— И что вы предлагаете? — пожал я плечами.
— Может быть, вы изволите придумать себе нормальное человеческое имя? — Капитан уставился на меня, ожидая ответа.
— Потрясающе! Насколько мне известно, имя человеку дают его родители. Поэтому меня как-то затрудняет эта почетная миссия. Может быть, вы сами не посчитаете за труд как-то меня назвать? Вы, капитан, станете как бы отцом, а Анна…
— Перестаньте паясничать! — рявкнул капитан, и попугай покачнулся и взмахнул крыльями, будто собрался взлететь.
Не успел я ответить, как Анна подала голос:
— А давайте назовем вас Виктором! Красивое имя, на мой взгляд. — И она смущенно улыбнулась.
— Прекрасно! — Капитан брезгливо указал на меня пальцем, как на картину абстракциониста: — Отныне вы Виктор. — И вышел вон.
— Вы недовольны вашим новым именем? — спросила Анна.
— Не в этом дело. В самом деле, не подкидышем же мне оставаться. — Я машинально почесал затылок. — Ваш капитан со всеми так общается?
— Он со странностями, конечно. Но и вы его поймите: не часто мы находим терпящих бедствие людей за бортом.
— Ладно, стало быть, я Виктор. А вы, значит, Анна.
— Да, я врач. — Она опять улыбнулась, и в белой комнате будто стало еще светлее.
— А я неизвестно кто, — я тоже улыбнулся. — Вот и познакомились. Да, а почему ваш капитан со странностями?
— Вообще-то он командир станции. Но как-то так повелось: капитан да капитан. Да и Сильвера он на плече все время таскает, как предводитель пиратов.
— И много на судне пиратов?
— Вместе с Сильвером шестеро. Вы седьмой. Но людей только четверо.
— То есть? — Эта новость оказалась для меня самой неожиданной. — Кроме Сильвера на станции еще есть… не люди?
— Если вы хорошо себя чувствуете, я проведу для вас обзорную экскурсию.
— Для человека, лишь минуту назад получившего имя, я чувствую себя прекрасно!
— Тогда следуйте за мной!
И я еще раз пожалел, что на ней комбинезон, а не юбка.
За дверью располагался холл. Посреди него громоздился огромный стол, окруженный стульями. У стен манили в свои объятия глубокие мягкие кресла. Все было таким же белым, как и в медицинском отсеке, и того же аскетичного дизайна. В стене слева сиял большой круглый иллюминатор, за ним плыла далеко внизу голубая планета. На миг я забыл об Анне и чуть не свернул себе шею, разглядывая невиданное и величественное зрелище.
— Виктор, вы еще успеете насладиться этим видом. Кстати, это кают-компания. Идемте дальше.
Перпендикулярно кают-компании располагался коридор, по сторонам которого были двери. Анна остановилась у одной из них.
— Запоминайте, Виктор, вот эта дверь с цифрой два ведет в ваш отсек.
— Благодарю. Значит, карантин пройден? — Я испытал разочарование, так как лишился надзора Анны.
— Да, это быстро.
— А как долго я был без сознания?
— После того как вас нашли, прошло часа три.
— А при каких обстоятельствах я был найден?
— Об этом вам расскажет капитан, — уклончиво опустила ресницы Анна. — Давайте я познакомлю вас с нашим атмосферником.
И она шагнула к отсеку с номером восемь на двери.
Иллюминатор в отсеке отсутствовал. Но и без него здесь было на что посмотреть: у стола располагался очень тучный человек — нас широко приветствовала его мясистая спина. Человек развернулся на вертящемся стуле, как только мы вошли. Без сомнения, это был азиат: он смотрел на меня через узкие щелки век. В руках он вертел, ни на секунду не останавливаясь, разноцветную игрушку. Я был приятно удивлен, потому что знал ее название: кубик Рубика. В руках у толстяка он то обретал разноцветные грани строго по ранжиру, то распадался на пестрый каскад маленьких квадратиков. И все это повторялось снова и снова. Стол толстяка при ближайшем рассмотрении тоже оказался непрост: это был большой экран, на котором клубились разноцветные завихрения и висели графики и цифры.
— Знакомьтесь, — объявила Анна, показывая на толстяка. — Это По Тунь. А это Виктор.
Лицо толстяка при моем появлении изобразило целую палитру чувств — удивление, волнение и почему-то испуг. Но все это быстро заслонила радость.
— Оцень холосо! — Толстяк говорил с сильным акцентом, но довольно бойко. — Ты подкидис?
Анна смутилась:
— Мы просто его нашли, По Тунь…
— Но меня все же кто-то подкинул, — сказал я и немедленно ощутил зловещий смысл этих слов.
— Кто подкинул? — тут же отозвался По Тунь, и на его лице снова промелькнула тень испуга, сразу, впрочем, утонувшая в сияющем радушии.
— Давайте оставим эту тему, — попросила Анна.
Я был не против. Повисла неловкая пауза, и я поспешил спросить По Туня:
— Из какой вы страны?
— Он китаец, — сказала Анна.
— Я китаес! — гордо затряс толстыми щеками По Тунь. — Китайсев оцень много. Китайсы оцень много таланта, китайсы надо много-много кусать, и они могут много-много лаботать!
