— Правильно сделали, — одобрил мистер Вули своим лучшим ораторским голосом. — Честный, американский способ борьбы с этой заразой! Так вот, я хочу, чтобы вы как начальник полиции выдали ордер на арест.
— Арест кого?
— Ведьмы.
— Какой ведьмы? — очень серьезным тоном спросил Уильямс.
— Моей жены, разумеется, — сухо ответил мистер Вули.
Начальник полиции задумался. Первое, что пришло ему в голову, — мистер Вули сошел с ума. Однако он решил не спорить с беднягой, а, напротив, пролить ему на душу какой-нибудь утешительный бальзам.
— Она практикующая ведьма? — спросил он у мистера Вули.
— Н-ну…
— Поясняю. Она делает на этом деньги?
— Она сделала меня, — просто ответил Вули.
Начальник полиции Уильямс вздохнул, разглядывая свои учительские руки.
— Предлагала ли она когда-либо научить, за деньги, колдовству или выполнению определенных сверхъестественных вмешательств, например, парализации челюстей свекрови, соблазнению молодой кинозвезды одиноким юношей-лифтером с прыщами по всему лицу? Предсказывает ли она судьбу за деньги либо другое вознаграждение, продает ли любовные приворотные зелья, подряжается ли устроить нуждающимся мерзавцам личную аудиенцию у самого Дьявола?
— Нет, насколько мне известно, — ответил мистер Вули.
— Тогда почему вы думаете, что ваша жена прибегает к помощи темных сил? Это мой вопрос. Проясните свою позицию.
— Хорошо, — кивнул мистер Вули. Он стал ходить по кабинету туда-сюда, нервно сжав руки перед собою. — Но я попрошу вас не прерывать и не примешивать фиктивных лиц, таких, как юный лифтер с ужасными прыщами, договорились? Это нас только запутает. Итак…
Мистер Вули подробно описал пожар в отеле «Монро» и все последующие события, закончив жуткой сценой в ванной комнате.
Начальник полиции выслушал его в почтительном молчании. Потом начал суммировать дело.
— Сгорает отель «Монро», — негромко проговорил он. — Но у нее даже ожогов нет. Хорошо. Она падает сквозь крону дерева и остается без царапины. — В таком же суховатом тоне он перечислил все ее странности и странные действия. То, как она «заколдовала» пальцы Бетти и девушка стала все печатать наоборот, пожар в коттедже Бетти, лазание по стенам, убийство чистокровного кохинхинского петуха…
— Никакой закон не запрещает пользоваться кампсисом укореняющимся, если он, так сказать, укоренился на вашей земле. — Голос Уильямса звучал с мягкой укоризной. Столь же логично начальник полиции разделался с остальными обвинениями. — Нет доказательств, что пожары устроила она, совершенно никаких доказательств. Что же до несостоятельности Бетти как секретарши… Тут Джордж Уильямс едко усмехнулся. — В таком деле присяжные будут полностью на стороне жены. Они скажут — если она плохая секретарша, зачем вы ее наняли? В чем она хорошая?
На мистера Вули, однако же, его слова не произвели впечатления.
— Но, Джордж, этот ужасный случай с петухом ночью… Она ведь совершила ритуал, о котором все наслышаны. На этом мы ее и возьмем!
Джорджа это нисколько не убедило.
— Я помню, — проговорил он, сплетая и расплетая пальцы, — одного из своих коллег, он страдал бессонницей, а преподавал он у нас философию…
— Ну, ну, — раздраженно поторопил его мистер Вули.
— Так вот, он жил рядом с женщиной, которая держала кур. Каждое утро, перед рассветом — как раз когда этот бедняга успевал проспать с полчаса после мучительной бессонной ночи — его будил своим криком петух в курятнике соседки. Однажды ночью он пошел и свернул петуху шею. Его судил суд присяжных.
— Надеюсь, все это имеет отношение к делу, — проворчал мистер Вули.
— Имеет, уверяю вас. На суде мой коллега защищался сам. Он заявил, что у петуха даже чувства времени почти не было, ошибка всегда составляла не меньше получаса, а иногда — целый час. Значит, кукареканье его не имело социального значения. Напротив, утверждал мой коллега, со стороны петуха это была распущенность и, хуже того, нарушение общественного спокойствия, нечто вроде хронического хулиганства. В заключение он прямо сказал: «Я рад, что уничтожил это чудовище». Что было после этих слов?
— Черт возьми! — рассердился мистер Вули. — Вы разве не знаете?
— Знаю, конечно. Ему устроили овацию. И оправдали.
Мистер Вули, сидевший в деревянном кресле, глубоко задумался. Он даже глаза прикрыл, свои большие карие глаза.
— Ну, теперь видите, что может получиться? — продолжал начальник полиции тоном мягкого увещевания. — Люди скажут: «Ну, вдруг она проголодалась. В холодильнике пусто, вот она и пошла в курятник». Внезапный голод в полночь. С кем не случается?
— И поэтому непременно нужно съесть моего лучшего петуха из кохинхинов? — насмешливо проговорил мистер Вули.
— Вполне возможный вариант, — кивнул начальник полиции.
— А холодильник, кстати, всегда полон. Что за чепуха! — мистер Вули сорвался на крик.
