— Хорошо, Бойд, — проговорил Чак почти дружелюбным голосом. — Вполне понятно, почему ты боишься местных копов — ведь Стерлинга я убил из твоего револьвера, — он свирепо оскалился. Ты вовремя обменял наши револьверы. Ты, наверное, посчитал меня настолько тупым, что я этого не замечу? Орудие убийства годилось только для того, чтобы использовать его для второго убийства и оставить его рядом с телом с тем, чтобы копы нашли его хозяина! — Усмешка вдруг исчезла с его лица. — На что же ты надеялся, будучи безоружным, когда пригласил меня на эту встречу?
— Заговор может иметь успех, когда он сохраняется в тайне. Я же только что раскрыл ваш заговор, Чак. — Я кивнул в сторону Тэтчера и Стангера. — Они уже все знают.
Он взглянул на Нормана, который все еще прятал голову в руках.
— Сломать Эда было, видимо, очень сложно. Бойд, иди и сядь рядом со стариком, а то у меня разовьется косоглазие.
Я сделал, как было приказано, прихватив по дороге свой стакан. Как только я занял стул, на котором до этого сидел Тэтчер, Чак взял второй стакан и сел на другой, тот, что я только что освободил в конце стола.
— Я недооценил тебя, Бойд, — задумчиво проговорил он. — Сейчас я хотел бы, чтобы ты рассказал, как ты до всего додумался. — Его голос приобрел своеобразную мечтательность. — Думается, нет нужды говорить, как много будет зависеть от твоего рассказа.
— Стерлинг Уэйленд женился на девушке по фамилии Эймс, — начал я. — Затем твой отец женился на ее сестре Алисии. Через некоторое время Уэйленд начал ненавидеть свою жену, поскольку она отказалась быть его рабыней, как он хотел. Когда она еще доверяла ему, то попросила его приглядывать за ее младшей сестрой, и он делал это. Наверное, с твоей помощью?
— Я попал в беду, и мне срочно понадобились деньги, — подтвердил он. — Мой старик рассвирепел бы, если бы я обратился к нему. Зная, что Уэйленд деверь Алисии, я пошел к нему. Для него деньги — не проблема, и он завоевал мою дружбу. Немного времени спустя он понял, как сильно ненавижу я своего старика, и сделал мне предложение. Он хотел заполучить Алисию, чтобы досадить своей жене, которая ничего не могла с этим поделать. Он обещал мне двадцать тысяч долларов и премию в пять тысяч, если я подстрою все так, что мой старик разведется с Алисией. — Он пожал плечами. — Это было нетрудно, ведь Алисия была на тридцать лет моложе старика. Мне стоило только намекнуть, и она меня «соблазнила».
— И ваших трех дружков? — спросил я.
— Вы знаете, что у нее не все были дома? — Небрежный тон его голоса выдавал жестокость его вопроса. — Когда же она выпивала, то становилась совсем ненормальной. Я подготовил ее соответствующим образом в тот день и попросил своего приятеля известить об этом по телефону старика. Как вы знаете, он вышвырнул нас обоих из дома после того, как сделал несколько гнусных фотографий. Я отвез ее прямиком к ожидавшему Уэйленду, получил мои двадцать пять тысяч и организовал небольшой строительный бизнес.
— В районе Сан-Диего. — подсказал я.
— У меня были неприятности, — признал он, — и я потерял там почти все деньги. Потом я узнал о большом строительстве здесь на острове и о том, что его в основном вел мой старик. В Сан-Диего я узнал, как можно провалить любой строительный проект. Мне пришло в голову, как довести старика до банкротства. Но потом я решил не останавливаться на этом. Со своей идеей я пришел к Уэйленду, и она ему понравилась. — Он вдруг нахмурился. — Постой! Я же хотел, чтобы ты рассказал все, что знаешь!
— Ты составил план, как саботировать весь проект, довести и отца, и «Стратегическое развитие» до банкротства и передать все дело Уэйленду. Последний знал, что его младший компаньон Эд Норман старый друг Тэтчера, исполняющего обязанности вице-президента «Стратегического развития», который согласится участвовать в заговоре за часть прибыли и пост президента новой компании, которая образуется в результате слияния.
— Неплохо, — кивнул Чак. — Что еще?
— Ты всегда отличался тщеславием, — продолжил я. — Ты начал размышлять, почему самый жирный кусок должен достаться Уэйленду. Поэтому ты подружился с Эдом Норманом и внушил ему, как несправедливо было его положение младшего и подчиненного компаньона. Так Норман стал твоим соучастником или думал, что стал им. Все это время ты поддерживал особые отношения с Алисией.
— Тут я немного запутался, мистер Бойд, — вставил Стангер своим пронзительным баритоном.
— Мы только начинаем! — сказал я ему и снова сосредоточился на Чаке. — Как ты узнал о содержании завещания Уэйленда? С помощью Алисии?
— Разумеется. Я велел ей закатить истерику Стерлингу и узнать таким образом, что ей достанется, если он внезапно умрет. Она так насела на него, что он показал ей завещание.
— Я догадываюсь, что ты подготовил покушение на Уэйленда, чтобы напугать его до смерти? — спросил я.
