Люди, отягощенные уголовным прошлым, часто встречались на ее пути, и с ними она быстро находила общий язык. Борзой оказался чересчур сговорчивым. Может, и в самом деле верил в ее сверхъестественность и вчерашнее происшествие еще больше упрочило его веру?
— Я хотел бы иметь с вами дело, — сказал новоявленный екатеринбургский босс. — За деньгами дело не станет.
Он выражался заготовленными фразами. «Он, наверно, записывает их в блокнот, а потом зубрит по ночам», — издевалась про себя Аида.
— Я изучил ваши методы, — продолжал Борзой, — у вас огромный потенциал. В моей обойме как раз не хватает одного патрона, и этот патрон — вы, Шаровая молния.
Ей не терпелось послать его подальше и бросить трубку, но рядом стоял Иван и с видом заговорщика ловил каждый звук.
Борзой назначил встречу на завтра, на восемь вечера, и подробно рассказал, как добраться к нему на дачу. «У вас машина?» — спросил он напоследок. «Нет, но я попрошу друга подвезти меня». Он поинтересовался маркой и цветом машины друга, и она описала изумрудный «Опель» Ивана и даже назвала номер автомобиля, который Мадьяр тут же нацарапал перед ее носом на клочке бумаги.
— Клюнула рыбка! — потирал ладони Иван. — Я говорил, что клюнет! Ты поедешь к нему с Шандором. Меня он может узнать. Шандор возьмет на себя охранника. Ну, а ты, милая моя, не промажь! Или ты его, или он тебя. На всякий случай я буду рядом. Мы вчера купили еще одну машину, старенький «Москвич». Надеюсь, не подведет. — Мадьяр на миг задумался. — Да, накладочка вышла. Не думал я, что он попросит описать машину. Вам поехать туда на «Москвиче», а «Опель» приберечь для отступления.
— Боюсь, что это не последняя накладочка. Ты, как всегда, торопишься…
Вечером они втроем сидели в «Коко Банго». Иван предлагал другие варианты. Зная, как она падка на экзотику, заманивал в дорогой японский ресторан, но Аида настояла на своем любимом кафе, со своими любимыми стриптизершами. Она называла каждую девушку по имени и характеризовала ее в сексуальном плане. Шандор слушал, раскрыв рот. «Он впервые видит живую лесбиянку!» — смеялся Иван. Она веселилась от души еще и потому, что весь вечер говорила исключительно по-венгерски, и ее понимали. Знакомые с интересом поглядывали в ее сторону, она сегодня всех удивляла. Особенно барменшу Веру. «Как освободишься, присаживайся к нам. Я познакомлю тебя с ребятами». Аида видела, что барменша положила глаз на Шандора.
И все же, несмотря на веселье, тревожные мысли не покидали девушку. Она без конца прокручивала в голове разговор с Борзым. Поток елея. А ведь таким людям не свойственна лесть, и в одном месте он сплоховал. «Я изучил ваши методы, у вас огромный потенциал. В моей обойме как раз не хватает одного патрона (и тут непростительная долгая пауза!), и этот патрон — вы». У него не хватает патрона для нее! Иван назвал его принципиальным. Принципиальные люди не идут на компромиссы, даже если это сулит им огромную выгоду. Для принципиального человека он слишком быстро согласился на сотрудничество. Все. Это ловушка.
— Завтра мы угодим в ловушку, — неожиданно вырвалось у нее.
— Тебе вредно пить много рома, — засмеялся Иван.
— Почему ты так уверен?
— Потому что Борзой вылетел из Екатеринбурга с тремя людьми. У него остался всего один охранник. Есть вопросы?
— Ты же не знаешь, у кого он здесь живет! Может, этот «кто-то» обеспечит его взводом автоматчиков!
— Э-э! — погрозил он ей пальцем. — Начинаешь мандражировать и становишься сверхподозрительной. Все правильно. Так вот, я проверял. На даче больше никого нет. Есть вопросы?
— Опиши мне дом.
— Старенький такой, трехэтажный, кирпичный, на фасаде мозаика…
— Мозаика? Какая мозаика?
— Знаешь, милая, меня такие вещи мало интересуют!
— Засыпаются обычно на мелочах! И вообще, я завтра никуда не еду! Мне не нравится твой план.
— Послезавтра может быть поздно, — погрозил пальцем Иван. — Он вернется в Екатеринбург…
— Пусть катится ко всем чертям!
— Снова — здорово живешь, — вздохнул Мадьяр. — Далась тебе эта мозаика! — Он почесал затылок и будто выудил оттуда клочки памяти. — Морская тема… русалки… рыбки…водоросли… и прочая мура.
— Дом с мозаикой, — размышляла вслух Аида. — Дом в стиле «модерн». Начало века. Правда, «новые русские» любят сейчас строить в этом стиле.
— Да, я же тебе говорю — дом старый. От него за версту несет плесенью!
— Ты представляешь, сколько стоит такой дом? И кому он может принадлежать?
— Аидка, прекрати! Все это лирика, бабьи домыслы и обыкновенный мандраж.
Тему пришлось в спешном порядке закрыть, потому что к ним подсела Вера. Она поставила на стол бутылку питерского «Бержерака» и объявила:
— Коньяк за счет заведения!
— Браво, Верка! — захлопала в ладоши Аида. — Между прочим, отличный коньяк! — сказала она по-венгерски и почему-то подмигнула Шандору.
