— У тебя злобный и подозрительный ум, — попробовал он возмутиться, но возмущение получилось неубедительным.
Она засмеялась своими маленькими красными губками, опускаясь на пол.
— Я знаю, что ты мой вполне законный супруг, — сообщила она ему, — и намереваюсь сохранить его любой ценой, используя все возможности, которыми-я располагаю, мистер Вули. Веди себя прилично, а то всерьез пожалеешь. — Она вышла. В просторной комнате осталось эхо ее весьма впечатляющей короткой речи.
Похоже, она знала все. Но как? Что за интуиция?..
Мистер Вули встал с трудом, он постанывал, когда Бентли помогал ему с утренним туалетом, постанывал и потряхивал головой в ответ на собственные мрачнейшие мысли. Но за столом обнаружил, что Дженнифер выглядит красивее обычного и переполнена свежей информацией — она читала утреннюю газету, дожидаясь его появления.
Когда он отправился в офис, она нежно его поцеловала. Он принял это с улыбкой, но искусственной, ибо поцелую рад не был. Ее губы показались ему горячими и необычайно сухими: ожог на щеке. Чувство отчужденности по отношению к жене в нем уже сложилось. Она не для него. Как хорошо он сейчас это понимал! Однако улыбался и энергично махал рукой, когда Свенсон увозил его от дома по изгибающейся подъездной дорожке. Когда же Свенсон обернул к нему свое меланхоличное лицо, улыбки уже не было.
— Ды, — сказал Свенсон, пронзив мистера Вули взглядом.
«Когда-нибудь, — подумал хозяин, — я не только его уволю, но и вышибу мозги».
Мистер Вули в тот день не видел Бетти часов до четырех — они встретились в парке Бруксайд, каждый приехал на своем такси. У него сразу подпрыгнуло настроение, и целый час он был счастлив. Она тоже. Оба вспоминали о том, что произошло ночью, но вслух не говорили ничего. О миссис Вули тоже разговора не было. Они просто гуляли под ручку.
Когда начало темнеть, он вспомнил об опасности и неохотно сказал, что им пора возвращаться. Увы, по отдельности. Оказалось, что это к лучшему, ибо, находясь вблизи пожарной команды, мистер Вули услышал сирену. Через две минуты он уже цеплялся за сиденье рядом с водителем пожарной машины. Пока они неслись сквозь вечер, он и забыл совсем об осложнениях в своей жизни, сам себе казался прежним мистером Вули. На каждом повороте он спрашивал себя, где же пожар. Началась Роузбад-авеню с новыми коттеджами из дерева и штукатурки по обеим сторонам. Они остановились.
Весь квартал ярко освещался пламенем, которое, как сразу увидел мистер Вули, пожирало коттедж Бетти. Беспечная девушка — что она наделала? Огонь вырывался из всех окон. Крыша, очень красивая, с маленькими мансардными окошечками, рухнула через несколько минут после приезда пожарной машины. Пожар выдался чрезвычайно основательный. Он сжег все, абсолютно все, несмотря на тонны вылитой в него воды. А в подвале образовался буквально котел пламени…
— Мистер Вули, — заговорил с ним один молодой пожарник, — я такого пожара никогда не видел. Тот, кто там жил, наверное, хранил бензин или целлулоид или еще что-нибудь. Мы что ни делали, огонь будто нас не замечал. Похоже, он хотел уничтожить этот коттедж — и уничтожил. Кстати, — переменил тему этот борец с огнем, — здесь миссис Вули.
И действительно, чуть дальше по улице можно было увидеть Дженнифер, она с любопытством оглядывалась по сторонам, сидя на спине у старой Рамми. Встретившись взглядом с мужем, она махнула ему хлыстом.
— Ничего себе пожарчик, — жизнерадостно проговорила Дженнифер.
— Что такое? — с тупым видом переспросил он.
— Роскошный, говорю, пожар был, — пояснила его жена. — Я думала, что ты как эксперт, знаток поджогов и возгораний, обязательно это прокомментируешь.
— Пожар был целенаправленный, — согласился он.
— Умышленный поджог, не так ли?
Мистер Вули, в величайшем замешательстве от того, что встретил жену рядом с сожженным любовным гнездышком, не знал, что и сказать. Его блуждающий взгляд встретился, чуть ли не лязгнув при этом, с ненавидящим взглядом самой Рамми. Глаза лошади ясно показывали, что она помнит тот пинок и сейчас пытается решить, отгрызть ли мистеру Вули ухо или лучше развернуться и лягнуть его задними ногами.
— Милая Рамми, — проговорил мистер Вули. — Милая лошадка.
Милая лошадка просто смотрела на него.
— Гляди-ка, — вновь заговорила миссис Вули, — там на краю толпы, Бетти, бедняжка. Она живет где-нибудь поблизости?
Этот вопрос, подумал мистер Вули, вовсе не был вопросом. Издевка, хитрая и подлая… Мистер Вули ничего не ответил. Следующие слова его жены, произнесенные очень тихо — она наклонилась к нему, — поставили все возможные точки:
— Я тебя предупреждала.
И она ускакала на Рамми, а мистер Вули пошел искать Бетти в толпе. Обнаружил он ее еще сидящей в такси, счетчик которого продолжал довольно весело щелкать. Бетти не была в хорошем настроении.
Он произнес необходимые слова утешения, велел ехать в отель, дал водителю необходимые указания и ушел прочь, не упомянув о том странном факте, что здесь появилась его жена.
