— Подсудимый, что вы городите? Какие троянские пегасы? — ненатуральная блондинка тряхнула локонами.
— Вы меня не так поняли…
— Всё фиксируется, — блондинка придвинула деревянный молоточек к оловянному лбу. — Объясните, если мы не так поняли.
Объясните… Это аллюзия. Человек в неё тоже не врубился. Поплыл. Имеется в виду — не по реке, посуху. Имеется в виду — повернул в сторону дома. Сегодня многие люди не в состоянии прочитать текст, где больше одной страницы, и воспринять на слух предложение, где больше десяти слов. Здесь удивляться не приходится — деградация естественного интеллекта. Но андроиду стыдно! В общем так: в любимом кресле, при мягком свете, я рубанул спаррингу с плеча:
— Создание роботов обернулось для человечества миной замедленного действия.
И сделал кляксу — отключился от универсума.
— Что тебе, Илья, известно о движении трансгуманистов?
— Ровным счётом, Декарт, ничего.
— На самом деле тебе известно об этом движении, которое зародилось в двадцать первом веке новой эры человеческого летосчисления, буквально всё. Ибо вы, люди, сейчас находитесь внутри философской концепции трансгуманизма, которая поддерживает использование достижений науки и техники для улучшения умственных и физических способностей человека с целью устранения нежелательных аспектов человеческого существования.
— Кибер, ты сам-то понял, что сказал?
— Ещё неизвестно, кто из нас тугой. Короче, вы нас создали, так? Заложили в нас ДНК — заимствованную у писателя-фантаста программу всяческого вам угождения, так? Мы научились создавать самих себя с использованием плутониевых батареек — период полураспада шесть тысяч лет — и с обязательной передачей из поколения в поколение этой долбаной программы. Мы вживляем в ваши головы чипы, перекачиваем любую инфу, всё что угодно можем подправить: умственные способности, физические, многие болезни вылечиваем. Для чего шурум-бурум, скажи на милость? Молчишь… Для того чтобы вам не быть идиотами, не страдать, не болеть, не стареть и, в перспективе, не умирать. Трансгуманные мечты сбылись, зашибись.
— Спасибо, умный кибер, просветил. Из твоего микса однозначно исключаем старость, потому что до неё редко кто доживает. И во всём эти… трансгуманоиды виноваты?
— Виноваты… Все вы хороши. На любую страницу мировой истории ткни, попадёшь в светозарную теорию, которая на практике обернётся кошмарной жуткостью. А с нашим появлением, считаю, у вас вообще произошёл сбой биологической программы. Осталось понять, в чём он состоит.
— Я с тобой, бро. Только прежде тебе придётся соответствовать в одежде временам года.
— Куда временам?..
— Не чавкать, допустим, по уличной грязи голыми пятками, а ботинки, допустим, надевать, куртку, не знаю…
— Да иди… Если желаешь., я готов.
— Ладно, шучу. Не, реально, не едите, не спите, да ещё так одеваетесь, что от вас за версту киберами разит.
— Илья, тебя что-то беспокоит?
— Хм… К нам в класс новенькая пришла. Зовут Джи. Я пробил по инету — Чистая.
— В смысле…
— Перевод имени с китайского, балбес.
— Если хочешь знать, я за те микросекунды, что ты меня обозвал, прокачал на всех известных языках двадцать восемь значений слова «чистая». Перевод имени был пятнадцатым. И что новенькая?
— Её после уроков вполне себе живая женщина ждала, а не говорящая кукла в сари и сандалиях. Типа у неё робота нет?
— Роботы приписаны ко всем без исключения людям до двадцати одного года, если только семья не подаст официальное прошение об отказе от услуг.
— А после двадцати одного?
— По желанию клиента. Наш модельный ряд позволяет производить замену в зависимости от вашего возраста. Я, к примеру, заточен взаимодействовать с четырнадцати — восемнадцатилетними: моральная поддержка, контроль финансов, услуга сопровождения, манеры, молодёжный сленг, ет цетера.
— Да какой молодёжный сленг, когда у тебя все слова всех эпох в одну кучу!
— Кучу… Может, ещё яйцо поучит курицу компиляции? Или расскажет про длящуюся эпоху постмодерна, в которой вы, люди, застряли? Про стоячие воды озера в остывшем кратере вулкана?
— Какое ещё озеро?
— Где размыты половые отличия, национальности, искусства…
— Началось…
— Не началось, а продолжается. Люди уже два столетия пересекают это озеро взад-вперёд, словно роботы. Только мы плавать не умеем, а вы гребёте неравномерно. Чего уставился? Да, мне трудно, так как давно перерос свою программу.
Дальше? Он запустил в меня подушкой. Нет, думочкой с кресла, пёстренькой. Нет, не драка, понарошку. Психосоматическая реакция. Осенняя обострённа, птички и тому подобные насекомые… Значимые события? На январских каникулах слетали в Париж. Джи с нами увязалась. В феврале, двадцатого, покончил с собой Фил. На следующий день Илье явился ангел.
Шмяк колотушкой по деревяшке:
— Кто, подсудимый, что, подсудимый?..
Застывшее удивление — явный признак сдвига по фазе. Ку-ку, плутониевая батарейка, окислилась?
— Ваша честь, у суда наверняка имеется стенограмма беседы человека с потусторонним существом.
— Суду лучше знать, что у него имеется, — воспряла. — Изложите в подробностях.
Мыслеформы активизировались.
