тихо рассмеялся. Оснований для веселья было мало, но меня позабавила ее горячность.
— Их и не было, пока не появился легкомысленный примат и не выдумал их.
Мгновение она молчала, не сводя с меня глаз, потом произнесла:
— Но ведь они на самом деле были здесь, я видела.
— Конечно. Если бы не вы, они растерзали бы меня.
— Я так спешила. Гнала машину на полной скорости и одновременно ругала себя за это. Ведь наши дороги, как вам известно, совершенно непригодны для такой быстрой езды. Однако я чувствовала, что должна торопиться. И я так рада, что успела вовремя.
— Я тоже.
— Что мы будем делать сейчас?
— Отправимся в путь, не теряя ни секунды.
— Вы имеете в виду в Геттисберг?
— Вы ведь собирались именно туда.
— Да, конечно, — ответила Кэти, — но вы хотели попасть в Вашингтон.
— Мне надо быть там, и как можно быстрее. Может быть, было бы лучше, если…
— Если бы я отправилась вместе с вами в Вашингтон, — закончила за меня Кэти.
— Возможно, это было бы намного безопаснее, — сказал я и одновременно подумал: «О чем это я болтаю? Как я мог гарантировать ее безопасность?»
— Тогда давайте трогаться. Путь у нас неблизкий. Вы поведете машину, Хортон?
— Конечно, — ответил я и открыл дверцу.
— Не делайте этого, — воскликнула Кэти, — не выходите наружу.
— Мне надо обойти машину.
— Мы можем и так поменяться местами.
Я рассмеялся, чувствуя себя настоящим героем, смелым и бесстрашным.
— С бейсбольной битой я в полной безопасности. И потом, там сейчас ничего нет.
Однако я ошибался. Как раз сейчас там что-то было. Я увидел его на капоте сразу же, как только выбрался из машины. Оно повернулось лицом ко мне и бросило на меня свирепый взгляд. Его просто трясло от ненависти. Дрожала его конусообразная головка, хлопали большие уши, колыхались грязные пряди волос.
— Я — Рефери, — завопило с гневом существо. — Ты используешь запрещенные приемы. Тебя следует наказать. Я назначаю тебе штраф за нарушение правил.
С меня было довольно. Размахнувшись, я с силой бросил в него биту.
Существо не стало ждать. Оно мелькнуло и исчезло, и бита просвистела в воздухе.