— Андрей! — Екатерина Андреевна укоризненно покачала головой. — Позволь представить тебе Ларису Ивановну Горбачеву.
Чайкин попытался ответить, но лишь просипел что-то внезапно пересохшим горлом.
— Это не вас случайно так настойчиво хотел Мимино? — донесся у него из-за спины голос Завадского. — Что ж, я его понимаю.
— Фу! Вечно вы все опошлите, Завадский! — возмутилась Екатерина Андреевна.
— Ну что вы! — улыбнувшись, сказала Лариса Ивановна. — Это даже мило. Проходите, господин капитан.
Завадский машинально посмотрел на плечи своего плаща, словно проверяя, нет ли там погон.
— Екатерина Андреевна мне о вас рассказывала, — пояснила Горбачева.
— Да? — недоверчиво переспросил Завадский.
— Вы, оказывается, герой, Александр Александрович! Не раз спасали Екатерину Андреевну.
— Я?!
— Вот только сейчас она мне говорила, что вы непременно примчитесь ей на выручку. Да, Екатерина Андреевна?
Романова кивнула, с трудом сдерживая улыбку и опустив взгляд на чашку с кофе, которую по-прежнему держала в руках.
— И о вас тоже, Андрей Евгеньевич, рассказывала. Так что я, можно сказать, с вами обоими заочно уже знакома. Не сочтите за труд, возьмите вон те стулья и присаживайтесь к нам.
— Да, господа, прошу, — поддержала Екатерина Андреевна. — Мы как раз обсуждали с Ларисой Ивановной кое-какие детали, касающиеся нашего дела.
— Надо же, как интересно, — проворчал Завадский, присаживаясь. — А что у вас с головой?
— Это Руслан, мой телохранитель, перестарался, — пояснила Лариса Ивановна.
— Что?! — воскликнул Чайкин. — Теть Кать, тебя опять стукнули по голове?
— И все без толку, — выдохнул в сторону Завадский.
— Что вы сказали? — спросила Екатерина Андреевна.
— Я говорю, врачу надо показаться.
— Врач уже был, осмотрел. Все в порядке, — заверила Горбачева.
— А это? — Завадский показал на грелку на голове у Екатерины Андреевны.
— Лед.
— Ясно. Чайкин, да сядь ты уже, наконец! — бросил Завадский продолжающему метаться по комнате беспокойному помощнику. — Так что вы тут обсуждали?
Он покосился на Ларису Ивановну и сразу, будто школьник, смутился, поскольку взгляд его, против воли, фокусировался не на глазах роскошной хозяйки дома, как того требовал этикет, а на ее пухлых малиновых губах, да к тому же постоянно предательски соскальзывал еще ниже. Горбачева едва заметно улыбнулась и сделала вид, что не заметила смущения бравого сыщика.
— Да, я как раз собиралась рассказать Екатерине Андреевне о том дне, когда сами знаете что произошло — не люблю произносить такие ужасные слова вслух, — сказала Лариса Ивановна. — Я была в дамской комнате, когда туда вбежала эта девочка. Она была бледная, явно чем-то напугана. Да и выглядела довольно странно, непривычно. Я поначалу не придала этому значения и вышла, но потом решила вернуться, а когда подошла к двери, услышала, как она раз за разом повторяет: «Господи! Я этого не хотела!»
— Чего не хотела? — спросил Чайкин.
— Ну, ужатого я не знаю. Только когда я попыталась войти, она выскочила навстречу, едва не сбив меня с ног, и убежала. Вот и все.
— Простите, вы сказали, она выглядела непривычно. Вы эту девушку раньше встречали? — спросил Завадский.
— Конечно! Она работает в гостинице администратором. Новенькая, стажер еще.
— Я ее знаю! — воскликнула Екатерина Андреевна. — Блондиночка, круглолицая такая.
— Вот-вот, блондинка. А тут она вдруг оказалась брюнеткой, да еще в черном вечернем платье вместо униформы.
— Выходит, она зачем-то переоделась, — констатировал Завадский.
— И перекрасилась, — добавил Чайкин.
— Она не перекрасилась, — возразила Екатерина Андреевна и подняла с пола лежавший у ее ног полиэтиленовый пакет. — Вот! — И она вытащила из пакета черный парик.
— Откуда у вас это? — прошептал Завадский.
— Теть Кать, отпечатки! — крикнул Чайкин.
— Пакет мой, а на парике вы отпечатки вряд ли найдете. И на этом тоже.
Вслед за париком Екатерина Андреевна извлекла из пакета черное атласное платье.
— Надо скорее ехать в гостиницу! — Чайкин вскочил и вопросительно посмотрел на Завадского.
— Едем! — ответила за Завадского Екатерина Андреевна.
— Поезжайте, капитан, — сказала Лариса Андреевна, вставая и протягивая руку Завадскому.
Тот резко встал и обхватил своими грубыми пальцами шелковистую ладошку хозяйки дома.
— Я надеюсь, мы еще увидимся? — промурлыкала Горбачева.
— Я… мне… Хм! Возможно.
— Приезжайте в гости, капитан. Я буду вас ждать.
— Благодарю! Но, боюсь…
— Вы меня боитесь?
— Нет, просто у меня мало…
— Времени? — Лариса Ивановна загадочно улыбнулась и томно моргнула. — Или денег?
— И того, и другого, — пробормотал Завадский, и Чайкин впервые в жизни увидел, как его начальник густо покраснел.
