Остановив качалку, он наклонился к Кристеру.
— В какой форме она приняла яд? Надеюсь… надеюсь, не в жидкой форме?
— Да!
Этот единственный слог задержался в воздухе и зарядил его напряжением. Затем, глубоко вздохнув, Йерк совершенно неожиданно улыбнулся своей кривой саркастической улыбкой.
— Олл райт! Тогда лучше всего вам арестовать меня. Не за само убийство и не за… как это теперь называется?., не за участие в преступлении, а, наоборот, как подстрекателя и вдохновителя. — Он изо всех сил старался казаться невозмутимым, но заметно было, что он взволнован. — Это было, по правде говоря, глупо с моей стороны, но я был в этом обществе новичком и кое-что наболтал, просто так, чтобы произвести впечатление. Речь зашла о грибах, и Адель заявила, что терпеть не может сморчки, и тогда я сказал, что ничего удивительного в этом нет, поскольку ядовитое вещество, которое извлекается из сморчков через пять минут после кипения очень опасно, и развлек их историей о том, как ребенок, которого угораздило выпить остаток такого отвара, умер, несмотря на все усилия врачей спасти ему жизнь. Затем пошли общие рассуждения на эту тему, и Хедвиг утверждала, что может есть сморчки даже в сыром виде, а я пытался разъяснить, что разные люди по-разному восприимчивы именно к яду сморчков.
— Когда происходила эта беседа?
— В канун Иванова дня, — с несчастным видом сказал Йерк. — Мы все были приглашены к Ренманам, они вернулись в пятницу из Франции, и я впервые встретился с ними. Там была тетя Отти, Турвальд, Йерда и Аларик… Отти заметила: «Как прекрасно, что сморчки в этом году уже кончились», но Виви Анн сказала, что в этот же день видела в лесу целую колонию этих грибов, и я посоветовал ей не обрывать уж точно последние в этом сезоне грибы.
В маленьком домишке несколько минут царила напряженная тишина. Но тут я неуверенно прошептала:
— Стало быть… значит, кто-то пошел и отыскал грибы, замеченные Виви Анн, а потом — совсем просто — появился этот опасный для жизни напиток. Надо было лишь сварить в кастрюле грибы и сохранить отвар!
— И который потом, для пущей верности, приправили декоктом из красных мухоморов.
Кристер угрюмо стиснул зубами трубку.
— Знать бы только хорошенько, встречаются ли оба эти вида грибов одновременно в лесу.
— Нет, — ответил Йерк. — Мухомор — гриб осенний. — Я видел первые ярко-красные шляпки в здешних краях две недели тому назад.
Во мне немедленно проснулись мои хозяйственные наклонности.
— А сморчки нельзя высушить и сохранить в таком виде несколько месяцев?
— Конечно. Но тогда серная кислота испарится от соприкосновения с воздухом. Именно в этом секрет сушки на воздухе. Потом, если в виде редчайшего исключения, приходится сохранять яд, лучше отварить грибы свежими.
Кристер Вийк внимательно, как и я, слушал простые, но компетентные объяснения Йерка. Пустив несколько великолепных кругов дыма, он пробормотал:
— И откуда только у вас все эти познания о грибах… ядовитых и съедобных?
Йерк Лассас пожал плечами.
— Я знаю, хотя и поверхностно, довольно много о довольно многом.
— Сколько вам лет?
— Тридцать восемь.
— И у вас еще нет какой-нибудь постоянной профессии?
— Нет.
— Отчего?
Йерк снова пожал плечами.
— Недостаток выдержки. Авантюризм. Страсть к переменам. Скверный характер. Выбирайте любое, что вам по душе.
— Почему, вернувшись домой, в Швецию, вы поехали в Ронсту?
Мгновение он сидел неподвижно, разглядывая свои руки. Затем, встретив взгляд Кристера, откровенно ответил:
— Йерда — единственная, кто у меня остался из тех, с кем я, в той или иной степени, могу считаться в родстве. Я знал, что она замужем за богатым землевладельцем, и хотел узнать, не одолжат ли они мне деньги. — Нетерпеливым жестом он пригладил взъерошенные светло-каштановые волосы. — Кров над головой у меня есть. Я не совсем без средств. Но того, что у меня есть, мне недостаточно…
— Недостаточно для чего?
— Я… я вбил себе в голову, что покончу с бродяжничеством. Хочу осесть спокойно… здесь, в Швеции. И, как не романтично это звучит, я охотнее всего последую примеру Кандида[12] и буду возделывать свой собственный сад. А тут я узнал, что мой старый учитель-садовник собирается продать сад, приносивший ему доход, и мне надо сколотить пятнадцать-двадцать тысяч, чтобы купить его. Я думал, что удастся взять взаймы в банке, но банки заморозили все кредиты. Да, тогда я поехал сюда. Это была идея, которая ни к чему не привела, потому что я ведь внезапно понял, что у Аларика, видит Бог, нет тысячекроновых бумажек, чтобы одолжить мне. Но где-то мне надо было перекантоваться летом… вот так получилось, что я оказался здесь.
— Не обдумывали ли вы возможность попросить взаймы у состоятельной сестры Аларика?
— У Адели Ренман? — Он задорно улыбнулся. — Это, пожалуй, не тот случай. Она была невосприимчива к моему обаянию. А кроме того, — она слишком деловая женщина для того, чтобы делать столь ненадежные инвестиции.
