— После чего, — подхватил Азриэль, — сдает настоящих преступников полиции…
— Далась вам эта полиция!.. — с досадой произнес Розовски. — Вовсе нет. Мой герой с полицией, к сожалению, не дружит. И вообще, он — лицо частное, не имеющее права на ведение такого расследования, поскольку тяжкие преступления не в его компетенции… Нет, я полагаю, мой герой удовлетворится раскрытием преступления — на том и закончится роман.
Лицо Риты дрогнуло.
— То есть… — она запнулась. — А как же наказание преступников?
Натаниэль пожал плечами.
— В конце концов, это ведь первая проба пера, — сказал он. — Может быть, я и не прав, но мне не хочется наказывать моих героев. Наверное, следовало выбрать другой сюжет…
— А как ваш сыщик догадался о том, кто и как совершил убийство? — спросил Азриэль.
— По выбору оружия, — ответил Натаниэль. — Он вовремя вспомнил, что автоматами «Узи» у нас вооружены большинство служащих в армии девушек. Участие во всем происшедшем девушки сказывалось и еще в нескольких важных деталях: например, в букете, посланном случайному пострадавшему. Еще кое в чем… — Натаниэль посмотрел на часы. — У-у, Илан, нам пора! А то твои родители устроят мне головомойку. Вы извините, — сказал он поднимаясь, — Илан только сегодня выписался из больницы. Слава богу, чувствует себя нормально. Но родители волнуются — он еще не был дома. Так что мы пойдем. Извините, — повторил Розовски, — но я очень люблю потрепаться с молодежью. Будьте снисходительны.
Выйдя из кафе, Натаниэль оглянулся. Сквозь витринное стекло видно было, как Рита уткнулась в грудь Азриэлю, а парень осторожно гладит ее по волосам и что-то говорит — судя по выражению лица, что-то успокаивающее.
Илан тоже посмотрел в витрину.
— Это они? — спросил он. — Ты уверен?
— Абсолютно, — ответил Розовски.
— И ты действительно не собираешься сообщать полиции?
Розовски шумно вздохнул.
— Думаешь, зачем я тебя притащил сюда? С моей точки зрения, ты один имеешь право решать, следует ли этих ребят отдать инспектору Алону. Как невинно пострадавший. Насчет Седого, хоть он и оказался жертвой трагической ошибки, я так не думаю.
Илан ненадолго задумался.
— Не завидую я полиции, — сказал он. — Убийца Седого наверняка уже смылся из страны. А организаторов никогда не удается отдать под суд. Улик не хватит. Так ты собираешься отвезти меня домой?
Олег СУВОРОВ
ВИРУС «S»
«Всякое удовольствие ослабевает, если наслаждаться им в одиночестве, а всякое страдание становится более жестоким и невыносимым».
Глава 1
Российские граждане обожают тусоваться. При этом у каждого такого «клуба по интересам» имеется излюбленное место для сборищ. Наркоманы собираются в подземном переходе возле «Детского мира», «голубые» — в туалете рядом с Политехническим музеем или у памятника Героям Плевны, коммунисты — вокруг статуи Ленина на Калужской площади, любители «ночных бабочек» — в конце Ленинградского проспекта. Самыми тихими среди тусовщиков являются бизнесмены и филателисты, которые предпочитают собираться в своих клубах, самыми агрессивными — футбольные фанаты и десантники, втягивающие в свои «игры» окружающих. Первые периодически устраивают драки между собой, вторые — ежегодно, в один и тот же день, громят рынки, избивают «черных» и купаются в фонтанах. Кстати, и те, и другие всегда готовы вступить в бой с милицией.
Неистребимое желание пребывать в кругу себе подобных социологи объясняют общинным менталитетом, философы — стремлением к соборности, однако если обходиться без мудреных терминов, то все гораздо проще — скрывать собственный кретинизм (как «профессиональный», так и дилетантский) легче всего в толпе подобных кретинов.
— …И только умники-хакеры нигде не тусуются, поскольку им хватает общения по Интернету, — закончил розовощекий молодой человек не старше тридцати лет и попытался обнять сидевшую рядом с ним на скамейке зеленоглазую девушку с длинными каштановыми волосами.
Дело происходило летним солнечным днем в одном из московских парков.
— Ну-ну, зачем же так страстно? — пробормотала она, решительно отодвигаясь. — Из того, что я поссорилась с мужем, еще вовсе ничего не следует! И хватит пялиться на мои колени! — С этими словами она сердито обдернула подол голубовато-серой юбки.
— Я не пялюсь, — виновато улыбнулся молодой человек, — мне просто пришла в голову смешная мысль: у сидящих женщин ноги всегда выглядят намного красивее, чем у стоящих.
— Чего?
— Нет-нет, милая Ольга, твои ножки хороши в любом положении, особенно когда…
— А вот договаривать не надо, иначе схлопочешь!
— Да я всего лишь хотел сказать — особенно когда ты идешь мне навстречу! — обиженно закончил собеседник, которого звали Александром. — Между прочим, могу я узнать о причине ссоры?
Ольга задумчиво пожала плечами.
