К чему идем? Страшно читать отчеты по полицейским участкам о совершенных злодеяниях, а еще страшнее становится читать газеты, в которых много кровавых подробностей житейских драм, словно не только литератор, но и читатель получает удовольствие от прочитанного. «И мальчики кровавые в глазах», — прав Александр Сергеевич, предвидел падение моральных устоев не только в своих строках. А может, это старость незаметно подбирается ко мне», — подумалось Путилину, с чувством брюзжания по поводу и без оного.
Итак, по дознанию. Стоило обратить внимание на личность убитого, но неизвестна. Выяснится — скоро или нет, но выяснится. Придется городовых и околоточных, несущих службу на ближайших к месту убийства улицах, отправить в анатомический, чтобы они смогли опознать. Может быть, жил недалеко от места убийства, а может, приходил к кому по-приятельски. Далее, посетить ближайшие увеселительные и питейные заведения, обратить внимание на почтенные ресторации, наверное, от Николаевской, нет, пожалуй, от Владимирского до Гончарной и от Разъезжей до Малой Итальянской.
Начальник сыска надеялся, что вскрытие добавит свою лепту в расследование: как нанесена смертельная рана? Торопливой рукой или расчетливо поставленным ударом? Был ли пьян на минуту убийства неизвестный? Да, еще трость, очень приметная. Надо заняться и этой стороной медали. Если изготовлена недавно, то есть шанс, ведь кто-то же заказал ее? На таких изделиях мастера, не только за границей, но и свои, предпочитают оставлять знак, клеймо, показывая тем самым мастерство перед сотоварищами по ремеслу.
Пробуждение было внезапным, словно кто-то изнутри заставил открыть глаза. Сумрачный свет проникал в комнату сквозь неплотно закрытые шторы и морозные узоры на стекле. Проснувшийся человек заложил руки за голову и устремил взгляд в потолок, который белой простыней навис над комнатой.
Его кинуло в холодный пот при мысли о ночном убийстве. Что все-таки произошло? И этот пышноусый незнакомец. Кто он? Откуда взялся? Может быть, случайность? Тогда почему незнакомец не обшарил карманы, а сразу же сбежал? Страх? Но зачем убивать?
Человек потянулся за стаканом воды, который всегда ставил на ночь, выпил маленький глоток.
Зачем мне его бумажник? Зачем залез в карман? Покосился на толстый черный бумажник, лежащий около стакана. Стало как-то не по себе, вроде бы ты ни при чем, а чувствуешь вину за поступок другого человека.
Слово «поступок» обожгло. Лежащий укусил указательный палец, чтобы невзначай не закричать от страха. Как же можно назвать поступком лишение жизни даже такого гадкого человека, как Левовский? — снова пронеслось в голове у лежащего. Как быть? Поехать к Марье Николаевне? Что ей сказать? Беспечно вести себя после происшедшего нет мочи. Да и куда деть бумажник? Он покосился на траурный предмет. Казалось, он сам притягивает взгляд. Но было боязно, взять его в руки, словно сможет оставить на ладонях несмываемые кровавые следы.
Сел и руками потер виски от неожиданно пришедшей мысли. Такой счастливый поворот фортуны в судьбе молодого человека сам по себе не мог упрочить положения для завоевания сердца Марии Николаевны. Ведь для получения руки девушки нужны средства, а их-то и не было, и не предвиделось. Хозяйство пращуров разорено стараниями отеческих забот. А действительный статский советник Николай Васильевич Залесский, директор Департамента железных дорог и чиновник по особым поручениям при начальнике Главного морского штаба, папенька Машеньки, никогда не отдаст руку одной из дочерей начинающему юристу без состояния.
Он не утерпел и вскочил с постели. Хотелось до боли в сердце повидать прелестную девушку, за одну улыбку которой и щебетание готов отдать жизнь.
Нанести визит? Слишком рано. Молодой человек заварил себе чаю. Отхлебывая горячий напиток, не заметил, как налил третью чашку, поглядывая на последнее оставшееся у него богатство — брегет.
Стрелки едва двигались, показывая нетерпеливому человеку медлительность.
Молодой человек долго ходил по комнате, то и дело задевая мебельные углы. Наконец решился и по чистой, надраенной до блеска лестнице спустился на улицу. Поднял голову и долго смотрел на низкие серые тучи, застывшие в неподвижном молчании над городом. Прохожие обходили его стороной, боясь потревожить или нечаянно задеть.
Дворники давно убрали снег с тротуаров. По обнажившемуся деревянному настилу с неприятным скрипом проезжали сани.
Наконец молодой человек очнулся от минутного забытья, поднял потертый бобровый воротник старенького мехового пальто и направился на Литейный проспект пешим ходом. Там, в доме Романа Риттера, папенькой Машеньки была арендована квартира в шесть комнате маленьким балконом.
На извозчика денег не нашлось. Пока шел, шилом жалила мысль: что же рассказать девушке? Порочить ушедшего в небытие Сергея Ивановича не хотелось, но и сказать неправду он не посмеет.
«Зачем иду?» — в сотый раз спрашивал молодой человек и не находил разумного ответа. Ноги продолжали нести к заветной цели.
Вот долгожданный дом.
Он на миг задумался перед дверью квартиры, повернул рукоятку звонка, и где-то в глубине звякнул колокольчик, потом еще раз и еще.
