Толстяк радостно улыбнулся:
— О, Айлон оцень полезный! У него есть сто инстлумент. Сто ни поплоси, всё есть. Он нас техник. Еду носит, обьеди уносит. Оцень полезный! Только еда мало-мало, — вздохнул он.
Я вспомнил про инопланетянина.
— А ты знаком с… — Я попытался вспомнить имя. — Ну, Анна сказала, что он не человек.
— А-а, — качнул подбородками По Тунь. — Это Хаэлпу. Он похос на клысу. Мозес сам посмотлеть. Он в отсеке номел один.
— Анна сказала, что он нелюдим и не любит разговаривать.
— Да! — энергично кивнул толстяк. — Не ходи к нему. Го-воли со мной.
Тут распахнулась дверь, и перед нами вновь предстал Айрон. В палках-манипуляторах он цепко держал поднос, заваленный уже знакомой мне космической едой. Увидев еду, По Тунь сильно обрадовался. Он немедленно отложил кубик и сгреб прямо на колени часть принесенного роботом провианта. Удерживая поднос одной рукой, андроид второй молча отобрал у По Туня лишний тюбик и пачку галет. Китаец, не желая сдаваться, снова схватил с подноса галеты, но робот так же ловко их отнял. По Тунь недовольно засопел, а мне стало ясно, что продовольственные конфликты происходят в этом отсеке постоянно. Мне Айрон ничего не предложил и быстро вышел вон.
— Тебе понес в твой отсек, — пояснил По Тунь и немедленно приступил к трапезе. Я поспешил подняться:
— Я пойду, По Тунь.
Давясь и чавкая, толстяк промычал что-то, и я выскочил из отсека.
В коридоре было пусто, чертов робот будто испарился. Однако через мгновение открылась дверь в отсек таинственного инопланетянина, и киборг вновь появился. Теперь его поднос бьш пуст. Он хотел было пройти мимо меня, но я зачем-то преградил ему дорогу. Айрон остановился.
— Послушайте, Айрон, — попытался я найти предлог для задержки. — У вас есть… м-м-м… зажигалка?
— Не имею, — раздалось изнутри андроида. — На борту запрещен открытый огонь.
— Да, логично. А ножницы?
Робот протянул мне руку, и на его стальной ладони с разведенными в стороны пальцами я увидел небольшие ножницы. Я взял их, повертел и положил обратно:
— Спасибо, Айрон. Вы мне очень помогли.
Робот немедленно шагнул в сторону и бодро зашагал по коридору. Я проводил его взглядом и снова остался один. Кто бы мог подумать! Я на орбите неизвестной планеты и близок к тому, чтобы умереть от скуки!
Медицина нам поможет! И я решительно двинулся вперед.
Было похоже, что на станции проходил день открытых дверей, так как стоило подойти к нужной двери, как она тут же распахивалась. Ни постучать, ни позвонить. Анна подняла глаза от электронной книги.
— Вы ко мне?
— Пожалуй, да. — Мой энтузиазм улетучился: я понятия не имел, что говорить дальше.
Анна отложила книгу в сторону.
— Вас что-нибудь беспокоит?
— Да, — решил я признаться. — Мне совершенно нечем заняться. Чувствую себя тунеядцем.
Анна согласно кивнула:
— Мы все сейчас не в своей тарелке…
— Разумеется, ведь мы на орбитальной станции.
Анна рассмеялась:
— Да, точно замечено. Просто с этим аварийным режимом вся работа остановилась. Хоть бы простудился кто-нибудь, уж я бы за него взялась.
Мне немедленно захотелось простудиться и слечь хоть с воспалением легких.
— Скажите, а почему вы назвали меня Виктором? — спросил я.
— Просто показалось, что это имя вам идет. Вам не нравится?
— Нет, это гораздо лучше, чем Подкидыш. А как вы оказались в космосе?
— Мне всегда нравилось звездное небо. У меня в детстве игрушка была — такой светильник-проектор. Перед сном мама выключала свет в моей комнате, включала этот светильник, и он проецировал звезды на потолок. И еще играл уютные мелодии.
Мне так нравилось с этим засыпать. А здесь… Только сейчас, после аварии, свободное время появилось. А так — какие там звезды! Совершенно некогда даже в иллюминатор взглянуть, не говоря про что-то еще.
— Хотел бы я знать, что привело в космос меня, — вздохнул я.
— Чтобы память восстановилась, иногда требуется много времени. Потерпите.
— А если она не восстановится? — Я посмотрел ей в глаза. — Вы согласитесь ее… заполнить?
Анна великодушно улыбнулась:
— Постараюсь.
Повисла пауза, и я понял, что нужно уходить, чтобы не спугнуть наметившийся контакт.
— Я пойду. Хочется познакомиться с живым инопланетянином.
— Удачи! — Анна снова взяла в руки книгу.
Когда я оказался перед дверью Хаэрпу, она даже не подумала открыться. Стало быть, владелец отсека не желал общаться. Всё как предупреждали По Тунь и Анна. Что ж, похоже, знакомство с иноземным обитателем придется отложить.
Я повернулся, собираясь уйти. Тут же представилась моя каюта, и я ощутил острый приступ тоски. Как избушка на куриных ногах, развернулся и встал лицом к двери. Я даже поднял руку, чтобы постучать, но снова передумал. Что я ему скажу? Ведь пялиться на него буду, как в зоопарке на гиббона. Мне бы вот не хотелось, чтобы на меня так смотрели.
