— Ладно, — буркнул я. — Если быстро не найду его, пусть сидит и трясётся. Всё равно достану, это лишь вопрос времени и количества потраченных нервов.
Марона кивнула, как будто уже знала, что я так скажу.
— Конечно, Артём. Что тебе нужно, чтобы никто не заподозрил?.
Я глянул на снарягу. Лежит рядом, как напоминание, кто я на самом деле, а мне сейчас нужно стать кем-то другим.
— Хорошо бы короткий лук, простой, без выпендрежа, чтобы работал под мои навыки и под плащ влез, и краску для волос, чтобы сменить внешний вид. А ещё самый обычный меч, без отметин и клише, чтоб ни по стали, ни по гравировке не раскусили. Мне надо исчезнуть.
Глава 9
Мэриголд и Белинда взялись за дело быстро и чётко, будто делали это не один десяток раз.
Сначала ножницы. Пара движений, и длинные пряди упали на пол. Оставили только необходимое, удобную длину, не привлекающую внимание.
Потом краска. Выцветший, мышино-коричневый оттенок, самый скучный из возможных, такой, что скрывает в человеке всё, что можно запомнить. Через минуту уже не помнишь, кого встретил в толпе. Профессиональный уровень незаметности.
Затем лёгкий грим, нанесённый короткими точными мазками под глазами, по скулам, по линиям бровей. Лицо стало менее выразительным, как будто стерли чёткость, ничего, что могло бы зацепиться в памяти.
Они не делали из меня другого человека, а превращали в безликого обитателя города.
Быстро подобрали простую одежду, удобную, без вычурности: льняная туника, такие же штаны из плотной, грубоватой ткани. Вещи, которые могли принадлежать и телохранителю, и охотнику, и сторожу с постоялого двора. Накинул длинное тёплое шерстяное пальто, тяжёлое, но добротное, поверх промасленный плащ, жёсткий, с характерным запахом. Такой носили караванщики, сельчане, нищие, да и просто те, кому приходилось много ходить и мало спать. Он не грел, зато не пропускал дождь, и главное, на таких не бросают взгляд дважды.
А под этим плащом самое важное: новый, компактный, почти не выступающий за спину лук и колчан, закреплённый под ним. Всё продумано до малейшей детали.
Когда мне стукнул тридцатый уровень, система выдала доступ к новому типу оружия, рекурсивному луку. Небольшой, но с мощью и точностью старших собратьев. Я раньше на такие посматривал предвзято, игнорировал. Мелочь, что с них взять, но этот оказался исключением. Лёгкий, с отличным натяжением и малым временем на подготовку к выстрелу. Идеален для скрытной работы.
Когда я заговорил о цене, Марона только отмахнулась:
— Главное верни его целым.
К поясу прицепил короткий меч, взял в руку копьё, больше похожее на посох. Броню не надел, ни к чему, она только привлекла бы внимание.
Так одевались десятки разных классов, и по виду я мог принадлежать к любому из них.
Артём-Охотник остался за кадром, здесь и сейчас стоял безликий мужчина с оружием.
Фендал помнил меня тридцатым уровнем. Он и представить не мог, что за это короткое время я успел вырасти, подняться выше и по уровню, и по опыту.
Отлично, пусть и продолжает так думать, значит, не будет готов и потому обязательно сделает ошибку. Мне это только на руку, а те, кто знал правду, уже давно лежат в земле.
Пока Белинда с Мэриголд возились с моей новой внешностью, поправляли плащ, докрашивали пряди волос и что-то тихо обсуждали между собой, Марона быстро вводила в курс дела. Рассказывала быстро, будто заученный, давно подготовленный доклад о Тверде, Фендале и всей семейке Харлингов.
Фендал оказался не просто мажором с мечом и комплексом неполноценности, а приходился племянником герцогу Сигурдиану, тому самому, что возглавлял один из старейших и сильнейших домов Бастиона. Сын старшей и любимой сестры герцога. Видимо, именно из-за ее памяти Сигурдиан упорно пытался разглядеть во Фендале хоть тень чего-то человеческого, будто цеплялся за призрак прошлого.
Зря старался.
— Несмотря на откровенно паршивое поведение, герцог продолжает его покрывать, — сказала Марона. — Но уже не с тем жаром, что раньше.
Связи Фендал имел серьёзные. Но даже у родни терпение не резиновое, особенно когда один родственничек постоянно рискует репутацией всей семьи, и делает это максимально глупо.
Последние новости из Тверда заставили меня смотреть на ситуацию с осторожным оптимизмом. Попытки Мароны выставить рыцаря в дурном свете наконец начали приносить первые результаты.
Когда слуги Фендала устроили поджог, а выяснилось, что сгорели именно склады самого Сигурдиана, вопросы появились уже не только у родственников, сомнения начали посещать и других.
Фендал, как метко подметила Марона, «впал в немилость». Формально он всё ещё оставался на плаву, держался за ускользающие остатки своего положения, но почва под ним зашаталась, и он это прекрасно понимал.
Пожалуй, именно поэтому он и решился на крайние меры, нанял убийц, хотел ударить первым, не дожидаясь, пока его окончательно прижмут к стенке. Решение отчаянное, но иного выхода у него, по сути, не осталось. Не зря говорят, что загнанная в угол крыса опасна вдвойне.
Нужно добить паскуду.
