— Это что за зверь?
— Страшный зверь. ЦРУ несколько лет тому назад разработало специальный вирус. Он воздействует не на информацию, а на оператора: игра цветов на экране, музыка… Результаты непредсказуемые, от сильного стресса до инсульта или суицида.
— Марек, у тебя твои «отмычки» здесь есть? Модем подключен? Нечего ждать. Давай проведем эксперимент. Прямо сейчас и прямо отсюда попробуем войти в SUPERбанк!
Дембецкий без колебаний согласился. Сел за компьютер, быстро загрузил программы, и мы напряженно уставились на экран. Не прошло и минуты, как появилось сообщение: «Введите свой пароль!» Марк включил программу «взлома». Именно тогда все и началось. Все после^ дующее мы потом с трудом восстановили совместными усилиями.
Вначале послышалась легкая, ласковая, расслабляющая музыка. По экрану поплыли разноцветные полосы, они переливались и неудержимо притягивали. Наша реакция оказалась разной. Я словно прирос к стулу, Хотелось встать, но ноги не повиновались. Марк, наоборот, легко и плавно поднялся с места и какой-то балетной походкой двинулся к окну. С треском распахнул заклеенную на зиму раму. В комнату ворвался ледяной воздух. «Вот так и Левкин!» — пронеслось у меня в голове. Я пытался крикнуть, но голоса не было. Вдруг раздался грохот, звон разбитого стекла… Я вскочил со стула, Марек замер у окна. Наваждение кончилось! Я недоуменно смотрел на разбитый компьютер, на пистолет в своей руке… Мы медленно приходили в себя. Нас спас условный рефлекс, который мой наставник по «рукопашке» и стрельбе оказывается все-таки вбил в меня: рука должна действовать сама, без участия головы!
Громов и Дембецкий постепенно приходили в себя.
— Ну, натворили мы дел! — Марек испуганно оглядывал разгромленную лабораторию.
— Ладно, живы остались, и то хорошо. Если с этим делом разберемся, бизнесмены за все заплатят. Понимаешь, мы где-то совсем рядом с разгадкой. Слушай! — Ярослав вдруг вспомнил утреннюю сводку. — Имя Лушин П. тебе ни о чем не говорит?
— Знаю такого. Да ты его и сам должен знать. Помнишь, в институт философ-недоучка приходил? Он меня потом еще месяца два доставал. Тебя тут уже не было. Кстати, совсем не дурак оказался, программирование сам вполне прилично освоил. А что это ты вдруг о нем вспомнил?
— Марек, по-моему, он к этому делу имеет прямое отношение. Знаешь, где он последнее время ошивался? В этом самом SUPERбанкe!
— Брось, это не его уровень!
— Не знаю. Но именно сегодня, — Громов посмотрел на часы, — точнее, вчера он пытался покончить с собой. Может быть, понял, что натворил… Слушай, надо ехать к нему!
Узнать, в какой больнице находится Лушин, было делом нескольких минут. Машины, конечно, не нашлось и «оперативно-следственная» группа полчаса проторчала на морозе, пытаясь остановить «левака».
В больнице Ярослав, не обращая внимания на протесты дежурного врача, ворвался в палату, где лежал Павел.
Ярослав и Марк склонились над лежащим в постели Лушиным.
— Паша! Соберись. Попробуй рассказать хоть самое главное. Мы кое о чем догадываемся, дальше сообразим сами… Ты же сам понимаешь, что получается.
— Ребята, вы были не правы… Помните… тот разговор в институте?… Про Анну Каренину… Я сделал его… Аргуса…
Перед Павлом вновь встала картина ТОГО дня, дня его торжества.
Босс безразлично взглянул на вошедшего Павла и молча кивнул — садись. Под его несколько удивленным взглядом Павел основательно устроился в кресле.
— Ну, что у тебя?
— Геннадий Павлович, — начал Лушин как-то излишне торжественно, — как я понимаю, в нашем SUPERбанкe творится что-то неладное…
— Во-первых, с каких это пор «в нашем»? Во-вторых, откуда ты это знаешь? А в-третьих, какое твое дело?!
— Во-первых, относительно «во-вторых». Я все-таки не пенек, все вижу и умею немножко анализировать. Что касается «в-третьих» — я, кажется, могу кое-что предложить. Ну, а насчет «нашего» — пока прошу пардона!
— Да ладно, не писай кипятком. Это я так. Разве что скроешь?..
— То есть происходит утечка информации…
— Денег, мудак! Денег, а не твоей вонючей информации! Извини… Совсем замудохался с этими делами. Короче — у тебя действительно есть какие — нибудь дельные соображения? А то эти падлы только бабки тянут. Ты знаешь, сколько стоит проверка на «чистоту» конторы? И этот мудиль, начальник СБ, крутится как электровеник, а толку ни х…! Давай выкладывай — чем черт не шутит.
— Понимаете, Геннадий Павлович, я давно работаю над одной программой. Я назвал ее система «Интеллект», — чуть смутился Лушин. — Это такая программа…
— Паша, ты что, охренел? Я что, не знаю твой шиз? Ты забыл, сколько ты мне пел про свои завиральные идеи, когда у моих горкомовских социолухов служил?
Босс даже оживился. Он был рад и этой теме, лишь бы хоть на пару минут отвлечься от мыслей о ситуации в банке.