Кристер попросил его под конец засвидетельствовать, что он делал на приеме, где подавали раков, между одиннадцатью пятнадцатью и одиннадцатью сорока пяти.
Тут он оказался менее уверен в своих высказываниях, но предположил, что примерно в четверть двенадцатого столкнулся с Эйнаром внизу у озера. Затем они вместе прослушали лекцию Аларика об алкоголизме. В половине двенадцатого, а может быть, немного раньше или немного позже, Йерк побывал в туалете в холле нижнего этажа, а остальное время до рокового часа — одиннадцать сорок пять — провел на кухне с Хедвиг.
Я снова вернулась к нашему разговору, когда поздно вечером мы пили кофе перед камином в общей комнате тети Отти.
— Что нам известно? Да нам известно лишь, что Адель Рен-ман оставила свой коктейль на террасе в четверть двенадцатого и что он стоял там без всякого надзора до тех пор, пока Мета не расположилась на диване в большой комнате пятнадцать минут спустя. Но что нам это дает? Ничегошеньки, поскольку каждый из гостей именно эти четверть часа находился в брусничнике, где, разинув рот, слушал Аларика. Йерк и Эйнар, разумеется, с самого начала отсутствовали, но ведь они были вместе, а Виви Анн, вероятно, ушла немного раньше остальных; запомнить все это невозможно, поскольку все постоянно суетились, да и Осборн уходил — однако, все мы там присутствовали.
— Ты в самом деле уверена, что видела это? Ведь было совсем темно.
— Да-а. Я думаю, я ни в чем не могу быть уверена.
Кристер вздохнул.
— Нуда, полностью, пожалуй, не исключено, что покушение могло быть совершено после того, как Мета прикорнула на диване. На террасу можно выйти, минуя большую комнату, а ковры на обеих лестницах в холлах и гостиных, как ты, вероятно, наблюдала, очень толстые и поглощают звуки шагов.
— Да. И почти все побывали в одиночестве в эти пресловутые полчаса. Хедвиг и Виви Анн признались, что так было с ними, да и Йерк — тоже. Турвальд утверждает, будто он составляет исключение, но проверить это — дело безнадежное. А Йерда говорит, что топталась перед туалетом, когда там был Аларик, но откуда нам знать, что это правда?
— А откуда нам знать, был ли Аларик в самом деле в туалете?
— Йерда вряд ли станет лгать даже ради того, чтобы защитить его?
— Да, тех, кто имел возможность приблизиться к коктейлю Адели, слишком много, — сказала я. — И слишком много тех, у кого были веские причины желать избавиться от нее. Аларик — номер один. И Йерда…
— Номер один — Виви Анн, — возразил Кристер. — Ведь это она получит деньги. А кроме того, сможет выйти замуж за того, кого любит.
— Косвенно это касается и Турвальда.
— Хедвиг становится вольна делать то, что захочет, и наследует весьма значительное состояние.
— Ну, а Йерк Лассас?
— У него самые слабые мотивы. Но мы еще в самой начальной стадии расследования. Еще может обнаружиться многое, что в настоящий момент скрыто от нас.
Словно в подтверждение этих мудрых слов вскоре зазвонил телефон. Это был один из криминалистов Кристера, который, прежде чем отправиться домой спать, хотел доложить ему о результатах этого дня.
Кристер медленно положил трубку.
— Вечерняя новость состоит в том, что у нашего добрейшего зубного врача, несмотря на его баснословные прибыли, нет денег, чтобы заплатить налоги. Хотя и говорят, что он живет на широкую ногу, в последнее время он потерял крупные суммы в Сульвалле. Так что его материальное положение все-таки не столь блестяще. Однако о Йерке Лассасе никаких других сведений, кроме тех, что мы уже получили, нет. А о тете Отти ни в одном туристическом бюро ничего не знают.
Он поднялся и стал шагать взад-вперед по комнате.
— Я надеялся… — пробормотал он, но тут же остановился и молча продолжил свое нервозное хождение по комнате.
— Кристер, дорогой, — наконец взмолилась я. — Успокойся наконец и сядь. Адель Ренман не стоит стольких волнений.
Его голубые глаза потемнели и стали озабоченными.
— А тебе никогда не приходило в голову?.. — внезапно выпалил он, но снова прервал самого себя и устало провел рукой по блестящим волосам. — Завтра, — добавил он, — я дам делу официальный ход. То, что во флакончике Аларика обнаружен грибной яд, может прозвучать столь же громко, как результат судебной экспертизы, и я, черт меня побери, не смею больше ждать. А теперь, малышка, я испытываю колоссальную потребность глотнуть воздуха перед тем, как лечь спать. Не совершить ли нам небольшую вечернюю прогулку?
Было половина одиннадцатого. Мета, как всегда, где-то гуляла, а Малявка спала спокойным и глубоким сном. Я открыла дверь на террасу и мы вышли в темноту. Сначала я вообще ничего не видела, но глаза быстро привыкли, и я охотно последовала вниз к берегу за Кристером. Небо было таким же звездным, как в субботнюю ночь, а Млечный Путь отчетливо виден, но он казался бесконечно далеким. Стояло полное безветрие, и было гораздо теплее, чем днем.