Хозяин кабинета сел в кресло.
— Не спеши, я слушаю.
— Прошу извинить, Иван Дмитрич. — Помощник виновато глянул на лужицу.
— Пустое. Садись и докладывай.
— Иван Дмитрич, все участки проверены. Установлено, что в столице проживают четверо Хлестаковых, подходящих для дальнейшей проверки.
— Вижу по твоим красным глазам, непросто дался этот результат.
Жуков кивнул.
— Оставь мне свои записи и отдохни. Наверное, устал, перед глазами мушки роятся. Я посмотрю.
Когда помощник ушел, Иван Дмитриевич пододвинул к себе книжицу и углубился в чтение. Мелким аккуратным почерком, буковка к буковке, там значилось следующее:
1. Дмитрий Львович, тридцати девяти лет, дворянин, уроженец Санкт-Петербурга, ротмистр, два аршина семь вершков роста. Последние пять лет проживает на Коломенской улице в меблированных комнатах.
2. Сергей Иванович, тридцати семи лет, дворянин, уроженец Санкт-Петербурга, поручик, два аршина шесть с половиной вершков. Вышел в отставку семь лет назад в результате темной истории.
3. Трофим Никифорович, тридцати пяти лет, купец Дновского уезда, два аршина девять вершков. Бывает в столице временами по торговым делам, проживает на время приезда в гостинице «Варшавская», что у вокзала.
4. Александр Павлович, тридцати лет, уроженец Херсонской губернии, два аршина семь вершков. В городе десять лет, живет доходами, получаемыми с имения.
Путилин задумался. Потом достал составленную ранее таблицу ограблений по близлежащим уездам, вызвал дежурного офицера.
— Мне необходимо знать, когда сей господин Трофим Никифорович Хлестаков приезжал в наш город, останавливался ли он в только в «Варшавской» или также в других гостиницах.
Путилин протянул офицеру листок с известными сведениями.
Через несколько минут агенты разъехались выполнять указание начальника.
Выяснилось, что Трофим Никифорович Хлестаков, проживающий в уездном городе Дно, два раза в месяц бывает в столице по торговым делам. Купец в других гостиницах, кроме «Варшавской», не останавливался, меблированных комнат не снимал. Изучение полученных сведений показало, что даты ограблений дач мирных обывателей и приезды в Санкт-Петербург купца не слишком совпадают, да и рост великоват.
Этой ночью Иван Дмитриевич заснул крепким сном: давно так спокойно не было на душе.
Утром чинную тишину сыскного учреждения нарушил громовой бас:
— Что такое? Я этого дела так не оставлю! Какое безобразие!
Путилин не успел подняться с кресла, как дверь резко распахнулась, и на пороге возникла мощная фигура мужчины с тростью в руке. Его окладистая борода была взъерошена, глаза метали молнии.
Вошедший тяжело опустился на скрипнувший под его весом стул.
— Вы господин Путилин? Тогда вы мне и нужны.
— Доброе утро, Трофим Никифорович!
Хлестаков открыл было рот, но не произнес ни слова и насупился.
— Вас возмущает повышенный интерес к вашей особе? — вежливо осведомился Путилин.
— Это безобразие!
— Согласен, Трофим Никифорович, полностью согласен с вашей обеспокоенностью, однако она объясняется чрезвычайными обстоятельствами.
— Но…
— Трофим Никифорович, вы случайно попали в круг наших интересов. Наверное, вы не будете против помочь нам.
— Помочь — другое дело, но…
— Не сердитесь, если доставили вам неудобство.
— Неудобство — мягко сказано, — произнес купец, успокаиваясь. — Моя репутация пострадала. Ваш агент приходит в гостиницу, в которой я останавливаюсь почти шесть лет, и расспрашивает обо мне, проверяет гостевые книги. Поневоле занервничаешь. Я честно веду дела, ни один человек не может сказать, что Трофим Хлестаков — бесчестный человек, а тут начались разговоры, шушуканья за спиной. Да, я не ангел и могу позволить себе лишнее, но на свои кровные.
— Нет ни малейшего повода для беспокойства.
Путилин смущенно улыбался. Он знал, что такие громогласные богатыри на проверку оказывались добродушными и отходчивыми.
— А в чем, собственно, дело?
— Одна личность, которую мы разыскиваем, бросила тень на ваше имя, поэтому я обещаю больше вас не тревожить.
— На мое имя? — удивленно вздернул брови купец.
— Не волнуйтесь, всё разъяснилось самым для вас благополучным образом.
— А как же разговоры в гостинице? Они меня позорят.
— Трофим Никифорович, я сам приеду к управляющему, чтобы разъяснить создавшееся положение.
— Хорошо, — поднялся со стула купец. — И хотелось бы более не встречаться по таким поводам.
Путилин вызвал дежурного чиновника:
— Где мой помощник?
— В семь часов он отправился проверять сведения об уроженце Херсонской губернии. Сказал, что появились интересные факты.
— Как только появится, пришлите ко мне.
Иван Дмитриевич полистал документы, отыскивая крупицы сведений. Вот оно, как же раньше не заметил? Александр Павлович Хлестаков и Георгий Попов из одного и того же уезда Херсонской губернии. Случайность? Совпадение? Или важный факт?
