— Не курю, — повернулся я к нему спиной.
— Правильно, здоровье надо беречь. А то в старости не будет сил бутылки по урнам собирать.
Старик еще что-то говорил, но я быстро вернулся в знакомый подъезд.
— Что-то случилось? — спросил Куратор, едва я приблизился к его столу.
— Да. Хиромантку на моих глазах запихнули в черную иномарку и увезли. Я успел заметить только окончание номера: семьдесят шесть ка а.
Куратор молчал, только пальцы сложил в замок так плотно, что они побелели.
— Каа… так звали удава в сказке Киплинга, — зачем-то добавил я.
— Да, кольца сжимаются.
Куратор смотрел сквозь меня и морщил лоб. Впервые я видел его таким… неуверенным.
— Вот что… Мы предвидели такой поворот событий, но не думали, что уже на ранней стадии… Не надо было лезть в политику, в ней все — грязь, подлость и кровь.
— Так чего полезли? Да еще и сбродников в нее вляпали…
— Меня не послушали. А заказывает музыку тот, кто платит.
— Кто?
Куратор перевел взгляд на меня. Вернее, не перевел — он и так на меня смотрел, — но изменил фокусировку, с бесконечности переставил дистанцию на два метра.
— Один известный политик и бизнесмен. Он, собственно, и финансирует Проект.
— А его настоящая цель?
— Как для политика — стать президентом, как для бизнесмена — миллиардером. Но я смотрю на Проект шире. Узнать настоящую историю развития человечества и его потенциальное будущее — разве эта игра не стоит свеч? Поэтому, кроме сбродной группы, я создал еще одну и планировал организовать третью.
— Но планы изменились?
— Предлагаю перейти к варианту Б. Оформи отпуск на три месяца за свой счет. Предупреди родственников, что уезжаешь в санаторий лечиться. И это действительно будет санаторий, в котором ты и другие сможете спокойно работать… некоторое время.
— А потом?
Куратор встал, подошел к окну.
Вряд ли его интересует, что будет со сбродниками потом. Да и сейчас тоже. Ему-то ничто не грозит. Или наоборот, он первый на очереди?
— Вы научитесь считывать информацию из будущего, касающуюся вас самих. Будете точно знать, кто и что замышляет против группы. А за счет знания потенциального будущего мы сможем гибко варьировать свою стратегию и тактику в настоящем. Нас не догонят!
Куратор отпрянул от окна, словно увидел снайпера, уже нацелившего винтовку.
— Так… За нами приехали. Быстро уходим.
Он вскочил и бросился к двери так быстро, что догнал я его лишь в фойе.
— Да не сюда! Через планетарий! — пресек он мое движение в сторону лестницы.
Мы побежали каким-то длинным коридором. С обеих сторон, словно часовые по стойке «смирно», высились высокие двери, крашенные белой эмалью. Мне казалось, что они следят за нами и запоминают, куда мы спешим. Поворот, другой, еще один короткий коридор…
Чуть не врезавшись в группу детей, мы обошли ее, как струйка воды огибает неожиданное препятствие, просочились через толпу посетителей, ожидающих начала следующего сеанса. Куратор вынул мобильник, нажатием двух клавиш сделал вызов, сказал только одно слово: «Запасной» — и отключил телефон. Мы подошли к входной двери, но Куратор остановился и притормозил меня жестом руки.
— Сейчас подъедет машина. Садимся быстро, но не торопясь. Не стоит привлекать… Выходим!
Не торопясь не получилось, и не из-за меня. Куратор почти втолкнул меня на заднее сиденье черной иномарки; едва он плюхнулся рядом, машина тронулась, так что дверцу он закрывал уже на ходу.
— Куда едем? — спросил водитель. Смотрел он через зеркало почему-то на меня.
— Ты в каком районе живешь? — спросил Куратор, вытирая со лба пот.
— Оболонь.
Некоторое время мы ехали молча. Куратор казался спокойным, но пальцы его дрожали. Он заметил мой взгляд, сложил кисти рук замком на коленях и плотно сжал пальцы.
— Приехали, скорее всего, за мной, — сказал он. — Но если бы тебя увидели рядом — взяли бы обоих.
— Они проверят записи камер видеонаблюдения. А мы наверняка в них попали.
— Думаю, они выяснили, где мы встречаемся, но не знают, кто участвует в Проекте. Он был достаточно хорошо законспирирован. Так что анализ записей ничего не даст.
Я оптимизма Куратора не разделял. Хотелось съехать вниз по сиденью и закрыть лицо руками.
Машина выехала на Метромост, ведущий на левый берег Днепра, и только после этого я сообразил, что едем мы как-то неправильно.
— Оболонь вообще-то на правом берегу.
— Я проверяю, нет ли хвоста, — пояснил водитель. — Назови улицу и дом.
Едва я уточнил адрес, Куратор кому-то позвонил.
— Стоянка возле супермаркета, метро Оболонь.
— Вообще-то я живу…
— Надо подстраховаться. Надеюсь, сегодня все обойдется, но советую уже завтра взять отпуск. Промедление аресту подобно! — попытался напугать меня Куратор.
Но у него ничего не вышло: я и так был напуган дальше некуда.
И угораздило же меня влезть в эту аферу! Грант захотел, блеском золота заворожился! Нужно было сразу уходить, как только зашла речь о политике. Да нет, раньше, после гибели Йога. Но хотелось предупредить остальных…
Машина остановилась. Водитель вышел, открыл капот.
