ИСКАТЕЛЬ 1996№ 1
Выходит 6 раз в год
Издается с 1961 года
Содержание:
ТОРН СМИТ
МИЛЛИОНЕР И ВЕДЬМОЧКА
Роман
ЭЛЛЕРИ КУИН
КУКЛА ДОФИНА
Рассказ
ВАЛЕНТИН ПРОНИН
МОЕ ВТОРОЕ «Я»,
ИЛИ СИТУАЦИЯ,
НЕ ПРЕДУСМОТРЕННАЯ ПРОГРАММОЙ
Рассказ
ТОРН СМИТ
МИЛЛИОНЕР И ВЕДЬМОЧКА
ГЛАВА 1ЭПИЗОД В ЖЕНСКОМ ТУАЛЕТЕ
Из-за полированной дубовой двери дамской комнаты в конторе «Т. Уоллес Вули Инк.» просачивался негромкий прерывистый звук, печальным дуновением разносился он по пустым, залитым солнцем комнатам. Это было похоже на шепот без слов, осенний бриз, мягко трогающий опавшие листья, — или на периодическую утечку из паропровода. Если бы вы приостановились послушать — а лучше не останавливайтесь, — вы бы, вероятно, не догадались, что это за звук и чем он вызван; послушав дольше, однако, вы, несомненно, узнали бы в нем выражение женского горя… Хорошо, пожалуй, что мы не знаем и не можем знать, сколько высоких блондинок в каждую данную минуту выплакивают свою столь хрупкую красоту в маленький платочек, прислонившись плечом к стене туалета — отсюда до Детройта, Альбукерка и так далее, — причем все это из-за Любви или отсутствия таковой. Пример Бетти Джексон достаточно печален, иных можно не искать.
Снаружи солнечный свет и зелень заполняли аккуратные улицы Уорбертона, типичная суббота клонилась к вечеру, суббота, время приятных предвкушений, завтра неизбежно наступит воскресенье, сладкое для всех маленьких людей, спешащих домой, на поля для гольфа и в другие заманчивые места… Но мисс Джексон тихонько плакала. Все утро, с тех пор как мистер Вули рявкнул на нее, она жила ожиданием этой минуты, упоительной встречи со своим горем. И вот встреча состоялась. Мисс Джексон плакала безмолвно, прислонясь к стене…
Наконец поток слез иссяк. Она посмотрела в зеркало, и настроение резко изменилось.
— Какое у тебя лицо, милочка! — вслух ужаснулась мисс Джексон. — Ну, видишь! — Она начала приводить лицо в порядок.
Бетти была влюблена в своего работодателя, Т. Уоллеса Вули-младшего. Плакала она поэтому и также потому, что последнее время он выглядел озабоченным и расстроенным. Она очень за него переживала. Даже если ей никогда не удастся им завладеть, Бетти хотела заботиться об этом маленьком человечке — лишь бы он позволил, а уж она постарается. И, конечно же, ее горе не было слишком горьким, ибо она считала счастьем находиться рядом с ним день за днем, хотя он на нее почти не смотрел и говорил только о делах «Т. Уоллес Вули Инк. Страховка и Недвижимость».
Никто из жителей Уорбертона не участвовал в бизнесе и общественной деятельности так энергично, как мистер Вули. Он был секретарем, председателем, попечителем разнообразных организаций, кроме, разумеется, организаций преступных и аморальных. Ему случалось выступать от имени Торговой палаты, Литературного общества, Мужского класса изучения Библии при Главной церкви и т. д. Мистер Вули стоял — или так казалось — подобно маяку, освещая темные и часто неспокойные воды жизни в Уорбертоне, этом маленьком американском городке. В детстве его называли просто Младшим, да и сейчас — ему исполнилось сорок девять — некоторые из старых друзей обращались к нему именно так. А он даже не намекнул никому, что терпеть не может такое обращение. С виду он очень походил на первого Т. Уоллеса Вули, который заложил основы и укрепил семейное благосостояние. И вел он себя как отец: сидел за отцовским столом и даже сохранял несколько лет его секретаршу, мисс Огливи, которая, если судить по внешности, могла бы быть немного лошадью, хотя и не очень хороших кровей. Но как раз ее внешность служила для работодателя чем-то вроде сертификата добродетели.
Бетти Джексон была, можно сказать, лошадкой совсем иной масти, а прислал ее мистеру Вули его управляющий офисом, толстяк Симпсон — тот сразу выбрал ее из кучи претенденток, надеясь кое на что в будущем (надежды не оправдались). Симпсон рассчитывал, что мистер Вули дурак безмозглый, продержавший несколько лет в секретаршах мисс Огилви, просто не обратит внимания на красоту Бетти. Он и в этом ошибся. А кроме того, Бетти с самого начала видела только мистера Вули и никого больше. Что же до Симпсона, то как бы он ни подавал себя самым выгодным образом, Бетти смотрела сквозь него.
Поскольку эта хроника посвящена главным образом мистеру Т. Уоллесу Вули-младшему, достойному сыну своего знаменитого отца, нужно сразу же упомянуть о самой важной черте его характера. Он, этот провинциальный магнат, был под своей самоуверенной внешностью таким же робким, как маленький коричневый кролик. Когда шофер мистера Вули Свенсон, рослый внушительный швед, вез его на собрание, где ему предстояло выступить, мистер Вули сидел, одинокий и разгоряченный, на заднем сиденье своего голубого лимузина, руки судорожно стиснуты, в желудке «черная дыра» — как в первые дни школы и навечно с тех пор. Обратно же он ехал совсем другой: в ушах эхо аплодисментов, в душе восхищение собою. Сильно отличаясь этим от отца, он был не цельным человеком, а смесью. Одно время Вули-младший даже подумывал купить черную яхту и уйти на Бали, но как-то так получилось, что дела фирмы и общественная деятельность не дали ему такой возможности, крепко привязали к городку.
