Мельком оглянувшись на нее, Петр распахнул дверцу и, даже не успев сесть за руль, отрывисто скомандовал Конов-ницыну:
— Выходите!
— Зачем?
— Я поеду за ним, а вы поймаете тачку и постараетесь проследить за ней.
— Вы думаете, у меня получится?
— Выходите и действуйте, — раздраженно отвечал сыщик, — сейчас не время спорить.
Стоило Коновницыну оказаться на тротуаре, как Петр выжал сцепление и погнался за удалявшимся мотоциклистом.
Филиппу повезло — едва Полина, находившаяся в ста метрах от него, села в машину, как ему тут же удалось остановить другую. Не торгуясь, он сел рядом с водителем и, невольно удивившись повелительным интонациям собственного голоса, приказал:
— Поезжайте вон за тем синим «Опелем».
А Петр уже почти догнал мотоциклиста — тот промчался вдоль ограды стадиона, но перед выездом на Ленинградский проспект вынужден был притормозить. Сыщик пристроился рядом, но в тот момент, когда он чуть пригнулся, пытаясь получше рассмотреть своего «подопечного», в его машине вдруг заработала рация.
Не услышать этот характерный треск, вырывавшийся из открытых окон, было невозможно. Мотоциклист яростно оглянулся на сыщика и, взревев мотором, сорвался с места, но тут же вильнул в сторону.
Глухо выругавшись, Петр повторил его маневр, едва не столкнувшись с новеньким «Рено», водитель которого выразительно покрутил пальцем у виска. С трудом разминувшись, сыщик поискал взглядом мотоциклиста, который уже въезжал в подземный тоннель под Ленинградским проспектом.
— Ну, теперь ты от меня не уйдешь, — пробормотал он, одной рукой держа руль, а другой беря рацию, — видать, за тобой водятся какие-то грешки, если ты удираешь от меня, как черт от ладана…
Коротко ответив на вызов — это его шеф, Леонид Иванович Прижогин, на редкость некстати вздумал поинтересоваться тем, как идут дела, — Петр бросил рацию на сиденье и сосредоточил все внимание на погоне.
Мотоциклист уже мчался по Беговой улице, направляясь в сторону центра. Впрочем, у него еще была возможность свернуть перед мостом на Хорошевку, поэтому Петр заранее перестроился в крайне левый ряд, чтобы быть готовым к этому. Здраво рассуждая, удирать от погони надо на окраины города, однако в данном случае логика мотоциклиста была вполне понятна — в конце рабочего дня, когда Садовое кольцо представляет одну сплошную пробку, оторваться от преследующей машины легче всего именно на мотоцикле.
Но ему не суждено было добраться до Садового кольца! В тот момент, когда мотоциклист, имея на хвосте «Жигули» Петра, проезжал мост, налетел резкий порыв ветра и как-то сразу, почти без разгона, полил дождь. Ветер был настолько сильным, что струи воды заливали ветровое стекло не вертикально, а почти горизонтально. «Дворники» не справлялись с ливнем, и именно поэтому Петр не сразу понял, что произошло с его «партнером», а когда понял, резко нажал на тормоза, свернул к тротуару и поспешно выскочил из машины.
Зрелище было фантастическим — огромный рекламный щит, на котором были изображены стройные ноги какой-то красотки и надпись «В ногах правды нет», не выдержал одного из ураганных порывов ветра и упал прямо на проезжую часть, прихлопнув злополучного мотоциклиста как муху!
«И как раз напротив Ваганьковского кладбища!» — машинально отметил про себя сыщик, крайне изумленный подобной развязкой.
Глава 12. Первый след
— Насколько я могу понять из нашего, не слишком-то плодотворного диалога, вы упорно отказываетесь помочь следствию? — Прижогин даже не пытался скрыть своего раздражения. — А ведь это в ваших же интересах.
— Я не отказываюсь, а всего лишь утверждаю, что мне ничего не известно, — процедил Борис, лениво развалившись на стуле в кабинете следователя.
— И вы даже не можете предположить, кто бы вам мог прислать столь зловещий подарок?
— Предполагать-то я могу все, что угодно, да что толку?
— И вам никто не звонил и ничего не требовал?
— Вы меня спрашиваете об этом уже третий раз, уважаемый Леонид Иванович!
Прижогин поморщился — ему настолько не нравился этот самодовольный тип, что он предпочел бы более официальное обращение.
— И все-таки?
— Ну, хорошо, если вы так настаиваете, то я могу признаться в том, что да, действительно, звонили мне какие-то отморозки, — устало заявил владелец видеофирмы.
— Когда это было?
— Сразу после того, как я открыл машину и увидел труп этого старого бомжа.
— То есть вам звонили на мобильник?
— Именно.
— И что говорили?
— Да все то же самое, что обычно говорят в подобных случаях. «Ну как, нравится подарочек? Учти, это всего лишь наглядное пособие. Если не согласишься отстегнуть бабки, то сам окажешься на его месте» — ну и все остальное в том же духе.
— Они звонили вам раньше?
— Да, звонили.
— А вы что же?
— Послал куда подальше.
— Так-таки ничего и не боитесь?