Эта тирада напоминала программу какого-то диктатора, не то собирающегося идти войной на Китай, не то наоборот — из Китая двинуть по всему земному шару. Впрочем, кажется, это уже давным-давно произошло…
Тут меня осенило, что многие фундаментальные вещи из истории человечества моя память отлично сохранила. Это не могло не прибавить мне оптимизма.
Тем временем Анна уже подошла к двери.
— Идемте, Виктор. Не будем мешать По Туню.
— Месать не надо, надо лазговаливать! — протестующее затряс щеками толстяк.
Но Анна была непреклонна:
— Виктор зайдет к тебе позже, По Тунь.
— Заходи снова, подкидис Виктол! — крикнул он вслед нам, и мне стало понятно, что своей спешкой Анна хотела предотвратить обсуждение темы подкидыша.
Когда мы оказались в коридоре, по нему что-то шло.
Именно что-то и именно шло. Я выразился так не из-за своей битой памяти — с ней, как оказалось, все было не так уж плохо. Я не помнил никаких фактов из собственной биографии, но мог узнать вешалку для шляп и пальто, которая самостоятельно передвигалась по коридору.
Нечто подошло ближе, и теперь можно было подробно его рассмотреть.
Это был робот. Невысокий, с бочкообразной грудной клеткой, тощими палками манипуляторов и такими же ногами. Всю эту конструкцию венчала сфера, безусловно призванная имитировать человеческую голову. Сфера имела пару глаз-объективов и дырчатую панель в том месте, где должен был находиться рот. Анна протянула руку в сторону робота, словно экскурсовод в музее возле манекена, изображающего доисторического человека, и сказала:
— Знакомьтесь, это наш Айрон.
Робот с готовностью остановился.
— Айрон, это наш новый член экипажа, — обратилась Анна к роботу тоном, каким обычно обращаются к иностранцу или ребенку. — Зовите его Виктор.
— Очень приятно… — пробормотал я, разглядывая робота. — Не ожидал, честно говоря.
Тем временем Айрон холодным пластмассовым голосом спросил у Анны:
— Я познакомился. Можно следовать дальше?
— Да, Айрон, можешь идти.
Айрон пошел дальше, ничуть не выдавая походкой своей искусственной сущности — шел он довольно уверенно и быстро.
— Невероятно! Не знал, что такое возможно, — сказал я, глядя, как робот скрывается за одной из дверей.
— А что вас удивляет? — спросила Анна.
— Не припомню, чтобы роботы были чем-то обычным.
— Но вы же вообще ничего не помните, — возразила Анна и тут же осеклась: — Простите, я не хотела вас обидеть… Думаю, вы скоро привыкнете.
— К чему? — кисло улыбнулся я. — К потере памяти?
— Ну что вы, нет… — Анна вспыхнула, и я поспешил помочь ей. Ткнул пальцем в ближайшую дверь и спросил:
— А кто обитает здесь?
— Наш коллега, его зовут Хаэрпу. Он не любит, когда его беспокоят. К тому же он не человек.
Час от часу не легче, подумалось мне. Космический ковчег, не иначе…
Анна тем временем пояснила:
— Думаю, у вас еще будет время познакомиться. Но все же я бы не советовала вам искать с ним встречи. Он очень нелюдим.
— Еще бы! — воскликнул я. — Ведь он не человек. А откуда он?
— Не знаю. Он утверждает, что с Земли.
— Но как это возможно?
— Понятия не имею. Может, просто живет на Земле.
— Он точно инопланетянин?
— Если захотите познакомиться, у вас будет шанс в этом убедиться, — сказала Анна и двинулась дальше.
Впрочем, о чем это я? Как может ангел двинуться? Она поплыла, заскользила… А двинулся за ней именно я.
Когда мы снова очутились в кают-компании, Анна сказала:
— Больше на станции никого нет, хотя она рассчитана на чуть большее число сотрудников.
Я подошел к иллюминатору.
— Как красиво! Это Земля?
— Нет, Ариадна. — Анна подошла ко мне. — Мы изучаем ее перед заселением.
— Представляете, если я останусь здесь — можно начать жизнь с самого начала. — Я мельком взглянул на Анну: она смотрела в иллюминатор. — Новая планета, новые друзья. Новое имя. Новые воспоминания.
— Не расстраивайтесь, Виктор. — В голосе Анны прозвучало участие. — Не исключено, что ваша память восстановится.
— А что вы делаете сегодня вечером, Анна? — спросил я, разглядывая завихрения облаков внизу.
Анна смутилась.
— Простите, Виктор, вас ждет капитан. — Она указала на дверь по соседству с медицинским отсеком. — Вот его каюта. Увидимся позже.
И она скрылась за своей дверью. Я остался наедине с Ариадной. Зрелище было потрясающим, но без Анны мне расхотелось наслаждаться им, и я пошел к капитану. У меня было предчувствие нехорошего разговора.
Отсек капитана не был похож на каюту морского волка. Это, скорее, был офис руководителя среднего звена. Шкаф, стол, кресла, на столе монитор компьютера. Капитан оторвался от экрана и посмотрел на меня. На его плече по-прежнему сидел попугай. Я вяло отрапортовал:
— Анна сказала, чтобы я зашел к вам.
— Присаживайтесь, — кивнул капитан на кресло у стены.
— Благодарю. — Я сел и, решив придать себе непринужденный вид, закинул ногу на ногу. — Вы хотели мне что-то сообщить?