зговора вилку из розетки выдернуть и через час быть на сборном пункте.
— Ночью? — протянул Мика и сделал интернациональный жест.
— Получите на такси, но лучше ловите частника и до самого сборного пункта не доезжайте квартала два. Корзухину использовать две тачки, а до второго пункта посадки (пункт укажу лично) тоже пройти пешком. Имейте в виду, что насчет телефона я сразу же проверю, и тот, кто не выключит свой, может не приходить — не исключено, что его сразу встретит пуля. Оружие будет пристреляно, — придется применить — цельтесь, словно в тире.
— Под яблочко? — солидно осведомился Корзухин. И прищурил подбитый, с лиловой опушкой, глаз.
— Под обрез. Скорректируете отдачу, салаги. Для тебя, впрочем, достаточно газового.
— Почему спешим? — неожиданно для себя спросил Мика. — Почему обязательно в ночь на четверг?
И в точку попал, в яблочко то самое. Командир, этот солдафон, из тяготения к культурке (смешного, между нами, девочками, в таком дубинноголовом экземпляре) искоренявший мат в «подразделении», вдруг заковыристо выматерился. Мика, которому пока что удавалось откосить от армии, иногда прозревал, что их Ромка-взводный — на самом деле совсем неплохой вариант… Чего он там задвигает, что за бумажка?
— Не хотел я вам настроение портить, да уж ладно. Вот сегодня получил копию приказа. С четырнадцатого апреля, с пятницы то есть, все мы уволены в связи с ликвидацией фирмы. Стройка переходит к новым хозяевам, ну а новая метла, сами понимаете…
Мика принялся подсчитывать, какая это у него, в юные его годы, работа была по счету. Восьмая после школы, вот блин.
Глава 9. Капитан Савенко
Капитан Савенко с почтительной аккуратностью, как будто его могло видеть высокое полицейское начальство, с которым он только что разговаривал, положил трубку. Посмотрел на свой простой, черненький и пузатенький (еще пару лет — и в антикварный можно сдавать) телефон. Конечно же, линия эта защищена, но… Чтобы такие распоряжения — и открытым, почитай, текстом?
Знать бы, не копал бы, наверное… Нет, копал бы. Все было путем. Как заподозрил он, что информатор его знает о попытке ограбления обменного пункта больше, чем говорит, подумал он, подумал, да и отбросил сантименты. Подловил вечером, как тот с работы возвращался, завел в соседний подъезд, защелкнул на руках фигуранта наручники и наподдал ему «демократизатором» по почкам. Потом объявил, что будет лупить, пока не услышит все без утайки, и в ответ на клятвы и уверения снова поработал дубинкой, и, пока трудился, угасли в нем грешные желания, будто из себя их выбивал. Тут и соблазнитель его запел, и напел столько, что капитан подумал было, что переусердствовал с дубинкой. Мало того, что ограбление обменного пункта раскрывалось — а какой висяк образовывался! — появлялась возможность предотвратить налет на банк, как его, «Копейка». Он потрепал по загривку плачущего навзрыд гомика, приказал делать все, что скажет главарь, и ждать его распоряжений. Потом бес опять начал его тревожить, он плюнул, повернулся на каблуках и отправился домой.
Утром Савенко написал справку и отнес, как положено, в кабинет начальнику. Реакция была разочаровывающей: полковник прочитал дважды, хмыкнул, отложил направо и кивнул, что означало: «Иди работай». А через два часа этот звонок. Ему предписывалось установить агентурным путем точное время налета, согласовать с «Сапсаном», договориться, чтобы бойцы заняли позиции в банке и рядом с ним, но внутрь бандитов ни в коем случае не пускать. Перехватить на ближних подступах и при отказе сдаться открывать огонь на поражение.
— Да ведь они и не захотят сдаться, ведь правда, капитан?
— Так точно, панэ генерал, — отчеканил капитан Савенко и облился вонючим холодным потом. Сразу же после этого его обдало жаром, зачесалось разом во всех зазорных местах. Если и ему приказано — для обеспечения взаимодействия, ты ж понимаешь, будто он майор-толстопуз из Управления! — лично явиться на место, где ОМОН или этот их «Сапсан» должен прижучить нахальных налетчиков, не значит ли это, что и его решено убрать, чтобы концы в воду? Да что ж это за банк такой, мать его?
Комп в его комнате стоял на столе у коллеги, взявшего сегодня отгул. Капитан Савенко перешел на его место, врубил и вызвал было нужную программу, но едва начала она загружаться, щелкнул «Выход»: нет, надежней справиться по старинке.
Он закрыл за собой кабинет на ключ, протопал по двум коридорам и оказался в отделе, где трудились спецы по эконом ическим преступлениям. Один из них, старый знакомец, с явным удовольствием отвлекся от своей непыльной работенки.
— Ты отчего это такой красномордый с утра пораньше? — И тут же, демонстрируя свои аналитические способности, изложил несколько возможных объяснений.
Капитан Савенко неуклюже подтвердил самое непристойное, показал глазами на пепельницу, до половины наполненную окурками, и предложил выйти покурить. Знакомец изумленно блеснул на него своими старомодными очками, однако безропотно забрал со стола пачку с сигаретами.
Во внутреннем дворе они присели на скамейку под чахлой березкой.
— Павлыч, что ты мог бы сказать про банк «Копейка»?
