— Что случилось, Владимир Михайлович? Вам же не впервой быть в СИЗО.
Гусев усмехнулся.
— Было бы странно, если б вы не докопались до этого. Но за одну ошибку дважды не судят.
— И потому мы закроем эту тему. Откроем новую.
— Какую? Нападение вашего Гребенки на меня?
— Оставьте, Владимир Михайлович. Вы не в суде. Мы же с вами знаем, как все было.
— Ничего я не знаю и знать не хочу.
— А вот мы хотим знать.
— Что? — с легкой долей любопытства спросил Гусев.
— Как вышла путаница с вашими адресами.
— Не знаю никакой путаницы.
— Зато мы знаем. При поступлении в больницу вы указали один адрес, а живете по другому. Как это понять?
— Понимайте как хотите.
— То есть вы отказываетесь сотрудничать с нами?
— Да.
— Почему?
— Потому что вам мало было избить меня, так вы еще меня арестовали. Я требую законного объяснения.
— Задержали вас на законных основаниях, — сказал Сергей.
— Каких?
— Для уточнения вашего местожительства. И сейчас мы вместе поедем на улицу Новикова-Прибоя, дом одиннадцать.
— Я вас не приглашал.
— Позволим себе бестактность и заявимся без приглашения. Идемте, Владимир Михайлович, идемте. Нас машина ждет. Оглядим ваши пенаты.
Жил Гусев скромно и неприхотливо в однокомнатной квартире. Словно въехал в гостиницу и в любой момент готов был оттуда съехать. Из предметов мебели было самое необходимое: стол, три стула с потрепанной обивкой, узкая кровать с пружинами советского образца, этажерка и гардероб. На полке у окна было несколько книг, томик Толстого, пара детективов и еще несколько менее примечательных изданий. Среди них оказался ветхий справочник акушера-гинеколога со штампом районной библиотеки, изданный в пятьдесят третьем году. По всему было видно, что Гусеву не было дела до этого случайного, разрозненного собрания, и пыль на полках свидетельствовала о том, что он к нему не прикасался.
Гусев долго искал паспорт. Наконец нашел и передал Сергею.
— Да, прописка по Гражданской, двадцать восемь, но живете вы на Новикова-Прибоя, одиннадцать.
— Ну и что? Так полстраны живет. Прописаны в одном месте, а живут черт знает где.
— Явное преувеличение, но дело не в этом. Дом е вашей пропиской давно снесли. Почему вы вместе с остальными жильцами не получили новую квартиру?
— Был в отъезде.
— Долго же вы были в отъезде. Где скрывались?
— Я не скрывался! — закричал Гусев.
— Хорошо. Где так долго мотались по стране?
— Всего не припомнишь.
— А придется.
— Где бы я ни был, это вас не касается, поскольку преступлений я не совершал.
— А этого мы не знаем. Будем выяснять. Так что сами видите, у нас более чем достаточно причин задержать вас.
— Нет, не вижу.
— Может, вы бомжевали?
Глядя на опрятного Гусева, в это было трудно поверить.
— Или были альфонсом?
Гусев промолчал.
— Или вы иностранный шпион!
— Я требую адвоката! — завопил Гусев.
— Будет вам адвокат, будет. А сейчас в СИЗО.
Гусева водворили в СИЗО со всеми формальностями и предъявлением обвинения в покушении на жизнь Хмельнова Никиты Константиновича. Он в очередной раз потребовал адвоката.
— Повторяю: будет вам адвокат, будет, Владимир Михайлович, — заверил его Сергей.
— Мне не нужен какой-нибудь.
— А кто вам нужен?
— Господин Бершман.
— Н-да… Неплохой выбор.
Сергей повернулся к Никите.
— В девяностые годы он сделал карьеру на защите всевозможных отморозков. И зачастую весьма успешную. Правда, большинство из них потом нашли успокоение в боевых баталиях с себе подобными или сели по другим делам.
— Наслышан, — сказал Никита.
— Но сам по себе ваш выбор, Владимир Михайлович, весьма красноречив.
— Не ваше дело, — огрызнулся бывший архивариус.
Гусева увели. Он ушел по всей форме: опустив голову и сцепив руки за спиной.
— Интересно, на что он рассчитывает? — сказал Никита.
— На то, что дело не дойдет до суда.
— Значит, ему есть что скрывать.
— Конечно. Иначе бы он не объявился у нас одновременно со Смагиным после совместной отсидки. Мы должны найти ниточку, которая их связала. А сейчас едем к Юнусову. Разберемся с историей в «Русской сказке».
На бензоколонке на Объездном шоссе царило затишье. Ворота мастерской были распахнуты, и возле них парень в спецовке плечом подпирал стену, скрестив руки на груди. С задумчивым видом он созерцал горизонт. Двое мальцов скучали на лавочке у ящика с песком в ожидании, когда подъедут машины и с водителей можно будет сорвать десятку-другую.
«Свято место пусто не бывает», — подумал Никита, глядя на них.
— Где Юнусов? — спросил Сергей у парня.
— Ринат Вагизович? — переспросил тот, с любопытством глядя на Сергея, вышедшего из полицейской машины. — Как обычно, у себя. Как войдете, справа каморка из фанеры. Его офис.
Юнусов сидел за столом. На подставке рядом закипал электрический чайник, перед ним стояла пустая чашка. Увидев Сергея с Никитой, он удивленно спросил:
— Вы ко мне?
