— Когда? — голос капитана был сух и напряжен.
— Послезавтра.
— Меня такой оборот устраивает.
— Вам, дорогой Леонид Ульянович, предстоит утром явиться ко мне в контору, и там мы решим вопрос с грузом.
— Можно без моего участия?
— Сложно, но… я бы вас познакомил с чиновником, занимающимся вопросом отправки грузов, и на месте решили бы все вопросы.
— В котором часу?
— Я прихожу на службу к девяти часам, вот к этому времени подъезжайте и вы.
— Хорошо. Только, — капитан поиграл желваками, — только моя просьба слишком доверительна.
— Понимаю, — Арнольд Маркусович улыбнулся, — у каждого из нас есть свои тайны, так что здесь могу вас уверить, вы не оригинальны.
— Я признателен за чуткое отношение. — И не удержался от колкости: — К почти родственнику.
Минуты через три после того, как управляющий Механическим заводом скрылся за парадной дверью, прибыл Громов:
— Нашли, — выдохнул он с улыбкой на тонких губах.
— Что нашли? — Кирпичников не сразу понял, о чем идет речь.
— Сеть нашли.
— Авантюристы, — только и сказал начальник уголовного розыска. — Ты объясни, как ты сеть установишь?
— Аркадий, я посмотрю на месте. Если не получится, так — не судьба. Ты пока организовывай другие возможности.
— Как ты внесешь сеть?
— Через черную лестницу, я уже договорился с хозяевами первого этажа. Вижу, наш так и торчит у окна?
— Глаз не спускает. И вправду поверишь в его волчьи повадки.
— Аркадий, пожелай мне успеха. Эх, — махнул рукой, — хочется, чтобы все удалось.
— Ступай.
Силуэт Лупуса то появлялся в окне третьего этажа, то прятался за штору, то уходил в глубь комнаты. Следить за улицей главарь не прекращал, держал под прицелом глаз почти всю улицу. Правда, оставалась мертвая зона у входной двери в парадное, но капитан при выходе сто раз проверится или, того хуже, уйдет через чердак. Хотя куда он сможет скрыться, если обложен красными флажками? Народу капитан может положить много. Немало лет в боях провел.
Рыболовная сеть, конечно, безумная идея. Но чем черт не шутит. Вдруг выйдет.
Бывший офицер с легкостью уйдет от преследования, и тогда его в ловушку не загнать и из норы не выманить. Остается только один шанс — брать Петровского в квартире сестры. Но и здесь преимущество у него. Никто не знает, сколько у него оружия. Патронов на всех сотрудников хватит. Вот такая странная дилемма.
Кирпичников снял очки и протер стекла предназначенной щя этой цели мягкой замшей.
Приходили и другие мысли.
Расставить людей, умеющих обращаться с винтовкой, в квартирах напротив и на крышах, пока не стемнело. Явиться в гости к госпоже Петровской безо всякого оружия и уже там поговорить с капитаном о его шансах на жизнь. Глупо, конечно, но что-то в последнем предложении есть. Некое рациональное начало. И если не вернется он, начальник уголовного розыска, со встречи с главарем уже несуществующей банды, то стрелять на поражение. Чем меньше жертв, тем эффективней поиск и задержание преступников.
Но, просматривая биографию главаря, Кирпичников понял, что капитан в руки уголовного розыска живым не дастся, при этом постарается продать непрожитые годы очень дорого, забирая чужие жизни.
Аркадий Аркадьевич достал папиросу, но потом спрятал назад, в портсигар. Если капитан пристально наблюдает за улицей и домами напротив, то наверняка заметит огонек напротив, и тог да насторожится и примет меры. И главное — неизвестно какие. Так что курение подождет. Кирпичников давно хотел избавиться от пагубной привычки, но было недосуг. Иной раз приходилось угощать задержанных и под выпускание сизого дыма беседовать по душам не только о преступлениях, но и о том, что человека тревожит и волнует.
Лариса вернулась в гостиную. Капитан заметил, что она не обижена, а отнюдь в приподнятом настроении.
«Ой, хитрюга, — улыбнулся Леонид, — нашла повод оставить нас для мужского разговора».
Капитан чувствовал, что надо уходить, но домашняя обстановка расслабила, и он перестал выглядывать в окно, решив, что опасности нет. Выпил еще две рюмки коньяка. В голове посветлело и с гало так легко, что жизнь показалась не такой отвратительной и кровавой, а взошло на душе солнце и отогнало сумрак печали.
— Хорошо у тебя, Лара, — Леонид поднялся из глубокого кресла, — но пора и честь знать.
Арнольд Маркусович с облегчением вздохнул.
Капитан взял шляпу и трость.
— Разрешите откланяться, и завтра в девять в вашей кон торе.
— Да, в девять.
Громов расположил сотрудников на четвертом этаже. Входные двери квартир были прикрыты, и в любую минуту них могли выскочить агенты уголовного розыска. То же самое происходило на втором. Именно в одной этих из квартир находился сам Громов с сетью наперевес. Да, идея была безумная, но в каждой идее есть своя изюминка. И, главное, неожиданность. Кто же может предугадать, что, спускаясь по ступеням вниз, ты окажешься в непонятной ситуации. Двери распахнутся, и два безумца выскочат из квартир с какими-то веревками наперевес? Может ли кто такое предугадать?
