– Одно несомненно – вещи эти сделаны человеком немалого таланта, только вот употребил он их не для общего блага, а… Ну да ладно, сейчас не об этом. Можно предполагать, что он создал робота, который способен двигаться по вертикальной плоскости, неся на себе груз… Второй, меньший робот, похожий, как видите, на ракету, имел в себе ЭВМ, выдававшую команду комплексу, который с помощью механического манипулятора мог открыть любой затвор и замок, не повреждая его, и вот этими клещами – от них осталось немного – взять тот или иной предмет.
– А перфокарты, которые нашли у женщины? – спросил Сергеев. – Они тут какую роль играли?
– Я думаю, – ответил профессор Егорьев после Долгой паузы, – что преступники, прежде чем выйти на дело, имели подробную информацию о том, где, при каких условиях и в чем хранится интересующий их предмет. Заранее составлялась программа, запечатленная на перфокартах. А затем, по этой программе ракета выполняла заданное. Но все это не более, чем предположения. Устройство сильно пострадало при взрыве. Ну и еще…
– Так, все ясно, – прервал его Прозорович, – но почему же лазали эти пауки только по стенам панельных домов? Чем же им кирпичные не нравились?..
– Насколько можно судить по тому, что осталось от робота или, как вы называете, паука, он держался на стене с помощью особой системы магнитного сцепления, для которой имеет значение, что в панели существует стальной каркас-арматура.
– А движение вверх-вниз?
– Цепкая гусеничная лента. Вот ее уцелевший кусок.
Неизвестный, которого нашли мертвым, с переломом основания черепа, был первым погибшим из банды пауков, мужчина, обгоревший при взрыве мотоцикла, – вторым. Третья – женщина – умирала. Врачи не смогли привести ее в сознание, а из отрывочных слов, иногда слетавших с ее губ, понять что-либо было невозможно.
Ее сфотографировали и после долгих розысков установили, что имя ее Ирэна Тервинская. Она жила и работала техником-программистом в одном из научных городков Сибири. Два года назад внезапно исчезла, и с тех пор никто ее не видел. Семьи не имела. Родственников найти не удалось.
Вместе с ее смертью оборвалась та последняя и единственная нить, которая могла привести к разоблачению всех действий пауков. Тайна осталась нераскрытой.
Что же касается загадочных краж, то они прекратились.
Даймон НАЙТПРИШЕЛЬЦЫ В ОАЗИСЕ
Подняв облако пыли, длинная блестящая машина затормозила возле придорожной лавки «Оазис сувениров Кроуфордов». Рядом с лавкой стоял стеклянный павильон, на дверях коего значилось: «Молочная кофейня Кроуфордов» с припиской «Попробуйте наши пышки». Сразу же за павильоном раскинулось огороженное пастбище с коровником и внушительным стогом сена.
Из машины вышли два странных фиолетовых, с желтыми глазами существа, облаченные в отличные костюмы из серого твида. Существа принялись пристально разглядывать вывески, о чем-то переговариваясь.
Марта Кроуфорд спустилась со второго этажа «оазиса» и, на бегу вытирая руки о передник, мотнулась за прилавок. Через несколько секунд появился ее муж Луэллин, хрустя кукурузными хлопьями, их он то и дело доставал из нарядного пакета.
– Доброе утро! Что угодно вам, сэр… мадам? – неуверенно спросила Марта. Она оглянулась на мужа. Видеть у себя в лавке инопланетян им еще не доводилось.
Один из пришельцев облокотился трехпалыми руками о прилавок.
– Вас интересуют сувениры? – Миссис Кроуфорд заметно волновалась. На фиолетовом, с позволения сказать, лице инопланетянина не дрогнула ни единая черточка. Он безучастно оглядел безделушки, которыми были завалены прилавок и настенные полки.
– А что лежит там, перед входом? – Незнакомец указал соединенными в забавную щепотку пальцами себе за спину на входную дверь.
Луэллин Кроуфорд выглянул из двери наружу.
– Это? – сконфузясь, спросил он.
– Да.
– Это… ммм… это – коровья лепеха, чтоб ей… Должно, вчера вечером наша корова забрела сюда и… Ну, а мы не заметили. Марта, пойди убери… Фу-у!..
– Сколько? – Глаза у пришельца загорелись.
Кроуфорды уставились на покупателя с вытянутыми лицами.
– Что… сколько?.. – Марта с усилием сглотнула слюну.
– Сколько за коровью лепеху?
– Первый раз слышу, чтобы… – удивленно начала было Марта, но муж ее перебил:
– Ну, скажем, доллар. Впрочем, не будем вас обдирать. Куотер. Двадцать пять центов.
Пришелец вынул огромный кошелек, положил на прилавок монету. Его спутник прошел к машине и достал из багажника прямоугольный, – похоже, из фаянса – ящичек. Совочком с золоченой ручкой он аккуратно переложил лепеху в тару. Затем оба сели в машину и – были таковы. Кроуфорды посмотрели на куотер на прилавке, Луэллин поднял нижнюю челюсть обратно на место, подбросил денежку на ладони и засмеялся, довольный.
– Ну и ну! – сказала Марта.
Всю следующую неделю дороги Америки были забиты длинными блестящими автомобилями инопланетян. Они ездили, куда им заблагорассудится, неустанно ища коровьи лепехи и платя за них совершенно безумные деньги. Быстро оценив ситуацию, фермеры и перекупщики – с посильной помощью городских жителей с авантюристической жилкой – насытили рынок искомыми коровьими лепехами. Возникшее было поначалу среди американцев недовольство наводнившими страну пришельцами очень быстро сошло на нет: те существенно оживили торговлю, особо никому, в общем, не мешая.
