Но это — в принципе. Пока же он понял только одно: Он должен выкрасть у Завена, а точнее у шефа Завена, какой-то хитромудрый прибор, используемый для воздействия, как выразился хозяин, на «тех, кто слишком интересен». Собственно, Завен уже намекал на существование у их команды «обалденной современной техники», которой можно «укокошить, кого хочешь, не оставив никаких следов». В связи с этим он лишний раз напомнил Борису о своих диспетчерских функциях, попросив обращать внимание на надежных потенциальных заказчиков и пообещав больший, нежели обычно, процент.
Мурыжныи сосватал ему этого хмыря Горюнова, но проплата и исполнение что-то задерживались. У Бориса на руках оказывался лишний моральный козырь.
Шеф предупредил, что чемоданчик с прибором практически всегда находится у Швера, поэтому необходимо сделать так, чтобы при исполнении задуманного Аркадий Семенович и эта чудо-машинка оказались хотя бы на пять минут в разных номерах. И еще. В случае неудачи Борис должен действовать по варианту номер два: позвонить местному жителю по имени Джафар и сказать всего два слова — время выхода на морскую прогулку из бухты Жемчужного яхты «Элина». Узнать же, когда хотимцы всей оравой отплывают поразвлечься в открытом море, было несложно.
Да, странноватое задание. Ну и черт с ней, со странностью! В конце концов имя хозяина, известное всей стране, его место в финансово-политическом истэблишменте России, старая, еще с комсомольских времен, дружба с Мурыжным-старшим — все это должно гарантировать от всяких неожиданностей! Из этого и следует исходить.
… — Вот так. Показал он мне слайд Лады Евгеньевны, и я понял, что у них есть аппаратура, действующая по непонятному для меня принципу, но со страшными последствиями. Причем действующая на значительном расстоянии — в отличие от «радиолы» Студента!
Горюнов глотнул обжигающего черного кофе, только что разлитого по чашкам Еркиной. Они вчетвером сидели на кухне и вполголоса беседовали. Ксюша в это время загорала на пляже, не зная о том, что ряды борцов с вредоносной паранормальщиной в Жемчужном пополнились еще двумя спецслужбистами.
— Дальше, — попросил Лагно, накладывая в чашку сахарного песка.
— А дальше мы решили немного поиграть. Я на следующее утро предупредил Ладу Евгеньевну о том, что на ней хотят продемонстрировать действие… как вы его назвали? — Сергей взглянул на Лунникова.
— «Бакалавр» — так назвал его изобретатель, — тихо ответил Дмитрий. Он внимательно слушал рассказ Горюнова, не притрагиваясь к кофе.
— Вот-вот, действие «Бакалавра». Лада Евгеньевна предприняла необходимые меры…
— Выстроили защитное поле? — обратился Лунников к целительнице.
Еркина кивнула. Посмотрела на Дмитрия с уважением.
— Выстроить-то выстроила… — она положила на столешницу красивые, слегка полноватые руки. — Но воздействие почувствовала. Сильный у них генератор, башковитый ученый его собирал!..
— В общем, Завена и Аркадия Семеновича мы слегка надули, — продолжил свой рассказ Горюнов. — Ксюша помогла. В тот день я находился в номере Джамаляна и Мурыжного. Последний, кстати, в гостинице стал появляться от случая к случаю, видно, занят какими-то делами. К тому же, хоть и имеет с Завеном общие интересы, епархии у них, видимо, разные. Процесс мне, естественно, посмотреть не дали. Он проходил неподалеку, в номере Швера. Сначала туда зашла девушка… м-м, симпатичная… похожая на азербайджанку…
— Или на цыганку… — задумчиво вставил Дмитрий, вспомнив описание «злодея-суггестора», данное Саней Горловым.
— Возможно… Когда она вошла, Завен сказал мне: засекай, мол, время, скоро подъедем к их дому, посмотришь, что будет. Я включил в кармане радиомаяк. Ксюша с приемником дежурила неподалеку от гостиницы, чтобы уж точно услышать сигнал: мало ли какие помехи гуляют по городу!..
— Постой, откуда спецтехника? — перебил Игорь Константинович.
— Мой здешний оперативный источник — мастер на все руки. Помните фильм «Гений» с Абдуловым в главной роли?.. Ну вот, здесь примерно то же… Скинул я сигнал, Ксюша рванула домой — как раз хода минут тридцать. Вызвала «неотложку», описав симптомы сильнейшего приступа гипертонии у Лады Евгеньевны.
— Есть, увы, такое безобразие у меня в анамнезе, — кивнула Еркина. — Правда, в стадии глубокой ремиссии.
— Когда мы с Завеном подъехали ко второму дому по Курортной аллее, наша гостеприимная хозяйка лежала на носилках «без сознания», и ее уже помещали внутрь «скорой». Тогда как она чувствовала в этот момент… что, Лада Евгеньевна?
— Кровь в висках «помолотила» немного. И сердце по-щемило. Тоже приятного мало, но — мизер по сравнению с тем, что способен вызвать этот лептонный генератор!..
— Ну, я, восхищенный эффектом, пожал Завену руку, сказал, мол, грандиозно! Все, мол, плачу любые бабки, Ларик был абсолютно прав!..
— Хм… Доверяют они тебе? Уверен? — Лагно обеспокоенно посмотрел Сергею в глаза.