— Я неплохо владею оружием, — он коротко усмехнулся. — Однажды ночью, когда я якобы играл в покер с моими друзьями, которые подтвердили бы мое алиби, я дождался его у мотеля, в котором мы остановились, и пустил пулю над его ухом. Когда через час я вернулся домой после выдуманной карточной игры, он все еще заикался от страха.
— Ты его убедил в том, что его пытался убить кто-то из пяти человек и что единственным средством устрашения было бы что-то вроде магнитофонной записи, так?
— Я привез бы ее с собой в конце недели в Нью-Йорк, где, как мы знали, будут все пятеро, изобразил бы из себя дворецкого на вечеринке, на которую они были бы приглашены, и проиграл бы там запись. Поскольку пленку нужно было сохранить в надежном месте, я предложил нанять для этого хорошего частного сыщика.
— Почему выбор пал на меня?
— Я посоветовал Уэйленду спросить у местных копов, не знают ли они хорошего сыщика в Нью-Йорке. Твой дружок Шелл порекомендовал тебя.
— Разве вы не рисковали, пригласив для участия в вашей схеме профессионала? — спросил Стангер.
— Чак так все задумал, что я был просто необходим, — мрачно сказал я. — Ему был нужен готовый убийца!
— Вы знаете, что случилось в ночь вечеринки? — добродушно проговорил Чак. — Когда ты, Бойд, ушел, я позвонил Алисии и велел ей заполучить любым способом пленку, оставив специально свою сумочку с ключами от квартиры. Я ждал ее в ее квартире, и, когда она передала мне твой револьвер, это было как рождественский подарок.
— Почему ты ее убил, Чак? — вежливо спросил я.
— Она была уже не нужна, — просто объяснил он. — Она была бы жуткой обузой после смерти Уэйленда! — Он наклонился вперед над столом с невероятно напряженным лицом. — Самое главное в таком деле, Бойд, — это продумать все наперед. Разделение наследства Уэйленда между женой и любовницей означало бы ненужное осложнение! Поэтому очевидна была необходимость избавиться от одной из них до убийства самого Уэйленда. Неважно от кого из них — тут я мог выбирать. И выбор естественно пал на Алисию. Никогда нельзя знать, что выкинет под давлением психически неуравновешенная женщина. К тому же я знал, что смогу использовать ее историю для того, чтобы перетянуть потом Шари на свою сторону.
— Итак, ты застрелил ее из моего револьвера и забрал магнитофонную запись. — Но почему ты не вызвал полицию, чтобы она схватила меня на месте преступления?
— Потому, что ты еще не совершил второго убийства, — терпеливо объяснил он словно ребенку. — Я хотел, чтобы ты приехал в Санта-Байю, уже зная, что кто-то пытался навесить на тебя убийство Алисии. Мне нужно было, чтобы ты сходил с ума от страха, Бойд! Мне было легко убедить Уэйленда, чтобы он укрылся в той хижине, пока я проверял бы обстановку, будучи уверенным, что он ничем мне не сможет помешать. Прошлой ночью я специально сказал тебе, что ты уволен, чтобы напугать еще больше. — Он потер лоб свободной рукой. — Я не забыл тот эпизод на строительной площадке, Бойд! Потом, когда я обнаружил, что ты поменял наши револьверы, это стало еще одним подарком!
— Ты застрелил Уэйленда из моего револьвера и опять оставил его рядом с трупом, но на этот раз, в отличие от Нью-Йорка, ты позвонил копам?
На его лице появилось легкое недоумение.
— Чего я не могу понять, так это почему ты не за решеткой?
— У меня есть алиби. Вот почему твой замысел полностью провалился, Чак!
— Нет! — он уверенно покачал головой. — Его лишь надо немного подправить. Мне пришлось пойти к моему старику, чтобы попросить комплект тех фотографий, которые помогли бы мне убедить Шари гарантировать финансирование слияния после официального утверждения наследства. Ты и понятия не имеешь о том, как меняются представления о морали человека, находящегося на грани банкротства! В обмен на кусок в новой компании старик полностью перешел на мою сторону. — Его прикрытые веками глаза быстро пробежали по моему лицу, и он довольно ухмыльнулся. — Я так понял, что и у тебя создалось такое же впечатление, когда ты недавно посетил его?
— Даже так у тебя ничего не получится. Как я уже говорил, заговор хорош, пока он сохраняется в тайне. Но он ничего не стоит, когда о нем узнает кто-то лишний. Например, я или мистер Стангер.
— Когда я сказал, что придется пересмотреть мой план, я имел в виду полный пересмотр, а не какие-то поправки, — он выглядел даже обиженным. — Не недооценивай меня! Позволь мне обрисовать, как это будет выглядеть в глазах копов. Уэйленд был убежден, что его любовница пыталась убить его, потому он нанял тебя убить ее раньше. Но потом Уэйленд отказался платить, и ты в отчаянии или гневе убил его. Им пришлось тебя отпустить, поскольку у тебя оказалось алиби. Но ты-то знал, что как только копы сравнят пули, убившие Алисию в Нью-Йорке и Уэйленда в Сантз-Байе, твоя песенка будет спета. Поэтому в отчаянии ты пришел сюда, к Стангеру, и сказал ему, что, убив Уэйленда, ты спас его от жуткого мошенничества. В обмен ты потребовал несколько тысяч, необходимых тебе для бегства. Стангер, естественно, отказал тебе, и ты застрелил его в припадке ярости и нервного расстройства.