Саня понял две вещи: дома ему обеспечен хор-роший скандал, и — он должен будет попутешествовать по веткам метрополитена ровно столько, сколько ему потребуется для вычисления негодяя-суггестора.
Азу Парамонову, невысокую стройную девушку, на вид трудно было принять за цыганку. Да, она была брюнеткой, но без излишней чернявости. Да, она по всем генам унаследовала менталитет своих единокровников, но не любила одеваться броско и цветасто, старалась ограничивать себя в носимых драгоценностях.
Аза происходила из артистической семьи, игравшей на подмостках провинциального цыганского театра. Окончив школу, наотрез отказалась идти по стопам родителей. К этому времени знакомые внушили ей мысль о потрясающих жизненных возможностях, кои открывает перед Азой… ее демонический взгляд. Самой ей не давали покоя лавры известной целительницы Джины.
Аза Парамонова засобиралась в столицу. Отец, сгоряча попытавшийся выбить из дочери «дьявольские и авантюристические идеи* с помощью ремня, был остановлен обжигающим и одновременно завораживающим взглядом. В результате он повел Азу к местному барону и, посетовав на то, что «младшая из отпрысков* хочет изменить семейному ремеслу, а заодно их тихому приволжскому городку, испросил для дочери благословения.
— Что ж, — пожал плечами, выслушав их обоих, барон. — Цель у нее интересная. Почему бы и нет? Если она сможет войти в этот клан, будет много зарабатывать. А это значит, внесет лепту в укрепление нашей общины. Так, дочка?
Аза покорно склонила голову. Барон снабдил ее неплохими «подъемными».
Трудности начались сразу. На московском вокзале, куда поздним вечером пришел ее поезд, шла облава на бомжей. Попутно стражи порядка хватали дешевых вокзальных проституток, гоняли неряшливых цыганок, обвешанных чумазыми ребятишками, задерживали для проверки документов «лиц кавказской национальности»… Строго говоря, Аза по внешнему виду не «тянула» на подозрительный элемент. Но молоденький сержант, подумав, решил отнести ее к последней категории: не азербайджанка ли, симпатичная такая, курсирует между этническими преступными группировками?..
В очереди на «выяснение личности» она просидела среди откровенных отбросов общества и таких же, как она, без вины виноватых «подозрительных» всю ночь.
В пять утра решила плюнуть на все и попробовать. Встала с затертой многочисленными задами обшарпанной скамьи, подхватила свою дорожную сумку и подошла к дежурному лейтенанту. Тот поднял на нее взгляд и… оцепенел. Глаза девушки полыхали черным огнем. Они притягивали, полностью овладевая его волей.
— Дай мой паспорт! — низким голосом тихо произнесла Аза. — Вот он, справа.
Лейтенант повиновался.
— Выведи меня из отделения!
Дежурный медленно поднялся. В сомнамбулическом состоянии прошествовал вместе с Азой к двери.
— Эй, Макарыч! — окликнули его двое экипированных по полной программе сержантов патрульной службы, перекуривавшие рядом с «обезъянником». — Ничего деваху себе оторвал! А кто за пультом останется сидеть, пока ты ее трахать будешь?
Оба жизнерадостно заржали. Лейтенант же словно не слышал их.
Они вышли на крыльцо.
— Через три минуты ты вернешься обратно! — тем же тоном скомандовала Аза. — И забудешь обо мне. Не было цыганки с чемоданом! Ты понял? Повтори задание!
— Через три минуты вернуться обратно… — пролепетал дежурный, уставившись невидящим взором в рассветную белесую мглу. — Не было цыганки с чемоданом…
— Все верно. Молодец.
Аза сошла с крыльца, спокойно свернула за угол и — растворилась в спящих привокзальных кварталах.
Она довольно быстро сняла комнату у одинокой старушки в Тушино. И начала поиски подходов к Джине, дабы попасть к ней в ученицы, хотя, откровенно говоря, толком не знала, практикует ли подобное наставничество известная целительница.
Аза Парамонова натолкнулась на глухую оборону Джининого окружения. «Стенка» была вполне вежливой и корректной, но, со ссылками на самые разнообразные обстоятельства, непробиваемой. Аза, посетив по рекомендации одного из помощников Джины институт нетрадиционной медицины Бориса Альперина, потолкавшись в кулуарах региональной конференции по биоэнергоинформационному обмену, поняла: мир этот — особый; целители, по-серьезному зарабатывающие на своем ремесле, образуют жесткое конкурентное поле, куда нет входа чужакам. Более того, установив контакт с несколькими выпускницами института, Аза узнала, что вся экстрасенсорная и целительская практика дамочек-учениц Альперина проходит под контролем последнего.