Я проверял, как сидит лук под плащом, когда Марона развернула на ближайшем столе пергамент.
— Карта Тверда, — коротко сказала она и провела пальцем по точкам. — Здесь, в родительском доме, он живёт. Вот тут два любимых борделя. А это склад. Охрана там не как у обычного хранилища, в нём он прячет что-то ценное.
Марона пока говорила, пыталась то подтянуть мне плечо плаща, то стряхнуть с подола невидимую пылинку. Руки порхали, но я видел, она нервничает.
— С Домашней Меткой ты сможешь обернуться туда и обратно меньше чем за час, так быстро, что никто не поверит. Подтвердить твоё алиби смогут многие, все видели, как ты дрался, и все знают, что ты ушёл с южным отрядом в Мирид.
Кивнул.
Легенда что надоъ. Чётко, не придерёшься.
Снова кивнул и забрал карту.
— Спасибо, Марона. За всё.
В этот раз не отделался жестом, потянулся и поцеловал нормально, по-взрослому. Просто потому что надо, потому что чувствую.
Губы у неё дрогнули. Почти незаметно, но я уловил. На лицо вернулась жёсткость, в тело холодная собранность.
И тут, что неожиданно даже для меня, Белинда и Мэриголд молча встали в очередь. Руки по швам, спины прямые, лица серьёзные. Стоят и смотрят, ждут своей очереди.
Марона перевела взгляд на них и едва заметно кивнула.
Я тихо вздохнул. Ладно, время ещё есть. Полминуты до старта потрачу с толком.
— За Лизу, — сказала Белинда, когда я поцеловал её. Голос твёрдый, в глазах холод. Никто не забыл, что Фендал сотворил с её подругой-горничной, когда гостил у Мароны. — Будь аккуратен, но добей эту мразь.
Мэриголд только кивнула, резко, почти зло, сжала меня за плечи, коротко прижалась губами.
— За Лизу, — как выдохнула, и всё стало понятно даже без слов: злость, боль, та самая нить, которую не перерезать.
Марона не дала мне зависнуть, подтолкнула к выходу из палатки.
— Ну, иди уже. И помалкивай, понял? Мы прикроем настолько, сколько сможем, в суматохе после битвы тебя не заметят.
Вышел к своим. Илин, Амализа и Дректар уже ждали снаружи. Без лишних слов забрался на коня, коротко кивнул. Вперёд.
Все вместе двинулись на юг, юго-восток, прямиком в сторону поместья Мирид. Как только лагерь остался за спиной, притормозил, огляделся. Ни души, никто за нами не следит. Быстро простился с остальными и спешился.
Оставалось одно, метка. Привязал Домашнюю метку к месту нашего лагеря, затем активировал Рывок Гончей и ушёл на запад, обходя лагерь по широкой дуге, чтобы потом выйти напрямую к Тверду.
Тут настоящий марафон, не забег на сто метров. Пределы свои знаю, но сейчас был готов их ломать, если понадобится. Задача простая: добраться как можно быстрее до Тверда. Пока есть силы, буду бежать без остановки до темноты, потом перерыв, и с первыми лучами солнца снова в путь.
В голове засели тяжёлые мысли. Близкие под угрозой, и потому челюсти сжимались сами собой. Как остановить Фендала и тех, кто за ним, неясно, но тормозить не собирался. Всё это давило, но, что странно, бег немного прочищал мозги. Ветер бил в лицо, щёки немели от холода, а ботинки мерно и глухо били по сырой траве. Считал про себя секунды отката «Рывка», потом снова рывок, и меня будто выстреливает вперёд.
Двигался быстро. Нереально быстро. Путь, на который верхом ушло бы дней семь-восемь без остановок, теперь выглядел вполне подъёмным к завтрашнему вечеру.
Когда сбавлял темп, сверялся с картой, смотрел на ориентиры. Получалось, что за сегодня, даже начав днём, смогу пройти почти полпути. Это бодрило, несмотря на усталость, которая подбиралась, как липкая паутина.
Монстры низкого уровня, через чьи точки появления я пролетал, только и успевали, что вертеть головами, глядя мне вслед. Хищники, пытающиеся напасть из засады, либо быстро оставались позади, либо, если оказывались шустры, получали шанс проверить, насколько ловко мне удаётся достать лук из-под плаща на бегу. Не идеал, конечно, но тренировка не никогда помешает.
Десятки миль пролетали под ногами. По бокам тянулись холмы, вдали мерцали реки, впереди появлялись ручьи, через которые приходилось перепрыгивать или, если они были слишком широки, искать место для переправы. Прекрасные виды, которые в другое время могли бы привлечь внимание, теперь незаметно таяли позади меня, стираясь из памяти почти мгновенно.
Лёгкие горели, ноги превратились в желе, сердце отбивало бешеный ритм в ушах. Дыхание стало прерывистым, и мне приходилось часто останавливаться, чтобы сделать несколько больших глотков воды из бурдюка, успокаивая пересохшее, саднящее горло.
Я не мог вспомнить, когда последний раз напрягался так сильно, по крайней мере не так долго, час за часом, без перерыва. Даже когда я нёс Зару и свой рюкзак во время нашего путешествия, мы делали остановки для отдыха и еды.
Теперь же ел на бегу, проглатывая пищу, тяжело дыша. Пил воду тоже на ходу, останавливался лишь для того, чтобы облегчиться, и то лишь на самое необходимое время.