— Лейтенант, — произнес Эллери сдавленным голосом, — осмотрите этот бриллиант… Я хочу сказать… если это действительно бриллиант?
— Ну что, Джерри? — хрипло спросил инспектор Куин, отводя руки от лица.
Лейтенант Фарбер еще раз взглянул на камень через свою лупу.
— Та самая чертовщина, о которой вы говорите. Это страз.
— Страз Дик — свинцовое стекло. Прекрасная имитация. Самая хорошая из тех, что мне приходилось видеть.
— Ведите меня к этому Санта-Клаусу, — прошептал инспектор Куин.
Но Санта-Клауса, в распахнутом красном пальто и со спущенными красными шароварами, пока еще в маске огромного кричащего человека, безуспешно пытающегося вырваться из тисков целой дюжины детективов, уже вели к нему.
— Я говорю вам, — вопил этот человек, — я сержант Том Уэли! Достаточно снять маску, вот и все!
— Это удовольствие, — зарычал детектив Хагстром, пытаясь заломить руку своего пленника, — мы оставляем инспектору!
— Держите его, мальчики, — прошептал инспектор и, сделав резкий, змеиный выпад рукой, сорвал маску с лица Санта-Клауса.
Это действительно оказался сержант Уэли.
— Как, это Уэли! — в удивлении воскликнул инспектор.
— Но я же тысячу раз говорил вам это, — сказал сержант, сложив свои волосатые руки на огромной волосатой груди. — Почему этот тип пытался выломать мне руку? — Затем раздался его очередной вопль: — Мои шаровары!
Мисс Портер деликатно отвернулась, а детектив Хагстром покорно нагнулся и подтянул ему шаровары.
— Не берите в голову, — раздался холодный, едва слышный голос великого человека.
— Д-да? — враждебно бросил сержант Уэли.
— Уэли, на вас никто не нападал, когда около двух часов дня вы выходили в мужскую комнату?
— А я что, похож на человека, на которого можно напасть?
— Вы ходили обедать? Лично вы?
— И паршивый же это был обед.
— Это вы весь день просидели здесь, среди кукол?
— А кто же еще, маэстро? Ну, а теперь, друзья, я хотел бы получить объяснения. И побыстрее. Что это все значит? Побыстрее, — тихо добавил сержант Уэли, — пока я не вышел из себя.
В то время, когда различные ораторы из Управления все еще произносили перед молчаливым сержантом импровизированные речи, инспектор Ричард Куин сказал, обращаясь к сыну:
— Эллери. Сынок. Как, именем второго греха[41], он умудрился сделать это?
— Ба, — ответил великий человек, — своим вопросом ты поставил меня в тупик.
Украсьте холл ветвями падуба, правда, если вы не Куин в тот злополучный вечер двадцать четвертого декабря. А если вы Куин и это тот печальный вечер, вы молча сидите в нью-йоркской квартире, с грустью уставившись на тлеющий огонь. И вы не один; список приглашенных короток, но это избранные люди. Их двое — некая мисс Портер и некий сержант Уэли, и они не служат вам утешением.
Нет, никаких странных рождественских песен не распевалось.
Причитайте в вашем склепе, Китерия Ипсон, все было напрасно. Сокровище вашего маленького дофина находится не в пустой казне сирот, а в возбужденных лапах того, кто черпал свое дьявольское вдохновение у давно уже успокоившегося специалиста по исчезновениям.
Все было сказано. Стоит ли умному человеку попросту сотрясать воздух и заниматься самообманом? Тот, кто слишком много говорит, совершает грех, гласит Талмуд. Такой человек истощает себя. И вот присутствовавшие достигли в разговоре того момента, когда все темы были исчерпаны.
Имеем следующие факты: лейтенант Джеронимо Фарбер из полицейского управления осмотрел уникальный бриллиант в короне дофина буквально за несколько секунд до того, как кукла была переправлена на свое место за ограждение. Лейтенант Фарбер заявил, что камень настоящий и что это не просто бриллиант, а целое сокровище примерно в сто тысяч долларов.
Вопрос: Солгал ли лейтенант Фарбер?
Ответ: Лейтенант Фарбер — а) человек чести, тысячекратно проверенный в различных сражениях; б) неподкупен. Пункты а и б инспектор Ричард Куин защищал горячо, поклявшись бородой своего личного пророка.
Вопрос: Ошибся ли лейтенант Фарбер?
Ответ: Лейтенант Фарбер был известный на всю страну полицейский эксперт по драгоценностям. Вряд ли можно предположить, что он не смог отличить подлинного бриллианта от превращенного в камень кусочка стекла.
Вопрос: Был ли это лейтенант Фарбер?
Ответ: Именем той же самой бороды того же самого пророка, это был лейтенант Фарбер и никто другой.
Вывод: Бриллиант, который лейтенант Фарбер осмотрел тем утром, непосредственно перед открытием дверей Нэша, был подлинным бриллиантом дофина, а сама кукла — подлинной куклой дофина, тем подлинным произведением искусства, который Эллери собственноручно перенес в огороженную стеклом крепость и установил между подлинными ступнями подлинного сержанта Уэли.
