сила. Он был здесь опаснее всех, если не считать колдовские возможности верховной жрицы. И еще один очаг опасности чувствовал Антон всей своей ощетинившейся психикой — в озере. Кто-то огромный и глубокий, как черная бездна, затаился на дне и ждал только приказа, чтобы всплыть и уничтожить всех, кто попытается его остановить.
— Что молчишь, воин, язык проглотил? — продолжала старуха. — Я же знаю, что вы искали камень с Ликом Беса, да не там искали, к сожалению. Здесь он лежит, — кивнула она на подземное озеро, гладь которого не тревожила ни одна морщинка. — Даже не у стен храма, как вас ориентировал этот старый пень Евстигней. Хочешь посмотреть?
— Хочу, — сделал еще один шаг Антон, не обращая внимания на торопливый шепот Валерии: «Не ходи туда!..»
Старуха внимательно глянула на него с высоты «подиума», покачала головой.
— Э-э, да ты никак лелеешь надежду спасти свою кралю? Благородно.
Она повела рукой, и вокруг Антона образовалась огненная окружность. Вскрикнула в испуге Валерия. Языки фиолетово-синего пламени поднялись на полметра, но огонь был холодным, от него стыла в жилах кровь и ноги отказывались повиноваться. Антон попытался бороться с гипнотическим влиянием заклятия, понял, что даже из этого положения может метнуть нож, и сделал вид, что сломлен.
Пламя опало, потом и вовсе исчезло.
— Теперь понял, касатик, в чьей ты власти?
— Понял, понял. Покажи камень.
Старуха дернула подбородком, косо глянув на охранников.
— Уведите ее в келью гостя.
Двое монахов сошли с возвышения, направились к пленникам. Антон напрягся, понимая, что отдавать Валерию в руки хха нельзя.
— А мне можно взглянуть на камень? — вдруг громко заявила Валерия. — Хоть одним глазком? Любопытно все же, что это такое — Врата демона. Или ты боишься, старая?
Пелагея смерила женщину взглядом, нахмурилась, кивнула слугам.
— Приведите их сюда.
Антон и Валерия в сопровождении молчаливых бородачей поднялись на площадку, подошли к краю, нависавшему над озером, где уже стояла верховная жрица. Маленький человечек с неприметным лицом посторонился, пропуская их вперед, и Громов снова почувствовал дремлющую внутри него силу. Это был не простой человек, а маг, и его следовало принимать в расчет в первую очередь, хотя Антон понимал, что шансов победить колдунов у него почти нет.
— Ну, глядите, — усмехнулась Пелагея, складывая пальцы руки определенным образом, взмахнула рукой. — Свет!
Воды озера посветлели, засветились изнутри. Впечатление было такое, будто его дно превратилось в один большой фонарь. Стали видны каждый бугорок, каждая трещина или яма, каждый камешек на дне огромной чаши, и среди россыпи камней, образующий какой-то сложный причудливый узор, Антон увидел пятиугольную зеленоватую плиту, с которой на него глянуло искаженное яростью лицо, человеческое и драконье одновременно. От него невозможно было отвести глаз, так оно было отвратительно и прекрасно, и если бы не голос верховной жрицы, раздавшийся над ухом, Антон наверное не смог бы самостоятельно выйти из транса, освободиться от гипнотического воздействия Лика Беса.
— Похоже, тебе нравится портрет нашего Господина. А вот ты ему не нравишься, видишь, гневается камень? Твоя энергетика слишком светла для него. А теперь я покажу тебе того, кто этот камень стережет, Дабы у тебя не возникло желание его украсть.
Пелагея достала из-под черной мантии большой медный крест, напоминавший несимметричную свастику, левой рукой вытянула его вперед, правую сжала в кулак, так что перстни на ее пальцах соприкоснулись и образовали нечто вроде кастета, и, выбросив кулак в сторону озера, громко произнесла какое-то трескучее слово. Камни перстней испустили тонкие алые лучики, в воздухе резко похолодало, откуда-то из-под купола грота на озеро посыпались снежинки. Воды озера вдруг вспучились, приобрели форму рогатой головы без глаз и рта, эта прозрачная водяная голова два раза повернулась вокруг своей оси, словно пытаясь разглядеть того, кто ее побеспокоил, и бесшумно поплыла к людям, постепенно вырастая и темнея.
Антон почувствовал болезненный удар по всей нервной системе, кипение крови, желание убить кого-нибудь, стереть в порошок, превратить в пыль, в ничто. Дыхание его прервалось. Лишь гигантским усилием воли ему удалось справиться со своей взбунтовавшейся от ментального взгляда жуткого существа психикой.
— Приветствую тебя, Ягья! — нараспев, гортанным голосом проговорила верховная жрица. — Тебе нужна жертва? Я привела двух влюбленных дураков, нежных и сладких, ты останешься доволен. Бери их.
Старуха оглянулась на своих слуг, те выставили вперед дубинки, подталкивая Антона и Валерию в спины к краю площадки. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд.
Монах, подталкивающий Громова, вдруг выронил палку и сунулся головой вперед. В спине его торчала короткая металлическая стрела. Спустя мгновение упал и второй охранник со стрелой в шее.