— Ты — блаженненький. За что тебя и люблю. Я тебя тут и пригрел, чтобы хоть один такой был рядом. Вокруг же одни волки: кто кого первый сожрет? И меня в том числе. Немало желающих… А тут ты сидишь, с компьютером нянчишься, хочешь его «мама» научить говорить. Я же помню, как у тебя глаза горели, когда ты ко мне влетел с этой «дурой»! Я тебе даже позавидовал: вот заботы и радости у человека! Думаешь, в нашем горкоме волки были не такие, как в бизнесе? Такие, а то еще и похлеще! Да, собственно, это все те же лица, рожи, точнее. Орлята выучились летать… Ты хоть знаешь, что комитетские ребята твоими шизами интересовались?
— Ну?!
— X… гну! Дело прошлое, отмазал я тебя тогда. Объяснил, где надо, что политикой не интересуешься. Так, тихий шизофреник с задатками гения. Потом они сами к тебе интерес потеряли.
— А зря, между прочим. За прошлое — спасибо. Так вот, тем более обязан с вами рассчитаться. А во-вторых, Геннадий, вы во мне несколько ошибались. Долг я отдам. С процентами. Но за работу потребую достойную оплату. Вы хоть представляете — ЧТО я сделал? Это — докторская «на ура» без защиты. А может — нобелевская. Только мне это уже не нужно. Прошло то время. Теперь товар — деньги! Я продаю вам свой товар, а об оплате мы договоримся. Меня обмануть невозможно — козыри у меня.
— Пашенька, я верю, что твоя хреновина интересная штука. Может, даже и купил бы — пусть за меня книжки читает и коротенько содержание пересказывает. Но сейчас дело слишком серьезное, не до научных изысков.
— Я тоже говорю серьезно. — Лушин начал злиться.
— Подожди, Павел. Ты сколько лет убил, чтобы компьютер сказал о Карениной, что она дура? Пять лет? За пять лет ты создал искусственного литкритика с интеллектом трехлетнего ребенка! «Интеллект», понимаешь! Чтобы сделать толкового бухгалтера, тебе потребуется — десять! Меня такие сроки не устраивают.
Лушин развалился в кресле и закурил.
— Ты ничего не понял, Ген. Я создал не критика, а компьютерного СПЕЦИАЛИСТА. Сколько, спрашиваешь, нужно времени, чтобы паршивого булгахтера соорудить? Физика-ядерщика не желаете? Сделаем-с. Хочешь — за полгода, хочешь — за неделю. Сколько дашь людей, сканеров и компьютеров! А практически я могу сделать для банка суперсистему защиты. Такой нет ни у кого, и не скоро будет! Давай людей и технику. Руководитель — я.
— Кажется, я начинаю врубаться. Что будешь вводить? Аудит? Правила компьютерной безопасности? Что еще?
— Мало, Гена! Это получится обычная система контроля. Приблизительно такая, как сейчас. Может, чуть-чуть лучше. Ты видишь, к чему это привело. Мы введем туда ВСЕ, что сделает ее гениальным охранником, стоглазым Аргусом! Вот и название родилось! Мы введем туда познания по криминалистике и криминологии, ВСЕ о приемах хакеров и о вирусах, все, что нужно о психологии и социологии, детективы и фантастику… Знаешь, как эти ребята иногда попадают не в бровь, а в глаз! Еше мы введем…
— Ты часом не хватил лишку, Паша?
— Есть такое дело, Босс. Конечно, будем пихать не все подряд. У меня есть наметки, библиография. Насчет недели — это так, для прикола. А за месяц можно управиться. Да, еще обязательно нужно ввести досье на всех партнеров и конкурентов. Дай указание СБ. Хотя… у меня, пожалуй, и так все на них есть.
— Откуда? Что, по ночам к сети подключался, по секретным файлам лазил?
— Зачем? Мы с Аргусом по ночам газетки почитывали. Знаешь, сколько оттуда можно узнать, если прочесть ВСЕ газеты за два года, все запомнить, все сравнить, все проанализировать, все ассоциативные цепочки построить? А Аргус большой дока по этой части!
Именно этот аргумент окончательно убедил Босса, что на Лушина можно ставить. Из общения с комитетчиками Геннадий знал, как много можно получить из анализа СМИ, слышал, что ЦРУ получало из газет до 90 % разведданных. Если Павел сам додумался до этого и, тем более, реализовал, игра явно стоила свеч.
— Ладно, Считай, договорились. Завтра давай расчет людей и техники.
— Ты еще не понял самого главного, Геннадий. Ты можешь через пару месяцев выгнать своего начальника СБ, плюнуть на все заботы и спокойно отдыхать на Канарах. Аргус САМ позаботится о безопасности. Пойми, это не советчик и не подсказчик. Он сам вычислит опасность, САМ примет решение, САМ реализует его!..
— Я же сказал, не уговаривай. Все решили. Давай завтра, нет — сегодня все расчеты. Люди и техника будут. Срок — десять дней. Что еще нужно?
— Об остальном потом. Будет результат — будем решать. Я не прошу увеличить зарплату, я хочу участвовать в деле. Но только после того, как ты убедишься, что дело стоит того. И учти, еще раз предупреждаю — как обращаться с Аргусом, знаю только я!
Лушин тогда не мог предположить, что и он знал не все… Прерывающимся голосом, часто останавливаясь и задыхаясь, Павел поведал почти все. В какой-то момент он через силу слабо улыбнулся.
— Аргус, он книг начитался… Я несколько ЕГО файлов посмотрел. Он сам с собой совещания проводит, протоколы ведет…
На минуту он потерял сознание. Потом на мгновение очнулся.