ИСКАТЕЛЬ 2000
№ 4
Содержание:
Николай КАЗАКОВ
ВО ИМЯ ЛЮБВИ
Повесть
Кир БУЛЫЧЕВ
ПОКУШЕНИЕ НА РАССВЕТЕ
Рассказ
Павел АМНУЭЛЬ
НАЗОВИТЕ ЕГО МОШЕ
Повесть
Андрей ШАРОВ
ДЕНЬ ДУРАКОВ
ДЛИНОЙ В ЖИЗНЬ
Рассказ
Джон ЛУТЦ
ПРОФЕССИОНАЛЫ
Рассказ
Николай КАЗАКОВ
ВО ИМЯ ЛЮБВИ
НОВЫЕ ИМЕНА
Николай Казаков родился в 1964 году в г. Серпухов Московской области. Там же окончил военное училище, а позже и МГУ им. Ломоносова. Работает в редакции журнала «На боевом посту» МВД РФ. За последние три года в различных московских издательствах вышли пять его книг: «Самоубийство чужими руками», «Смерть приходит на рассвете», «Двойная загадка» и другие.
«Убийством в наше время никого не удивишь.
Убивают банкиров и финансовых воротил, владельцев игорных заведений и нефтяных королей, политиков и журналистов, бандитских авторитетов и телевизионных знаменитостей.
Если хотя бы раз в неделю средства массовой информации не сообщают об убийстве всероссийского масштаба, то у законопослушного обывателя мелькает радостная мысль — неужели с беспределом покончено? Неужели жизнь входит в нормальное русло? Неужели?..
Но нет. Вечером, потешив себя размышлениями о новой, спокойной и безопасной жизни, утром, включив телевизор или раскрыв свежую газету, снова окунаешься в пучину кровавых разборок.
И снова перестаешь удивляться.
Но убивают, и не только по-крупному.
Убивают мелких предпринимателей и рыночных торговцев, водителей-дальнобойщиков и постовых милиционеров, дачников и горожан, бомжей и граждан с постоянной пропиской.
Убивают мужчин и женщин, стариков и детей.
Убивают и мужчины, и женщины, и старики, и дети. Убивают за миллион долларов и за мешок картошки. Убивают за дело и просто так.
Убивают, чтобы нагнать ужас на окружающих, и убивают, чтобы избавиться от разъедающего душу животного страха.
К убийствам привыкаешь, если можно привыкнуть к кровоточащей язве.
С убийствами смиряешься, если можно смириться с постоянным страхом за себя и своих близких.
И какими бы изощренными способами не совершались убийства, ими уже никого не удивишь.
И от этого становится жутко…»
Я откинулся в кресле и перечитал написанный текст. Для начала обзорной статьи по состоянию преступности в нашем регионе совсем не плохо.
Я работал в редакции газеты, и не так давно мне пришла идея создать отдел журналистских расследований. Такого еще в нашем городе не было. Конечно, отдел — это слишком громко сказано, потому как кроме меня в нем никто не работал. Пока я был один и, если быть до конца откровенным, никаких настоящих расследований еще не проводил. В основном я ограничивался получаемой официально и в частном порядке информацией от знакомых ребят из управления внутренних дел или из отдела по расследованию убийств, в котором работал Юра Дворецкий — мой однокурсник по военному училищу.
Ни внешне, ни внутренне Дворецкий был абсолютно не похож на канонический образ работника правоохранительных органов, хотя на своем счету уже имел немало раскрытых преступлений и задержаний опасных преступников.
Он был чуть выше, среднего роста, худощавым, с правильными чертами лица и выразительными глазами с длинными ресницами, которые придавали ему сходство с известным американским актером, фамилию которого я постоянно забывал. Глядя на него можно было предположить все что угодно, но только не то, что он сотрудник отдела с грозным названием.
В меру сил и возможностей мы с Дворецким старались помогать друг другу. Обширная, но четко дозированная, чтобы не помешать следствию, фактура Юриного отдела была для меня большим подспорьем. Со своей стороны я тоже подкидывал ему кое-какую информацию, часто бывающую полезной, которую получал из своих источников и ежедневного общения с самыми разнообразными людьми.
Такой вот, помимо давней дружбы, получился у нас с Дворецким своеобразный творческий тандем.
— Творишь? — безо всякого приветствия — это было в его стиле — спросил Дворецкий, после того как я поднял трубку телефона и сказал, что редакция вас слушает.
— Делаю вид.
— Есть информация — пальчики оближешь.
— И что мы там имеем?
— А имеем мы убийство Ирины Георгиевны Тополевой, заместителя генерального директора фирмы «Новый город». По всей видимости, работал снайпер, так что заказным попахивает. — И после небольшой паузы Дворецкий спросил: — Ты еще не в пути? Жду тебя в «Триумфе».
Коттеджный городок с дерзким, на мой взгляд, названием «Триумф» располагался в пяти километрах от города. От цивилизации его с одной стороны отгораживал лес, через который проходила новая асфальтированная дорога с тянущейся вдоль нее линией электропередачи, с другой — неширокая живописная река с пологим берегом и песчаным пляжем, за которой, насколько хватал глаз, простирались поля. «Триумфаторы» — в основном это были «новые русские» — и «старые зажиточные советские» могли позволить себе уединение.