— Держись, мастер! — послышался чей-то знакомый голос, вызвавший множественное эхо, и в гроте появился Илья в сопровождении волка и Владиславы, с арбалетом в руках.
Свистнула еще одна стрела, находя висок последнего чернобородого служителя храма. Антон прыгнул к человечку за спиной жрицы, понимая, что он — ее главная ударная сила и защита.
Атака длилась доли секунды, старуха с крестом и светящимися перстнями еще только отворачивалась от вызванного ею демона, чтобы посмотреть, что происходит, казалось, никто не сможет отреагировать на такое сверхскоростное нападение, которое предпринял Громов в состоянии боевой пустоты, но хрупкий с виду человечек успел отскочить, нанося Антону точный и звонкий удар-тычок в лоб, который оглушил его на мгновение.
— Не меня, мастер, — услышал он тихий шепот, вернее, беззвучный ментальный шепот. — Её!
Антон снова попытался атаковать противника, не сразу сообразив, что тот обращается к нему, и в это время над краем площадки выросла водяная, быстро приобретавшая плотность, голова демона.
— Помогай! — Руки маленького человечка уперлись в спину верховной жрицы.
Антон присоединился к нему, чувствуя, будто его руки окунулись в кипяток, и толкнул старуху изо всех сил к бликующей, переливающейся всеми оттенками голубого и фиолетового цвета, голове демона.
Раздался страшный крик. Верховная жрица окунулась в приближавшееся слепое лицо того, кого она назвала Ягья, вызвав метаморфозу формы головы, перстни на ее руке взорвались, крест вспыхнул ослепительным малиновым светом, и тотчас же голова демона заколебалась, превратилась в клуб дыма и растаяла.
Озеро погасло. На краю обрыва осталось лежать то, во что превратилась старуха — сморщенная мумия в потерявшей цвет монашеской мантии.
Антон ошеломленно посмотрел на человечка, не веря тому, что произошло, только теперь начиная осознавать роль неожиданного союзника. Прохрипел:
— Ты… вы… почему? Кто вы такой?!
— Меня зовут Безымень, — отозвался тот тихим голосом, дернул уголком губ, обозначая улыбку. — Хотя до смерти меня звали иначе.
— Почему вы помогли нам?
Еще один бледный намек на улыбку.
— Скажете спасибо деду Евстигнею. Года полтора назад он вдохнул в меня душу, с тех пор я, как это принято говорить, его агент. Хотя работаю на хозяина.
— Морока?
— Морок — не живое существо, энергоинформационная система, хотя может внедряться в любого человека. Я служу его эмиссару. Кстати, у вас кажется появилась вещь жрицы? — Безымень с улыбкой показал пальцем на карман безрукавки Антона, где лежала бутылка с двумя горлышками. — Поосторожнее с ней. Это ниргуна, субстрат жизненной силы и страшное оружие. Передайте бутылку Евстигнею.
Подбежал Илья, держа на прицеле арбалета фигуру слуги Морока, быстро оглядел поле боя.
— Вовремя мы успели, однако. Кто это? Познакомь нас.
— Его зовут Безымень. Он помог мне…
— Я видел. Старуха вызвала древнего демона, изверга Ягью, но тот предпочел сожрать ее саму, а не вас. Так, господин Безымень? Не скажете, почему он это сделал?
— Желания демонов неисповедимы, — меланхолично ответил маленький человечек.
— Кто-нибудь мне объяснит, кто такой изверг Ягья? — сердито сказал Антон. — Почему он — изверг?
— Демон Ягья по древним поверьям персонифицирует мгновенно возникающую и мгновенно уходящую страшную силу, — пришла в себя Валерия. — С ним нельзя вступать ни в какое общение без вреда для себя.
— И это все?
— Я всего лишь историк, знаток фольклора…
— Могу добавить, — вмешался в разговор Безымень. — Во время последней битвы богов Ягья и его собратья были извергнуты Чернобогом как самостоятельные «программы разрушения», закодированные словом Чернобога, то есть соответствующим заклинанием, которое стало известно черным магам благодаря Мороку, слуге Чернобога. Но до нынешнего времени Древние дожили не все, а Ягья, питающийся жизненной силой и душами людей, — с санскрита его имя переводится как жертвоприношение — был и вовсе единственным псом Преисподней на Земле. Когда-то он сторожил Башню в царстве мертвых, служил Мороку, но иногда «кусал» и своих, за что Морок перенес его на Землю и усыпил. До поры до времени. Верховная жрица храма не предполагала, что заклятие, пробуждающее демона, не гарантирует ей безопасности.
— Как все просто и понятно. Классный финал!
— Еще не финал, — покачал головой Безымень. — Надо еще выловить со дна озера Врата и вынести из храма.
— Зачем? Мы уничтожим его здесь.
— Весь объем храма по сути одна большая магическая формула, охраняющая Врата. Камень можно уничтожить огнем только вне защитной зоны. Забирайте его и уходите, волк вас проводит. За стенами храма вас встретят.
— Кто?
— Еще один Витязь, ученик деда Евстигнея. Он контролирует территорию и отвлечет эмиссара. Если за час вы не успеете унести Врата, мой хозяин вызовет свой спецназ и тогда…
— Понятно. — Илья посмотрел на приблизившуюся к ним Владиславу. — Но ведь в озере сидит Ягья.