Федор ощутил железное рукопожатие, но и он был не из слабаков. Оба заставили буквально трещать кости друг друга, делая вид, что этого не замечают.
— Надеюсь, вы останетесь довольны нашим гостеприимством, — проговорил Аристарх Петрович.
— Будущее покажет, — изрек Лукашин и демонстративно оглядел зал. — Здесь очень даже мило.
Истомин взглянул на администратора и подозвал бармена.
— Послушайте меня внимательно: все, что закажет наш уважаемый гость, оплачивает заведение, включая и выпивку его друзей.
Администратор и бармен утвердительно кивнули. Лукашин усмехнулся.
— Не хочу показаться невежливым, но я удивлен таким вниманием к моей скромной персоне, — проговорил он.
Истомин фамильярно похлопал его по плечу.
— Вы известный человек, — произнес он. — Поэтому желаю оказать, радушный прием такому успешному журналисту, как вы.
— Но и вы не менее известны. Кандидата в губернаторы хорошо знают наши избиратели, — сказал Лукашин, внимательно разглядывая собеседника. — Однако тронут вашим гостеприимством. Надеюсь, вы говорите от чистого сердца.
— Хотел бы, чтобы вы комфортно чувствовали и себя в нашем заведении. Все, что я хочу, это чтобы в газетах обо мне писали как о честном и порядочном человеке.
— Благодарю. Вынужден внести ясность: сегодня я отдыхаю, и никакие дела меня не интересуют.
Гримаса разочарования скользнула по лицу Аристарха Петровича.
— Я сам не люблю, когда во время отдыха мне напоминают о работе. Приятных вам развлечений.
Лукашин кивнул, а владелец ресторана покинул гостя.
Несмотря на отменную вежливость Истомина, у Лукашина возникло нехорошее предчувствие. Но он силой воли отбросил от себя неприятное ощущение и переключился на окружающих.
А в это время на музыкальной площадке появилась солистка с огненно-рыжими волосами, в пурпурном платье. Она стала исполнять. популярную песню и этим сразу привлекла внимание большей части присутствующих.
Лукашин был человек независимый и поэтому заплатил бармену. Пробираясь сквозь танцующую публику, он направился к свободному столику, который стоял ближе к сцене. Когда он опустился на стул, все его внимание сконцентрировалось на солистке. У него пересохло в горле от потрясающей красоты девушки, а ее чудесным голосом он был просто очарован.
— Кто она? — спросил он у подошедшего официанта.
— Никольская.
Лукашин пожал плечами.
— Прежде не слышал о такой певице.
— Неужели? — удивился официант. — В последнее время она бывает здесь довольно часто.
— Вы можете сделать так, чтобы после исполнения песни она присоединилась ко мне?
— Не уверен, но скажу ей об этом, — буркнул официант и, приняв заказ, ретировался.
Когда Никольская закончила петь, место на сцене занял другой солист, а ее пригласил к столу мужчина восточной внешности. Но она, игнорируя его, направилась к Лукашину. Азиат проводил ее недобрым взглядом.
— Добрый вечер, — сказала Никольская, приблизившись к столу. — Здесь свободно?
Лукашин галантно поднялся и пододвинул ей стул.
— Вы так добры, — вымолвила девушка, присаживаясь напротив. — Этот парень, — она кивнула в сторону азиата, — прилип ко мне, как репей. Уже реально надоел своими тупыми закидонами.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Если можно, оградите меня от его приставаний.
— Надеюсь, это не ваш знакомый?
— Я вообще его не знаю. Но слышала, как застольные приятели назвали его Мустафой.
В это время официант принес бутылку виски, копченого лосося, мясной салат и, приняв новый заказ от Никольской, ушел.
— Давайте познакомимся, — предложил он. — Федор Лукашин.
— Светлана Никольская, — она оценивающе посмотрела на него и мило улыбнулась.
Профиль тридцатилетнего Лукашина, высокого, крепкого брюнета с голубыми глазами, был самым благородным из всех, какие она когда-либо видела. Он располагал к себе романтической внешностью. Превосходно подобранный светло-серый костюм прекрасно сочетался с серым в полоску галстуком, белой рубашкой и сидел на нем как влитой. Именно такой тип мужчин ей всегда нравился.
Вскоре вернулся официант и, выложив на стол дополнительный заказ, удалился. Взору девушки предстали сухое вино, утка, салат и апельсины.
— Предлагаю выпить за знакомство, чтобы оно со временем переросло в крепкую дружбу, — предложил Лукашин, наливая вино в ее бокал. — А заодно перейдем на «ты».
На лице Никольской возникла неопределенная улыбка.
— Я не возражаю, но существует ли дружба между мужчиной и женщиной?
Лукашин иронически усмехнулся:
— Психологи утверждают, что дружба между мужчиной и женщиной базируется на сексуальном влечении.
— А я где-то читала, что дружба базируется на духовном родстве и близости интересов.
Лукашин смутился.
— Вы правы. Сегодня наши интересы совпадают, ведь мы оказались за одним столом.
Она рассмеялась.
Молодые люди соприкоснулись бокалами, тут же осушили их и немного закусили. Зазвучали танцевальные ритмы.
— Пойдем потанцуем, — предложил он, вставая и притягивая ее к себе.
Она не возразила.
Федор увлек ее за собой и закружил в танце.
— Ты такая прекрасная, — сказал он тихо чуть хрипловатым голосом.
