Дуняше нравилась жизнь в богатом доме, ее не пугала перемена обстановки. Она не поняла, что они находятся в заключении, и даже как-то поинтересовалась не придет ли к ним в гости отец. Об отце она вспоминала изредка, но сразу начинала грустить.
Аида гадала, вернулся ли отец домой или сдал билет на поезд. Больше всего она переживала за Патимат и очень надеялась, что Марк свяжется с мачехой и как-то ее поддержит. Скорее всего, Майринг тоже не в курсе происходящих событий, потому что нотариус теперь установил строгий контроль за женой. Нельзя же быть такими неосторожными! Подставились средь бела дня!
Она всегда поражалась, как могут люди настолько расслабиться и потерять контроль. Даже упиваясь в кабаке, она всегда контролировала обстановку. Она считала, что мир враждебен по отношению к людям и только ждет момента, когда человек расслабится, чтобы застать его врасплох. Так было, когда она вышла из антикварного, зачарованная сухарницами в стиле «модерн», и ее тут же сцапали парни Борзого. И то же самое вышло в «Кошкином домике». Они поедали с Дуняшей мусс и мороженое и радовались жизни, а «враждебный мир» уже готовил для них ловушку.
Время шло. Нотариус дважды навестил свою пленницу. Рассказывал какие-то несмешные анекдоты из жизни нотариальной конторы и просил потерпеть еще немного. О делах ни разу не обмолвился. Оба раза он приезжал один, без Софьи и ее подмывало спросить, с кем он оставил супругу, надежна ли охрана.
Кухарка, женщина в годах, строгая, не умеющая улыбаться, пожаловалась хозяину, что в последние дни недомогает, и ей хотелось бы обратиться к врачу. И что припасов достаточно, и «молодая особа» могла бы сама приготовить себе и девочке, вместо того, чтобы целыми днями валяться с книжкой на диване. Это немного обескуражила Юрия Анатольевича, но Аида успокоила его. Она действительно сама может приготовить пищу. Старая грымза следила за каждым ее шагом. Одним тюремщиком будет меньше.
Он пожелал ей приятного отдыха, пообещал навестить через день и, посадив в машину кухарку, уехал.
Шел пятый день заключения. Она стояла у окна спальни и смотрела, как «Шевроле» нотариуса выезжает за ворота.
Этот визит внес корректировку в ее унылое времяпрепровождение. Теперь она завладеет кухней. Что это даст? Пока ничего. Кухня находится прямо под кабинетом нотариуса. Еще там имеется дверь, ведущая в кухаркину комнату, которую старая грымза наверняка заперла. Опять же, пока ничего. Трудно расшевелить дремлющий мозг. В этом старом гадюшнике она скоро вся покроется паутиной! Старый гадюшник. Кухаркина комната. Что-то странное она заметила у него в кабинете.
Аида воспользовалась случаем и заглянула в кабинет, когда нотариус шелестел там какими-то бумагами.
— Не помешаю?
— Что вы! Что вы, дорогая Инга! О чем-то хотели спросить?
Она прошла и уселась в кресло. Телефон стоял прямо перед ним, на столе.
— Мне совсем нечего читать, — пожала она плечами.
Замок на двери кабинета изнутри открывался совсем просто, без помощи ключа. К сожалению, она мало что понимала в замках.
— Здесь в основном книги по юриспруденции. Хотя что-то было и художественное, надо только поискать.
В проеме двери показалась Магда. Она легла на пороге. Аида поняла, собака недовольна ее присутствием в кабинете хозяина. Может, она и мысли умеет читать?
— Чего тебе? — обратился он к собаке, и та зарычала на девушку. — Иди на место! Здесь все свои!
Магда нехотя повиновалась. А в коридоре раздался звонкий голосок Дуняши: «Как тебе не стыдно, Магда, рычать? Здесь все свои!»
— Забавная у вас сестренка. А вот, кажется, то, что нам надо! — Нечаев стоял на стремянке и копался в какой-то ветоши. — Правда, без обложки. Так она здесь с древних времен. «Дневник горничной» некоего мсье Октава Мирбо. Читали?
— Нет, — соврала она и хотела уже покинуть кабинет, но он ни с того ни с сего предложил:
— А не желаете коньяку?
— Когда я отказывалась от коньяка?
— Вот и прекрасно! А у меня есть повод похвастаться своим баром.
И тогда она увидела нечто странное, на что до сих пор не обращала внимания. Вроде бар, как бар. Деревянный, полированный. Из напитков, правда, одни коньяки. Видать, Юрий Анатольевич предпочитал их всем остальным напиткам. Но что-то необычное было подведено к бару, какая-то квадратная труба, заклеенная обоями. Она хотела полюбопытствовать, что это за диковинное сооружение, но вовремя остановилась. Знакомый голос внутри шепнул: «Это ключ».
Аида отошла от окна спальни и опустилась в кресло.
«Чтобы это могло быть? Похоже на вентиляционную трубу. В вентиляционной трубе бар? Нечаев не похож на психа. Эта штука шла от самого пола. Возможно, она ведет вниз, в кухню». Аида приказала себе оставаться на месте. Слишком резкое передвижение по дому, сразу после отъезда хозяина, может вызвать подозрение у охранников, не говоря уже о собаках.
Раньше ей приходилось пару раз заглядывать на кухню, когда там копошилась старая грымза. Никакой трубы она не видела. Может, труба в кухаркиной комнате? По всей видимости, это совсем крохотная конура. Зачем же там лишнее нагромождение в виде трубы?