Кирпичников начинал жалеть, что позволил Сергею своевольничание. Какая сеть? Он схватился за голову.
«Капитан скоро выйдет из квартиры? — задал себе вопрос Аркадий Аркадьевич и сам же ответил: — Возможно, очень скоро, встреча с господином Литвиным подходит к завершению. Договоренность достигнута, а может быть, я просто сгущаю краски. Эх, надо было мне самому войти в дом. — И добавил с досадой: — Старею».
И, не думая о последствиях, Кирпичников побежал к черной лестнице, взлетел на третий этаж и притаился за дверью.
Сверху выглянул Громов.
Аркадий Аркадьевич прошептал только губами, но Сергей Павлович понял и скрылся этажом выше.
Не успев отдышаться, начальник уголовного розыска, памятуя о том, что дверь не пропускает звуки, достал из кармана пистолет.
Дверь квартиры начала медленно открываться, и послышался мужской, хорошо поставленный голос:
— Благодарю, Лара, за очень важную встречу.
— Леонидас, больше не надо являться как снежный ком, а вдруг меня не оказалось бы дома?
— Лара, я сердцем чувствую, когда моя сестра рядом. Может быть, еще свидимся.
— Не говори ерунды.
Дверь распахнулась и начала закрываться.
Капитан оказался лицом к лицу с Кирпичниковым, который вначале толкнул рукой дверь, а потом с размаху ударил ногой по колену главаря. Тот скривился и согнулся, уронив трость, но, не потеряв присутствия духа, умудрился выхватить пистолет.
Но тут же получил второй удар в грудь и полетел спиной вперед, нажимая на курок.
Первая пуля ушла в потолок, вторая обожгла щеку начальника уголовного розыска, а третья прошила насквозь правое плечо, и револьвер вывалился из ослабевшей руки.
Глаза Аркадия Аркадьевича наполнились не страхом, а больше удивлением. Он смотрел на капитана и не мог пошевелиться. Лупус поднялся с пола, держа на прицеле начальника уголовного розыска.
Дверь начала открываться, но Леонид крикнул со злобой в голосе:
— Закрой!
Со ступенек лестницы, уходящей на этаж выше, прозвучали сухими щелчками два выстрела — первый угодил капитану в грудь, второй — в голову.
Петровский удивленно провел рукой по голове, посмотрел на ладонь, которая окрасилась кровью. Протянул руку вперед и рухнул ничком.
Дмитрий ИВАНЕНКО
ЕЕ БРЕМЯ
Керкира чувствовала жар. Противный, липкий, похожий на вкус подгнивших фиников. Он исходил отовсюду — от небольших масляных светильников, от горящих благовоний, от пара, проходившего в трубах под полом, от летнего солнца, раскалявшего крышу, а самое главное, от тела этого жиреющего старика Пия. Впрочем, он-то искренне наслаждался происходящим. Этот фарс продолжался не больше пятнадцати минут, а Верховная Жрица уже устала больше, чем иной раз после всенощного танца.
Старый развратник наконец поддался, и она поспешила изобразить божественное вдохновение. На грани обморока это удавалось особенно легко. Вырвавшись из липких пальцев, Керкира поднялась на ноги и дважды хлопнула в ладоши. Большие деревянные двери, выкрашенные свежей синей краской, открылись, впустив вместе с раскаленным воздухом двух стражников в бронзовых панцирях и шлемах с масками, закрывающими все лицо, и нескольких слуг в белоснежных хитонах. Стража встала у дверей, а слуги принялись облачать госпожу в домашние одежды. Керкира обратилась к все еще лежащему в недоумении старику:
— Возрадуйся, о Пий, тиран Науксата, города величественного и могущественного, богиня сочла тебя достойным прикоснуться ее извечной мудрости.
Женщина повернулась к нему спиной и выдержала паузу. Она знала, что старик стремится занять какое-нибудь более благоговейное положение, знала, что он стыдится и не может прикрыть свою наготу. Как быстро из владык они становятся всего лишь людьми.
— Ты вопрошал, что делать с многими тысячами несчастных душ, беглецов, собравшихся в твоих владениях для защиты и обретения крова? Твой город не может всех принять и прокормить, а люди все прибывают. Богиня отвечает — снаряди корабли, десятки кораблей, найми опытных капитанов и отправь людей через Пролив вдоль берега до Дальнего моря. Там они построят новый полис, вырастят виноград и пшеницу, защитят земли от варваров и будут присылать тебе те товары, которых скопится у них в излишке.
Керкира замолчала, прислушиваясь к реакции. Старик долго обдумывал услышанное, пока наконец не заговорил:
— Благодарю, госпожа! Я уже боялся, что богиня потребует кормить этих дармоедов, пока война не кончится, а мне и так содержать город не на что, пришлось увеличить налоги, а…
Сочтя произведенный эффект удовлетворительным, Жрица жестом отстранила от себя слуг и обернулась к Пию через плечо.
— Что же касается платы… — Она всегда любила этот момент. Глаза старика округлились, слова застряли в горле. Он знал, что может последовать за обрядом. Они все знали, но все равно шли к ней — за советом, за помощью или влекомые страстью, как мотыльки к ночному огню. И каждый раз следовала расплата. — Богиня милостива к тебе. От тебя потребуется только… мизинец.