Правду сказать, он побаивался Бетти, чье холодное отчужденное поведение расценивал совсем неверно. Девушка ему нравилась, он реагировал на ее свежее очарование именно так, как и следовало. Глядя на светловолосую головку Бетти, он страстно желал узнать ее мысли. (Его собственные мысли, признавал он, были чем-то шокирующим.) А в своем обращении с нею он всегда оставался надменно корректным… Рявкнул же он сегодня на нее только потому, что ему вдруг неудержимо захотелось подойти к ней и поцеловать.
Печальное недоразумение, одно из тех, которые можно разрешить несколькими смелыми словами.
Сделав все, что можно, для своего подпорченного лица, мисс Бетти Джексон вышла из дамской комнаты. Запланированная и осуществленная встреча с горем — от шеи вниз — нисколько не отразилась на ее красоте — грудь осталась пышной, талия стройной. Стройные ноги не согнулись унылыми дугами, а изящные ступни не поразило меланхоличное плоскостопие. Простой зеленый шелк, золотой поясок, прозрачные чулки и зеленые замшевые сандалеты на высоком каблуке тоже нисколько не изменились. На голове сияли золотистые волосы, но впереди головы, если можно так выразиться, располагалось ее лицо, где голубизну глаз невыгодно подчеркивала яркая краснота век, а бледность щек резко контрастировала с носом, красным как вишня, таким же красным, как помада на печальных губках. Помаргивая, потянув носом последний раз, она твердой, но грациозной походкой вернулась на свое место, села и начала работать. Работа у нее была. Всегда. Босс об этом заботился. Скоро ее нос поблек. Вернулась красота.
Мистер Вули тоже вернулся.
Она подняла голову, удивленная, и улыбнулась, как ангел. Улыбка излилась на него — маленького аккуратного человечка в двубортном костюме. Воплощение сдержанной элегантности. Он походил на фельдмаршала в штатском платье или миллионера в обличье епископа. Впрочем, он и был миллионером. Он шел поступью победителя, но большие карие глаза подрагивали от волнения. Вернулся он только лишь для того, чтобы пригласить Бетти на ленч. Впервые. И, естественно, нервничал.
Мгновение притворного спокойствия за столом, потом он начал ерзать, будто в брюки к нему забралось множество муравьев. И даже, оттолкнувшись вместе с креслом от стола, резким толчком заставил его вращаться — кругом, и кругом, и кругом. Мисс Джексон слышала звуки этого безумия, но взглянуть боялась: она опять работала. Он перестал наконец. И проговорил громко, сердито:
— Хватит трещать на машинке! Я хочу вам что-то сказать, мисс Джексон!
У нее упало сердце. Сейчас он ее уволит! Она нисколько не сомневалась.
Бетти медленно повернулась к боссу.
Он тряхнул головой. Попытался весело рассмеяться. Получилось черт знает что. По телу мисс Джексон пошли мурашки, миллионы мурашек.
— Вы уже ходили на ленч? Что такое? На что вы уставились?
Она отрицательно покачала головой.
— Может быть, пойдете со мной? — предложил он, и у него волосы встали дыбом.
Бетти смущенно пробормотала:
— Я буду очень рада, мистер Вули.
— Ну так не заставляйте меня ждать!
Душа Бетти наполнилась чем-то новым и непривычным. Они вышли из офиса на главную улицу Уорбертона.
Шофер мистера Вули Свенсон, швед с меланхолическими усами, шевельнул ногой, и длинная голубая машина покатилась вперед.
Весело им не было в этот их самый первый раз, когда они пошли на ленч вместе. По пути в «Баркли» оба молчали, а потом, сидя за угловым столиком — ресторан, кстати, был лучший в Уорбертоне, — где между ними были различные блюда, а не как в офисе блокнот для стенографирования, страховые документы и фотография покойной миссис Вули в серебряной рамке, Бетти тоже не знала, что сказать, слишком уж странная сложилась ситуация, и поэтому не говорила ничего.
Поддерживать видимость разговора приходилось мистеру Вули. Что он и делал, нисколько не выдавая, до чего неуверенно он себя чувствует. Для начала он кратко сообщил о своем отношении к коктейлям и другим алкогольным напиткам.
— Я к ним не прикасаюсь, — заявил мистер Вули, и это явилось новостью для Бетти, притом неприятной, ибо она-то считала, что сейчас самое время выпить.
Но вместо чего-нибудь эдакого им принесли по стакану морковного сока — в нем полно витаминов, заверил ее мистер Вули. За этим соком он и коснулся некоторых тем, которые, по его мнению, могли представлять интерес для Бетти; свою красивую секретаршу он видел почти каждый день в течение месяца, но совершенно ее еще не знал. В частности, рассказал о своей дочери Саре. Ей пятнадцать лет, она учится в нью-рошельской школе. Хорошо отозвался он о страховом полисе, выписанном отелю «Монро». Очевидно, разогретый морковным соком, мистер Вули набросился на тарелку с так