Борис усмехнулся.
— А что — это очень странно, что находится человек, который не боится каких-то гундосых придурков?
Прижогин неопределенно пожал плечами.
— Вообще-то в таких случаях рекомендуется самому обращаться в милицию, а мне пришлось вызывать вас повесткой.
— Это потому, что никаких заявлений я оставлять не собираюсь и никакая защита мне не нужна.
— Сами разберетесь?
— Считайте, что так.
— Кстати, а много они с вас потребовали?
— Сто тысяч баксов.
— Ясно, — со вздохом подытожил Прижогин. Перебирая листы протокола, он призадумался. Дело в том, что благодаря опросу соседей удалось выяснить следующее — рядом с «Шевроле» Выжляева на короткое время припарковывался черный «Джип», в котором сидело трое молодых людей. Один пенсионер даже обратил внимание на номер, запомнив первые три знака: «в 31». Этого оказалось достаточно, чтобы установить владельца «Джипа» — им оказался неоднократно судимый представитель одной из самых жестоких московских преступных групп. Более того, по предположению следователей, ведущих дело о взрыве на Троекуров-ском кладбище, к нему скорее всего была причастна именно эта группировка.
Таким образом, если это предположение является верным, то на владельца видеофирмы «наехала» настолько серьезная братва, что отказываться от помощи милиции было просто самоубийственно. Но, с другой стороны, нормальные люди от такой помощи в подобных ситуациях не отказываются, следовательно, Борис Выжляев либо имел контакты с мощной «крышей», либо сам возглавлял еще не установленную преступную группировку, а потому и надеялся разобраться со своими делами самостоятельно. Так стоит ли навязывать ему свою помощь и, соответственно, рисковать жизнью своих сотрудников?
В конце концов, размышлял Прижогин, зачем вмешиваться в такие дела, где в качестве благодарности можно получить автоматную очередь? Другое дело — надо ли предупредить Выжляева о том, с насколько серьезным «наездом» он имеет дело?
— Ну так что, Леонид Иванович — может быть, я пойду? — бесцеремонно прервал затянувшиеся раздумья следователя владелец видеофирмы.
— Давайте вашу повестку, — холодно кивнул Прижогин, — уже поставив свою подпись, он все же не удержался и, не глядя на Выжляева, добавил: — Советую вам быть предельно осторожным и в случае чего сразу звонить мне. Мой телефон вам известен.
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — скупо улыбнулся Борис и покинул кабинет.
Проводив его взглядом, Прижогин закурил и продолжал размышлять. Пожалуй, теперь стоит вплотную заняться установлением личности трупа, подброшенного в «Шевроле». Тем более что экспертиза установила довольно любопытные подробности — этот пока неопознанный старик умер неделю назад от самой естественной в его возрасте причины — инфаркта, поэтому выстрел в голову был произведен явно из «хулиганских побуждений». Кроме того, у трупа отсутствовал указательный палец на правой руке, который — и это тоже установила экспертиза — был отрезан уже после смерти. Но зачем? И, самое главное, откуда эти «отморозки» взяли труп старика — неужели ради того, чтобы запугать Выжляева, выкрали из морга?
Все эти размышления были прерваны телефонным звонком.
— Следователь Прижогин слушает.
— Добрый день, Леонид Иванович, это говорит Коновницын.
— Я слушаю вас, Филипп Сергеевич. Вам удалось что-то выяснить?
— Да, вы знаете, мы с Петром разделились, и я поехал за Полиной…
— Это я знаю, он мне уже звонил. Так что вы хотели сказать?
— Она приехала в офис одного моего приятеля — Бориса Выжляева! — Коновницын был явно возбужден. — Честно сказать, я даже не знал, что они знакомы! Он владеет фирмой видеозаписей, которая находится…
— Я все это знаю, — нетерпеливо перебил Прижогин. — Ваш приятель только что был у меня. Что вы сделали потом?
— Я прождал около получаса, затем увидел, как она вышла вместе с Борисом и они сели в его машину. И вот после этого, как мне ни стыдно признаться, я их упустил.
— Ничего страшного, — утешил следователь. — Кстати, у вас есть какие-нибудь предположения по поводу того, какие дела могут быть у вашей родственницы с господином Выжляевым?
— Честно сказать, — после секундной паузы заговорил Коновницын, — сначала я подумал, что она взялась за старое — то есть вновь стала девочкой по вызову.
— Это с теми-то деньгами, которые она должна была получить за квартиру вашего отца?
— О, Леонид Иванович, я лично знал немало таких путан, которые занимались этим ремеслом исключительно из «любви к искусству». Помнится, одна такая дама подъезжала к месту сбора на собственном «Опеле», а потом…
— Ладно-ладно, это к делу не относится. Надеюсь, они вас не видели?
— Я спрятался в кустах, так что думаю, нет. Что мне делать дальше?
— Езжайте домой, отдыхайте. И, как я вас уже неоднократно предупреждал, будьте предельно осторожны…
Придя домой и увидев распухшее, покрытое синяками лицо жены, Вадим испытал страшное потрясение.
— Что с тобой случилось? — от волнения у него осекся голос. — Кто это сделал?