— А как насчет ужина?
— Он еще не готов. Приходить надо вовремя. В одиннадцать, а не в такую рань.
— Ну хотя бы пару бутербродов. С утра не было маковой росинки.
— Ты начни, а там видно будет.
— С чего начать?
— Мог бы не спрашивать. С самого начала.
Никита начал спокойным деловитым тоном, но потом увлекся и забыл про бутерброды. Светлана слушала его, не отрываясь.
— Так по снимку нам удалось установить всех членов банды. Это были не обычные рэкетиры. Они были налетчики. По молодости лет казались себе залихватскими парнями. Что называется, в тренде. То было время крутых отморозков. И они были среди них не последними. Роли в банде были расписаны. Гусев, Лагоев, отчасти Юнусов обмозговывали дело, выбирали жертв в среде мелкого и среднего бизнеса.
— А большой бизнес они обходили стороной?
— Еще бы. Там были свои быки. Враз уши отобьют и кости переломают.
— Ну и словечек ты поднабрался.
— А что делать? Специфика работы.
— Ты работаешь по связям с общественностью. Не забывай об этом и говори нормальным языком.
— Об этом потом, — сказал Никита. — Продолжаю. Так вот, дело у них было поставлено следующим образом: выбиралась жертва и совершался наезд: клади на стол бабки или сделаем уродом. Покалечим, печень, почки отобьем. И тому подобное. Первая жертва у них была сакральная. В избиении приняла участие вся банда. А в дальнейшем только те, что считались в ней бойцами. Это Смагин, Лосев и Рогов. Рогов был у них слабым звеном.
— Что так?
— Жалостливый был. Его приходилось постоянно подстегивать. Об этом мы узнали потом. А пока нам известна была банда, и неизвестны были ее преступления. Мы с Сергеем перекопали архив. И никаких следов Гусева, Лагоева и иже с ними. Так продолжалось до тех пор, пока я не вспомнил про Кораблева.
— Помню. Ты немного о нем рассказал.
— Ну да. Мы его заподозрили в убийстве следователя Вязова. Уж больно недоволен он был тем, как тот вел следствие.
— Такой ни при чем оказался?
— Да.
— Ну и хорошо, — облегченно вздохнула Светлана. — А то мне его так жалко было. Лишился единственной опоры в жизни.
— Именно его брат стал сакральной жертвой. Но он чудом выжил после побоев и успел сделать главное. То, что раскололо этих ублюдков..
— Не говори что! — воскликнула Светлана. — Я сделаю тебе бутерброды.
Она ушла на кухню.
Вернулась Светлана через пять минут и принесла два бутерброда с семгой и два с ветчиной.
— Сейчас будет кофе готов.
— Так я потом не усну.
— Зато все расскажешь.
Пока Никита ел, Светлана не сводила с него влюбленных глаз. В них были нежность и привязанность.
Никита протянул к ней руки и сказал:
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю. Но не отвлекайся.
— Так вот, брат этого Кораблева наговорил на диктофон все, что с ним произошло и дал подробное описание своих истязателей. Они явно не собирались оставить его в живых и обращались друг к другу чуть ли не открытым текстом. По весьма прозрачным кличкам: Лось, Арик, Рогалик, Гусь и Юнус.
— А кто такой Арик?
— Артур Лагоев. Два дня спустя Виталий Кораблев — так звали этого несчастного бизнесмена — скончался. Было открыто дело. Брат покойного, озлобленный донельзя, уже спустя несколько дней начал донимать следователя, поскольку решил, что тот действует недостаточно активно. И параллельно начал собственное расследование. Он помогал своему брату в бизнесе и имел выход в эту среду. Первым он докопался до Смагина и передал необходимую информацию следаку.
— И того арестовали?
— Как бы не так. Дело зависло.
— А… Ну понятно, — сказала Светлана.
— Вот именно. То же самое понял и брат покойного Кораблева. И не успокоился по сей день. С маниакальной страстью он до сих пор разыскивает всех, кто мог пострадать от банды. У него собралась целая картотека. Ему удалось вычислить Рогова, Смагина, и Лосева.
— Но первые два погибли.
— Зато Лосев остался. Его сразу опознали свидетели, список которых нам дал Кораблев. С наездами на бизнесменов все стало ясно. Остались убитые Рогов и Смагин, Кто убил их? Ответ напрашивался сам собой — Гусев. У него был кастет, которым уж точно убили Рогова. Но он ни в какую не хотел признаться.
— Упертый.
— Еще какой. Хуже оказалось другое. У него было алиби! В ночь убийства того и другого он проводил время в обществе дамочки, Валентины Грачевой, связывавшей с ним матримониальные планы.
— Ловелас Владимир Михайлович! Кто бы мог подумать. Хотя постой… Что-то в нем было такое.
— Конечно, было. Только его контингентом были дамы старше сорока. Иначе бы тебе пришлось испытать на себе его обаяние.
— Слава богу, пронесло. Так кто же убийца?
Светлана затаила дыхание. Никита молчал. Светлана не выдержала.
— Ну?
— Гусев….
— Как так?! У него же алиби!
— Не спеши. Дай мне сказать до конца. Так вот, он неожиданно для нас пошел на сделку со следствием и сдал…
— Кого?
— Лагоева. От него он получил замазанный кастет, которым должен был разобраться со мной.
