еперь, выходит, у тебя просто разыгрался приступ альтруизма? Захотелось отвезти меня домой? — Стажер бросил взгляд за спину Натаниэля, где стояла многострадальная маркинская «Субару». — При этом относительно Саши твой альтруизм почему-то всегда молчит! Ему приходится добираться домой автобусами…
Розовски тоже посмотрел на машину, будто впервые ее увидел.
— Действительно, — вынужден был признать он, — об Алексе я как-то не подумал. Обстоятельства уже давно сложились так, что… Ладно, — он посмотрел на часы. — Раз уж тебе удалось вырваться, давай попробуем.
На бледном лице Илана расцвела торжествующая улыбка. Он бросился к машине и тут же коротко взвыл от боли: торопливо распахнутая начальником дверца саданула парня аккурат по поврежденной руке.
Натаниэль извинился невразумительно, но очень эмоционально. Илан кое-как уселся на переднее сиденье, просунув ремень безопасности под повязку. Из-за ортопедического воротника голову он мог поворачивать только ограниченно, поэтому первый его вопрос Натаниэль, выводивший машину с больничной стоянки, не расслышал. Илан повторил:
— Куда мы едем?
— В кафе, — ответил Розовски. — В центре города есть кафе, на улице Бен-Иегуда. Ты там бывал?
— Кажется, бывал. А для чего?
— Надо кое с кем повидаться.
— А от меня что требуется? — деловито поинтересовался Илан.
— Молчать, — ответил Натаниэль. — Молчать и слушать. Не говорить ни слова. Пить кофе. Если захочешь, есть пирожное. Я потом все объясню… — Он немного подумал. — А скорее всего, ты и сам все поймешь.
10
Через полчаса они стояли посередине кафе. Большая часть столиков была свободна, но Розовски уверенно двинулся к стоявшему в самом углу, за которым уже сидели двое: парень и девушка. Несмотря на их недовольные взгляды, Натаниэль попросил разрешения присесть.
— Мы тут с товарищем встретились, — объяснил он. — Всего на несколько минуло. — Он, словно представляя, полуобернулся к Илану.
Парочка невольно тоже взглянула на стажера. Выражение их лиц резко переменилось. Казалось, они испугались. Воспользовавшись их молчанием, Натаниэль быстро сел и знаком предложил сесть Илану, после чего подозвал официанта и заказал два черных кофе. Розовски улыбнулся соседям.
— Меня зовут Натаниэль, — представился он, — а его — Илан.
— Азриэль, — буркнул парень.
— Рита.
Девушка была очень красива. Правда, взгляд слегка контрастировал с нежным овалом лица. Взгляд ее карих глаз казался старше ее самой.
Натаниэль вытащил из пачки сигарету, похлопал себя по карманам в поисках зажигалки. Не найдя, он с извиняющейся улыбкой обратился к соседу по столику. Тот молча протянул ему свою зажигалку. Прикуривая, Розовски приподнялся со стула, и, видимо, от неловкого и чересчур поспешного движения из его карманов посыпались на пол небольшие книжки в потрепанных обложках. Сетуя вполголоса на собственную неловкость, Натаниэль собрал книжки и сложил их стопкой на столе. Перехватив осторожный взгляд девушки, он объяснил, смущенно улыбаясь:
— Это все — старые детективные романы. Конан Дойл, Стаут. Глупая идея… — Натаниэль развел руками. — Я, видите ли, частный детектив. Но, похоже, мне не дают уснуть писательские лавры. Действительно, какого черта кто-то сочиняет о нас истории и стрижет купоны на наших несчастьях? Я вот решил против такой несправедливости восстать. Отныне сам буду писать детективные романы. Тем более жизнь порой подбрасывает замечательные сюжеты. Хотите послушать один? Кстати, мне, возможно, потребуется подсказка. Насчет улик я еще могу что-нибудь придумать. А вот психология, мотивы… — Натаниэль огорченно покрутил головой. — Это не для меня. Я, грешным делом, надеялся без всего этого обойтись. А оказалось — нельзя, — он огорченно всплеснул руками. — Представьте себе. Никак не выходит. Концы с концами не увязываются. И это при том, что в детективном романе главное — увязать концы с концами. Это я узнал от своего друга Давида Гофмана… Да, так вот… — Он словно спохватился, тревожно спросил: — Может быть, я вам мешаю? Простите, ради бога, на меня временами находит, не даю никому рта раскрыть…
— Наверное, для частного детектива это не самое лучшее качество? — спросил доселе молчавший Азриэль. — Невольно можно выболтать то, что следует держать при себе.
Розовски пренебрежительно махнул рукой:
— Да что там выбалтывать! Тоже секрет: с кем встречается жена фалафельщика Бени в свободное от рожания детей время… Частный детектив в нашей стране, уважаемые господа, лишен возможности заниматься чем-либо, кроме сбора компромата на неверных жен и мужей. Хотя иногда бывает такое…
— Так что вы там говорили о сюжете? — подала голос Рита.