Вообще-то никаких признаков поломки до этого не было. Ничто не скрежетало, не стучало, двигатель работал нормально…
— Хвоста вроде нет, — сказал Куратор, переводя взгляд с одного зеркала на другое.
Мы останавливались еще два раза, прежде чем подъехали к моему дому.
— Я могу выйти здесь, чтобы вам не пришлось пробираться между машинами во дворе.
— Нет уж, я хочу быть спокоен. Провожу тебя до двери квартиры. Какой подъезд?
— Третий. Дальний от въезда во двор. Поворачивайте налево, вслед за джипом.
Джип остановился перед моим подъездом. Из него высыпали молодые энергичные парни. Трое быстро вошли в дом, четвертый остался стоять перед дверью.
— Не останавливайся! — скомандовал Куратор нашему водителю. — Проезжай к следующему дому. Отсюда можно выехать другой дорогой?
— Можно. Повернуть направо, проехать до конца этого дома, еще раз направо. Вы думаете…
— И как они тебя вычислили? Наверное, мой мобильник был на прослушке. Хотя… Я его использовал только для связи со сбродниками, и он защищен от… Ничего не понимаю.
— А вы уверены, что они за мной приезжали? И кто «они»?
— Хочешь проверить? Можешь вернуться, мы недалеко отъехали.
Не дождавшись ответа, Куратор продолжил:
— Если ты про этих — они просто исполнители. Кто и почему их послал, вот что важно. Я пока не знаю. Нужно выяснять.
— И что мне теперь делать? — задал я глупый вопрос, на который вряд ли кто-то смог бы ответить. Но Куратор ответил.
— То, о чем мы уже говорили. Пожить — и поработать, конечно! — в санатории. А теперь быстренько пересаживаемся!
Пока мы разговаривали, машина остановилась на стоянке возле супермаркета, рядом с грузовым микроавтобусом. Куратор открыл его боковую дверь. Салон был заставлен старой мебелью. По узкому проходу Куратор протиснулся к шкафу, стоявшему у задних дверей, открыл его дверцу.
— Быстрее!
Он первым влез в шкаф, я за ним. Оказалось, в шкафу стояли две табуретки. Мы сели лицом друг к другу, колени почти соприкасались. Куратор щелкнул замочком, запирая двери изнутри. Ситуация показалась мне анекдотичной.
— И тут пришел муж…
Куратор юмора не понял, прижал палец к губам, прошептал:
— Помолчи, пока не отъедем.
Минут через пять Куратор объяснил, уже вполголоса:
— Нам повезло, что ребята из джипа прикатили за тобой как раз перед нами и, надеюсь, не обратили внимания на нашу машину. Если обратили, то уже допрашивают водителя. Но он знает, что говорить.
На параноика Куратор похож не был. Но, с другой стороны, откуда я знаю, как проявляется паранойя?
— Неужели все так серьезно?
— Боюсь, что да. Пока. Но мы прорвемся! Значит, так. Тебя сейчас разместят в санатории. Номер со всеми удобствами, трехразовое питание, можно даже подлечиться, врачи есть, и хорошие. Напишешь заявление на отпуск, начальство пойдет тебе навстречу. Мобильники там не работают, поэтому родственников предупреди прямо сейчас, чтобы не беспокоились и ни в коем случае тебя не искали. А то вслед за ними придут и эти… которые «они». Звони. Легенда — бесплатная путевка, горящая, не мог отказаться, всю жизнь мечтал.
Я позвонил сыну, изложил легенду. Не забыл вставить фразу «всю жизнь мечтал». Сережка обрадовался:
— Значит, квартира будет свободна? А можно, я пока…
— Только не разнеси ее в клочья. И убирай, хотя бы раз в неделю.
— Я… Даже два раза в неделю буду убирать! Не волнуйся, верну хату в целости и сохранности! Как из ячейки в солидном банке!
Хорошо, что мне удалось подавить тревогу в голосе. Пусть сын ни о чем не тревожится. Ну, и радуется, конечно.
— Я скоро выйду. Нужно о других участниках Проекта побеспокоиться. Дальше поедешь один. Если вдруг автобус остановится, а водитель тебя не выпустит, сиди тихо, как… кошка перед норкой мышки. Не волнуйся, тебя устроят в санатории так, что тебя все устроит. Я приеду завтра.
Автобус действительно останавливали. Дважды. Только чувствовал я себя не кошкой, как советовал деликатный Куратор, а мышкой. Маленькой, серой, беззащитной…
И устроили меня хорошо. Одноместный номер, практически полулюкс. Только компьютера нет. Ну, и как же я без него буду работать? И без Интернета?
Горничная — или как ее там? — проводившая меня в номер, сообщила:
— Пижама и другая одежда в шкафчике. Там же бритва… хотя вам она не нужна. Что-то еще понадобится — только скажите, все дадут. А если потребуются какие-то дополнительные услуги… — она посмотрела на меня как-то странно, очень уж по-женски, оценивающе, и улыбнулась не механически, а призывно, — позвоните по внутреннему, номер раз-два-три, к вам придут и все предоставят.
— Хороший номер. Запоминающийся.
— Спокойной ночи. Или беспокойной — это уж как вы захотите! Если что, меня зовут Эвелина.