— Он определяет, с кем мы должны работать, с кем — нет. Отдает предпочтение представителям «нового класса», то бишь бизнесменам…
— Ты знаешь, — добавила другая собеседница Азы, — Я благодарна Альперину, что он «подобрал» меня в период жуткой депрессии. Муж мой, офицер — электронщик, неожиданно ушел к другой. По-моему, она чеченка, и тут не обошлось без колдовства. Во всяком случае, — собеседница понизила голос, — я обнаружила свою фотографию, которую Петя, оказывается, носил этой женщине втайне от меня, в довольно странном состоянии: у моего изображения на снимке область половых органов была процарапана какой-то иголкой или булавкой. Это совпало по времени с полным исчезновением месячных. Их нет у меня, сорокачетырехлетней, и по сей день! Примерно тогда же Петя полностью охладел ко мне…
Остались мы с Женькой, сынишкой, одни. Я, без работы, мужа, средств к существованию, была близка к тому, чтобы наложить на себя руки. В этот период моя подруга и привела меня к Альперину. И передо мной будто новый мир открылся! Хотя… знаешь, от эйфории сдерживают некоторые странности: одна из наших предшественниц попыталась работать самостоятельно, вежливо «послав» Бориса Моисеевича, и — сошла с ума; другая дала интервью какой-то газете, рассказав об институте и что-то… вот не помню, что — об Альперине…
— Она сказала, что Альперин заявлял: «переплюсовать» Москву, насыщенную отрицательной энергетикой, могу, мол, за одну ночь, — подсказала ее подруга. — Но не имею право сделать это, потому что некий господин… э-э… то ли Самуэль, то ли Самаэль, мол, запрещает вмешиваться в естественный ход событий.
— Точно!.. Так вот, вскоре после этого интервью она буквально за месяц «сгорела» от рака крови… А может, просто совпадения?
— Возможно, — хмыкнула ее подруга и, помолчав, добавила: — Интересно, что за господина он имел в виду и насколько, в действительности, естественен ход событий…
Аза взяла координаты женщин и, поблагодарив их за приятное общение, отправилась осмысливать услышанное. Дома она пришла к выводу, что всякая несамостоятельность в занятиях экстрасенсорикой чревата малоприятными последствиями типа тех, что постигли выпускниц института Альперина.
Аза взялась за самообразование. Приобретя книги по черной магии, она внимательно изучила технологию вызова духов. Потом купила мел, отыскала в городе лавку «атрибутики ужасов» (оказывается, есть и такие!), в которой оказались необходимые ей черные свечи; по особому рецепту настояла дома воды на травах. В магазине, продававшем предметы восточной экзотики, приобрела сандаловые палочки для использования их в качестве благовоний и небольшую, размером с блюдце, жаровню. Палочки для удобства разломала и измельчила.
В один из вечеров она сочла себя готовой к пробному вызову элементалей квартиры с тем, чтобы попытаться «договориться» с ними и использовать их в дальнейшем по своему усмотрению.
Ближе к полуночи она заперлась в своей комнате, разделась догола, начертила мелом на старом линолиуме пола магический круг, вписала в него звезду и, поставив по ее вершинам свечи, зажгла их. От круга к окну прочертила вытянутый прямоугольник — импровизированный стол, за который она, как гостеприимная хозяйка, намеревалась пригласить элементалей. По сторонам «стола» разложила ножи, посредине поставила горшочек со своим отваром. Затем насыпала в укрепленную над одной из свечей жаровню благовоний, отхлебнула зелья, и, сев в круг в позе лотоса, принялась читать заклинание.
Ей хватило получаса, чтобы дойти до состояния экзальтации. Аза напрягала всю свою волю и воображение, она умоляла элементалей дать знать о себе, войти с ней в контакт…
Ближе к часу ночи жутко завыли все собаки в квартирах подъезда, кошки с выпученными глазами заметались по комнатам, бросаясь на шторы и настенные ковры, а на жильцов почти одновременно накинулись страшная головная боль и неосознанный ужас. Люди не понимали, что происходит. Кто-то позвонил в милицию и «Службу спасения», но внятно ничего объяснить не смог.
Именно в это время перед глазами Азы появился какой-то черный вихрь. Она протянула в его сторону руку и почувствовала, как ее кисть втягивается, словно гигантским пылесосом, внутрь образуемой вихрем воронки. Ей стало настолько страшно, что она моментально вышла из транса. Но было поздно. Сильно закружилась голова; Аза упала на пол, подмяв под себя пару горящих свечей и не замечая боли. Ей показалось, что на нее обрушились стены. С грохотом попадали предметы со стола и шифоньера, бледным бельмом засветился экран выключенного «Рекорда». Стекла окна заиграли красно-серыми переливами. Аза почувствовала, как ее члены скручиваются какой-то неодолимой силой, и от ужаса потеряла сознание…
Очнулась она от бешеного стука в дверь.
— Что у вас там происходит? — вопила из-за двери хозяйка. — Что вы делаете с мебелью и вещами?
Аза с большим трудом поднялась с пола. Тело дико болело, будто ее со смаком отдубасили трое-четверо крепких, привычных к этому делу парней. Пошатываясь, словно пьяная, проковыляла по комнате, собрала упавшие вещи. Затем открыла форточку, в которую поразительно быстро улетучились все запахи. Сгребла под диван свечи и то, что от них осталось, прикрыла линолеум с магическими знаками кроватным покрывалом. И отперла дверь.
— Чем вы тут заниматесь по ночам?.. — накинулась было хозяйка, но, заметив синяки и ссадины на Азином теле, резко сбавила тон. — Деточка, откуда эти ушибы? Боже мой, кто ж тебя, бедную, так?..