Искатель. 2013. Выпуск №5 — страница 37 из 41

— Пойдемте, ребята, надо того пристроить. — Главмех решительно двинулся к двери. — Не на виду же его держать!

Изюм остался с боцманом, остальные трое пошли к моторке. Прилив уже начался, и лодку качало на слабой волне. Жека Никитин вытащил якорь, привязанный почему-то к банке моторки, и оттащил его подальше к кустам. Надежно зацепил его за выступающий корень.

— Все, никуда теперь не денется!

Ноги лесника лежали на песке, а голова его была в ручье. Над водой выступала только часть банданы.

Они решили снять с лесника ватник, одежду и сапоги.

— После стирки кто-нибудь, может, и наденет, — сказал главмех. — Давайте-ка в болото, подальше с глаз отнесем его. Только повнимательней смотрите — змеи!

Рубаху и майку лесника они использовали как рукавицы, обмотав руки. Женя Никитин сказал, что в болото полезет только в сапогах.

— Смотри-ка, часы его ходят! Возьму их! — Леха приложил к уху снятые с лесника часы. Увидев гравировальную надпись, прочитал: — «Никифорову С. С. — лучшему надзирателю года. Учреждение 3515.1988 год». Что это за учреждение. Зона?

— Вряд ли, — вступил в разговор Терехов? — Это тюрьма. Отнесли труп так, чтобы он не был виден с берега. Положили за кочку, на которой росло несколько хилых берез. Наломали еще лапника с росших недалеко елей. Закидали труп еловыми ветвями.

* * *

Мошкодёры — сборщики мха и агар-агара — сообщили, что нашли в болоте на мысе Толстик труп мужчины. Труп был гол и бос и завален лапником.

Нашли его по исходившему от него запаху.

Бригада мошкодеров была сформирована в Архангельской области. То, что они не смогли опознать найденный труп, удивительно не было — они ведь «люди не местные».

Труп мошкодеры оставили на месте. Ждали приезда полиции.

— Опознание — это уже наша работа, лейтенант. Поедем вместе. Одному тебе будет сложно. Сегодня третье июля. Труп обнаружен вчера. Выезжаем завтра.

— Кто нам понадобится для опознания, на твой взгляд?

— Я бы с собой на этот мыс Толстик пригласил людей из ближайших населенных пунктов. Для начала, — лейтенант посмотрел по карте, — из Лесозавода.

— Правильно рассуждаешь, лейтенант! Заедем по пути. Отправимся на машине до Кандалакши, там возьмем катер или моторку. Захватим полиэтиленовый мешок для груза двести. Патологоанатома пригласим из Кандалакши. Необходимые звонки я сейчас сделаю. Опознание опознанием. Но у меня возникает еще такой вопрос. Убийца или убийцы были на Толстике. Куда они могут рвануть? Если по морю, то могут уйти на Терский берег. Могут пойти в Кандалакшу. А могут запилить и до Архангельска. А по суше? Добравшись до нее, могут выбраться на трассу Мурманск — Питер. Вот куда они пойдут потом — на север или на юг? Давай так, лейтенант. Позвони по поводу морского пути, чтобы там, в Кандалакше, Умбе, Архангельске, ожидали. А я позабочусь о постах на трассе. В Карелию, на всякий случай, позвоню — сопредельная сторона. Ну, за дело!

— Есть, товарищ капитан!

* * *

— Завтра снимаемся, подальше от этого места. Хорошо? — спросил боцман.

— На моторке этого! Там бензина — канистра еще полная, я по весу понял. — Жека довольно посмотрел на всех. — А вот кто «Ямаху» осилит?

— Я с японцами с удовольствием повожусь, — согласился Изюм. — С «Хондой» я управлялся, понравилось!

К вечеру, повозившись с «Ямахой» и несколько раз запустив двигатель, Изюм с каждым пытался поделиться тем, как легко запускается двигатель:

— Зверь, да и только! Настоящий зверь! Цепочку на корпус накинул, оборота на три верхний винт бензобака открыл для поступления воздуха. «Опен» для тока бензина, понятное дело, повернул и скорость между «черепахой» и «зайцем» выставил! Все! И не надо полчаса дергать за «сим-сим», как это на наших моторах делается. На кнопочку нажал, на маленькую черную кнопочку, — и все, заревел! Закон моря!

— Ну что, ребята, предлагаю сейчас и пойти. Ноги будем делать! Ночи сейчас светлые. На камни не напоремся! Уберем только плот, чтобы в глаза не бросался!

Собрались моряки в пятнадцать минут.

Женя и Леха разулись, сняли брюки, чтобы их не намочить, и стали выводить катерок на глубокую воду. Когда все наконец расселись в лодке, то смотрели только на сияющего Изюма. Сегодня, похоже, был его праздник. В сухом отсеке, на пайолах, разместилась канистра с питьевой водой и на ней свернутые накидки. Боцман кивнул, давай, мол, Изюмчик.

И Изюмчик дал. Дал так, что небо, казалось, раскололось от грохота.

— Потише, — все разом закричали ему.

Изюм чуть сбросил скорость, но все равно — моторка стремительно выскочила из-за мыса на водный простор; тугой порыв встречного ветра прянул каждому в лицо, взбил волосы; и вот вскоре зоркие глаза моряков могли разглядеть: справа — высоченную заводскую трубу, там угадывалось скопление множества домов поселка; слева — широко раскинувшееся село с церковью, поставленной в пол горы.

— Смотри-ка, ни одной доры, ни карбаса, ни одной лодочки, — прокричал Алексей, показав на морскую ширь.