Светлана промолчала. Она действительно была изящна и красива. Вздымающиеся холмики ее грудей уперлись ему в грудь, и он еще крепче прижал девушку к себе. Медленно двигаясь, прикоснулся губами к ее шее. Она не противилась. Музыка была медленной и плавной, их движения, вторя мелодии, легки и грациозны.
Вскоре зазвучали быстрые ритмы, и они вернулись к столу.
— Это было превосходно, — сказал, он и наполнил бокалы.
Она улыбнулась, продемонстрировав маленькие, блестящие, словно жемчужины, зубки. Ее изумрудные глаза откровенно завлекали.
Они выпили.
— Не лора ли нам поужинать? — осведомился он. — Я тоже проголодалась.
Музыканты наигрывали приятную мелодию. На танцплощадке было пусто. А между тем до них доносились веселые возгласы, смех и звон бокалов. Ресторанная публика развлекалась.
Они заказали еще несколько блюд. Все возникало на столе, словно по мановению волшебной палочки. Ужин был великолепен, как и вино.
Потом они вальсировали. Молодые люди могли дать выход своему настроению. Она танцевала превосходно, почти как прима Большого театра.
Настроение у Федора было приподнятое. Он подумал, что никогда так чудесно не проводил вечер.
Неожиданно возле музыкантов Лукашин заметил Мустафу, который следил за ними черными, полными ненависти глазами. Как только азиат увидел, что Лукашин смотрит в его сторону, он резко повернулся и мгновенно исчез.
Светлана тоже обратила внимание на Мустафу, и ее спина напряглась. Это почувствовал Федор и прижал ее к себе.
— Ты не должна его бояться, ведь я с тобой.
— Пойдем отсюда. Я хочу на свежий воздух, — тяжело вздохнула она и потянула его за собой в сторону выхода. Ее лицо побледнело.
Лукашин рассчитался с официантом.
Молодая пара вышла на улицу. Шел моросящий дождь. Они добежали до автомобиля и укрылись в нем.
— Вечер еще не окончен. Куда поедем?
— Я покажу.
Автомобиль Лукашина выехал на проезжую часть и слился с потоком машин, которых в это позднее время было достаточно много. Проехали несколько кварталов, и Светлана попросила Федора свернуть в спальный район. И вот автомобиль, замедлив движение, едет по разбитой дороге, объезжая множество ям.
— Кажется, здесь не ремонтировали дорогу с прошлого века, — заметил он.
Она усмехнулась.
— Ты не так далек от истины.
Они. почувствовали запах дыма.
— Что это? — испуганно спросила она. — Кажется, в твоей машине пахнет гарью.
— Нет. Я думаю, где-то в этих местах что-то горит, — проговорил он. — Чувствуешь едкий запах жженой резины и пластика?
— Ой, боже! — воскликнула Светлана, когда они подъехали к обгоревшим развалинам. — Ведь это сгорел мой дом!
От одноэтажного кирпичного дома остались лишь почерневшие стены. Рядом с обгоревшими развалинами виднелся металлический скелет внедорожника. Едкий запах гари и дыма, распространявшийся в воздухе, щипал ноздри.
Возле развалин дома стояли несколько жителей из соседних домов. Светлана и Федор вышли из автомобиля и подошли к ним. Соседи рассказали, что, увидев в окнах стремительно распространяющийся по всему дому огонь, сразу позвонили в пожарную часть. Пожарные приехали быстро, но долго тушили пламя.
— Что же мне теперь делать? — спросила Светлана, когда они возвратились к машине. — Ведь у меня ничего не осталось. — Потом она что-то вспомнила, и ее лицо тронула легкая тень улыбки. — А впрочем, есть счет в банке, а дом застрахован…
— Хоть какие-то документы сохранились? — спросил Федор.
— Свидетельство о рождении и диплом находятся у папы.
— Выходит, у тебя не так уж все плохо, — заявил он. — А с жильем — нет проблем. Поживешь у меня.
— Это исключено, — возразила Светлана.
Лукашин запустил двигатель.
— Не упрямься, поехали ко мне.
— Нет. Сегодня ты снимешь для меня номер в отеле. Я устала, намерена принять душ и отдохнуть.
— Без проблем.
Светлана молча о чем-то думала и смотрела в окно.
Они ехали, освещаемые огнями встречных машин. Вечер был душный, и ветер, врывавшийся в раскрытые окна, приятно освежал их лица.
Вскоре они подъехали к отелю «Шехерезада».
— Это самый роскошный отель в городе, — сообщил Федор.
— Выглядит симпатичным и напоминает восточную сказку, — сказала она. — Навевает воспоминания из детства и из книги, которую я любила. Много чудес мне рассказала Шехерезада, вплетая сказку в сказку.
Молодые люди покинули автомобиль. Откуда-то из окна доносилась успокаивающая мелодия под названием «Сказки Шехерезады». Поздний вечер был очень тихий, поэтому мелодия слышалась отчетливо.
Они прошли через парадный вход отеля и оказались в просторном холле. Дизайн интерьера был выполнен в восточном стиле: красивый, яркий, необычный. Посреди помещения возвышался небольшой действующий фонтан. Вдоль стен стояли мягкие диваны и кресла, обшитые разноцветными пестрыми тканями, там же находились деревянные столики, украшенные витиеватой резьбой. На полу ковры ручной работы с яркими рисунками. Повсюду цветочные композиции в горшках, подвесных корзинах и вазонах. Вся эта красота гармонировала между собой, создавая восточный колорит.