— Пригласили сегодня вечером на морскую прогулку, — пожал плечами Горюнов. — На яхте «Элина».
— Даже так? — легонько присвистнул полковник.
— По-моему, без всякой задней мысли. Завен, я думаю, счел полезным развить наше знакомство. Мало ли чем смогу пригодиться им в Южнороссийске!
— М-м-да… Смущает меня, что они, пусть косвенно, раскрыли тебе технологию.
— А что они от этого теряют?.. Юридически они неуязвимы! Тем более на технологию мне Ларик намекал (по легенде, разумеется). К тому же сам факт обладания необычным, фантастическим оружием пьянит, за язык тянет.
— Может быть… может быть… — пробормотал Игорь Константинович. — А кому принадлежит яхта?
— Черт его знает! — Сергей снова пожал плечами. — Но яхта солидная, о четырех пассажирских каютах, с кают-компанией, парусно-моторная. Изготовлена по специальному заказу. Как я понял, в Ливерпуле.
— Кажется, я догадываюсь, кто владелец, — сказал Лунников. — Так сказать, по косвенным уликам. Молодую жену Хотимского зовут Элина Эмильевна.
— Хотите, уточню? — предложила Еркина. — Только в поле войду…
Выглядела она усталой, но в тоне сквозила готовность сделать для успеха операции все от нее зависящее. Дмитрий понял, что ей по-хорошему льстило участие в мероприятии, причем не только местных чекистов, а и президентской спецслужбы. А еще доверие, оказываемое ей, острая неоходимость в ее способностях, к тому же на высоком государственном уровне.
— Не стоит, Лада Евгеньевна! — Лунников коснулся ее руки. — Так ли это важно? Вы сегодня свою астро-психическую батарею уже «подсадили», ставя мне защиту от считывания. А вам еще Деду купол строить!
В его голосе прозвучало столько теплоты и заботы, что Горюнов невольно почувствовал что-то вроде ревности. Но тут же скомандовал себе: «Тормозни, Серега! Что за непреходящий синдром зятя?! Сглазить хочешь?.. Парень дело говорит. И вообще, если в окружении президента есть такие ребята, значит, не все потеряно! А мы-то эту службу скопищем надутых снобов, профессиональных пустышек считали…»
— А потом — Феофановича «вытаскивать», — закончила, между тем, Лада Евгеньевна мысль Дмитрия. — Если, конечно, успею…
Она вздохнула.
— Я наберу Москву, дабы убедиться, что мое руководство получило эпохальный карт-бланш? — попросил у Ер-киной разрешения Лунников.
Он прошел в соседнюю комнату, где находился телефон, и позвонил генералу Рогову.
— Добрый день, Геннадий Геннадьевич! Я на месте, у меня все по плану. С нашими ребятами пока не связался. Чем закончился поход Васильича?
Рогова было не очень хорошо слышно. Но смысл того, что ответил генерал несколько раздраженным тоном, воспринимался совершенно однозначно: во-первых, Дед разгневался, велел Аржакову «оставить бредовые фантазии, не трогать реформаторов и выполнять функции согласно положению о Службе», а во-вторых, он, Лунников, должен теперь учитывать сложившуюся ситуацию. Последнее, хоть это и не было произнесено вслух, фактически означало свертывание инициированной Роговым операции.
Дмитрий вышел к своим новым друзьям основательно поникший. Да это было не то слово!
Все трое молча смотрели на него, с трепетом ожидая сообщения о высочайшем решении.
— С этого момента, — тихо произнес Лунников, без сил опускаясь на стул, — мы с вами, Господа офицеры, предоставлены в наших действиях только самим себе. И своей совести…
— С Дедом, похоже, уже поработали… специалисты, — помолчав, подавленно добавил он.
Ближе к вечеру Вадик надрался, благо в баре гостиницы оказались солидные запасы его любимого коньяка «Кизляр». А что оставалось делать, раз Лика объявила в любви перерыв, а от совместной прогулки по городу отказалась!
Он поначалу обиделся, но потом заставил себя внять ее объяснениям: Лике надо было дождаться Аркадия Семеновича, с которым уладить какие-то дела, к тому же она вскользь упомянула о месячных. Какие тут могут быть вопросы!..
Вадик, развалившись в кресле, нет-нет да прикладывался к бутылке, глотая мягкую, но с хорошим градусом, ароматную жидкость прямо из горла. По «ящику» кабельное телевидение показывало какой-то импортный эротический фильм. Вадик, наблюдая за телодвижениями обнаженных героев и слушая характерные охи-вздохи, живо вспоминал, как хорошо было ему с Ликой там, в спальном вагоне, и позже — в южнороссийской гостинице… Ликочка!.. Сладкая!.. Неужели же ты четверти часа не найдешь?!.. Ведь способы удовлетворить любимого человека столь разнообразны!..
Он поднялся с кресла и только сейчас понял, что изрядно пьян. Пройдя в ванную, включил холодную воду и сунул голову под кран. Сполоснулся под мышками, взбрызнулся «Олд спайсом», затем натянул на торс свежую футболку. Безуспешно попытался причесать непослушные жесткие кудри.
— Ладно, — пробормотал, — все нормально… все… Она должна понять… Должна…
Вадик вышел в коридор и, выписывая синусоиду, двинулся по мягкой ковровой дорожке к лифтам: Ликин номер находился двумя этажами выше.
В 620-м царила тишина. На стук в дверь ответа не последовало.