— Рано вы собрались нежиться, подсудимый! Вставайте! — презрительно скривился прокурор. — Ничего вы не доказали. У вас и не должно получиться. С таким успехом мог бы прыгнуть и слон. Сейчас Телков покажет и вам, и суду, каков он, прыжок в неведомое!.. Начинайте, свидетель!
Телков вопросительно посмотрел на своего шефа.
— Прыгайте, лейтенант, — невозмутимо произнес полковник.
— Ему нельзя! У него… у него болит колено! — отчаянно вмешался Маркизов.
— Вроде все нормально, — сказал Телков, ощупав оба колена.
— Обвиняемый, отойдите в сторону! — потребовал прокурор.
Маркизов будто бы отступил, но когда Телков занял исходную позицию и уже пригнулся, готовый сорваться с места, он в последний момент перешел ему дорогу перед самым носом, прошипев:
— Оступись! Сбейся с шага! Спутай толчковую ногу!
Телков мужественно стиснул зубы и помчался в направлении бывшей ямы.
— Телков, погоди! — донесся из-за спины вопль Маркизова.
Но Телков начал прыжки… Вот он, первый толчок… Вот второй… Разворот и… лейтенант налетел на что-то невидимое, словно резиновое, тугое… Его отбросило назад, он упал на спину, лежал, пытаясь осмыслить происшедшее.
Над ошеломленным стадионом после глухой паузы пронесся гул разочарования. Сквозь него прорвался злорадный голос фантаста:
— А я что говорил?! Надо было слушаться мудрого и честного Маркизова!
— Товарищ полковник, не пойму, что случилось. Я старался изо всех сил, — заоправдывался Телков, нехотя вставая на ноги.
— Все в порядке, лейтенант. Случилось то, что и должно было случиться, — сказал Степанов.
Прокурор настоял еще на двух попытках. Телков добросовестно прыгал, и каждый раз его встречала загадочная и непреодолимая преграда.
Маркизов был оправдан здесь же, в центральном круге футбольного поля. За отсутствием места преступления.
— А виноват в этом я! Прыгни в параллельный мир — и преступник получил бы статью. Но именно сегодня точно заклинило! Ни в дугу! А почему? Как вы думаете, товарищ полковник? Ведь я прыгал, и не раз. И теперь все делал как надо! — с горечью произнес Телков, плетясь к метро рядом с шефом, среди понурых людей, похожих на болельщиков, чья команда проиграла в пух и прах.
— Малыш, ты был на высоте! — по обычаю сдержанно похвалил Степанов. — И если у тебя ничего не вышло, то не по твоей вине. В четырнадцать часов ноль-ноль минут по нашему времени, то есть час назад, параллельный полковник Степанов лично засыпал яму для прыжков отборнейшим черноземом, доставленным твоим двойником из Ботанического сада, затем его взрыхлил и засеял семенами флоксов. Дабы закрыть лазейку для преступников и прочих нечестных людей. Флоксы — любимые цветы его жены. Как и моей, впрочем.
— А вам-то откуда это известно? — поразился Телков. — Ну, Сергей Максимыч, вы даете!
— Все очень просто, сынок, — буднично ответил Степанов. — Перед рассветом я встретился со своим вторым подлинником, и мы обговорили все.
— Вы совершили Тройной прыжок? — усомнился Телков, оглядывая грузный торс полковника.
— Представь, прыгать без парашюта было куда труднее. Из летящего самолета, разумеется, — усмехнулся Степанов.
Телков слышал о той почти неправдоподобной истории, когда шеф, преследуя преступника-парашютиста, сиганул за ним в бездну, и пристыженно замолчал. Но только до эскалатора, там он, стоя ступенькой выше, наклонился к Степанову и встревоженно заговорил прямо в ухо:
— А что теперь будет с Душкиным? Его наверняка что-то задержало, и он не успел проскочить, остался в том мире. Сергей Максимыч, навсегда! Иначе бы дал в суде показания. Душкин обещал!
— Думаю, он сделал это намеренно. Решил таким образом скрыться от мести Маркизова, — не оборачиваясь сказал Степанов. — Не завидую нашим параллельным коллегам. Отныне у них одним Душкиным стало больше.
— Но у нас еще остался Маркизов! Фрукт покруче. Что же получается? А, Сергей Максимыч? Неужели он так и уйдет от расплаты?
Они в это время сходили с эскалатора, и Телков, торопясь получить ответ, воткнулся в широкую спину полковника, словно в бетонную стену.
— Не спеши, сынок. Наберись терпения, — пошутил шеф, даже не покачнувшись. — Придет срок, и Маркизов получит сполна. Как мне подсказывает интуиция, сейчас фантаст ищет контакты с инопланетянами, надеясь их пристроить к своим очередным темным делишкам. Хотя я, признаться, совершенно не верю и в визиты инопланетян. А теперь можно поспешить. Кажется, подходит наш поезд.