Додумать не дал помощник, как всегда ввалившийся без стука, но с сияющей физиономией, словно получил нежданное наследство.
— Иван Дмитрич, — начал Михаил, даже не поздоровавшись, — наш одессит не так прост.
— Выкладывай, не тяни.
— Александр Павлович Хлестаков снимает целый этаж в доме Амебелек на Михайловской площади. И самое главное — содержит подпольный игорный дом, куда вхож не всякий желающий, а только избранные, в числе которых были…
— Наши ограбленные дачники, — вставил Путилин.
— Да, Иван Дмитрич, складывается впечатление, что наш душегуб промышляет подпольной игрой, чтобы выискивать таким образом кандидатов на очередное ограбление.
— Думаю, надо известить прокурора окружного суда о подпольной игре, но то, что он наш разыскиваемый, не согласуется. Попов и Хлестаков из одного уезда, я не удивлюсь, если вскроется, что они даже соседи. Но почему он пользовался накладными париками, усами и бородами?
— Не хотел, чтобы его узнали ограбленные.
— Верно. Но почему скрывался от сообщников?
— Мы их выследили, а он в стороне.
— Тоже верно, но его мог знать Попов, проболтаться остальным, а найти в Петербурге Хлестакова не составило бы труда. Значит, наш одессит не главарь, а просто жулик, который нашел способ обогащения.
— Иван Дмитрич, — помрачнел Жуков, — я так старался, а вы в одну минуту в прах разбили мои соображения, но зато подозреваемых на одного стало меньше.
— Двое остались.
— Купец ни при чем?
— Да.
— Я тоже так думал.
— Займемся остальными. Оба — офицеры в отставке, подходят ростом. Теперь надо выяснить, какими средствами располагают, где проводят время. Пора познакомиться с ними поближе.
— А если наш преступник приезжает только надень грабежа?
— Верно, но он готовится к каждому разбою и заранее выбирает жертву, так что живет он в наших краях.
— А все-таки?
— Наши разбойнички поведали, что ехали к дачникам в разное время, словно главарь знал, сколько людей в доме и в каких комнатах. На это надо время. Просто так не заявишься. А вдруг там гости, вдруг прислуга, да мало ли кто. Я уверен, что грабили, точно зная о привычках хозяев.
— Тогда у нас — ротмистр и поручик. Кто из них?
— Время покажет.
— Иван Дмитрич, кто из двоих?
— Как кто? Кто из них числится за Московской частью?
— Оба.
— Вот один из них, — ответил Путилин, прикрывая ладонью улыбку.
— Кого первым доставить? — повторно спросил помощник.
— Никого.
— Как?
— Я думаю, наш преступник ждет такого поворота. Улик против него нет. Каждый раз он появляется в разном обличье. Он держит себя в руках, никогда не нервничает. Остается голос, но голос можно изменить, это не улика.
Последнее слово Иван Дмитриевич произнес, растягивая по слогам.
— Тогда каковы наши действия?
— Не знаю.
Поглядел в окно, уточнил:
— Пока не знаю. Наш разыскиваемый опасен, но не это главное. Он хитер, невероятно хитер. Его надо брать на горячем, а на это необходимо время.
— Иван Дмитрич, я вот прикинул… — начал было помощник, но запнулся.
— Не томи, — нетерпеливо сказал Путилин. — Все, что ни говорится, может быть к пользе. Не томи.
— А не может ли быть у нашего знакомца еще одной шайки? Он человек деятельный, для него преступления — это, как вы сказали, кураж.
— Ну, это уж слишком! — возразил начальник. — У него что, целая армия на посылках?.. А впрочем, почему бы нет? Соображение интересное, не лишено изящности. Пусть агенты походят за нашими подозреваемыми и обо всех передвижениях, знакомствах, переодеваниях доводят до моего сведения. В особенности о посещении мест, находящихся под особым надзором. Я пока проверю твое предположение по нераскрытым делам.
Иван Дмитриевич велел дежурному по пустякам не беспокоить, а сам углубился в чтение документов, в которых надеялся ухватить новую ниточку. Но ничего заслуживающего внимания не попалось.
Поздно вечером явились на доклад агенты.
— Сергей Иванович Хлестаков, дворянин, православный, тридцати семи лет, проживает в дворовом флигеле особняка Устинова на Моховой, три, — сообщил молодой агент, недавно принятый на службу. — Сегодня никуда не выходил, около полудня я видел, как он выглядывал в окно, в это же время ему принесли несколько бутылок вина, мясо, сыр, хлеб.
Второй агент доложил:
— Дмитрий Львович Хлестаков, православный, дворянин, проживает в третьем этаже дома господина Семенова, что на Коломенской улице. В час дня вышел излома, прогулялся до Невского проспекта, где отобедал в новой ресторации господина Палкина, в половине четвертого воротился назад. Переоделся и к десяти часам уехал в купеческий клуб. Нам туда входа нет, поэтому мой сменщик ждет его на улице.
— Хорошо, свободны. Позовите Жукова. Не прошло и минуты, как явился Михаил.
— Иван Дмитрич!
— Так, — поднял глаза на помощника Путилин. — Завтра поставь за нашими птицами по два агента, боюсь, один не уследит. Отправь сейчас в купеческий клуб еще одного. Наш Хлестаков — хитрец, обведет вокруг пальца.