— Ну, времени я вам прибавить не могу, а насчет денег… не беспокойтесь. Я ведь приглашаю вас просто так, по-дружески. Это будет мой вам подарок.
— Но мне нечего будет подарить вам в ответ.
— Пригласите меня на ужин.
— Хорошо! Простите, нам пора, — пробормотал уже вконец сконфуженный капитан Завадский и, не глядя на Чайкина, а тем более на его ехидно улыбающуюся двоюродную бабушку, бросился вон из квартиры.
— Где ваша стажерка? — грозно спросила Екатерина Андреевна и для пущей важности хлопнула ладонью по стойке администратора.
— А вы, собственно, кто такие? — подозрительно глядя на странную троицу: гиперактивную старуху, угрюмого мужика и взъерошенного юнца — поинтересовался худощавый темноволосый администратор, молодой мужчина с зализанной прической и тонкими усиками.
Екатерина Андреевна помнила этого субчика, это от него она давеча вынуждена была скрываться, после того как напугала стажерку и та, видимо, пожаловалась старшим коллегам.
— А мы, собственно, из полиции! — в тон администратору ответил взъерошенный юнец, он же лейтенант Чайкин, и стукнул о стойку раскрытыми «корочками».
Завадский молча продемонстрировал администратору свои.
— Хм! — только и сказал администратор.
— Что «хм», молодой человек? — еще более грозным голосом произнесла Екатерина Андреевна. — Где она? Как ее имя?
— Я должен сообщить руководству.
— Некогда! — рявкнул Завадский, заставив администратора вздрогнуть.
— Она… уволилась, — бледнея, пролепетал тот.
— Как уволилась? — воскликнул Завадский. — Когда?
— Сегодня. Часа два назад.
— И где теперь ее искать? — сокрушенно воскликнул Чайкин.
— Я н-не знаю.
— А имя? — напомнила Екатерина Андреевна.
— Марина Столярова.
Все трое переглянулись.
— Адрес! — зарычал Завадский.
— У вас там, в системе, анкеты работников есть? — со знанием дела спросил Чайкин, кивая на компьютер.
— К-конечно.
— Ну так распечатай.
— И побыстрее! — добавил Завадский.
— В трех экземплярах, — уточнила Екатерина Андреевна.
Через минуту все трое держали в руках по листку бумаги с портретом Марины Столяровой, контактным телефоном, адресом в Старом Осколе и адресом съемной квартиры в Москве, той, где Чайкин с Екатериной Андреевной уже побывали.
— Телефон отключен, — сказала Екатерина Андреевна, отнимая от уха трубку мобильника. — Андрей, а ты узнал адрес квартиры, которую купила ее сестра?
— Какой еще квартиры? — грозно спросил Завадский. — Почему я ничего не знаю?
— Сан Саныч, я думал, это к делу отношения не имеет, — стал оправдываться Чайкин.
— В нашем деле все имеет отношение к делу!
— Я думал, что Марина давно уехала, сразу после похорон сестры. Вы же тоже так думали, Сан Саныч.
— Ближе к делу, Чайкин!.
— Вера Столярова незадолго до смерти купила квартиру в ипотеку. После ее смерти Марина должна была что-то с этим сделать.
— Ну и?
— По всей видимости, все это время Марина жила именно в этой квартире. Тетя Катя посоветовала проверить в реестре недвижимости, и…
— Чайкин, не томи!
— В реестре зарегистрировано оформление права собственности на имя Марины Столяровой на основании подтвержденного наследства, а потом продажа этой квартиры.
— Когда зарегистрирована продажа?
— Вчера.
— Так чего мы ждем? — воскликнула Екатерина Андреевна. — Поехали скорее, вдруг она еще не успела съехать.
— Чайкин! Адрес! — рявкнул Завадский.
Дверь никто не открывал. Екатерина Андреевна продолжала давить на кнопку звонка, Завадский стучал кулаком, Чайкин пинал ногой.
Дверь соседской квартиры приоткрылась, из нее выглянула старушечья физиономия в платке и низким голосом проворчала:
— Ходють и фулюганють! Ходють и фулюганють!
— Эй, бабуля! — крикнул Завадский, бросаясь к ней, но старуха захлопнула дверь у него перед самым носом.
В это время из квартиры напротив выглянула девица с шарфом на шее, в рваных джинсах и розовом топе, оголяющем пупок, украшенный здоровенным кольцом. На лице, покрытом вызывающим макияжем, тоже поблескивали бесконечные колечки: в ушах, на бровях, на носу, — а над и под губами торчали разнокалиберные шарики. Из-за спины у девицы выглядывал лохматый пес.
— Ну, и чего мы ломимся?
— Девушка! — Чайкин бросился было к ней, но сразу отступил назад, едва пес, высунув из двери оскаленную морду, глухо зарычал. — Мы из полиции. Вот мое удостоверение.
Девица затолкала пса в квартиру и прикрыла дверь.
— Мы ищем вашу соседку.
— Которую? — прищурившись, спросила девица.
— Послушайте, не валяйте дурака! — вмешался в разговор Завадский. — Вы прекрасно знаете какую — Марину.
— А чего это я дурака вдруг валяю? — брезгливо скривившись, протянула девица. — Вам надо, вы и ищите.
— Голубушка! — воскликнула Екатерина Андреевна. — Нам она очень-очень нужна! Сделайте милость, помогите!
— Да я-то чего, — смутилась девица. — Уехала она.
— Когда? — хором воскликнули все трое — Екатерина Андреевна, Завадский и Чайкин.