. Он мне поклялся. И машина эта его.
«Я это уже понял», — подумал Никита.
А клятвы Лагоева… Чего они стоят.
Он хотел что-то ответить, но машина сорвалась с места.
— Спасибо, Аня, — сказал он, глядя ей вслед.
Дома Никита вытянулся на диване и уставился в потолок. На душе было скверно.
Он думал о Лагоеве. Неужели он мог приревновать его к Аньке и подослать двух уродов избить его?
Неужели ему показалось мало того, что его выкинули из штата за неуклюжую статью о его махинациях?
Неужели он такой мстительный? А если не он, то кто?
У Никиты не было ответов на эти вопросы, и он от них отмахнулся. Он поднялся с дивана, чтобы расстелить постель, но звонок заставил его пройти в прихожую.
Он открыл дверь и увидел… Свету!
Никита настолько опешил, что стоял как вкопанный.
— Может, пригласишь меня войти? — после заминки спросила она.
Никита взял ее за руки и нежно и бережно, пятясь, ввел в дом и прижал к себе.
— Как я рад тебе, — сказал он.
Это была награда за все, что он пережил задень.
— Я люблю тебя.
Света стянула косынку и встряхнула головой. Волосы рассыпались у нее по плечам. Она автоматически поправила их.
— Лучше расскажи, что с тобой случилось.
«Лучшие мгновения жизни так скоротечны, — подумал Никита. — Их вытесняет повседневность с ненужными вопросами».
— А что могло случиться? Ничто не случилось, — сказал он и для убедительности пожал плечами.
— И все-таки? Я тебя таким еще никогда не видела.
— Каким «таким»?
— Не знаю, как сказать. Каким-то прибитым, что ли. Тебя что, действительно избили? — спросила Света, всматриваясь в его лицо.
Она не увидела ни синяков, ни ссадин.
Очевидно, ей было трудно или не хотелось поверить, что его, такого большого и сильного, могли избить.
— С чего ты взяла, что меня избили? — спросил он, и вдруг ему в голову пришла спасительная мысль — надо переключить внимание Светки на другую тему, — Извини, если это прозвучит грубо, но что тебя побудило прийти ко мне? — спросил он и тут же убедился, что это был неудачный вопрос. Во всяком случае, ему хотелось услышать другой ответ.
— Мне позвонила Анька.
— Да? Откуда у нее твой телефон?
— Перед выпускным вечером в школе мы все обменялись телефонами. И с тех пор иногда созваниваемся.
— И с Анькой тоже?
— Нет. Она впервые позвонила мне.
— И что она сказала?
— Что, проезжая на машине, увидела тебя на лавочке.
— И все?
— Нет. Ты как-то странно сидел. Какой-то потерянный, с полностью отсутствующим видом. «Так может сидеть только человек, с которым случилось что-то серьезное» — это слова Ани.
«Какая же молодец она. Не заложила меня», — подумал Никита.
— А с каким еще видом я мог сидеть после того, как мы с тобой расстались?
— Только не говори мне, что ты сидел на лавочке до полуночи из-за меня. Ты выпил? — спросила Светлана.
— Возможно, — ответил Никита. — Пойдем.
— Куда?
— Не вечно же мы будем стоять в прихожей.
Они прошли в комнату.
— Что будешь? Чай или кофе?
— Не отвлекайся. Я хочу знать, что у тебя случилось.
— Не узнаешь. Потому что ничего не случилось.
— Как я ненавижу твое упрямство.
— А как мне так хочется тебя угостить. Надеюсь, ты не считаешь это упрямством?
— И чем ты можешь меня угостить? У тебя же в доме хоть шаром покати.
Никита почесал затылок.
— Ты посидишь, пока я сбегаю в магазин? Он рядом и работает круглосуточно.
— Проще пойти ко мне. Ну? Что ты молчишь?
— Света, я тебя очень люблю. Но сейчас я не могу. Мне нужно кое в чем разобраться.
— Опять… Как его там?
— Смагин, — подсказал Никита.
— Вот уж не думала, что какой-то Смагин встанет между нами.
— Свет, мне нужно выяснить некоторые обстоятельства.
— Ну давай, выясняй.
Светлана пошла к двери.
— Ты куда?
— Домой.
— Я тебя провожу.
— Не надо.
— Почему?
— Я не хочу, чтоб на обратном пути с тобой опять что-то случилось.
— А что со мной может случиться? Город у нас тишайший.
— Только не для тебя.
В прихожей они встали друг против друга. Никита, не отрывая глаз от любимой, на ощупь нашел замок и после паузы опустил руку. Светлана дверь открыла сама. С лестничной площадки она посмотрела на него долгим взглядом и медленно пошла по ступенькам.
Неужели это был прощальный взгляд?
Дома Светлана позвонила Сергею.
— Извини, что так поздно.
— Да ничего. Мы еще не спим.
— Малыша не разбудила?
— Да нет. Люба его никак уложить не может. Что-то он разбушевался.
Какая ж она счастливая. Ей так легко и просто с Сергеем, подумала Светлана.
— Так я слушаю.
— Никиту избили.
— Как избили? Кто?
— Разве он скажет?
— Не представляю себе, кто мог его избить.
— Тем не менее. Сережа, мне становится страшно за него.