Луэллин Кроуфорд сгонял своего работника, четырнадцатилетнего Делберта на пастбище, велел принести оттуда все, какие есть, высохшие навозные лепехи и разложил их на прилавке вперемежку с индейскими истуканчиками, плетеными из чего только возможно корзиночками, чайными и пивными кружками с раскраской в стиле «кантри» и прочими безделушками. Когда заявились очередные инопланетяне (их называли «герками», так как они все, выяснилось, прилетели из системы Дзета Геркулеса), Луэллин загнал лепехи по десять долларов за экземпляр.
– Зачем они им нужны? – удивлялась Марта.
– А тебе не все равно? – усмехался Луэллин. – Им нужно – мы продаем. Я тебя умоляю!
На следующий день Кроуфорды, взяв кредит в банке, приобрели еще двух коров.
Как-то Луэллин сказал жене:
– Мы с Делбертом идем на целый день косить траву. Если позвонит Эд Лэйси из банка – как, мол, дела? – скажи, чтобы он не волновался насчет нашего займа. Мы быстро вернем ему.
В тот же день вечером Луэллин освободил лавку от запыленных сувениров и заполнил ее новым, ходовым товаром. Цена лепех подскочила до двух, потом до пяти долларов. А вскоре под вывеской «Оазис сувениров» закрасовалась выполненная по заказу хозяев художником новая – «Коровьи лепехи от Кроуфордов».
Минуло два года. Однажды утром Луэллин Кроуфорд уехал на ферму племенных животных Томаса Флинна и возвратился уже затемно. Войдя в дом, лавочник в раздражении швырнул шляпу в дальний угол и, прерывисто дыша, плюхнулся в кресло. Прямо перед ним над камином висели на атласных ленточках значительных размеров лепехи, со вкусом раскрашенные по спирали нежными оттенками голубого, оранжевого и желтого колеров.
Миссис Кроуфорд, как это делали многие другие хозяйки с художественными способностями, раскрашивала их собственноручно.
– Что-нибудь случилось, Луэллинушка? – спросила она.
– Еще бы не случилось! Старик Томас совсем сбрендил! Берет по четыреста девяносто пять долларов за корову!
– Но, Луэллин, – сказала жена, поглаживая его лысину, – у нас уже и так достаточно коров – с теми, что мы купили на новый кредит Лэйси-банка.
– Нужно больше! Как ты не понимаешь? Спрос непрерывно растет! За «рыцарскую лепешку» дают по двести долларов, «королевскую особую» – по пятьсот, а за «императорскую лепеху» «Наполеон», если она в отличном состоянии, можно сорвать полторы тысячи и даже больше!
– С ума сойти! Просто не говори! Мы ведь и представить себе раньше не могли, что у коровьих лепех может быть столько разновидностей, правда? – оживилась Марта. – «Наполеон» – это такая… с тремя спиралями, да?
Луэллин кивнул.
– А что, если подделать?
– Да ты что, в самом деле?! – Кроуфорд поднялся, схватил со стола намедни полученный свежий номер журнала «Американская лепеха». – Тут статья. Сейчас найду… Вот она – называется «Провал фальшиволепехочника». Один находчивый из Амарильо, штат Южная Дакота, сделал слепок с «императорской» и начал отливать копии. Естественно, из навоза. Уверял, что невозможно отличить от настоящего образца. Однако герки не только не купили у него ни одной подделки, но и подали в суд. Эти люди – нелюди, черт их знает, кто они, – как видишь, хорошо разбираются в искусстве. – Луэллин отложил номер, подошел к окну, смотрящему на пастбище. – Опять этот мальчишка лодырничает.
Лавочник открыл форточку и рявкнул:
– Делберт!! Делберт!!!
Работник не реагировал.
– Глухня! – сказал Кроуфорд жене, закрывая форточку. – За ним нужен глаз да глаз!
Он вышел из дома, обогнул его и оказался на пастбище. Юный работник Кроуфордов сидел в пустой тележке и самозабвенно грыз яблоко.
– Делберт!
– Что, мистер Кроуфорд? – Делберт вскочил, улыбаясь щербатым ртом (зубы у него выросли в шахматном порядке из-за плохой наследственности), и бросил огрызок под ноги.
Хозяин невольно проследил за его полетом взглядом. Из-за особенностей внутриротового оснащения мальчишки огрызок был совершенно экзотического вида.
– Почему ты не возишь лепехи в лавку? – строго отчитывал работника Кроуфорд. – Я тебе плачу не такие уж и малые деньги не за то, что ты бездельничаешь и переводишь яблоки! Хочешь, чтобы я нажаловался твоему старшему брату?
– Я отвез пять штук сегодня, мистер Кроуфорд. Но Фрэнк велел увезти их, к чертовой матери, назад.
– Так и сказал? «К чертовой матери назад»? Он в своем уме?
– Да, мистер Кроуфорд. Он сегодня продал всего одну лепеху. Спросите у него сами, если мне не верите.
Кроуфорд ругнулся и зашагал к лавке.
На обочине рядом с «Фордом» Кроуфордов стояли два блестящих автомобиля герков. Когда Луэллин приблизился, владелец одной машины садился в нее, а ко второй, набитой герками, подходил водитель. В лавке находился только один посетитель – знакомый Кроуфорду фермер. Фрэнк – продавец, примерно год назад нанятый хозяином, – прохаживался вдоль полок, сплошь уставленных лепехами.