— Зачем тебе это? Впрочем, если тебе так хочется… Петр почему-то вообразил, что слишком мало на меня тратит, и решил зарабатывать как можно больше. В итоге мы с ним почти не общаемся, поскольку домой он теперь приходит только отоспаться и переодеться. Я пыталась ему объяснить, что мне нужна не норковая шуба или иномарка, а нормальная семейная жизнь, однако он уперся и заявил, что глупо об этом говорить, не имея фундамента в виде солидного счета в банке.
— Странная причина для семейной ссоры!
— Мне тоже так кажется. А пару недель назад он почти насильно повез меня в Париж…
— Насильно — в Париж? — невольно засмеялся Александр. — Сильно сказано!
— Смейся, смейся… Но я действительно не хотела ехать, поскольку один раз уже там была и невзлюбила французов за их жлобство и снобизм. Впрочем, чего еще ждать от нации, подарившей миру такое понятие, как шовинизм… Кроме того, вид Эйфелевой башни уже в печенках сидит, а Лувр похож на гнилой зуб — снаружи покрыт позолотой, а внутри уже не осталось ничего подлинного. Однако Петру вздумалось отужинать со мной на Елисейских полях и непременно с шампанским «Дом Периньон». Черт знает, кто его надоумил…
— И что дальше?
— Ну, приехали, отужинали, вернулись в гостиницу, а весь следующий день он беспробудно дрых в номере. В итоге мне пришлось бродить одной… Ладно, давай лучше о чем-нибудь другом. Когда мы с тобой договаривались о встрече, ты сказал, что тебе нужна моя помощь в поимке какого-то юного хакера. Но ты не объяснил, в чем он провинился? Похищал деньги с чужих счетов или рассылал вирусы?
— Нет, пока он всего лишь забавлялся тем, что переставлял вывески.
— Как это?
— Да очень просто. Помнишь, как в старину пьяные студенты забавлялись тем, что по ночам меняли вывески — например, булочной и похоронной конторы? Он делает то же самое, но в Интернете, переставляя названия сайтов, принадлежащих разным организациям. Недавно поменял названия порносайта и одного благотворительного фонда.
— Но разве за это могут посадить?
— Пока нет, но дело в другом. Как заявляют наши эксперты, этот парнишка на редкость талантлив, и если его вовремя не остановить, то он может далеко зайти. С этими юными компьютерными гениями вообще беда. В свое время один американский студент изобрел так называемого «компьютерного червя», который только и делал, что размножался. В итоге колоссальное количество компьютеров по всему миру вышло из строя, потому что базы данных оказались перегружены этим самым «червем» и ни одна другая программа не работала. А вирус «чернобыль», который портил компьютеры, выводя платы из строя именно в день годовщины чернобыльской катастрофы! Но наши умники тоже не отстают — один недавно придумал фантастическую программу, позволяющую с любого телефонного автомата прослушивать разговор в любом конце света. Можешь себе представить? Хорошо еще, что его вовремя выловило ФСБ и уговорило работать на них.
— Кстати, а как у вас в МУРе называется тот отдел, где ты теперь работаешь?
— Так и называется — отдел по борьбе с преступлениями в сфере Интернета.
— Занятно, — и Ольга полезла в сумочку за сигаретами.
— Что же тут занятного? — не понял Александр.
— Шеф моего сыскного агентства недавно поручил мне найти пропавшего программиста, — она прикурила и насмешливо посмотрела на своего собеседника, — который вполне может оказаться не менее талантливым хакером, чем твой подопечный. Кстати, долго мы будем его ждать?
Александр взглянул на часы.
— Нет, скоро уже должен появиться. Понимаешь, какая штука — этот юноша чертовски хитер и осторожен. Но мне стало известно, что сегодня в полдень он должен встретиться со своим приятелем.
— А как ты об этом узнал?
— Ну, наши специалисты тоже не лыком шиты. Вскрыли один из его адресов и прочитали электронную почту. Этот приятель назначил ему встречу у красной «собаки».
— Какой еще собаки? — не поняла Ольга.
— А ты не обратила внимания вон на тот камень? — И Александр показал рукой.
Они сидели на одной из скамеек, расставленных вокруг большой клумбы с георгинами. В центре клумбы лежал большой, грубо обработанный серый валун, наполовину скрытый цветами.
— И что на нем высечено?
— Точно не помню… — Александр наморщил лоб, — кажется, торжественное обещание, что на этом месте будет воздвигнут бюст какого-то советского партийного деятеля… Дело не в том, что высечено, а в том, что намалевано. Поверх этой надписи красным пульверизатором нанесена «собака»!
— Какой породы?
— Смеешься? «Собака» — это такой специальный значок у компьютерщиков. — И Александр как мог постарался его изобразить, водя пальцем по ладони.
— Серьезно? А ты говорил, что у хакеров нет специального места для тусовок!
— Ну, скорее, это место явки, о котором знают только немногие посвященные. Как видишь, народу тут почти нет. — Действительно, кроме них, на одной из скамеек сидела молодая женщина с детской коляской, которая читала книгу. — Поэтому если бы я пришел сюда один, то он немедленно бы что-то заподозрил.