— Ну хорошо. Теоретически я могу понять Лагоева. Ты достал его своими настойчивыми призывами разобраться с убийствами Смагина и Рогова. Тем более что свежа еще была память о твоей статье про его универсам. А Гусеву зачем это надо было?
— Лагоев обещал ему купить квартиру и уладить паспортные дела. Не знаю, как он собирался это сделать. Прежний начальник паспортного стола, через которого Гусеву еще в конце восьмидесятых оформили первую прописку в нашем городе, давно отошел в мир иной. Но ты сама понимаешь — обещать не значит сделать. Итак, замазанный в двух убийствах кастет оказался в руках Гусева. Чтобы закрыть тему с наездами на меня, скажу, что на Болтовском шоссе на меня наехал Лосев с грузчиками с его склада. Вот там все было серьезно, но, слава богу, обошлось. За этим тоже стоял Лагоев. После той неудачи эстафетная палочка перешла к Гусеву.
— И он расчетливо пошел в признанку, — сказала Светлана.
— Во какие слова ты стала употреблять. Признанка.
— С кем поведешься, оттого и наберешься.
— Учту при выборе слов. А пока продолжаю. Как ты верно определила, он расчетливо пошел в признанку. Одно дело было идти под суд за нападение на меня — при том, что ситуация весьма щекотливая, — и другое дело оказаться под судом, когда за тобой тянется цепочка преступлений. Тогда уже все выглядит иначе. А в суде, глядишь, учтут чистосердечное признание и сделку со следствием. А дальше, вслед за ним Юнусов с Лосевым принялись все валить на Лагоева. Так он оказался паровозиком, остальные вагончиками. Он был инициатором создания банды, намечал жертвы, он же убил Смагина с Роговым.
— Но Лагоев наверняка заявил, что его оговорили.
— Естественно. Вот тогда нам с Сергеем пришлось повозиться, чтобы все доказать. Как ты знаешь. Кочки находятся на приличном расстоянии от города, и пешком туда не добраться. Мы опросили всех водителей автобусов в дни убийства Смагина и Рогова. Никто Лагоева не опознал. Его личный шофер тоже не отвозил в деревню хозяина. У него было алиби на эти дни. И тогда нам удалось найти таксистов, которые отвозили Лагоева туда, и отвозили очень поздно вечером. И что было хуже всего для Лагоева, в тот день, когда он разобрался с Роговым, таксист решил разжиться самогонкой в деревне и пошел следом за своим пассажиром и видел его и обществе Рогова и слышал угрозы Лагосва. Он требовал фотку и блокнот.
— Какой блокнот?
— В котором Лагоев записывал поступления в общак от распотрошенных бизнесменов. И вот здесь мы возвращаемся к началу истории, К следаку Вязову. У него было все необходимое, чтобы накрыть банду. Но он этого не сделал. Он дал ей время опериться и побольше выпотрошить денег из бизнесменов, а потом явился шантажировать собранными показаниями.
— Вот негодяй! И правильно, что его убили.
— Не принимай ни одну из этих двух сторон. Те и другие — преступники.
— Значит, Лагоев и компания откупились общаком?
— Вроде как. А спустя несколько дней Вязова убивают. И надо же было такому случиться, что как раз в это время к нам приехала комиссия из Москвы. Слишком много нареканий было на работу местной милиции. Бандиты испугались не на шутку и бросились в бега. Рогов не вылезал из Кочек, где жил у бабки. А Смагин и Гусев мотались по стране долгие годы. Порознь. На прощание Смагин подарил Лагоеву тот самый кастет.
— В память о лихих делах?
— Сомневаюсь. Скорее всего, чтобы потом, если что, все валить на Артура Рафаиловича. Это было в его стиле. Подставлять других.
— А на что же они жили? Смагин и Гусев.
— Гусев стал профессиональным альфонсом, а Смагин воровал, грабил, сидел. И снова воровал, грабил, сидел. Если ты помнишь, он еще в первый раз на зоне сдружился с Гусевым, а с Роговым дружил с детства, и Рогов стал у них своего рода почтовым ящиком. Через него они поддерживали связь.
— А Смагин, Юнусов и Лагоев?
— Они остались в городе. Притихли. Вроде как залегли на дно. Со временем Смагину опостылели отсидки, и он последовал примеру Гусева — подыскал себе Анну Тимофеевну. И все бы так и закончилось мирно и тихо, если бы в одну из редких вылазок в город Рогов не узнал, что Лагоев расцвел, обзавелся универсамом, Юнусов — автомастерской и Лосев тоже не бедствует, и сообщил об этом Смагину и Гусеву. Подельники вмиг смекнули, в чем дело, и объявились у нас в городе шантажировать Артура Рафаиловича.
— Ты хочешь сказать, что Лагоев обзавелся универсамом на деньги из общака?
— Именно. Мы с Сергеем проверили по реестру: как раз в то время он стал его собственником.
— А как же Вязов?
— Очень просто. Лагоев застрелил его.
— Надо же! И вы это доказали?
— Естественно. В его доме мы нашли тот самый пистолет.
— С убийством Вязова мне понятно. А вот что касается Смагина, Рогова и Гусева, не проще было от них откупиться? Как с Юнусовым и Лосевым.
— Не смог. Смагин захотел доли в универсаме. Ни много ни мало пятьдесят один процент. Он же подбил Лосева тоже затребовать