— К вам, Ринат Вагизович, к вам.
— Мы знакомы?
— Сейчас познакомимся.
— У вас что-то с машиной?
— Нет, машина в порядке. На полном ходу, — рассмеялся Сергеи. — Мы по другому вопросу.
— Вот как? Любопытно.
Юнусов откинулся на спинку кресла. На его лице промелькнула полуулыбка. Сергей понял: с ним будет непросто.
— Ринат Вагизович, мы из полиции.
— Ну как же я сразу не догадался! — воскликнул Юнусов и, не удержавшись, расхохотался.
— Я Сергей Борисович Шувалов, а это Никита Константинович Хмельнов.
Юнусов, прищурившись, посмотрел на Никиту. Он явно его не узнал.
— Ну и что? — спросил Юнусов.
— А то, что ваши работники дали на вас показания. Вы им в приказном порядке велели избить в туалете посетителя ресторана «Русская сказка». А именно, Никиту Хмельнова.
— Вот как? Каких работников вы имеете в виду?
— Виктора Орешкина и Бориса Коровина. Или были еще другие эпизоды?
— Ах, вы об этих уродах, — не отвечая на вопрос Сергея, сказал Юнусов. — Так я их вышвырнул с работы.
— За что?
— Зато, что лодыри и бездельники и делать ничего не умеют. И не хотят.
— Но вы им дали прекрасную характеристику для представления в суде. Трудолюбивые и ответственные работники. Так, кажется?
— Уж и не помню, что там написал. Просто жалко стало. Молодые парни. Думал, за ум возьмутся. Так нет. Как были уродами, так ими и остались. А что касается их показаний, то я понятия не имею, что они могли вам показать. А если что показали, так это со зла. В отместку за то, что я выставил их за дверь.
— И тем не менее показания в деле есть, — заметил Сергей. — И мы будем над ними работать.
Юнусов вперил взгляд в Никиту.
— Откуда я мог знать, что он мент?
— Колитесь, Ринат Вагизович, колитесь. В чем дело?
Юнусов достал платок и высморкался.
— Не для печати… — сказал он, глядя на полицейских.
— Нс обещаем, — сказал Сергей.
— И все-таки… Давайте уладим по-тихому. Ну, вышла неувязочка. Я был не в курсе. А этим уродам давно пора срок мотать. Так пусть и мотают. За драку, которую сами устроили в ресторане.
— А как вас туда занесло?
— У Арика, то есть Артура Рафаиловича, была в тот день помолвка с Анькой… То есть с Анной… не помню по батюшке… И мы отмечали это событие в его кабаке. А тут нарисовался ваш коллега, — Юнусов кивнул на Никиту. — Откуда я мог знать, что он мент? На лбу не написано. Арик тогда психанул не на шутку. Я решил это дело замять.
— Здорово замял, — усмехнулся Сергей. — Хмельнов чуть было в больницу не угодил.
— Так я же говорю — это уроды. Им ничего поручить нельзя. Надо было просто объяснить, что так себя вести нельзя.
— Как так?
— Нельзя вдень помолвки нервировать жениха… Все сказал, как на духу. Ну так как? Замнем дело для ясности? А?
— Предоставим этот вопрос решать пострадавшему.
Юнусов с надеждой посмотрел на Никиту.
— Посмотрю, что покажет рентген. Как дело идет на поправку.
Юнусов вздохнул.
— Мы ж тебя домой отвезли. Денег хотели дать. Только Анька сказала: пустое. Бесполезняк.
В машине Сергей сказал Никите:
— Никогда больше не нервируй женихов.
В Управлении полковник Корзин вызвал Сергея к себе на ковер.
Выслушав его доклад, он устроил ему разнос и в первую очередь поручил подчистить висяки — «инциденты» в Кочках — и в кратчайшие сроки разобраться с Гусевым.
— Так что у нас в Кочках? — спросил Сергей, стоя у окна у себя в кабинете.
«А то ты не знаешь», — подумал Никита и хотел съязвить, но вовремя одернул себя, поняв душевное состояние друга, и спокойно ответил:
— Два трупа. Один сожгли. Смагинский. Что со вторым, я не в курсе.
— До сих пор лежит в морге.
— Послушай, Серега, насколько мне помнится, Рогов был убит ударом в затылок. Тебе это ничего не напоминает?
— Ты о себе?
— Ну да! Точно так же со мной думал разобраться Гусев.
— Согласен. Попросим Ефима Ильича сделать повторную экспертизу.
— Тем более что у нас есть возможное орудие убийства. Кастет Гусева.
— Что дальше?
— А дальше он же, Ефим Ильич, подбросил мне любопытную мысль. В доме у Рогова все было перевернуто вверх дном, и это был не обычный беспорядок у алкаша. Убийца явно что-то искал. И, судя по всему, не нашел. И дом он поджег не только, чтобы пожаром из-за якобы непогашенной сигареты прикрыть убийство, но и чтобы уничтожить важную для него улику.
— Вполне возможно, — сказал Сергей и впервые за последние полчаса улыбнулся: — Опера бывают иногда полезны. Едем в Кочки.
В Кочках ничто не изменилось. Разве что деревья сбросили последнюю листву и проселочную дорогу окончательно развезло от дождей.
Каждые двадцать — двадцать пять метров машина буксовала, и Никита с Сергеем в какой-то момент хотели идти в деревню пешком, но все обошлось, и они доехали на «Ниве».