За открытой дверью появилась Лиза, недавно нанятая на работу.
— Проходите! Марья Николаевна в гостиной собираются чай кушать. — Лиза знала, что молодого человека принимали в семье, как сына старинного друга Николая Васильевича. — Разрешите?
Молодой человек протянул снятое пальто.
— Я доложу о вас, Марье Николаевне.
Через минуту Лиза воротилась.
— Прошу, — открыла она дверь в гостиную.
Молодой человек сделал несколько шагов, застыл на пороге. Машенька была обворожительна, кругленькое личико с ямочками на алеющих щеках, волосы, собранные на голове в причудливую высокую прическу, несколько светлых локонов завитками спускались по вискам. Она улыбалась, обнажая белоснежную полоску зубов.
— Я не ожидала, что ты составишь мне компанию, — прожурчал лесным ручьем голос.
Он молчал, позабыв поприветствовать.
— Что стряслось? — Вмиг лицо девушки преобразилось, застыло — то ли от внезапного удивления, то ли от предчувствия беды.
— Я… — выдавил он из себя, потом подошел к столу, дрожащей рукой налил из графина воды и выпил почти одним глотком. После того как поставил стакан на место, продолжил, стараясь не встречаться глазами с взглядом девушки: — Принес скорбное известие, — и вновь замолчал.
— Что стряслось? Говори, говори, не молчи. — Она вцепилась в подлокотники кресла, подавшись хрупкой фигуркой вперед.
— Сегодня ночью произошло несчастье, которое непосредственно коснулось тебя.
— Сергей, — вскрикнула девушка, пытаясь подняться, но ноги не держали, и девушка рухнула, лишившись чувств.
— Помогите, — крикнул в отчаянии молодой человек.
Он не слышал, как гостиная наполнилась слугами.
Через несколько минут Марья пошевелилась, бледность начала исчезать со щек.
— Скажи, что с ним? — первое, что она смогла вымолвить.
— Сегодня ночью… — Он отвел взгляд в сторону, потом выдохнул едва слышно: — Он мертв.
Ее глаза расширились от услышанного. Она не верила или не хотела верить.
— Что с ним? Скажи, не томи.
— Убит.
Она восприняла слова молодого человека как признание.
— Уйди, уйди от меня, — взгляд красноречиво говорил о мыслях; и чувствах. Спустя некоторое время сознание вновь покинуло Марью.
Он не помнил, как схватил шапку и пальто, как выскочил на Литейный, едва не угодив под копыта лошади, которая шарахнулась в сторону. Он не помнил, как пальто оказалось не только надетым, но: и застегнутым на все пуговицы, как шапка водрузилась на голову. Он ничего не видел и ничего не слышал, только ноги несли по городу и открытые глаза Машеньки с удивлением взирали на него, в ушах звенел ее голос «уйди от меня», «уйди от меня», «уйди».
Пойти в полицию. Что я им скажу? Что следил за женихом девушки, в которую влюблен, чтобы доказать, что он недостоин Машеньки? Что у этого отвратительного человека на набережной Литовского канала живет полюбовница, к которой он ходит сразу же после визита к Залесским?
«Не сочтут ли там меня душевнобольным?»
К себе на квартиру идти не было сил. Сидеть в одиночестве: среди четырех стен он побоится. Еще страшнее будет зажечь свет и ненароком увидеть в зеркале или стекле отражение своего лица с безумным взглядом, всклокоченными волосами. Уж лучше угодить в каталажку, провести ночь на тюремной койке среди питерских отбросов, чем услышать от любимой девушки «уйди», брошенное как бродячей собаке, с долей презрения и откровенной брезгливостью.
В карманах наскреб целковый серебром и медью. Размышлять много не стал, зашел в ближайший трактир, даже не взглянул на на-* звание. Устроился в углу, не столько чтобы побеспокоить кого-тс своим присутствием, а скорее всего, чтобы никто не тревожил его.| Сколько выпил, он не мог сказать. Противное хлебное вино через; силу заставлял себя пить, чувствуя, что это и есть нужное лекарство от хандры, любви и боли. Был поздний вечер, когда он побрел на свою, ставшую постылой, квартиру. В голове шумело, и плыло перед глазами. От непривычного ощущения стало легко, казалось, свалились с плеч напасти. Они исчезли где-то там, за дымкою, что окутывала не только взгляд, но и голову, мысли, застывшие слова. Молодой человек шел, не чувствуя под ногами земли. Как он не догадался сразу, что столь неприятная жидкость с отвратительным запахом так обостряет чувства.
Я свободен от всего, хотелось вскрикнуть во все горло, но не хватало сил.
Исследование Путилиным печатного слова прервалось на середине следующей статьи. Довольно-таки тихий, но в то же время настойчивый стук нарушил добровольное заточение.
Не успел Иван Дмитриевич открыть рта, как поначалу в кабинет заглянула голова с нечесаной копной волос, а вслед за ней, как вода сквозь сито, просочился помощник Миша Жуков.
— Иван Дмитрия. — Быстрым шагом помощник пересек кабинет и без позволения плюхнулся на стул. В таких случаях становится очевидным, что Михаил Силантич Жуков прибыли-с с важнейшими вестями и желательно его поскорее выслушать. Ведь нельзя же с ходу бить по рукам.