— Ну… предположим, Боже упаси, — раздумчиво проговорил начальник полиции, — что она заявит, будто несколько капель свежей петушиной крови чудесно улучшают цвет лица, если к этому средству прибегнуть перед отходом ко сну? Разве это не покажется разумным предлогом? Хуже того, с ее подачи это может войти в моду…
Затем последовало довольно долгое молчание, которое нарушил наконец мистер Вули:
— Насколько я понимаю, вы ответили «нет». Вы отказываете мне в защите, на которую может рассчитывать любой и каждый гражданин?
— Пожалуйста, поймите, у меня просто нет выбора. Вы вправе обратиться к районному прокурору, если я вас не убедил. Посоветую лишь внимательно наблюдать за женой — и если появятся ощутимые доказательства, не упустите момент.
Очень разочарованный мистер Вули поднялся и медленно пошел к двери. У него было ощущение, что жизнь обошлась с ним несправедливо, что все устои рухнули. Когда он уже взялся за дверную ручку, у провожавшего его с поклоном Уильямса возникла идея:
— Вообще-то существуют испытания… — неуверенно пробормотал он. Мистер Вули повернулся к нему, его потухшее лицо осветилось новой надеждой.
— Испытания? Какие испытания?
— Ну, например, их погружают в кипящую воду. Если она не закричит, мы имеем дело со сверхъестественным существом, ясно как божий день.
— Она закричит.
— Но крики могут всего лишь показать, насколько хитро она играет роль оскорбленной невинности — и это будет доказывать, что она ведьма. Конечно, если она сварится… Да, тогда мы узнаем точно, что она не ведьма. Но, к сожалению, она уже будет вареная.
— Почему к сожалению? — прервал его мистер Вули. — Она сварится! — Но потом свет в его глазах померк. — Прежде чем сварить жену, нужно ее поймать. А это сложнее, чем вам могло показаться.
— Но для других испытаний, — поспешно проговорил уже ему в спину Уильямс, — для испытаний иглами и водой, ведьму тоже нужно сначала поймать!
Ближе к вечеру мистер Вули позвонил Бетти из своей конторы и сообщил, что сегодня не придет, он занят.
— Ты мой милый, — пропела она в ответ.
Ты тоже очень милая, милее не бывает, подумал он, переключаясь мыслями уже на те дела, которые не позволят ему вечером встретиться с Бетти. Мистер Вули собирался пойти в Первую Епископальную церковь и долго молиться Богу об избавлении от ведьмы-жены. А полицию, как говорится, к черту!
ГЛАВА 10В МАЙАМИ ПОЗВОЛЯЮТЖИТЬ КОМУ УГОДНО
Дженнифер Вули понимала, что она зашла слишком далеко.
Она проявила неосторожность. Однако ей хотелось остаться там, куда она проникла, и она решила исправиться — временно, — чтобы вернуть слепое обожание этого богатого дурака, своего мужа.
Пока мистер Вули общался с начальником полиции и Богом, миссис Вули сделала перманент, массаж лица, пообщалась с модистками и меховщиками, купила восемь пар туфель и так далее. Она даже прослушала программу камерной музыки в Гражданском центре. А когда около девяти тридцати вечера она услышала, что мистер Вули подъехал на такси, Дженнифер бросилась в библиотеку — его любимую комнату внизу — и уселась на обитом парчой диване с томиком стихов Лонгфелло в руках. Сейчас она являла собою картину примерной жены. Она ждала, полная уверенности в себе, а услышав, что мистер Вули спрашивает о ней у Бентли, улыбнулась. Он ее ищет. Она ему нужна.
Мистер Вули сразу же пришел к ней — невысокий подтянутый мужчина в черном двубортном костюме, коричневые волосы аккуратно причесаны, большие карие глаза чуть диковаты. Приблизившись к той же стене над камином, где висели всяческие сувениры и с которой он прошлой ночью сорвал боевой топор, мистер Вули в этот раз снял длинный мексиканский кнут для скота, сплетенный из бычьих членов. Кнут был очень красивый. Крепко сжимая его в руке, Вули подошел к дивану — жена только и успела что испуганно выпрямиться — и протянул маленький молитвенник в кожаной обложке. Щелкнув своим ужасным бичом, он громко проговорил:
— Читай молитву Божию, читай, моя красавица, а то ты у меня сейчас вся лоскутами пойдешь!
Ну вот представьте себе эту картину! Изящно одетая, чуть раскосая маленькая женушка, муж от ярости кажется выше своего роста, она держит дрожащими пальцами Библию, он яростно сжимает черный кнут, свивающийся и развивающийся со зловещим шипением. Негодуя на затянувшееся молчание, мистер Вули взмахнул кнутом, и тот спел страшную пронзительную песню над головой мерзкой ведьмы.
— Читай.
— Небесех на еси иже, наш Отче, — пробормотала она. Услышав это, он отступил на два шага, развел руки, как укротитель зверей в цирке, и прокричал:
— Колдунья. Ведьма! Серое исчадие зла! Я раскрыл тебя. Продолжай: Да святится имя Твое…
— Твое имя святится да, — проговорила она дрожащим голосом, ибо, будучи ведьмой, молитву могла читать только наоборот, как это делается в Черной Мессе.
Добравшись до конца молитвы, она обессиленно рухнула на диван.
Вули отбросил кнут и пододвинул стул.