ГЛАВА 8МИСТЕР ВУЛИ УЗНАЕТ ВСЕ —ИЛИ ПОЧТИ ВСЕ
Темными боковыми улочками мистер Вули пробирался домой. Он был не первым мужем, возвращавшимся домой украдкою по темным боковым улочкам, надвинув шляпу на глаза, и не первым мужем, чья тревога росла по мере приближения к дому и жене, нет, но ни один другой муж не пребывал в столь полном и ужасном смятении. Иные мужья боялись своих жен, боялись их голоса, их страшного психологического оружия, такого, как сердечные приступы и попытки самоубийства, боялись их сковородок, скалок и утюгов… но у мистера Вули, пораженного значительно глубже, смертельным холодом леденела душа. Мурашки ползали у него не по коже, а прямо в подсознании… Жена его — тут никаких сомнений — была необычной женщиной. Когда-то ее необычность его радовала. Но всему же есть предел! А больше всего ему не нравилось то, что он ее не понимал, даже, можно сказать, не знал. В постели или вне ее она была ему чужой. Мистеру Вули не нравилось, как она слезает по наружной стене их резиденции, вот не нравилось, и все. Ему становилось жутковато. Да и какая благоразумная жена поедет на лошади по Уорбертону вечером? Он так углубился в свои мысли, что забыл переставлять ноги и замер на углу улицы. Потом, встряхнувшись, пошел более быстрой поступью — в этой поступи было даже нечто хищное.
Глаза мистера Вули так злобно блестели, что при его приближении двое молодых людей подняли руки, думая, что он грабитель. Но мистер Вули прошел мимо, удивляясь — что это они стоят в такой странной позе. Впрочем, диковатая поза более чем соответствовала этой ночи, когда, если уж законы природы начали понемногу нарушаться, могло произойти еще многое… Мистер Вули издалека увидел, что ворота подъездной дорожки к его дому открыты, и заспешил к ним. Из-за дерева выскочил полицейский. Он схватил мистера Вули за плечо так яростно, что с того слетела шляпа.
— Ну-ну, — проговорил полицейский, — ну-ну, и куда же ты собрался? — Тут он узнал мистера Вули. Сразу отпустив его, он заготовленные удары заменил вежливыми словами: — О, мистер Вули. Извините меня, сэр. Прекрасная ночь, не так ли?
— Вовсе нет, — буркнул мистер Вули.
— Вышли прогуляться, ха-ха?
— А вам бы только придираться, ха-ха? — Он заметил, что у полицейского в руке. — Сотрудник Коннолли, что это вы размахиваете револьвером посреди ночи? Вы охотитесь?
— Да, сэр, в некотором смысле.
— Что? На фазанов? С револьвером?
— Нет, сэр, не на фазанов.
— Вы трезвы?
— Я считал себя трезвым, сэр.
— Как это — считали? — возмутился мистер Вули. — Объяснитесь, иначе я сделаю так, что вас уволят со службы.
— Ну, я считал себя трезвым, сэр, пока не увидел то, что я увидел. Я шел по этой улице и случайно посмотрел на стену вашего дома. А там… а там… я даже вытащил револьвер…
— Что там было? Что?
— Там была женщина, сэр, она медленно карабкалась по стене вниз, вниз, вниз… и она, сэр… она была совсем голая, сэр!
Полицейский умолк.
— Ну, Коннолли, продолжайте! — поторопил его мистер Вули.
— В руке у меня был револьвер, я уже докладывал об этом…
— Ну, ну!
— Но я сказал себе: «Ты пьян, Коннолли, не стреляй». Потом я возразил себе: «Ты два дня не прикасался губами к кружке с пивом». Но стрелять я все равно не стал, потому что вдруг это был лунный луч? — Он опять помолчал. — Но то был не лунный луч, сэр. Нет, нет, нет, — упрямо проговорил полицейский, — поэтому я притаился, ожидая, вдруг кто появится, — и схватил вас, мистер Вули.
— Очень странно, Коннолли, очень странно, да. Стреляете по лунным лучам, разговариваете с собой. Но не беспокойтесь, я не скажу ни слова об этом, ни слова.
— О, спасибо, мистер Вули. Добрый вечер.
— Доброй ночи.
Мистер Вули двинулся по своей подъездной дорожке, но в дом не вошел, а обогнул его, намереваясь вначале осмотреть лужайку и сараи, а потом уж ложиться спать.
Дикий зверь, вылетевший из тьмы с жутким воем, сбил его с ног у бассейна с фонтаном, но это оказался всего лишь Ред, сеттер Свенсона. Узнав мистера Вули, Ред начал лизать ему лицо. Мистер Вули поднялся, переводя дыхание, и пошел дальше, теперь больше прежнего уверенный, что нормальный, достойный, преуспевающий гражданин Уорбертона должен вести себя нормально — распорядок дня, машины с шофером, жены, которые по ночам мирно лежат в постели…
— Милая собачка, — пробормотал мистер Вули.
— Вегетарианец, — зевнул сеттер. — Законченный.
По крайней мере, так истолковал бы его зевок любой, кто разбирается в собаках. Потеряв интерес, Ред вернулся в свою конуру.
Мистер Вули отряхнул пыль с брюк. В это мгновение из-за конюшен, где находились курятники, донесся вопль курицы. Предсмертный вопль.
У мистера Вули ноги сразу стали не то ватными, не то макаронными, он и сам бы не смог сказать точно, когда в поисках неизвестного вора обшаривал выпученными глазами темноту. Ему не хотелось туда идти. Ему хотелось, чтобы туда пошел Свенсон. Но Свенсон, разумеется, крепко спал. Как и его никчемный сеттер. Рамми медленно переступала с ноги на ногу в своем стойле, но что могла сделать Рамми? Мистер Вули несколько раз и настойчиво сказал себе, что в курятник забралось какое-то дикое животное, лиса, может быть, или ласка, в любом случае, животное маленькое и боязливое. Подволакивая ноги, он по