Я опустил руку, и тут дверь отъехала в сторону.
Прямо передо мной стоял, тяжело опираясь на длинные передние конечности, инопланетянин. Его задние ноги были короче, оттого он казался почти горбатым. Между передними ногами, или лапами, торчали еще одни конечности, похожие на руки. Голова существа, минуя шею, тяжело свешивалась на грудь. Две пары глаз буравили меня: одни были традиционно расположены прямо в черепе, другая же пара перемещалась вверх и вниз на тонких стеблях, как у улитки. Одна из рук инопланетянина потянулась к груди, где находилась коробочка, похожая на какой-то прибор. Щелкнула клавиша, и существо что-то произнесло. Тотчас из коробочки раздался сухой голос автоматического переводчика:
— Что вам нужно?
— Я… просто хотел познакомиться, — выдавил я, осознавая, что во все глаза рассматриваю незнакомца. В мозгу промелькнула сцена в зоопарке: в клетке сидит обезьяна, я стою рядом, а на прутьях висит табличка «Питомца просьба не кормить!».
— Мне не нужно с вами знакомиться. Уходите.
— Но я просто новичок, — попытался я оправдаться. — Я думал…
— Я знаю, что вы новичок. — Обе пары глаз неподвижно вперились в меня. — Этого достаточно.
Я не успел ничего ответить, как дверь так же неожиданно закрылась, и я снова остался один.
Довольно долго я пробыл в кают-компании, разглядывая Ариадну, и даже пару раз успел встретить рассвет. Зрелище было завораживающее, гипнотическое. Один раз мимо меня прошел Айрон, уносивший мусор из каюты капитана. Больше в коридоре никто не появлялся.
Я вернулся в свою каюту, с трудом запихал в себя две галеты, запив их водой, вяло текущей из крана в туалете, потому что еще раз впускать в себя синий кисель мне не хотелось. Потом завалился на койку и задремал.
Проснулся я от голоса капитана, объявившего по громкой связи: «Экипажу начать готовиться к отбою. Через полчаса все должны быть в постелях зафиксированными и готовыми к отключению гравитации». Я посетил туалет, умылся, разделся и с большой неохотой улегся обратно на койку, потому что был уверен, что буду мучиться от бессонницы. Впрочем, я рассчитывал испытать новые ощущения, изучая невесомость. На койке нашлись ремни, которыми я сумел пристегнуться за ноги и талию, и принялся ждать отбоя. Потом вспомнил, что надо как-то погасить свет, и принялся ощупывать стены взглядом, одновременно отстегивая ремни. И тут услышал за дверью голос Анны:
— Виктор, вы уже приготовились к отбою?
Я дернулся на койке, все еще сдерживаемый ремнями, и торопливо прокричал:
— Да, вполне!
Дверь отъехала, впуская Анну.
— Вы, я вижу, уже освоились, — удовлетворенно сказала она, увидев меня прикрученным к койке. — Если хотите, чтобы вас не беспокоили, просто скажите: «Дверь на замке». Чтобы разблокировать, скажите: «Дверь открыта» или «Войдите», и все.
— Это просто, я справлюсь, — ответил я со своего пыточного ложа. Лежать при Анне в ремнях было одновременно волнительно и неуютно. — А как выключить свет?
— Хлопните в ладоши, — сказала Анна. Затем дважды хлопнула ладошками, и свет погас, оставив неяркую подсветку по углам отсека. — Если захотите включить, хлопните один раз. Доброй ночи.
— И вам! — крикнул я вслед ей.
Потом я похлопал, проверяя, как меня слушается электроника, скомандовал закрыть дверь.
Раздался голос капитана:
— Внимание экипажа! Отбой!
Я перепугался: вдруг Анна не успела попасть к себе в постель? Однако невесомость все не наступала. Я считал секунды, воображая, как отважно бросаюсь на помощь Анне, плавая от стены к стене, пока не вспомнил, что я раздет, а супергерой в одних трусах выглядит нелепо. Впрочем, еще я вспомнил, что американским суперменам это никак не мешало. Время шло, но гравитация не исчезала. Я поднял одну руку, чтобы поймать это мгновение, но все было тщетно. Тогда я опустил руку и начал ждать неподвижно, справедливо полагая, что исчезновение гравитации непременно сумею ощутить. Секунды текли, я перестал волноваться за Анну. Несомненно, она успела приготовиться ко сну. Я стал думать об этом и не заметил, как уснул.
Меня разбудил голос капитана:
— Экипажу доброго утра. Гравитация включена. Работы согласно аварийному расписанию.
Я был разочарован: надо же было умудриться проспать невесомость! Да ведь я и спать-то не хотел, а на тебе — от отбоя до подъема как секунда прошла. Я потянулся, заложив руки за голову, и тут ощутил, что у меня за левым ухом что-то есть. Осторожно ощупал это место. Под кожей перекатывалось нечто продолговатое.
Я мгновенно покрылся холодным потом и поспешно освободился от ремней. Предмет под кожей никуда не убегал под моими пальцами, и я немного успокоился. Вдруг это электронный маяк? Вшили под кожу, чтобы не потерялся. Не потерялся где? В открытом космосе или на маленькой орбитальной станции?
Я вскочил с постели, и тут раздался непонятный сигнал. Я принялся озираться вокруг и заметил, что в полутьме у двери вспыхивает голубым квадратная панель.