Знаток помолчал. Потом спросил в свою очередь:
— А ты не задумывался вот над чем: почему в столице, да и по стране в целом, вот уже больше десяти лет не слышно про ограбления банков? То есть не изнутри, своими, — такое бывает, чего уж там, сколько угодно, — а чужими бандитами? И слово-то «экс» мало кто помнит…
— А и правда… Налетчики «крыши» боятся. От нас, если повезет, уйдут, а бандиты везде достанут.
— Вот и ответ.
— Неполный твой ответ, Павлыч. Я ведь про «Копейку»-то спрашивал.
— А полной правды я тебе и не скажу. Намекну только. Скажи-ка мне, друг ситцевый, кто будет у нас на президентских выборах кандидатом от оппозиции?
— Известно кто. И что?
— А то, что деньги на выборную кампанию его партии отмывались через «Копейку». Теперь понял?
— Понял. «Крыша» со всех сторон. И власть трясется: если что, господин претендент пожалуется своим покровителям в Америке, что демократию давят. Лихо!
— Лихо-то оно лихо, но если ты в оперативной работе вышел на «Копейку», то лучше о ней забудь. Помнишь, фильм был такой, итальянский — «Следствие закончено, забудьте»?
— Да не в том дело…
— В том, не в том, а я обязан доложить, что ты меня о «Копейке» спрашивал. Уж извини.
— Пустяки. Докладывай. Мне… В общем, я по служебной надобности должен изучить обстановку. А где можно найти сведения об ихней системе охраны?
К концу дня на потрепанной «Ладе», полученной в его распоряжение до конца недели, капитан Савенко, проклиная пробки, протащился через весь город и подкатил к первому подъезду длинной хрущевской пятиэтажки, где в девятом, дальнем, подъезде обитал его информатор. Достал мобильник, звякнул, приказав выйти и продвигаться в сторону аптеки. Когда по-домашнему расхристанная фигура поравнялась с открытой передней дверцей, выскочил и буквально втащил добычу на сиденье. Ткнул в руку мобильник:
— Вот. Учти: он казенный, посторонними звонками не балуйся! Как позвонит в четверг Коротков, ты соглашайся, бери под козырек, а сам тут же позвони мне. Ничего набирать не надо: вот здесь открываешь, и эту вот клавишу нажимаешь. Понял? Повтори!
— Длинный какой номер появляется… А моя дешевка скурвилась, как на грех.
— Все равно твой не защищен был.
— А этой трубы номер какой, господин капитан?
— Тебе этого не нужно, ты ждешь на связи, понял? Иди.
— До свидания.
Разве что на том свете, дурашка… Капитан Савенко, далеко не уверенный в существовании хорошо оборудованной параллельной вселенной, подразумеваемой религиозными учениями, покрутил головой. Секретное задание настолько уже подняло его в собственных глазах, что он как-то перестал бояться за свою драгоценную жизнь. Если он гипотетический мертвец, то вся «великолепная четверка» (это надо же!) уже живые мертвецы. Впрочем, до четверга у всех фигурантов время пожить еще есть. Эх, последний нынешний денечек, гуляю с вами я, друзья… Постой!
— Эй! Канай сюда!
Достал из бардачка горстку белого порошка в двойной одежке полиэтиленовых пакетиков, сбросил на розовую, неуверенно протянутую ладонь.
— Эт чего? Тот самый, на который вы меня подловили? Возвращаете теперь?
— Скажешь тоже… Там больше было мела растертого, а это хороший снег. Как бы премия… Ну, компенсация за неприятности…
— Умеете вы порадовать человечка, господин капитан!
Глава 10. Тонька
— Роман, это вы? Тут так темно….
— Роман? Да, да, конечно… А в чем дело? Чем то есть обязан?
Неутомимый, словно дня для них не было, поток машин, скупо поблескивающая, бесконечная эта змея катилась через площадь; легковушки, черные и серые, с темными стеклами и вроде как совсем бездушные, порыкивали и шуршали, поэтому в сказанном парнем, повернувшим к подъезду, с уверенностью распознавались одни гласные. Голос к тому же нетрезв, неясен, да и фигура его на ночном фоне ночлежки, построенной некогда Родзянкой, а теперь неизвестно чего на фоне, как-то терялась. Но не могут же ведь оказаться два Романа в одном подъезде? Антонина решительно шагнула вперед, под светлый круг лампочки над входом:
— Я по поводу Корзухина, вашего… подчиненного, что ли. Он мне глаз подбил.
— А… Так это вы его разукрасили? Мне ваш дружок не подчинен уже. Наша команда расформирована. Вот так, девушка.
Что ж, если бы и в самом деле вовсе не заинтересовался, пожал бы сейчас плечами и слинял. А стоит, треплется. Как это матушка говаривала? Девка парня гонит, а сама прочь нейдет. Вперед, Тося! Смелость, как сказал бы этот солдафон, города берет.
— Мне не хотелось бы разговаривать на улице. Шумно здесь у вас.
Бывший «Кот» пожал плечами и скрылся в черной дыре, разверзшейся на месте высокой резной двери. Да как он посмел?!
— Прошу.
Он затворил за ней новую, под буржуазную старину, дверь и поднялся на одну ступеньку. План был: разрыдаться и повиснуть на шее, жалуясь на жлоба Корзухина. Теперь для этого пришлось бы подпрыгнуть. Тонька неожиданно для себя хихикнула. Предварительные наметки полетели к черту. Теплая волна подхватила ее.