— Что? — Розовски остановился в дверях. — Ты что-то сказал?
— Нет, все нормально, Натан, — поспешно заявил Маркин. — Я просто хотел спросить: нам что делать сегодня? Или ты скоро вернешься?
— Вам? — Розовски на мгновение задумался. — А ты отправляйся в Димону. К матери Далии Меерович. Выясни, что она знает об отношениях своей дочери с мужем в последнее время. Ну и, конечно, насчет того, что тебе сказала соседка-пенсионерка. Потом: ты сказал, что есть адрес бывшего мужа вдовы Меерович. Попробуй навестить его.
— Ну-ну, — мрачно заметил Алекс. — Ты мне даешь командировку на несколько дней?
— С чего вдруг?
— Ты же забираешь машину!
Натаниэль несколько озадаченно посмотрел на ключи в собственной руке.
— Да, действительно. Что же делать?
— Я могу тебя подвезти, — предложил Илан. — Если у тебя нет других планов.
— Прекрасно! — обрадовался Розовски. — Алекс, забирай ключи и отправляйся.
Маркин пулей вылетел из кабинета.
— Жду тебя вечером! — крикнул вдогонку Натаниэль. — Вперед, Илан. Зеев, извини, дела.
— А куда это мы едем? — спросил Натаниэль, словно очнувшись от сна.
— Вообще-то еще не едем, — сообщил Илан, выворачивая руль до предела, чтобы избежать столкновения с встречным грузовиком. Грузовик — вернее, его водитель — мало внимания обращал на прочие автомобили. Тем более на такую крошку, как «Фольксваген» стажера. — Мы пытаемся остаться целыми…
Натаниэль понаблюдал за грузовиком.
— Как думаешь, — спросил он парня, — во всем мире водители грузовиков солипсисты? Или только у нас в Израиле? «Весь мир — мое воображение…»
— Не знаю… Вот так, — удовлетворенно сказал Илан, выбравшись на более-менее свободную трассу. — Теперь жду указаний.
— Да? — Розовски задумчиво посмотрел на стажера. — Что, если мы навестим нашу клиентку? Ты уже был там. Вчера. Так что — выруливай, дорогой, в сторону Яффы. На улицу Тель-а-Мелех.
Илан послушно повернул на юг. За всю дорогу он не произнес больше ни слова. Натаниэль был благодарен ему за это. Начавшая было складываться картина преступления страдала отсутствием нескольких достаточно важных деталей. И с этими деталями нужно было разобраться в кратчайшие сроки.
Заверещал радиотелефон. Натаниэль поморщился, вытащил аппарат из футляра.
— Слушаю.
— Натаниэль, это Грузенберг.
— Здравствуйте, Цвика, как дела?
— Спасибо, все хорошо. А как наши дела? — адвокат сделал ударение на слове «наши».
— Наши дела движутся, — сообщил Натаниэль. — Вместе с нами. Например, сейчас наши дела движутся в южном направлении. Я, кстати говоря, собирался вам звонить, но несколько позже. Вы виделись с подзащитной?
— Нет, разговаривал по телефону.
— Сегодня?
— Вчера.
Натаниэль хотел было спросить, не Цвика ли ссорился вчера с Ларисой в светло-голубом «Дайатсу», но вовремя вспомнил о том, что у адвоката темно-вишневый «Опель».
— Собственно, я звоню по вашей просьбе, — сказал Грузенберг. — Вы просили выяснить, когда возвращается вдова Мееровича.
— Когда же?
— Завтра, вечерним рейсом из Мюнхена. Как вы полагаете, Натан, мы сможем представить полиции свидетельства невиновности Головлевой в ближайшие дни?
Розовски пожал плечами, словно адвокат его видел. В трубку сказал:
— Абсолютной уверенности у меня нет.
— А неабсолютная есть?
— Тоже нет. Скажите, Далия Меерович уже знает о смерти мужа?
— Да, ей сообщили. Иначе она вернулась бы только через шесть дней, вместе с группой.
— Ясно… Скажите, Цвика, если честно — зачем вы звоните?
Голос адвоката звучал чуть смущенно.
— Видите ли, Натан… мне, право, неловко, но…
— Бросьте кокетничать, Цви, мы же деловые люди. Ваши клиенты хотят прекратить расследование?
— Если кратко, то да. Не то чтобы прекратить, но высказывают явное недовольство вашей медлительностью. Это не мое мнение, я лишь передаю их слова.
— Я понимаю. Да, действительно, три дня на то, чтобы найти одного человека из пяти миллионов — это много. Учитывая исчерпывающую об этом человеке информацию.
— Словом, я пообещал вас поторопить, — сказал Грузенберг. — Но только пообещал. В действительности вы можете действовать так, как пожелаете.
— Спасибо, — проворчал Натаниэль. — Если бы в деле не появилось несколько любопытных моментов, я охотно бросил бы его. Это все?
— Все.
— Хорошо. Передайте клиентам — послезавтра я жду их в конторе. В два часа дня. С вами, разумеется.
После небольшой паузы адвокат спросил:
— Это серьезно?
— Абсолютно, — буркнул Розовски и отключил аппарат.
— Приехали, — сказал Илан. — Вот этот дом. Номер 132.
— Вижу.
— Мне подождать?
— Конечно. Думаю, я ненадолго.
