Зал постепенно заполнялся людьми, и пианист уже наяривал что-то блатное.
— Если я дам тебе больше двадцати, — прервал он тягостное молчание, — ты можешь сфинтить. Это риск.
— А я рискую не получить остатка.
— Трудно с тобой, — вздохнул Денис. — Надо прийти к какому-то компромиссу.
— Очень просто, — обольстительно улыбнулась Аида, — ты сам покупаешь мне квартиру.
— Действительно. Как это я об этом не подумал, — обрадовался найденному решению парень.
— Но учти, не меньше трех комнат!
— По рукам!
Ром все-таки ударил в голову, и Денису пришлось ее поддерживать за локоток, когда они покидали ресторан. А бурохвостый жако на потеху публике плел какие-то небылицы про доллары и мафию.
Повод «показать» ее Патрикееву нашелся самый банальный. Юбилей банкира.
Она вышла из подъезда своего нового дома на улице Гурзуфской в семь часов вечера. «Мы должны немного опоздать», — наставлял накануне Денис. На ней было черное вечернее платье, сшитое точно по фигуре, с глубоким декольте, и настоящий сапфировый гарнитур, о котором девушки ее возраста еще и не мечтают.
Аида ровно держала спину и грациозно вышагивала на высоких каблуках, будто участвовала в спектакле, который открывался ее балетным соло. Ей всего-то предстояло сделать каких-то десять шагов и скрыться в салоне белого «Шевроле» с затемненными стеклами, но и этого хватило, чтобы взять на себя всеобщее внимание улицы.
— Черт! — вместо приветствия воскликнул Денис. — Совсем не обязательно так светиться! Ведь тебя потом будут искать!
— Предлагаешь переодеваться у тебя в машине?
— Как-то мы выпустили из виду…
— Мою красоту? — кокетливо подмигнула она. — Это не поддается учету.
Но Денису было не до шуток. Он волновался так, что они едва избежали аварии. «Совсем не владеет собой», — отметила она. Между тем Денис давал последние наставления:
— Как только я тебя представлю ему, попробуй найти общую тему для разговора.
— А как ты меня представишь?
— Скажу, что ты моя дальняя родственница, приехала погостить и все такое.
— Глупо! Во-первых, дальних родственников не тащат за собой на такие мероприятия, а во-вторых, мы с тобой до такой степени разные… — Она по привычке ухмыльнулась. — Все поймут, что я твоя любовница.
— Что же тогда?
— Скажи, что я твоя секретарша.
— Ты с ума сошла? Я — владелец дискотеки и ночного бара. На фига мне секретарша?
— Подумаешь! Завел для разнообразия. Они — на понтах и ты — тоже.
— Вот тогда точно все поймут, что ты моя любовница!
— И пусть!
— А Патрикеев? Он может не клюнуть!
— Наоборот! Старикану будет в кайф отбить девчонку у молодого, красивого соперника.
— Тогда чем плоха легенда с родственницей?
— Всем! — отрезала Аида.
— Объясни!
— Неужели не улавливаешь разницу? — Она видела его искреннее непонимание в столь щепетильном вопросе и помогла разобраться. — Понимаешь, когда ты свою любовницу выдаешь за родственницу, то на подсознательном уровне показываешь, как она тебе близка, и тогда не всякий решится у тебя ее отбить. А секретарша… Секретарше можно предложить другое место, более выгодное.
— Откуда ты все знаешь?
В ответ она только пожала плечами.
Улица, на которую они выехали, приближаясь к цели, ей была незнакома. С одной стороны возвышались панельные многоэтажки, с другой — тянулся частный сектор, нищие хижины вперемешку с кирпичными особняками под готику, а по центру — что-то вроде бульвара.
— Как называется эта улица? — спросила Аида.
— Волгоградская. Здесь живет наш юбиляр. Вон тот трехэтажный особняк, с черепичной крышей.
— Здесь есть дома и покрасивее, — заметила она.
— Согласен, но нам не приходится выбирать.
Гостевая зала была набита до отказа. В воздухе плыли ароматы дорогих духов и одеколонов, и даже мощные кондиционеры с берегов Персидского залива ничего не могли с этим поделать.
Они пришли вовремя, когда все усаживались за стол, и на них обратили внимание.
Аида сразу узнала банкира. Он с распростертыми объятиями направился к ним.
— Явился — не запылился! А это мой юный друг Денис Кулешов! — объявил он гостям, и тут она заметила, что Денис действительно выделялся на общем фоне своим возрастом.
— Поздравляю, Петр Евгеньевич! — Они обнялись. — Желаю вам процветания!
У Патрикеева были маленькие, зеленоватые и очень озорные глазки. Он ощупал ее взглядом с ног до головы и как-то сразу преобразился.
— Хватит славословий, Ден, — прервал он поздравительную речь владельца дискотеки и ночного бара, — лучше представь меня даме.
— Конечно-конечно! Это Аида. Моя секретарша. — Слово «секретарша» он произнес совсем тихо, предчувствуя, что банкир его засмеет, но тот «секретаршу» пропустил мимо ушей.
— Аида? — воскликнул Патрикеев. — Верди?
— Нет, у меня другая фамилия! — сыграла она дурочку, и банкир посмеялся в кулачок над ее наивностью.
