— На все.
— Это Гребенка с ним так разобрался?
— Да нет. Он просто симулянт. Все врачи в один голос говорят об этом. А кто действительно пострадал, так это Никита Хмельнов. И «скорую» вызвали для него. А Гусев быстро смекнул, как ею воспользоваться. По всему видно, тертый калач. И потом, Иван Иванович, где вы видели хилого архивариуса, разгуливающего с кастетом? Да еще в рабочее время.
— Это ты у него спросишь, когда он выйдет из больницы.
— Пусть подольше полежит. Подлечится.
— Что так?
— У нас будет больше времени собрать на него материал.
— Напряженка с ним?
Сергей промолчал.
— Понятно. В общем, так: на заявление мы должны отреагировать. Что думаешь по этому поводу?
Сергей положил перед полковником свой лист бумаги. Пока Корзин доставал очки, Сергей объяснил:
— Это заявление от Гребенки. Просится обратно в спецназ.
— Вот как? С чего это вдруг?
— Не для него работа опером. Так он решил.
— А как он у нас оказался?
— Была вакансия. Решили его попробовать. Выдернули из спецназа.
Полковник посмотрел на Сергея поверх очков.
— Но ты останешься без опера.
— Если вы не против, я бы взял к себе Никиту Хмельнова. Он в теме.
— Твой протеже?
Сергей кивнул.
— Хорошо. Я не против. Вместе кашу заварили, вместе вам расхлебывать. Все. Больше не задерживаю.
На заявлении Гребенки полковник Корзин написал «Не возражаю» и передал его Сергею.
— Отдашь в кадры.
Из кадров Сергей зашел к Никите.
— Идем ко мне.
— Случилось что?
— Да.
У себя в кабинете Сергей сказал:
— Гусев телегу накатал. Якобы Петро избил его.
Никита присвистнул.
— Хорош гусь. Не случайно фамилия у него Гусев. Только непонятно, на что он рассчитывает. Напал на меня с кастетом. Это холодное оружие. К тому же…
— Стоп, — перебил Никиту Сергей. — Начнем с кастета. В суде он подтвердит: да, у меня был кастет, но как без него обойтись, если уже полицейские нападают на беззащитных граждан? И где? В туалете, куда он зашел по нужде. Дальше больше. Ты говоришь, он напал на тебя, а Гусев будет утверждать обратное — это Петро напал на него. И заметь, свидетелей нет.
— И мы окажемся в патовой ситуации: его слово против нашего.
— Именно.
Сергей ударил сжатым кулаком по столу.
— Да, мы знаем, Гусев напал на тебя, но в суде этого не знают. Вот скажи мне, с какой стати он напал на тебя?
— Хоть убей, не пойму. Может, он киллер?
— Не слышал про киллеров с кастетом.
— Может быть, он новатор?
— С твоими «может быть» в суд не пойдешь. А если киллер, то от кого заказ? Рассказывай, чем отличился в последнее время.
— Единственно тем, что на «Полицейской Волне» услышал сообщение об усопшем в кювете Смагине и чисто из профессионального любопытства проявил интерес к этому событию.
— Вопрос ставлю по-другому: кому ты мог досадить?
Над этим вопросом Никита задумывался не раз. Из всех вариантов самым очевидным казался Лагоев. Он тиснул о нем анонимную статью, но ушки вылезли, и Никиту практически уволили. Под давлением Лагоева.
Неужели ему мало было мести с увольнением? Или дело в Аньке, которую он мог безосновательно приревновать? Тогда он идиот. Тем более что два отморозка напали на Никиту в его ресторане по горячим следам.
Нет, идиотом Лагоев не был. Но ревность способна затмить рассудок.
— Что еще замечательного было в твоей жизни? — спросил Сергей. — Не стесняйся. Рассказывай.
Никита рассказал о том, как два дня спустя натолкнулся на обоих отморозков на бензозаправке и о том, как они его развели. О том, что он с ними разобрался, Никита умолчал.
— Сегодня же сделаем фотороботы обоих и разошлем участковым, — сказал Сергей. — Может, отыщутся твои отморозки. Дальше.
— Дальше было нападение на Болтовском шоссе. Ноты о нем знаешь.
— Это все?
— Еще была угроза от бывшего начальника по ДЭЗам, Егора Акимыча. Но по-моему, это было сказано сгоряча.
— И тем не менее возьмем на заметку. На Болтовском шоссе могли быть три крепких сантехника.
— Могли, — согласился Никита. — Кроме них был шофер за рулем скорее всего «жигуленка». Я позвоню Светке.
Положив трубку, он сказал:
— Есть у Акимыча старенький «жигуленок». Чуть ли не его ровесник, Почти все время в ремонте. Он редко приезжал на нем на работу… Кажется, все, — закончил Никита.
— Ты можешь описать напавших на тебя?
— Нет.
— Свидетелей тоже нет. Глухо, — сказал Сергей глядя в окно. Повернувшись к Никите, он спросил с улыбкой: — Обиженных мужей тоже нет?
— Ты шутишь? У меня Светка.
— Значит, все, что у нас есть, — это сам Гусев без очевидного мотива.
— Надо его раскручивать.
— Надо. С чего начнем? О нем нам известны только паспортные данные: возраст и адрес. Работает в архиве управы. Вот, собственно, и все.