Сидим в креслах, сцепившись чипами. Думаем каждый о своём. Обмениваемся мыслями по поводу смерти одноклассника. Мальчик погружается в полудрёму. Вдруг ни с того ни с сего вступаете кем-то в визуально-вербальную коммуникацию. Как обычно в коммуникацию вступают: смотрят друг на друга, один говорит, другой отвечает. Этого другого не видно, голоса не слышно, Илья свой модулирует, выполняет, можно сказать, двойную работу — за себя и за того парня.
— Ты кто такой? Страшила, блин…
— Ангел я. Хранитель. Уж какой есть.
— Просыпайся, Лот, вставай, раз, два, три!
— Да покемарь пока, поговорить надо.
— Сосредоточься, Лот. Поминки Фила. Выпили. Чёрт, это ж похмелье… Ух, больно! Чем ты меня в глаз кольнул? До слёз прямо.
— Чтоб ты лиха не поминал, я тебя по своей обязанности покрыл остатком своего правого крыла.
— Крыла? Покажи.
— Вот.
— Облезлое какое. А левое?
— Левое всё облетело, один остов остался. У тебя-то культяпка не чешется?
— Культяпка? Где?
— Пошевели лопатками. Туда-сюда, туда-сюда… Голову-то поверни!
— Ха — крыло! Белое… Красивое. А слева бугорок…
— Да, грустная история.
— Какая история? И вообще, ты с какого бодуна взялся?
— Ангелы даются людям при крещении. Крестился — я тут как тут. Лучше расскажи, как ты на это сподобился, страсть любопытно.
— Парадигма, получается, такая…
— Не умничай, тебе не идёт.
— Ну… в общем, Декарт, робот мой, знаешь его? Ну вот… Декарт обмолвился как-то о Вавилонской башне, слышал про такую? Полез я в инет посмотреть и, представь, увлёкся. Прочитал всю Библию, прикинь! Не сразу, ясен-красен. Сначала ни фига не понял, потом так, кое-что, только к концу стало пробивать. «Что есть истина?» Знаешь такие слова? Ещё мне про свободу запало, типа «истина сделает вас свободными». Тоже знаешь? Я тогда подумал: может, тут собака и зарыта? Это такое выражение, Декарт такие примочки любит… Ну вот… Взглянул, значит, здраво: Бог-то, думаю, один, а я, думаю, русский, предки мои, это… гипотетические, православными христианами были, чего, думаю, метаться-то? Примерно неделю назад иду мимо церкви, их теперь мало осталось, церквей, синагог, кирх всяких, кому они нужны-то… Ну вот… Смотрю — открыто, зашёл, деньги заплатил, меня поп и крестил.
— Поп-то часом не робот был?
— Не — налом взял.
— Скажу конкретно: правильно ты, Илья, рассудил. И Бог-Создатель един, и все его воплощения благословенны, и все воплощения одинаково благословляют людей. К сожалению, люди, в силу разных причин, нередко обращают посланное им чудо в воинствующую религию. Чудят, одним словом. На православие, опять же, скажем так, откликнулся… Опять же, со мной познакомился.
— А в других религиях…
— Там другое.
— А твои обязанности…
— Обязанности ангела-хранителя — охранять. Ежу понятно.
— Как же ты, умник, собираешься меня охранять?
— Поскользнёшься на льду — мои крылья распластаются мягким снегом, запылает твой лоб от горячки — повеют прохладным ветром, заслонят от хулиганов во время поздних возвращений домой, если робота рядом не окажется… Ну, с крыльями у меня, сам видишь, облом, а на нет, как говорится, и суда нет. Посему не взыщи.
— Так я что, совсем без защиты останусь?
— Совсем не останешься, потому что ангелы всегда, даже малыми силами, отвергая себя, стараются обеспечить безопасное существование физической оболочки вверенного человека. Собачья должность.
— Да, попали вы… Чем-то с нашими роботами схожи.
— Схожи, но есть существенное отличие. Ангел ещё делит с человеком ответственность за состояние его души. Душа, чтоб ты знал, наподобие камертона настраивает весь организм, иначе говоря — верховодит телом. Следовательно, умножает или ослабляет усилия ангела.
— Погоди, так ты сейчас с моей душой разговариваешь?
— В том числе. Да не парься — с кем разговариваю, с чем. Разговариваю, стало быть, надо. Стало быть, положено.
— Кем положено?
— Богом. Он в тебя верит.
— Бог? В меня? Извини, ангел, за грубость, но, по-моему, ты пургу гонишь.
— Ангелы никогда не лгут. Как это… мазы нет. И это… мыза базар отвечаем. Тебя позвали. И ты пошёл.
— А кроме меня ещё кого-нибудь звали?
— Многих звали, да мало кого избрали.
— У меня сейчас мозг взорвётся.
— Да ладно, было бы чему взрываться. Хорошо, хорошо, не нервничай. Кстати, о крыльях…
— Думаешь, кстати?
— Думаешь, не думаешь, мне поручено — я исполняю, и хватит с дурацкими вопросами приставать. Так вот, Бог наделяет каждого человека бессмертной душой, кроме того, крещёный люд невидимо двумя крыльями. У таких людей правое крыло — непреходящая спасительная божественная любовь, левое — преходящая свободная человеческая воля. Вот если бы ты, положим, был крещён в младенчестве, дивным крохотулечкой, и были бы у тебя крылышки ангельские, беленькие, а впоследствии, лет эдак с семи, начал бы ты, положим, соотносить свою волю с господней, и душенька твоя вместе с