Конечно, это была не Кэти. Если бы я хоть на минутку задумался, я бы догадался, кого здесь встречу. Передо мной стоял Дьявол, Его Сатанинское Величество, короче говоря, мой старый знакомый — Черт.
Как и при нашей последней встрече, на нем была только грязная набедренная повязка — единственная дань приличиям, — над которой нависала безобразная жирная складка. В правой руке Черт держал хвост, которым пользовался как зубочисткой, ковыряя им в своих поросших мхом клыках. Небрежно привалившись к ограде и уперевшись раздвоенными копытами в трещину на асфальте, он бросал на толпу наглые взгляды, которые могли кого угодно вывести из себя. При виде меня он, однако, сразу же оставил свой хвост в покое и ринулся навстречу, обращаясь ко мне как к старому закадычному другу, которого, казалось, с нетерпением ждал.
— Приветствую тебя, герой! — трубил он, быстро приближаясь ко мне с распростертыми объятиями. — С возвращением домой из Геттисберга. Я вижу, ты ранен. Где это ты раздобыл такую миленькую повязку на голову? Она идет тебе.
Он уже приготовился заключить меня в свои объятия, но я увернулся. Очень уж я был зол на него за то, что он оказался там, где я надеялся встретить Кэти.
— Где Кэти? — требовательно спросил я.
— А, юная леди, — протянул Черт. — Можешь не беспокоиться. Она в полной безопасности. В том великолепном белоснежном замке на холме. Над домом колдуньи. Полагаю, ты его видел?
— Ты мне соврал, — гневно крикнул я. — Ты говорил…
— Ну, соврал, — развел руками Черт, как бы желая показать, что это не имело никакого значения. — Это один из моих самых незначительных недостатков. Ну что, в самом деле, значит такая мелкая ложь между друзьями. Пока мы с тобой ладим, Кэти будет в безопасности.
— Ладить?! С тобой?! — возмущенно заорал я.
— Но ты же хочешь, чтобы ездили автомобили, — проговорил Черт. — И чтобы болтало радио и трезвонили телефоны. Разве не так?
Толпа явно теряла терпение. Она напирала на нас, и хотя люди в ней вряд ли понимали, о чем идет речь, они все обратились в слух, когда Черт заговорил о машинах и радио.
Однако Черт их полностью игнорировал.
— Докажи, что ты настоящий герой, и устрой переговоры, — произнес он. — Можешь строить из себя важную шишку.
Мне совсем не хотелось быть героем. Толпа, я чувствовал, вот-вот взорвется.
— Мы войдем и поговорим с ними начистоту.
Он указал через плечо большим пальцем в сторону Белого дома.
— Мы не можем просто так взять и войти, — сказал я.
— Но ведь у тебя есть удостоверение пресс-службы Белого дома?
— Конечно. Но это совсем не значит, что я могу вот так запросто взять и войти, когда мне заблагорассудится. Особенно в сопровождении такого субъекта, как ты.
— Так ты хочешь сказать, что мы не можем войти?
— Можем, но не таким образом.
— Послушай, — произнес Черт почти умоляюще. — Ты должен с ними поговорить. Ты сможешь найти нужные слова, и ты знаешь протокол. Один я ничего не смогу сделать. Они не будут меня слушать.
Я отрицательно покачал головой.
В этот момент двое охранников покинули ворота и направились в нашу сторону.
Проследив за моим взглядом, Черт спросил:
— Что-то не так?
— Похоже на то, — ответил я. — Охрана, наверное, позвонила в полицию… хотя нет, они не могли позвонить. В общем, я полагаю, они послали кого-нибудь сообщить в полицию, что здесь что-то назревает.
— Только неприятностей с полицией мне и недоставало, — проговорил Черт, вытягивая шею, чтобы взглянуть на приближающихся охранников. Неожиданно он схватил меня за руку и произнес:
— Пошли-ка отсюда.
Раздался оглушительный раскат грома, земля ушла у меня из-под ног, и я очутился в каком-то месте, где царила абсолютная темнота и страшно завывал ветер. Затем мы оказались в огромной комнате с длинным столом посередине, вокруг которого сидело много людей. Во главе стола был президент.
От прожженного ковра в том месте, где я стоял, поднимались тонкие струйки дыма, и воздух был насыщен запахом серы и горящей ткани. Кто-то бешено колотил снаружи в обе ведущие в комнату двери.
— Скажи им, пожалуйста, — проговорил Черт, — что они не могут войти сюда. Боюсь, двери заклинило.
Какой-то человек со звездами на погонах вскочил на ноги и возмущенно проревел на всю комнату:
— В чем дело?
— Генерал, — сказал Черт, — сядьте, пожалуйста, на место и постарайтесь вести себя как офицер и джентльмен. Никто из вас не пострадает.
В подкрепление своих слов он грозно взмахнул хвостом.
Я окинул быстрым взглядом комнату, чтобы проверить свои первые впечатления, и убедился, что не ошибся. Мы попали прямо на заседание кабинета. А может, даже и нечто более серьезное, чем заседание кабинета, ибо среди собравшихся были также директор ФБР, руководитель ЦРУ, небольшая группа высших военных чинов и еще несколько незнакомых мне мрачноватых личностей. На стоящих вдоль одной из стен стульях застыли очень серьезные и, очевидно, ученые люди.
Вот это да, подумал я, мы все-таки попали куда нужно.