— К этому можно добавить, что он не местный.
— Вот как? — удивился Сергей.
— Ну да. Перебрался к нам из Питера в поисках спокойной жизни.
— Любопытно будет узнать, что он называет спокойной жизнью.
— А в базе данных он не засветился?
— Нет… Но Петро пробивал его по нашей базе. Проверю-ка я базу министерства.
Сергей влез в компьютер и через две минуты щелкнул пальцами.
— Вот оно! А Гусев-то отсидел срок за кражу компьютеров. И было это именно в Питере…
Неприятность с Володей Гусевым случилась на первом курсе коммерческого юридического института — он попался на краже компьютеров в родном вузе.
Он не был наивным юношей и, прежде чем похитить компьютеры, устроился лаборантом в компьютерный класс и в первый же день убедился, что ветхая сигнализация на окнах давно вышла из строя и служила единственно для отвода глаз.
Остальное было делом техники. Поздним вечером под проливным дождем он, по сговору с приятелем, подогнал машину к окну компьютерного класса на первом этаже, у которого оставил открытым запор, и, проникнув внутрь, передал приятелю десять компьютеров, а тот загрузил их в машину.
Следствие продолжалось недолго. На третий день оно вышло на похитителя. На балконе в его квартире под брезентом нашли девять компьютеров с вузовскими инвентарными номерами. Один компьютер оказался у его подельника в качестве вознаграждения.
Володя Гусев получил срок. В дальнейшем под следствием он не находился.
— Весьма заурядная история, — сказал Никита.
— Согласен. Слабо для газетной сенсации.
— Что дальше?
— Дальше поработаем с базой данных. А ты пока, если не трудно, организуй нам кофейку, — попросил Сергей.
— О чем речь?
Никита организовал кофе и пару бутербродов. Сергей все это время торчал в компьютере.
На второй чашке кофе Сергей повернулся к Никите.
— Ты не поверишь, что я нашел, — сказал он с изумленным видом.
— Ну?
— Гусев и Смагин сидели вместе на зоне и одновременно вышли на свободу. И что самое любопытное, практически одновременно выплыли у нас в городе. Смагин на родной Первомайской, десять, а Гусев на Гражданской, двадцать восемь.
— Не понял, — сказал Никита. — Я отвозил его домой на Новикова-Прибоя, одиннадцать.
— Человек-загадка. Давай-ка съездим по адресам.
На Гражданской, 28 их ждал сюрприз. На месте предполагаемого жилого дома стоял детский садик.
— Идем к заведующей. Разберемся, — сказал Сергей.
Заведующая, полная женщина пенсионного возраста, объяснила двум сыщикам, что жилой дом, стоявший здесь ранее, снесли в конце девяностых и вместо него построили двухэтажное здание. Сначала в нем разместились офисы всевозможных ТОО, но потом его, как считала заведующая, вернули законному хозяину, детскому саду, поскольку на первом этаже старого дома был детский сад под тем же номером.
— Вот так-то, молодые люди. Впрочем, я не удивлена, что полиция узнает об этом в последнюю очередь, — с тонкой улыбкой заметила она.
Никита с Сергеем вышли от нее не то чтобы посрамленные, но с каким-то чувством неловкости.
— Едем по твоему адресу, — сказал Сергей.
— Зачем?
— Может, участковый о нем что-нибудь скажет.
Участковому о Гусеве сказать было нечего. Он просто не подозревал о его существовании.
— Раньше там жила старушка, а как умерла, квартира перешла к внуку. Очевидно он ее сдал.
— Временная прописка есть?
Участковый пожал плечами.
Обычная картина: живет себе человек тихо и неприметно, и никому до него дела нет.
— А этого человека вам не приходилось видеть? — спросил Сергей, показывая фото Смагина.
— Нет, — уверенно ответил участковый.
Точно так же Смагина не опознал никто из соседей Гусева по подъезду.
— Но где-то они должны были пересекаться! И иначе какого черта Гусев променял Питер на наш город? Не в поисках же спокойной жизни в двадцать два года. Едем на Первомайскую. Проведаем участкового. Может, он прольет свет и мы узнаем, что могло связывать Смагина и Гусева после отсидки… Если что-нибудь связывало, — добавил Сергей.
Участковым оказался молоденький лейтенанте глазами, полными энтузиазма, но толком ничего не знавший о своем районе.
— Я здесь вторую неделю, — оправдывался он и с ходу дал наводку: — Вам лучше поговорить с прежним участковым. Он здесь работал как раз в девяностые годы. Может, что подскажет. Зовут его Олег Антонович Синельников.
— Где его найти?
— Да здесь рядом. На параллельной улице. Наверняка у себя в огороде копается. У него хобби огурцы и помидоры.
Сергей с Никитой действительно застали Синельникова на грядках. Он перекапывал землю. Готовился к зиме.
Вытирая пот со лба, старый участковый сказал:
— Отчего ж не поговорить о прошлом и не помочь молодой смене? Идемте в беседку. Потолкуем. Чайку?
— Нет, спасибо.
— Ну как знаете. А яблоками я вас угощу.
В беседке оказалось уютно. От ветра ее защищали кусты жасмина и сирени. Во всем чувствовалась рука заботливого хозяина.