— Как шпионы?
— Точно! Как шпионы.
— Это слишком дорогой подарок.
— Глупая женщина. У меня есть деньги, — он вытащил из кармана рулон долларов, схваченный резинкой. — Это честные деньги.
— Я и без того у тебя в долгу.
— Я не прошу ничего взамен.
— Возьми камень и иди спать. — Лена была сердита, она в самом деле не хотела никакого сапфира. Зачем он ей — в могилу нести с собой или подарить свекрови — единственному близкому человеку на свете, если не считать мачехи в Курской области.
— Я возьму, — сказал полковник, — но в таком случае я буду обижен.
— Это твое дело, — сказала Лена. — Я тебе не жена и не любовница.
— А жаль, — сказал полковник.
Он медленно собирал со стола коробки, потом одним движением руки свалил их в пластиковый пакет и поднялся. Но одна осталась лежать на столе.
Лена сказала:
— Ну как хочешь.
Полковник не ответил, а пошел, он всегда быстро ходил, на веранду.
Лена хотела остановить его, но потом гордыня взяла верх.
Шаги полковника скрежетали по гравию дорожки.
Что же она наделала! Она осталась одна!
Лена непроизвольно сделала несколько быстрых шагов следом за полковником, но тут услышала выстрелы.
То есть ей трудно было понять, что следовало за чем.
Она услышала выстрелы. Два или три. Она увидела, как отлетела щепка от столба веранды, а вторая щепка, которую она не успела увидеть, врезалась ей в предплечье, и стало больно.
Лена пригнулась и кинулась обратно в комнату — наверное, лучше было бы бежать в сад.
Она захлопнула дверь и почти сразу услышала, как на веранду кто-то взбежал. Она навалилась на дверь.
— Это я, мадам, — сказал Сени. — Не бойтесь, мадам.
Лена сразу открыла дверь.
— Я буду рядом, — сказал лейтенант. — Это приказ.
В зарослях и там дальше, на дорожке, слышны были голоса, а потом выстрелы. Крик, снова голоса и беготня…
Лейтенант был напряжен. Он стоял возле окна, прижав затылок к раме и выгладывая одним носом. Но за открытым окном была освещенная веранда, так что нос лейтенанта был хорошо виден нападавшим, тогда как он не видел ничего.
Какие дикие мысли скользят в мозгу, когда надо думать о другом — надо упасть на пол, зажать уши и ждать, когда кончится это ужас. Ведь лейтенант Сени стоит здесь и держит автомат только потому, что Аскольд и его нарколюди хотят ее убить. Догнать и убить. Они уже всех убили…
На веранде послышались шаги. Быстрые и четкие.
Это возвращался полковник Наронг.
Лена только тут сообразила, что сидит на кровати, прижав к груди подушку. Она отбросила подушку, подушка шмякнулась на пол, Сени развернулся и направил на подушку свой автомат. Полковник остановился в дверях и спросил:
— Чего вы без света сидите?
Сени воспринял вопрос как приказание.
Загорелась лампа под потолком.
— Все кончилось, — сказал Наронг.
— Спасибо, — поблагодарила Лена.
— Спасибо — это мало. Ты кому-то очень насолила, — сказал Наронг. — Настолько, что они хотели догнать тебя здесь.
— Кто они? — спросила Лена. — Ты их видел?
— Сейчас и ты увидишь, — сказал Наронг. — Пошли.
Лена открыла рот, чтобы попросить его: не веди меня, я не хочу. Если вы поймали кого-то — это ваше дело. Мне нужно только дождаться, когда ты уснешь, и убежать в Бирму. Вот и все.
Наронг потянул ее к двери.
Они пошли через сад, к голосам и шуму, который доносился со стоянки автомобилей, отделенной от бунгало полосой пальм.
Тени от пальм, создаваемые лампами, которые висели на проводах и колебались от легких движений воздуха, медленно двигались по траве и были бесконечны.
На асфальте, возле машины с горевшими фарами и заведенным мотором лежали два тела. Возле них стоял шофер полковника, гостиничные слуги и несколько постояльцев.
Один из слуг как раз принес белые скатерти и намеревался закрыть тела ими как простынями, но полковник остановил его.
— Смотри, — сказал он Лене. — Ты их знаешь?
Вася лежал на спине, раскинув руки. Глаза его были открыты, словно он всматривался в небо. Белая чистая рубашка была заляпана кровью, очень неаккуратно.
Но не он удивил Лену — она, в общем, ожидала, что увидит его, с того момента когда увидела всю туристическую группу у нефритового магазина на торговой улице. Ведь Вася с туристами намеревался отправиться совсем в другой город, а оказались они здесь. Случайностей такого рода с туристами почти не бывает.
Лену удивила женщина. Кажется, ее звали Вероникой. Одна из тех, кто так беззаботно разговаривал на улице в Чиангаре, из тех, что сидела перед ней в автобусе.
И Лене стало жаль, что она даже не поговорила с этой женщиной. В этом была несправедливость. Ведь ее заставили — как заставляли Лену. Может, у нее остался ребенок или муж — наверное, она должна была гулять рядом с Васей, делать вид, что они — обычные туристы. А Вася тем временем высматривал, на какой из веранд сидит его жертва. Ему не было ее жалко. А может, он тоже боялся?..