— Хортон, — мягко обратился ко мне государственный секретарь, который совсем не казался взволнованным (он никогда не бывал взволнованным), — что вы здесь делаете? Насколько мне помнится, вы взяли отпуск.
— Да, я взял отпуск, — ответил я, — но, похоже, он оказался не очень долгим.
— Вы, конечно, слышали, что произошло с Филом?
— Да, слышал.
Генерал, который в отличие от госсекретаря был явно взволнован, снова вскочил со своего места.
— Я был бы весьма обязан, — проревел он, — если бы государственный секретарь объяснил нам, что происходит.
В дверь по-прежнему барабанили, только еще сильнее, чем прежде. Похоже, ребята из секретной службы уже взяли стулья и столы и пытались вышибить ими дверь.
— Ситуация весьма необычна, — произнес спокойно президент, — но так как эти джентльмены все-таки здесь, я бы предположил, что своим приходом сюда они преследовали какую-то цель. Поэтому я предлагаю выслушать их, а потом вернуться к нашим делам.
Все происходящее было до чрезвычайности нелепо, и меня не оставляло ужасное чувство, что я так и не покидал Страну-Фантазию, что все еще нахожусь в том мире и что вся эта история с президентом, его кабинетом и другими присутствующими здесь людьми — не более чем неуклюжая пародия, годная разве что для комикса.
— Полагаю, — произнес президент, обращаясь ко мне, — что вы Хортон Смит, хотя, по правде говоря, я бы вас не узнал.
— Яс рыбалки, господин президент, — сказал я. — У меня не было времени переодеться.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — проговорил президент, — все это условности. Но я не знаю вашего друга.
— Я не уверен, сэр, что он мой друг. Он утверждает, что он Черт.
Президент понимающе кивнул.
— Я так и думал, — произнес он, — хотя в это трудно поверить. Но если он Черт, то что он здесь делает?
— Я пришел, — вступил в разговор Черт, — поговорить о деле.
— Что касается остановившихся машин… — начал министр торговли.
— Но это просто бред какой-то, — прервал его министр здравоохранения, просвещения и социального обеспечения. — Я сижу здесь и вижу, как все это происходит, и говорю себе, что этого просто не может быть. Даже если бы такой персонаж, как Черт, существовал… — он повернулся ко мне, ища поддержки, — господин Смит, вы же знаете, что так дела не делаются.
— Вне всякого сомнения, — согласился я.
— Надо признать, — сказал министр торговли, — что предпринятые господином Хортоном действия весьма необычны, но мы находимся в необычной ситуации. Если у господина Хортона и его сатанинского друга есть что нам сообщить, мы их выслушаем. Мы уже выслушали множество других людей, включая наших ученых друзей, — он махнул рукой в сторону сидящих у стены людей, — и пока никто из них не сказал ничего дельного. Все они утверждают о невозможности происходящего. Ученые заявляют нам, что все это опрокидывает законы физики, и они просто не знают, как все это объяснить. А инженеры сообщили нам…
— Но этот Черт! — проревел человек со звездами на погонах.
— Если он, конечно, Черт, — проговорил министр внутренних дел.
— Друзья, — устало произнес президент, — однажды во время войны один великий президент, которого осуждали за его дела с весьма темной личностью из другой страны, сказал, что ради того, чтобы пересечь поток, он пойдет по мосту даже с Чертом. И президент, которого вы видите сейчас перед собой, тоже не побоится иметь дело с Чертом, если это поможет нам справиться с нашей проблемой.
Президент бросил на меня взгляд.
— Господин Смит, — спросил он, — не могли бы вы нам объяснить, что, черт возьми, здесь происходит?
— Но господин президент, — запротестовал министр здравоохранения, — все это слишком нелепо, чтобы тратить на это наше время. Если слухи о том, что здесь произошло, когда-нибудь дойдут до прессы…
Госсекретарь фыркнул.
— Это им ничего не даст. Как, скажите на милость, они смогут это передать? У них же нет никаких средств связи. И потом, господин Смит сам представитель прессы, и если он пожелает, мы не сможем ничего утаить, несмотря на все наши старания.
— Все это пустая трата времени, — произнес генерал.
— Мы уже целое утро потратили на пустые разговоры, — заметил министр торговли.
— На вашем месте, — сказал я им, — я не стал бы и дальше тратить время впустую. Я могу рассказать, в чем тут дело, правда, боюсь, вы мне не поверите.
— Господин Смит, — обратился ко мне президент, — мне бы не хотелось упрашивать вас.
— Ав этом и нет никакой необходимости, — довольно резко ответил я.
— Тогда берите вон те стулья, подсаживайтесь к столу и расскажите нам о том, с чем вы сюда пришли.
Я пошел через комнату за стулом. Черт не отставал от меня ни на шаг, помахивая от возбуждения хвостом. Стуки в обе двери прекратились.
Я чувствовал спиной сверлящие взгляды сидящих вокруг стола людей. Господи, подумал я, ну и положеньице — находиться в одной комнате с президентом, его кабинетом, высшими военными чинами, учеными и советниками. И самое ужасное в том, что, пока я доберусь до конца своей истории, они меня измочалят. Совсем еще недавно, сказал я себе, я гадал, как мне найти хоть одного из высокопоставленных чиновников, который согласился бы выслушать меня. И вот я этого добился. Они сидели передо мной, готовые выслушать то, что я им скажу, И я немного струхнул. Большинство присутс