— Так день-то, небось, будний! — предположил Женя.

Боцман знаками показал Изюму взять курс на село, но чтобыблизко к селу не подходить. Когда пристали к берегу, где почти к самой воде подступали ели, сказал:

— Сейчас показаться в селе — будет подозрительно, время ведь позднее. Под утро можно подойти — разжиться живностью.

* * *

Капитан Басов встретился с лейтенантом Шелабнёвым Юрием в восемь часов утра в здании Управления.

— Юра, я все забываю ваше отчество. Его ведь вам, несмотря на молодость, присвоили уже? — с лукавой улыбкой взглянул капитан на подчиненного.

— Андрей Константинович, я — Кондратьевич. Хоть и молод, но присвоили отчество, — ответно засмеялся лейтенант.

— Поехали, Юрий Кондратьевич! Машина ждет нас у выхода.

— Товарищ капитан, поездом часов шесть добираться, а машиной за сколько доберемся?

— Я рассчитываю, что за четыре-пять часов должны доехать до Кандалакши. Там нас будут ждать патологоанатом и местный полицейский. Хочу немного покемарить. Кроме как в дороге спать некогда!

— Михаил, — назвался водитель, когда капитан и лейтенант расселись в машине и представились. — С Богом! — сказал он, и машина тронулась.

Машина неслась по трассе. Кругом были леса и озера.

Прошло часа три.

— Смотрите, — шепотом сказал лейтенант, обращаясь к водителю, — Имандра! Красивые виды! Считай, скоро будем на месте!

При подъезде к Кандалакше стали мелькать картинки Белого моря.

— Красота! Какие у нас тут места! Согласны, товарищ капитан?

— Да, виды знатные! А теперь, — Басов обратился к водителю, — на Пронина, восемь, давай!

— Это в честь майора Пронина названа улица, капитан? — усмехнулся водитель.

— Нет, конечно, майор Пронин — фигурирует только в анекдотах! Вот Юрий Кондратьевич, может пояснить. Он родился в этом городе!

— Улица Пронина названа именно в честь одного отважного милиционера. Он задерживал банду, которая долго орудовала в городе. При исполнении погиб.

— А когда это было? — у водителя появился нескрываемый интерес.

— В конце пятидесятых годов.

Зазвонил мобильный у капитана.

— Что? В порт? Хорошо! Едем в порт, Михаил, нас ждут уже там, — обратился к водителю Басов.

— А это я знаю, как ехать! Мне вас где ждать, капитан?

— Обратитесь в УВД. Там вам, Миша, дадут направление в гостиницу Управления.


— Старший лейтенант Морозов Василий Васильевич, — назвался представитель Кандалакшского УВД. — Вы ведь Басов?

— Да! И со мной лейтенант Шелабнёв Юрий Кондратьевич.

— А это наш патологоанатом, — Морозов показал рукой на человека в штатском, который стоял на борту полицейского катера, — Ильин Валентин Николаевич.

Прибывшие из Мурманска поздоровались, кивнув Ильину.

— Будем садиться? — спросил капитан Басов, перейдя по трапу на катер. За ним пошли лейтенант и старший лейтенант.

— Отправились? — Получив утвердительный кивок, старший лейтенант крикнул, чуть присев, мотористу: — Федор! Курс на мыс Толстик!

Солнце стояло высоко и ярко светило, отражаясь в воде и заставляя весело поблескивать дорожку, по которой мчался полицейский катер. Полтора часа пролетели незаметно.

— Вон он — ваш Толстик, — моторист на минуту высунулся наверх. — А. слева — Терский берег.

— Видишь, где люди? Туда, Федя, и причаливай, — бросил старший лейтенант мотористу и обратился к капитану: — Вас, Андрей Константинович, оставляю здесь с Юрием Кондратьевичем и Валентином Николаевичем. Сам на катере смотаюсь в поселок, для опознания возьму кого-то из местных, пару человек.

— Это долго, Василий Васильевич?

— Четверть часика туда, столько же обратно; ну, и там постараемся управиться за двадцать минут, в поселковом совете должны нас ждать — звонили уже туда утром.

— Хорошо!

Высадившиеся на берег подошли к группке людей. Среди них стоял полицейский, в вылинявшей гимнастерке, галифе и сапогах, с непокрытой головой. Он первом обратился к капитану:

— Товарищ капитан! Я местный участковый, Степанов Афанасий Иванович!

— Афанасий Иванович, а почему вы в таком виде? — как можно тише спросил капитан.

— Так ведь нам новую форму не выдавали. По телефону сказали, что аттестацию я прошел — и никаких нововведений! Всё го же! У меня участок, знаете — ого-го! Пол-Бельгии будет! А напарника нет!

— Понятно! Я — капитан Басов Андрей Константинович, Управление уголовного розыска МВД по Мурманской области. Со мной лейтенант Шелабнёв Юрий Кондратьевич и патологоанатом из Кандалакши Ильин Валентин Николаевич.

— А Морозов Василий с вами не прибыл? — удивился Афанасий Иванович.

— Вон он, — лейтенант показал рукой на катер, глиссировавший по водной глади и поднимавший за собой буруны. — За понятыми поехал в поселок, чтобы опознать труп.

— Так труп я уже опознал, — ответил участковый. — Это лесник Никифоров Станислав с кордона. Он на острове базируется, вон он, — Степанов показал. — Васька Кривой его остров называется. А это, — продолжал участковый, реагируя на вопросительный взгляд капитана, — мошкодеры. Вот их старший бригадир — Кокорев Игнат.