Барменша сразу сориентировалась, что между Иваном и Аидой возникли некоторые отношения, «Се ля ви», как говорят русские, подражая французам. И Вера направила струю своего обаяния на белобрысого, бородатого венгра. В свою очередь, Шандор, распаленный красавцами-стриптизершами, не только позволил себя обольстить, но и сам выказал недюжий темперамент, растратив весь свой словарный запас комплиментов на русских девушек вообще и на одну «очень привлекательный» в частности. Заминка произошла, когда Вера захотела узнать род деятельности Шандора. И тут ему на помощь пришел Иван.
— Он мой компаньон по бизнесу.
— Они торгуют вином, — подыграла Аида и, подмигнув на этот раз Вере, добавила: — И возьмут нас с тобой в дело, если мы окажемся паиньками!
— Ну, зачем же паиньками? — театрально возмутился Мадьяр. — Мы любим своенравных, строптивых, капризных! Если мужчина не чувствует сопротивления со стороны женщины, он быстро теряет к ней интерес.
— Не слушай его! — махнула рукой Аида. — Он просто мазохист, все понятия извращены и вообще мозги набекрень. А вот Шандор чистая душа! Правда, Шандор? — Она перевела свои слова на венгреский, и парень залился краской. — Вот видишь, какой застенчивый!
— Как с вами хорошо! — В глазах у Веры стояли слезы. Она видела с каким обожанием смотрел на нее Шандор. На нее еще так никогда не смотрели. — Жаль, что скоро мы закрываемся.
— Я вас подождать, — прошептал влюбленный венгр.
— Шандор готов! — подытожил Иван. — Вы, Вера, побили все рекорды Шандоровской влюбленности. Обычно он долго думает. Придется мне заночевать у тебя, подруга, — обратился он к Аиде.
— Нет проблем, — откликнулась та, и теперь была очередь Веры заливаться краской.
— А вы где остановились? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Тут совсем близко. Гостиница «Русь».
— Представляешь? — опять подыграла Аида. — Тебе не надо будет завтра вставать в шесть утра на электричку и переться из своего Тихвина. Ты завтра с первой?
— С первой. — Вере было как-то неловко. С одной стороны ее завораживало ночное приключение с иностранцем, с другой — хотелось завесы тайны, а не открытого обсуждения за столом и уточнения формальностей, а с третьей — душу обволакивал непонятный страх, предчувствие чего-то рокового, неизбежного.
— Значит, завтра вечером ты свободна? Отлично! Мы могли бы неплохо провести время на даче у одного моего знакомого! Шашлыки и танцы гарантирую!
Иван хоть и был уже в порядочном подпитии, бросил на Аиду искрометный взгляд. Шандор ничего не понял, а Вера промямлила:
— Я еще не знаю… Надо бы предупредить маму…
— Маму? — удивилась Аида. — Тебе сколько лет, подруга? Ты до сих пор отчитываешься перед родителями?
— Почему обязательно отчитываться? — возмутилась Вера. — Просто предупредить, чтобы не волновалась.
— Умничка! — поддержал ее Мадьяр. — Наши мамы не должны за нас переживать. Давайте выпьем за мам и пойдем по домам! Иногда и стихами могу!
Бутылка «Бержерака» опустела, завсегдатаи «Коко Банго» поплелись к выходу, помост для стриптиза казался мертвым без разгоряченных тел, зато у посудомойки началась жаркая пора.
— Как это понимать? — набросился на Аиду Иван, когда они вышли из кафе. — «Шашлыки и танцы гарантирую!» Ты сдурела? Ты что, едешь к Борзому развлекаться?
— Отстань! Мне твой план не нравится!
— Тогда расскажи, что задумала.
На Фурштадтской горели фонари. Ночь была тихая с прохладным ветерком. Они сели на скамью под фонарем и закурили.
— Мой план мало чем отличается от твоего, — начала она. — Только вместо меня с Шандором поедет Вера. Ведь Борзой не знает, как я выгляжу, верно? Он меня никогда не видел и фотокарточки моей у него быть не может, потому что в последний раз я фотографировалась в шестнадцать лет на паспорт. Мы с тобой поедем следом на плохоньком «Москвиче». Естественно, отстанем и даже, возможно, застрянем. Я должна опоздать минут на пятнадцать-двадцать. Что в это время происходит на даче?
— Ума не приложу! — пожал плечами Мадьяр.
— Неужели? — усмехнулась Аида. — Такой блефорит, как ты!.. Там возможны два варианта. Если у Борзого серьезные намерения и он захочет заключить со мной сделку, тогда все будет, как в сюрреалистическом фильме Бунюэля. «Здравствуйте, Аида!» — «Я — не Аида, я — Вера! — «Не прикидывайтесь! Я вас разоблачил!» — «А шашлык уже готов?» Мы имеем удивленного донельзя, настороженного хозяина, ничего не понимающую девушку и плохо говорящего по-русски шофера. В конце концов, они разберутся, и Борзой, я надеюсь, оценит мою осторожность. Второй вариант более мрачный, чем первый. Это уже не фильм Бунюэля. Это скорее фильм Копполы. Обычная гангстерская ловушка.
— В первом варианте есть один нюанс. Что ты собираешься делать с Верой, когда замочишь Борзого? Зачем нам лишний свидетель?
— А я и не собираюсь завтра мочить Борзого. Мне нужны деньги, а у него они имеются. Я возьму только аванс. Без аванса я не работаю. А потом свяжусь с шефом и узнаю, сколько он положит за голову Борзого. Выберу лучший вариант. Я всегда так поступаю. Это мой хлебушек, и это куда надежнее любого бизнеса. Зачем мне твой завод по перегонке вин, когда существует мафия, которая нуждается в заказных убийствах?