— Я не знаю женщину, — сказала Лена полковнику.
— А этого русского я знаю, — произнес Сени. — Он был в комнате мадам. Вчера ночью.
— Надеюсь, — сказал полковник, — что сегодня ночью на тебя никто не нападет.
— С чего ты так решил? — спросила Лена. — Разве у них больше убийц не осталось?
Она имела в виду Аскольда. Хоть он и отказывается от этого звания, это ничего не значит. Прикажут — выстрелит. Может, он и сам наркоман?
— Ты кого-то подозреваешь? Скажи мне, — полковник понял ее правильно.
— Даже если я и знаю человека — где его искать?
— Я тебя понял. Сени тебя проводит, а я отдам распоряжения.
— Какие?
— Здесь не так много русских. Скажи только, он в туристической группе?
— Вряд ли. Неужели целая группа охотится за мной?
— Ты права. Вряд ли. Сени тебя проводит.
Слуги накрывали тела скатертями, загудела, сворачивая с улицы, карета скорой помощи. Заныла вдали полицейская сирена.
— Пойдем, — сказал Сени. — Зачем тебе, мадам, показываться полиции. Они могут удивиться — русские занимаются своими бандитскими делами.
Пока они шли к веранде, Сени допрашивал Лену — а правда ли, что Россией правит мафия и все там куплено бандитами, даже правительство. Но что могла Лена ему ответить — Сени питался газетной и телевизионной пищей.
— Некоторые не куплены, — сказала она. — Пример перед тобой.
— Ты правительственный агент?
— Нет, я сама по себе. Они убили моего мужа и сына.
Сени вздохнул, выражая сочувствие. Он остался снаружи, но не ушел. Лена вошла к себе. Состояние ее было глупым, как будто она отсмотрела страшное кино, но оно не проникло в нее, а лишь запомнилось — картинками, сценами, не имеющими к ней никакого отношения. Бунгало было непрочным и ненадежным — бумажный домик в странном лесу.
Лена не знала, останется ли солдат на ночь снаружи. Может быть, полковник решил, что теперь Лене нечего бояться…
Выстрелы и смерть Васи сбили все ее планы. Гостиница полна полицейских и всякого любопытствующего народа. Сейчас и Аскольд прибежит. Как ей уйти незаметно? Как добраться до реки? Надо ждать.
Закрыть окно невозможно — ночь жаркая, задохнешься. Хоть и крутится под потолком фен. Но все же Лена закрыла занавески на окне, потушила свет. Оставила только ночник. Но все равно любой желающий мог подойти к окну, заглянуть в него и пристрелить Лену — даже удивительно, что они выбрали такой неудачный путь разделаться с ней. Вернее всего, были уверены в себе. А может быть… может, если полковник проверит, он узнает, что автобус с туристами ждал за углом и покушение было устроено таким образом, чтобы добежать до автобуса и не спеша уехать из города — кто заподозрит респектабельных туристов?
Полковник подошел к окну со стороны реки, раздвинул занавеску и прошептал:
— Не бойся меня, хорошо?
Она не успела испугаться.
Она была рада, что он пришел и ведет себя так пристойно.
— Что нового? — спросила она.
— Их ждал автобус с туристами, — сказал Наронг. — Они думали добежать до него, выкинуть оружие, и тогда доказать что-нибудь было бы невозможно. Да и кто бы стал стараться?
— Одной русской туристкой меньше, — согласилась Лена.
— Молодой человек, — продолжал полковник. — Базиль. Мы его называли Базилем, за час до покушения встречался с генералом Лю. Это интересно, правда?
— Интересно. Но я догадывалась.
— Я тоже. Можно я влезу в окно? А то меня москиты заедят.
— Не стоит, — сказала Лена. — Я устала.
Полковник спросил:
— Ты собиралась завтра куда-то?
— В Бирму. Ты обещал.
— Боюсь, что не смогу тебе помочь.
— Что ж, я обойдусь без твоей помощи.
— Это будет неразумно. Ты никуда не попадешь. Но я не стану спорить. У вас, русских, особенное чувство благодарности. Спокойной ночи.
Он задержался у окна, видно ожидая, что она его позовет, но Лена промолчала. Полковник повернулся и медленно пошел прочь.
…Наверное, этого не следовало делать. Она не думала, что так поступит. Но она страшно испугалась остаться в комнате одна. Тем более что сейчас ее план добраться до пограничной речки казался наивным.
Вот уйдет полковник, единственный человек, который ей здесь помогает и защищает ее. Но он делает это не потому, что он — добрый дедушка из сказки… она ему нравится. Как женщина. Наверное, это лестно. Чего же ты, дура! Ты же собралась умирать! Так добивайся своей цели. Без него ты ничего не сделаешь… Он тебе противен? Ни в коем случае! Ей давно ни один мужчина не нравился так, как этот тайский разведчик.
— Наронг, — позвала она, — не уходи.
— Ты предлагаешь мне провести ночь под твоим окном, как Ромео?
— Ну, положим, Ромео никогда не проводил ночь под окном, — вдруг улыбнулась Лена. — Они встречали рассвет в постели.
Полковник не ответил.
Он медленно, не спуская с Лены глаз, вернулся к окну и перепрыгнул через подоконник — хорошо тренирован.
Он сразу обнял ее и замер.