— Да! — воодушевленно подхватил Натаниэль. — Насчет сюжета. Понимаете, я решил, что первый мой роман должен содержать не только загадочное преступление, но и, безусловно, то, что мой друг профессор Гофман называет эмоциональным фоном произведения. Так вот. Представьте себе, что героиня, молодая девушка… — Он словно в раздумье взглянул на Риту. — Ну, к примеру, ваша ровесница. И такая же очаровательная… Да, молодая девушка после школы решила немного подработать. Пришла по объявлению в небольшое кафе и вскоре уже разносила там кофе и кока-колу посетителям. Получала какие-никакие чаевые и в общем была вполне довольна жизнью. Но как-то вечером между нею и хозяином кафе (женатым человеком, между прочим, и отцом нескольких детей) что-то произошло, после чего девушка, во-первых, уволилась, а во-вторых, настолько возненавидела своего недавнего работодателя, что готова была его убить… — Розовски сделал паузу, чтобы попробовать давно остывший кофе. Немного подумал — не заказать ли новый, потом махнул рукой. Обвел взглядом сидевших за столиком. — Так на чем я остановился?
Никто не ответил. Все трое словно превратились в каменные статуи, причем наиболее живым в данном случае казался Илан, хотя именно ему движения давались труднее всего.
Азриэль моргнул.
— Э-э… на том, что девушка ушла из кафе… — выдавил он из себя.
От внимания Натаниэля не ускользнул жест, которым он осторожно обнял за плечи свою подругу, неподвижно, в упор смотревшую на рассказчика.
— Да, верно, — подхватил Розовски. — Вскоре девушка таки решилась на убийство. Причем все как будто благоприятствовало ее плану. Во-первых, мою героиню призвали в армию, и она вполне официально получила в свое распоряжение огнестрельное оружие — автомат «Узи», во-вторых, у нее был сообщник. Друг, давно ее любивший и готовый ради нее на все. Даже на соучастие в убийстве. Однажды, на следующий день после увольнения она претворила свой план в жизнь… — Натаниэль вдруг оборвал рассказ. — Ну, там кое-какие технические детали надо будет еще уточнить: насчет мотоцикла, который они использовали, насчет звонка по телефону — чтобы хозяин в нужный момент оказался в точке, легко попадавшей на мушку… Это неважно. Но вот чего я не могу придумать. Никак у меня не получается убедительным мотив этой девушки. То есть я не могу придумать, почему эта девушка так возненавидела владельца кафе, что решилась на убийство!
— Придумайте другой сюжет, — посоветовал Аз-риэль с неловкой ухмылкой. — Например, про ограбление банка.
— Не могу, — Натаниэль вздохнул. — Знаете, первая проба пера, и я уже написал страниц двести. Если не получится закончить, придется бросить писательство раз и навсегда. А не хочется. Вот вы, — неожиданно обратился он к Рите, — вот вы, например… Что бы вы посоветовали начинающему сочинителю? Кроме того, чтобы бросить писать, разумеется. Какое объяснение вы предложили бы поведению героини?
— Может быть, хозяин кафе крепко оскорбил эту девушку? — бесцветным голосом произнесла Рита. — Может быть, он сотворил с ней такое, что простить нельзя было?
— Например?
— Ну… например… Например, запер ее вечером в подсобке и изнасиловал…
Натаниэль озадаченно почесал переносицу.
— Да, такое мне приходило в голову, — сказал он. — Конечно, почти сразу же. Такой вариант для романа вполне подошел бы. Но вот незадача: нет в полицейском управлении никаких жалоб с ее стороны на насильника. То есть я придумал сюжет так, что никаких жалоб нет, — пояснил он. — И значит, мне нужно придумать, почему пострадавшая не обратилась в полицию. Что вы на это скажете?
— Может быть, насильник угрожал ей? — сказала Рита, глядя в сторону. — Может быть, он обвинил ее в воровстве денег из кассы и пригрозил заявить в полицию?
Розовски задумался.
— Хороший ход, — сказал он. — Вполне объясняющий ее поведение…
— Может быть, ваша героиня и не думала поначалу убивать своего оскорбителя, — не слушая его, продолжала Рита. — Может быть, он сам начал ее преследовать, угрожая не только посадить, но и ославить ее как проститутку, если только она не уступит его домогательствам?
— Думаете, домогательства продолжались и после изнасилования? — спросил Натаниэль.
— Во всяком случае, вы, как сочинитель, вполне можете написать именно так, — с вымученной иронией сказал Азриэль.
Натаниэлю стало жаль этих двоих. Он откинулся в кресле, посмотрел на Илана. Стажер все понял и теперь испытывал схожие чувства.
— Спасибо, ребята, — сказал Розовски вполне искренне. — Вы мне здорово помогли, особенно вы, Рита. Теперь я смогу дописать роман.
— И как же он будет кончаться? — спросил Азриэль, изо всех сил стараясь говорить беспечным тоном. — Полиция докапывается до правды и благополучно сажает героев в тюрьму за преднамеренное убийство?
Розовски удивленно взглянул на него.
— Полиция? — переспросил он. — Но у меня в романе будет действовать не полиция, а частный детектив. Полиция будет уверена, что хозяин кафе погиб по ошибке, а на самом деле преступники стреляли в крупного уголовного авторитета. На самом деле все было наоборот, и именно мой настоящий герой, частный детектив, похожий на меня, — во всяком случае, с таким же отвратительным характером, — по ряду признаков догадается, кто был истинной мишенью, а кто — случайной жертвой…