Сам городок состоял из четырех рядов домов, стоящих в шахматном порядке — чтобы по возможности не закрывать вид на реку — на больших земельных участках, образующих две широкие улицы, тянущиеся вдоль реки.
Всего в городке было около пятидесяти симпатичных однотипных двухэтажных коттеджей, выложенных из приятного розовато-красного кирпича и окруженных коваными заборами со столбами из кирпича того же цвета. Для кого-то розовые мечты превратились в реальность…
— Ты пешком, что ли, шел?! — первое, что спросил у меня Дворецкий, когда я подъехал к коттеджу Тополевых и оставил машину у обочины на противоположной стороне улицы, сзади от «скорой помощи».
Особняк Тополевых располагался во втором ряду, фасадом к реке, и я сразу представил, какие замечательные дали открываются у них из окон, особенно со второго этажа.
Юра стоял в нескольких метрах от крыльца, рядом с которым лежал труп женщины. Чуть в стороне, около белого «Ниссана» одной из последних моделей, находились еще несколько человек. Двоих — Леонида Гладышева и Владимира Петренко сотрудников отдела по расследованию убийств — я знал. Они разговаривали с каким-то незнакомым мне высоким, крепким мужчиной лет тридцати пяти, как потом выяснилось — личным водителем Ирины Георгиевны. У водителя были длинные черные волосы, собранные сзади в аккуратную косичку, голубые глаза с беззаботно-высокомерным выражением, в которых не было даже намека на испуг, маленькая круглая золотая серьга в левом ухе и взгляд профессионального дамского угодника. Про себя я сразу окрестил его «Плейбой».
— Ну что тут у вас? — спросил я и кивнул на труп.
— Ник, ты прямо как начальник из министерства! «Что тут у вас?» — передразнил Дворецкий. — Сам, что ли, не видишь?! Имеем труп в количестве одной штуки.
— Да труп-то я вижу…
— A-а, тебя интересует, кто ее убил?
Не успел я обрадованно кивнуть и достать диктофон, как Дворецкий быстро заговорил:
— Убийца — мужчина двадцати пяти лет, рост — метр восемьдесят, вес — семьдесят два килограмма, глаза — голубые, волосы — темные вьющиеся, ездит на старом светлом «жигуленке» первой модели, работает в редакции городской газеты. — И он приставил указательный палец правой руки мне к животу. — Руки вверх, ты арестован!
Пока я делал на цифровую камеру снимки убитой женщины, общего вида коттеджа и всего поселка, успел придумать заголовок для статьи — «Заказное убийство или…». Я еще не знал, что может значить это «или», но решил, что так будет даже лучше. Пусть читатель сам додумывает и щекочет себе нервы неопределенностью.
Зато совсем определенно я представлял себе подзаголовок, набранный внизу маленькими буквами, — «Хозяйка шикарного особняка убита на пороге собственного дома»…
Из рассказа водителя, которого допрашивали ребята из отдела, а я стоял рядом и слушал, мне удалось выяснить очень важную для следствия и для себя информацию, а именно: он ровным счетом ничего не видел и ничего конкретного сказать не может. Или не хочет, как мне почему-то показалось.
Они подъехали к дому, заехали во двор (ворота у них открываются автоматически, так что из машины он не выходил), она (меня неприятно резануло, что во время всего допроса, он называл ее не по имени-отчеству и не по фамилии, а только так — она) сразу пошла к крыльцу, а он задержался, чтобы забрать сумки и пакеты из багажника. Никакого выстрела не слышал, а только увидел, что она упала, подумал, что споткнулась, сразу подбежал, чтобы помочь. И только тогда заметил у нее в голове отверстие от пули и растекающуюся лужу крови. Труп он не трогал, так как сразу понял, что никакая помощь ей уже не понадобится. Зашел в дом, вызвал милицию и ждал ее приезда на улице.
— Вы каждый день ее сюда привозите? — Дворецкий смотрел на водителя немного снизу вверх.
— Конечно, они же живут здесь.
— В одно и тоже время?
— Да нет, когда как получится. У нее рабочий день ненормированный.
— То есть во времени ваших приездов системы нет?
— Да нет, вроде. Разве что по пятницам… Она по этим дням работает только до обеда. Если нет срочных дел, конечно.
— И вы сразу едете сюда?
— По пути заезжаем в пару магазинов. Она покупает чего-то там на выходные. Для ребенка. Его привозят позже.
— А что, ребенок здесь не живет?
— В течение недели — нет.
— Где он живет, не знаете?
— Она говорила, где-то в городе, у матери отца. Ну, то есть у своей бабушки.
— А кто его сюда привозит?
— Муж… Ну, в смысле, отец.
— Понятненько, — протянул Дворецкий и окинул Плейбоя долгим взглядом с ног до головы. — А вы, значит, ее привозите и?..