Валерий ЧЕРКАСОВ
ВИРТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО
НОВЫЕ ИМЕНА
Черкасов Валерий
Кандидат технических наук, доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент Международной Академии информационных процессов и технологий, полковник милиции. Автор более 100 научных и методических публикаций по проблемам борьбы с преступлениями в «компьютерной» сфере. Много лет работал на различных должностях в подразделениях по борьбе с экономической и организованной преступностью. В настоящее время — профессор кафедры информатики и применения компьютерных технологий в раскрытии преступлений Саратовского юридического института МВД РФ.
ХАКЕР — Первоначально — тот, кто делает мебель топором.
2. Тот, кто испытывает интеллектуальное наслаждение от творческого преодоления или обхода ограничений.
Без сомнения, хакер — самое опасное животное в компьютерных джунглях
ПРОЛОГ
В следственном изоляторе города N, как и во всей Европе, наступил вечер. Вопреки всем тюремным правилам и воровским традициям, на почетном месте — на нижней койке у окна — сидел отнюдь не «авторитет», а примитивный штымп, который сегодня днем расписался в обвиниловке и завтра уходил в суд.
Сидящий напротив «авторитет» Левкин-старший, известный узкому кругу под длинной кликухой «Лева-Задов-со-мной-шутить-не-надо», а весьма широкому, включающему все нынешнее СНГ, — как Лева Большой, внимательно и уважительно слушал фраера. Тому уже нечего было терять: дело закончено, все — увы — доказано, опасаться «наседок» бессмысленно, и он был предельно откровенен и даже хвастлив. Внимание законника, выделившего его из толпы сокамерников, льстило молодому парню, и он явно рисовался, воспринимая как должное услужливо поднесенную шестеркой кружку чифира и зажженную сигарету. Он почти забыл о завтрашнем суде и «выступал» перед внимательно слушающей его камерой.
— Вот я себе и соображаю: а чего мне еще нужно? Компьютер у меня есть, сканер взял на ночь у кореша с работы, принтер у нас в конторе крутой — цветной струй-ник. И — вперед!
— Не гони! Мы люди темные. Про компьютеры, правда, краем уха слыхали, про остальное — давай подробно, понятно и без вы…в! Понял?
Парень несколько стушевался, но быстро взял себя в руки и довольно толково объяснил камерной аудитории замысел и реализацию своего «деяния».
— Так я и подумал: чо мудрить? Беру пятидесятку, сканирую ее, загоняю в компьютер, распечатываю и… по комкам за водярой! — закончил он свой рассказ.
— А влетел-то как? — спросил голос из темноты.
— Да перебрали с дружбаном и поперлись в магазин прямо с листом неразрезанных бабок. Ну и…
— Е… — длинно и заковыристо выругался Лева. — Тут ж… рвешь, жизнью, можно сказать, рискуешь, а некоторые фраера, на хате сидя, бабки как овес молотят! Завязываю! Пойду на компьютер учиться! Да только где уж нам серым… так всю жизнь по зонам и прокантуемся. Это вам, молодым да грамотным….
Лева, конечно, темнил. Не рассказывать же фраерку, что почти все, о чем тот поведал в порыве откровенности, он уже не раз выслушивал от своего младшенького брательника Петьки — паршивой овцы в семье Левкиных. При этом Петька был, наверное, единственным человеком на свете, которого суровый Лева действительно любил. Родившийся в семье потомственных воров, где свято соблюдались традиции Закона, Петька жил словно в ином мире. В детстве, едва научившись читать (сам!), он стал запойным книгочеем. В семье Левкиных никаких книг отродясь не водилось, и мальчишка повадился ходить в библиотеку, отсиживаясь там от бесконечных домашних пьянок и дебошей. С удовольствием, совершенно непонятным домашним, ходил в школу, а когда там появился один из первых в городе компьютерных классов, стал пропадать там почти круглосуточно. Он, конечно, знал о делах старшего брата, был наслышан о воровской славе своего покойного отца, но жизнь вора его не влекла. Впрочем, он не стеснялся пользоваться репутацией своей семьи, которой не без основания побаивались окружающие. Другому пацану, не занимавшемуся ни карате, ни тейквондо, не имевшему хотя бы газового пистолета, да еще в очках, нажитых чтением и усугубленных полуночным сидением за школьным компьютером, пришлось бы несладко. Однако ни на улице, ни в школе не было дураков связываться с братом Левы Большого.
Да, Петька, когда уговаривал Леву купить ему компьютер, упоминал и о таких возможностях, но старший брат пропускал его байки мимо ушей. «Прибрехивает, чтобы свою цацку выпросить!» — рассуждал Левкин-старший. Теперь же он думал: «А смотри-ка, и вправду можно! Сказалась-таки у Петьки воровская кровь! Надо будет завтра маляву кинуть — пусть братаны из моей доли пацану игрушку притаранят».
Камерный компьютерный ликбез тем временем продолжался.
— А баксы пробовал делать?
— Пытался. Но с ними труднее. Понимаешь…
Левкин очнулся от своих размышлений и поднял глаза на фраера, продолжавшего рассказ о своей недолгой красивой жизни. Он приподнял бровь. Сигнал был мгновенно понят окружением.
— А ты чего тут расселся? Не знаешь, козел, что твое место у параши? Пошел вон, сука!