Имеем: Весь день — в особенности между моментом помещения дофина в нише и временем установления подмены, то есть в продолжение всего того периода, когда кража и подмена были теоретически возможны, ни один человек, мужчина или женщина, взрослый или ребенок, не ступал ногой за ограждение, за исключением сержанта Томаса Уэли, сиречь Санта-Клауса.
Вопрос: Не подменил ли сержант Уэли куклу, спрятав подлинного дофина в своем костюме Санта-Клауса, чтобы позднее, во время одной из своих двух отлучек, передать его Комусу или его сообщнику.
Ответ: (сержант Уэли)[42].
Свидетельства: Несколько десятков человек со специальной полицейской выучкой, не говоря уже о самих Куинах, мисс Портер и адвокат Бондлинг решительно подтвердили, что сержант Уэли ни разу на протяжении всего дня, не прикасался к кукле.
Вывод', Сержант Уэли не мог совершить кражу куклы дофина. Следовательно, он отпадает.
Имеем: Все, задействованные к охране, клятвенно заверяли, что на протяжении всего дня не было никаких помех и никто — ни человек, ни механическое приспособление — ни разу не касался куклы.
Вопрос: Человеческая натура хрупка. Где гарантия, что никто из охраны не совершил ошибки, не ослабил внимания вследствие усталости, скуки и т. п.?
Ответ: Да, такое могло произойти, но по закону вероятности это не могло случиться со всеми одновременно. Кроме того, Эллери мог засвидетельствовать, что во время двух отвлекающих маневров он сам не сводил глаз с дофина. Никто даже к нему не приближался.
Имеем: Несмотря на все вышеуказанное, к концу дня выяснилось, что подлинный дофин пропал, а его место заняла ничего не стоящая копия.
— Бесподобная, немыслимая ловкость, — наконец подал голос Эллери. — Мастерский трюк. Да, конечно, это был трюк…
— Колдовство, — простонал инспектор.
— Массовый гипноз, — высказала свое предположение Никки Портер.
— Всеобщее помутнение рассудка, — проворчал сержант.
Двумя часами позже Эллери вновь подал голос.
— Итак, у Комуса уже была наготове кукла-копия для подмены дофина, — пробормотал он. — Эта известная всему миру куколка неоднократно фотографировалась, публиковалась, была подробно описана… Сделать копию не представляло труда, но как была осуществлена подмена? Как? Как?
— Вы говорили это десяток раз, — буркнул сержант.
— Звонят колокола, — вздохнула Никки, — но для кого? Не для нас.
— И действительно, пока они трагически переживали свою неудачу, время, которое Сенека[43] называл отцом истины, пересекло порог Рождества; и Никки выглядела встревоженной, поскольку, когда величественная песнь прошлого неслась в полуночной тишине, в глазах Эллери вспыхнул яркий свет, преобразивший все его лицо. Соответственно моменту, казалось, воцарились мир и спокойствие. Он оттолкнул назад благородную голову и засмеялся счастливым смехом невинного ребенка.
— Эй! — воскликнул сержант Уэли, в удивлении уставившись на него.
— Сынок… — начал было инспектор Куин, полуприподнявшись с кресла, когда зазвонил телефон.
— Великолепно! — прорычал в восторге Эллери. — Какая ловкость! Как Комус осуществил подмену, а-а? Никки…
— Вас кто-то спрашивает, — сказала Никки, — передавая ему телефонную трубку. — Кажется, назвался Комусом. Так почему его самого не спросить об этом?
— Комус, — вздрогнув, прошептал инспектор.
— Комус, — эхом отозвался сержант, сбитый с толку.
— Комус? — сердечным тоном произнес Эллери. — Как мило! Привет! Примите мои поздравления.
— Ну что же, благодарю, — раздался знакомый глубокий хрипловатый голос. — Я звоню, чтобы выразить вам свою признательность за великолепный спортивный день и пожелать веселых святок.
— Как я понимаю, вы сами надеетесь повеселиться в Рождество.
— Laet; triumphanfes[44], — откровенно признался Комус.
— И сироты?
— Я шлю им мои самые лучшие пожелания. Ну все. Не буду вас больше отвлекать, Эллери. Если вы взглянете на половичок у дверей вашей квартиры — как раз это соответствует моменту, то увидите небольшой подарочек с поздравлениями Комуса. Надеюсь, вы передадите от меня привет инспектору Куину и адвокату Бондлингу?
Эллери, улыбаясь, повесил трубку.
На половике он увидел подлинную куклу дофина, совершенно неповрежденную, за исключением одной незначительной детали — в маленькой золотой короне отсутствовал бриллиант.
— Это, в сущности, была простая задача, — пояснил позднее Эллери, с удовольствием поглощая сандвич с копченой говядиной. — Как, впрочем, и все великие мистификации. Ценный предмет помещается на виду у всех в самом центре неприступного, за ограждением, пространства; с него не сводят глаз десяток опытных и надежных лиц в штатском; он постоянно в их поле зрения, его не касается ни рука человека, ни механизм, и все же по истечении определенного времени он исчезает, замененный ничего не стоящей копией. Великолепно! Необъяснимо! Действительно, это подобно всем