— Хорошо-хорошо, буду звать вас Аида Неверди. — Их обсудили гости, среди которых она обратила внимание на юную блондинку, немного коренастую, с такими же озорными глазенками, как и у хозяина особняка. — А это моя дочь Танюха, — обнял блондинку за плечи Патрикеев. — Думаю, вам будет нескучно в ее компании. А теперь — все за стол! — объявил он громогласно.
— Пойдем со мной! — схватила ее за руку Танюха.
Денис поплелся за девушками. Они устроились на другом конце стола, напротив юбиляра. Аида расстроилась, она рассчитывала на более близкое соседство, но у Патрикеева в «соседях» была томная особа, со вздернутым носом и большими глазами навыкате, вся увешанная бриллиантами. А по другую руку сидел степенный старичок в зеленом фраке. Он-то и произнес первый скетч «о великом банкире», предварительно водрузив на мясистый нос очки в золотой оправе. «Какой-то очень крутой», — сразу отметила про себя Аида.
— Попробуй селедку под шубой, — запросто обратилась к ней дочь Патрикеева и навалила полную тарелку. — Я сама ее готовила. И еще рыбу в томате. А все остальное — повар. Между прочим, китаец. Ден, передай мне оливки! — бросила она через Аидино плечо, и той показалось, что между дочерью банкира и владельцем дискотеки существуют приятельские отношения.
Живой оркестр играл что-то ностальгическое. За столом велась оживленная, полусветская беседа. Аида с видом простушки, попавшей в незнакомую обстановку, разглядывала медную люстру под старину, свисавшую с пятиметрового потолка, и в тон ей сделанные канделябры. Танюха без конца трещала о пустяках. Денис бросал на Аиду многозначительные взгляды, мол, не надо быть такой скромной. «Осел! Не понимает, что девчонка любит болтать, а не слушать!»
— Татьяна, вы… — начала было Аида, но та ее перебила:
— Брось ты! Давай на «ты»! Мы ведь не китайцы, к чему нам церемонии? Слушай, у тебя необыкновенное лицо! — с восторгом воскликнула она. — Я просто не могу оторваться!
Глаза блондинки вдруг стали мокрыми.
«Вот те на! Пришла обольщать папашу, а влюбилась дочка! Один ноль в мою пользу!»
— Кого ты мне так напоминаешь?! — продолжала Танюха. — И эта прическа. А ведь это у тебя египетская прическа! Все! Поняла! Ты похожа на Нефертити! Точно! А в профиль просто вылитая! Тебе никто не говорил об этом?
— На кого я только не похожа, — сдержанно улыбнулась Аида и вполголоса спросила: — Где тут можно покурить?
— На веранде! — почему-то обрадовалась Таня, видно, ей тоже было невтерпеж. — А еще лучше, в моей комнате! Пойдем, я тебе покажу мою комнату!
Ее комната находилась на третьем этаже и представляла из себя довольно просторное помещение в пять окон, с двумя эркерами и маленьким балкончиком. Арочные, средневековые окна не вязались с современной обстановкой комнаты, а тем более с аудио- и видеоаппаратурой. В комнате царил беспорядок, но даже смятая, незаправленная постель не смущала бесцеремонную хозяйку.
— Здесь прибирается горничная, — оправдывалась Танюха, — но мы ее ждем только завтра. Представляешь, что ей предстоит, после папиного юбилея?
— А сколько исполнилось твоему отцу? За столом почему-то никто не называл цифру?
— Мой старик молодится и не любит, когда ему напоминают о возрасте. Ты бы сколько ему дала?
Она дала бы шестьдесят, но вслух произнесла другую цифру.
— Угадала! — захлопала в ладоши дочь банкира. — Действительно, две пятерки! И от меня он требует того же.
— Чего? — не поняла гостья.
— Пятерок. Я ведь еще школьница. А ты? — не дождавшись ответа, она затараторила: — Ден сегодня удивил? Здорово удивил! Кто бы мог подумать, что у него такой вкус? Он мне всегда казался простым, даже немного деревенским. И папа о нем невысокого мнения. Как он тебя нашел? Прости, — вдруг запнулась Татьяна и посмотрела на Аиду влюбленным взглядом, глаза ее снова стали мокрыми. — Не понимаю, что со мной? — хмыкнула она и кокетливо вздернула плечики.
Аида приблизилась к девушке и погладила ее по щеке.
— Давай дружить, — предложила она, почувствовав, как та затрепетала от прикосновения ее пальцев.
— Давай! — взволнованно ответила Татьяна, перехватив руку гостьи и крепко сжав ее в своих ладонях.
Внезапно вспыхнувшее решение они закрепили долгим, жарким поцелуем.
— У меня никогда такого не было с девчонками, — призналась раскрасневшаяся Татьяна.
— У меня — тоже, — призналась Аида. — А в тебя влюбилась с первого взгляда.
— Это правда? — обрадовалась хозяйка просторной комнаты с двумя эркерами. — Вот здорово! Неужели так бывает? А с парнями все наоборот! В кого влюбляешься ты, тому ты безразлична! С парнями у меня ни черта не выходит!
— Не расстраивайся! У тебя все впереди! — успокоила гостья и вновь притянула Татьяну к себе.
На этот раз поцелуй получился бесконечным. Причем Аида позволила себе некоторые вольности, забравшись к дочери банкира под платье. Та застонала и опрокинулась на постель, но гостья оказалась трезвее и рассудительней:
— Не будем безумствовать. Сюда могут войти, а мы уже и так сильно перепачкались в помаде. Вытрем губки, намажемся снова и покурим.