— То есть? — ничего другого Сергей не нашел сказать.
— Он влез не в свое дело.
— Светка, я говорил ему об этом не раз. Но ты же знаешь, какой он упертый.
— Знаю. Так что делать? Он ведь не остановится.
— Понимаю. А что делать, не знаю.
— Сереж, прошу тебя об одном: не помогай ему. И постарайся его как-то отвадить от этого, будь оно неладно, расследования.
— Ты думаешь, нападение на Никиту связано с этим?
— А с чем же еще? Никто на него не полезет драться. Ты об этом сам только что сказал. А он провоцировать других не станет. Знает, чем это для них кончится. Обещай ему не помогать в его самодеятельности.
Нет ничего хуже, чем связывать себя обещаниями.
— Обещаю, — буркнул Сергей.
Был Никита репортером, хлопот с ним хватало, а теперь еще больше стало, подумал он, вешая трубку.
Никита решил закрыть жилищно-коммунальную тему и больше не обходить ДЭЗы. Завтракая, он наметил план дальнейших действий: во-первых, узнать у Сергея адрес неизвестного в крематории; во-вторых, навестить дядю Васю в Кочках. (Он же, предположительно, Василий Рогов с Первомайской.)
Для этого понадобится машина. Хватит с него автобусов. Наездился.
В мастерской его ждал приятный сюрприз — крыло у машины выправили, и дело осталось за покраской. Никита договорился о том, что ее сделают позже, и забрал машину.
Приемник, как всегда, был настроен на «Полицейскую Волну». Передавали очередной концерт по заявкам служащих местной полиции. Никита слушал вполуха, пока его не прервали сводкой новостей.
Первая же новость ошеломила его.
В деревне Кочки при невыясненных обстоятельствах погиб Василий Рогов.
Вторая смерть за несколько дней при сомнительных или невыясненных обстоятельствах! И, конечно, он услышит о совпадении, за которым ничего не стоит.
Черта с два!
Но если Рогов убил Смагина, то кто убил Рогова?
Интересно. Очень интересно.
Никита достал мобильник. Набрав телефон Сереги, он услышал: «Абонент временно недоступен».
Ну и прекрасно!
Раз Серега недоступен, а Петро в служебной командировке, то он, конечно, в Кочках выясняет обстоятельства гибели дяди Васи.
По пути в Кочки Никита заскочил в редакцию «Вестника».
Еще оставалось время до того, как номер будет подписан к печати, и он надеялся тиснуть в него свою заметку. Никита обдумал ее в дороге и в редакции быстренько накатал на бумаге, сидя на подоконнике.
В заметке он провел параллель между двумя событиями, казавшимися на первый взгляд несчастными случаями: гибелью постояльца Василия Рогова на шоссе у деревни Кочки и последовавшей за этим гибелью самого Василия Рогова.
«Только близорукие люди не увидят связи между двумя происшествиями», — писал Никита.
Далее он настоятельно рекомендовал полиции обратить внимание на то, что деревня Кочки начинает обретать зловещую репутацию из-за событий последних дней.
«Не рук ли это дело нежданно-негаданно объявившегося в области маньяка?» — патетически восклицал Никита и закончил заметку еще более тревожным вопросом: а не ведут ли нити этих событий в наш город?
— Лидия Ивановна, это как раз то, что вы хотели напечатать, — сказал Никита, войдя в кабинет.
— Да? — удивленно спросила временно исполняющая обязанности главного редактора.
— Ну конечно! Горяченькая новость для раздела происшествий.
Лидия Ивановна прочла заметку и скептически посмотрела на автора.
— Никита, вы становитесь узким специалистом. Снова Кочки. Неужели нет других происшествий?
— Есть. Я намедни поскользнулся, упал, принял ванну и пришел в себя в постели с любимой. Но это вряд ли кому интересно.
— У меня такое впечатление, Никита, что вы преследуете некий личный интерес, сужая свой кругозор до сомнительной деревни, — сказала Лидия Ивановна.
— Совершенно верно, Лидия Ивановна. Именно сомнительной деревни, и потому хотелось бы рассеять туман неопределенности, сгустившейся вокруг нее. Именно в этом состоит мой интерес, и согласитесь, что он носит общественный характер. В частности, мне бы хотелось оборвать эту цепочку смертей.
— А при чем тут наш город?
— Лидия Ивановна, но вам бы тоже не хотелось, я думаю, чтобы она протянулась до нас?
— Ах, Никита. Только из сочувствия к вашему бедственному положению, будем рассматривать ваше произведение как статью.
«Можно подумать, жалкие гроши за нее меня спасут».
Вслух этого Никита не сказал.
Лидия Ивановна пропустила заметку в номер.
Никита устремился в деревню, где был убит Василий Рогов.
В том, что он был убит, Никита не сомневался.
У покосившегося забора перед домом Василия Рогова кучковались односельчане и вполголоса обсуждали его неожиданную смерть. В калитке стоял полицейский, всем своим видом давая понять, что посторонним вход запрещен. По другую сторону забора Никита увидел Сергея, сидевшего на лавочке под окном запущенного дома с облупившейся краской. Он что-то писал на листе бумаги, подпертом кейсом. Фуражка у него съехала на затылок, отчего он выглядел нелепо озабоченным.