Если бы Илан последовал за шефом, то был бы весьма удивлен его поведением. Подойдя к квартире, в которой жила Головлева, Натаниэль некоторое время постоял перед дверью и даже потянулся к кнопке звонка. Но вдруг решительно повернулся и поднялся на третий этаж. При этом он подумал, что Лариса могла заметить его из окна. «Что ж, пусть ждет. Пусть чуть-чуть понервничает, это полезно».
Суровая Шошана оказалась дома. Окинув детектива взглядом с ног до головы, она изрекла:
— Воспитанные люди предупреждают о своем визите телефонным звонком.
— Полностью с вами согласен, — Натаниэль виновато улыбнулся. — Я дитя улицы, Шошана. Моим воспитанием никто и никогда не занимался. Мне даже иногда кажется, что все мои жизненные неудачи проистекают из этого. Клянусь, впредь я буду предупреждать о своем визите за год как минимум тремя заказными письмами и телефонным звонком.
— Ваши жизненные неудачи скорее всего происходят от вашего безусловного нахальства, — возразила Шошана. — Думаю, вы решили немного поиздеваться над пожилой женщиной. И это говорит… Впрочем, свой взгляд на уровень вашего воспитания я уже высказала, — прервала она себя. — Что вам угодно?
Розовски огляделся.
— А нельзя ли войти? — спросил он. — Как-то неудобно вести серьезный разговор на лестнице.
Шошана молча посторонилась, пропуская его внутрь.
— Спасибо, — поблагодарил Натаниэль.
— Садитесь, — величественно сказала Шошана. Розовски подождал, пока хозяйка сядет в громадное кресло, после чего сел напротив.
— Слушаю вас.
— Собственно, я уже вам представлялся, — начал Розовски. — Я частный детектив. По просьбе моих друзей пытаюсь по мере сил помочь вашей соседке выпутаться из неприятной истории. К сожаления, она не очень помогает мне в этом. Знаете, люди не всегда четко определяют, кто им друг, а кто нет. Ну, в жизни это встречается сплошь и рядом, вы согласны?
Шошана кивнула.
— Вот! — Розовски обрадовался так, словно выиграл в «то-то». — Видите, вы это прекрасно знаете! А уж если говорить о моих клиентах… — он огорченно покачал головой. — Шошана, вы даже не представляете себе, насколько приезжие из России избегают каких бы то ни было контактов с представителями закона. Даже такими, как я.
— Их запугали коммунисты, — сказала Шошана. — Ничего удивительного в этом нет.
— Совершенно с вами согласен, — сказал Розовски. По опыту он знал: для того чтобы войти в контакт с малознакомым человеком, нужно заставить его почаще соглашаться с вами. И одновременно соглашаться с ним. Неважно, о чем говорить. Важно, чтобы человек кивал и поддакивал.
— Мой покойный муж был репатриантом из Польши, — сказала Шошана. — Он приехал в сорок девятом, коммунисты уже были у власти.
— В таком случае, мне не нужно объяснять вам всех сложностей, — Натаниэль облегченно вздохнул. — Я имею в виду — психологических сложностей. Так вы позволите задать вам несколько вопросов? Кстати, — поспешно добавил он, — я хочу сразу же предупредить: вы не обязаны на них отвечать. Я не полицейский, я частный детектив. Ваши ответы — чисто добровольное дело.
Шошана негодующе фыркнула:
— Если я не захочу отвечать, меня и полиция не заставит!
— Нисколько не сомневаюсь…
— Задавайте вопросы, — разрешила Шошана.
— Скажите, вы давно живете в этой квартире?
— С семьдесят шестого. Почти двадцать лет.
— О, — сказал Розовски уважительно, — вот это стаж… Вы хорошо знаете Мирьям Шейгер?
— Настолько хорошо, насколько можно знать соседку.
— Я полагал, что ваша соседка — Лариса, родственница Шейгеров, — сказал Натаниэль. — Разве они раньше жили в этом доме?
— В этом доме? Вовсе нет, — ответила Шошана. — И потом: не они, а она. Мирьям. Она жила здесь… время от времени.
— Вот как? — Розовски задумался. — Я полагал, что она сняла квартиру для родственницы, недавно.
— Она снимает эту квартиру почти год, — сказала Шошана. — Совсем не для родственницы. Для себя. Родственницу она здесь поселила, конечно. И, думаю, немного сожалеет об этом.
— Вот как? Да, видимо, неплохо иметь еще одну квартиру, — пробормотал Натаниэль. — Почему бы и нет, если человек может себе позволить… Иной раз хочется от всего отдохнуть, никого не видеть. Что ж, вполне понятное желание. Значит, она снимала эту квартиру около года, говорите?
— Да. Но, мне кажется, вовсе не для отдыха, — Шошана поджала губы. — Впрочем, можно назвать это отдыхом, но особого рода. Конечно, не мне осуждать чужое поведение, тем более — поведение молодой женщины, но она… Надеюсь, вы меня понимаете?
Розовски глупо захлопал глазами.
— Не для отдыха? Для чего же?
— Вы женаты? — спросила Шошана вместо ответа.
— Женат, — соврал Натаниэль. Шошана кивнула.
— Холостяк бы скорее понял, — сказала она.
— Да, наверное, — согласился Розовски. — Кажется, я понял. Вы хотите сказать, что она встречалась в этой квартире с любовником?
— Она не рассказывала мне, — заявила Шошана. — Но глаза-то у меня есть, слава Богу. Она приезжала сюда два-три раза в неделю, иногда вечером (но не очень поздно), иногда — в первой половине дня. Вместе с мужчиной.
— С одним и тем же мужчиной? — уточнил Розовски.