Бесполезно было сидеть, сложа руки, и загадывать себе загадки без отгадок. Но Аида дождалась, когда сестренка, наигравшись, попросила есть. Только тогда она спустилась вниз, и Магда тут же последовала за ней. Эта овчарка стала ее постоянным кошмаром.
Аида принялась хозяйничать. Заглянула в холодильник, изучила содержимое всех ящичков и шкафчиков буфета. Ничего сложного ей сегодня делать не понадобилось. В большой кастрюле были вчерашние голубцы и требовалось их только разогреть, но девушка хотела все тщательно исследовать. Первые результаты оказались плачевными. Трубы и в помине не было, а комната кухарки заперта.
Она поставила кастрюлю на плиту и завела разговор с Магдой:
— Ну, что ты все следишь за мной? Чем недовольна? Ты видишь, я не собираюсь никуда убегать? Видишь?
Собака зевнула и отвернулась к окну, не желая общаться. Однако уши ее подергивались, и она не пропустила ни одного слова.
— Вместо того что бы строить из себя лифляндскую принцессу, помогла бы лучше отыскать эту чертову трубу, что ведет наверх!
В тот же миг Магда встала на ноги и медленно пошла по периметру кухни, приближаясь к девушке. Аида старалась не двигаться и по возможности не дышать. Ни одно существо в мире не вызывало в ней такой страх, как эта овчарка.
Она зашла ей за спину и там улеглась. Аида повернула голову. Магда теперь лежала возле двух неказистых дверок, на которых висел замок, а из замка торчал ключ. «Кладовка! — сразу сообразила девушка. — Труба в кладовке! Ну, спасибо, дорогуша, за подсказку!»
Она захотела проверить свою догадку, но не тут-то было. Магда оскалила зубы и залилась таким лаем, что прибежали оба охранника.
— Фу, Магда, фу! — кричала Дуняша, опередившая охранников. — Как тебе не стыдно? Здесь все свои!
— Уберите из дома собаку! — попросила парней Аида. — Она не дает мне шагу ступить. А я должна теперь сама готовить. Кроме того, хочу немного прибраться на кухне.
— Это еще зачем? — выкатил глаза один из парней.
— Не понимаете? Чтобы не помереть со скуки, нужна какая-то деятельность.
— Включите, например, телевизор, — посоветовал второй.
— Меня уже тошнит от телевизора. — Тут она не кривила душой. Ненавидела смотреть телевизор. А в доме нотариуса они стояли в каждой комнате, и даже на кухне. Аида включала только детские фильмы и мультики для Дуняши.
— Все равно, иначе, как через ворота, я убежать не смогу. Да и куда я побегу с ребенком? Так зачем держать в доме собаку?
Ее доводы им показались убедительными, и отныне Магда составила компанию Максу и была посажена на цепь во дворе, что явилось первой и довольно крупной победой затворницы.
Они ели на кухне, и Дуняша весь обед провздыхала.
— Что с тобой? — поинтересовалась старшая сестра.
— Без Магды теперь совсем будет скучно.
Очарование первых дней улетучилось, и огромный, пустой дом казался тоскливым и заурядным местом, хоть был красивым и богатым.
— Мы сейчас займемся уборкой, и тебе не будет скучно, — пообещала Аида.
— А когда мы уедем отсюда? — впервые спросила девочка. Она едва сдерживала слезы. Ей совсем не хотелось капризничать, но вышло как-то само собой. — Папа не говорил, что ты меня куда-то увезешь. Я с ним не попрощалась. Я хочу к папе.
— Глупенькая, пицике, — грустно улыбнулась Аида. И Дуняша тоже улыбнулась сквозь слезы, услышав смешное слово. Сестра вытерла ей платком глаза и губы. — Ты думаешь, мы здесь по своей воле? Ты думаешь, я знала об этом заранее? Я даже не могу позвонить твоему отцу, а телефон…
— В кабинете у дяди, — быстро сообразила сестренка.
— Правильно. Но дядя злой и противный. Он не разрешил мне позвонить твоему папе и запер кабинет на ключ. Поэтому сегодня весь вечер мы будем заниматься уборкой, а на самом деле играть в шпионов.
Аида занялась изучением трубы. Она тянулась с потолка и не доходила до пола. Чтобы увидеть конец трубы ей пришлось разобрать баррикады из банок, стоявших на специальных этажерках. И когда она сделала это, ей открылось истинное предназначение жестяного уродца. Труба заканчивалась окошком, а сбоку было привинчено колесо с ручкой, как на старых швейных машинках.
«Это бар-лифт! Я видела такой в каком-то французском или американском фильме. Действие разворачивалось как раз в начале века».
Затея представлялась безумной. Механизм наверняка уже не действовал. Не зря же лифт загнали в кладовку при поздней реконструкции. Она попробовала подвигать колесом, но усилия оказались тщетными, колесо стояло намертво. Починить механизм вряд ли удастся, а сама она в трубу не пролезет. А вот сестренке эта «кишка» по фигуре.
Она сунула голову в подъемник, чтобы посмотреть наверх, но не тут-то было. Крыша, в виде железного подноса, находилась над самой ее головой. Она попыталась сдвинуть поднос с места, но вышло то же самое, что и с колесом, только перепачкалась в копоти и в жиру. «Кишка» оказалась крепким орешком, а главное, полная неизвестность, что там наверху. Стоит ли игра свеч?