– А там посмотрим, – пробормотала Лайм и, откинувшись поудобнее на подушку, погрузилась в сон.
Дорнер бросил куртку на диван, опустился в старенькое кресло и привычным движением извлек из кармана сигарету. Щелкнув зажигалкой, он с наслаждением затянулся, мимоходом подумав, что за десять лет своего пребывания в академии так и не смог избавиться от этой привычки. Стряхнул пепел в небольшую пепельницу, и так заполненную окурками до самого верха, и активировал компьютер. Посмотрев на развернувшийся перед ним экран, по которому бежали строчки поступившей за день информации, он вздохнул, мысленно прикинув, что опять придется сидеть до полуночи. Встал и направился на кухню. Дома Дорнер бывал редко, поэтому не сразу вспомнил, куда засунул картриджи от пищекомба. Сделав себе кофе покрепче, он вернулся за стол и, примостив окурок в свободное место в пепельнице, отхлебнул из чашки. Что-что, а кофе в комбайне получался неплохим. Дорнер вспомнил, как, едва прибыв на Землю, удивлялся этим бытовым приборам, так широко распространенным на данной планете, которую в остальном Анклаве считали одной из самых отсталых. Нечто подобное этим приборам устанавливалось на космических станциях, но там они занимали чуть ли не целую комнату, да и получаемую из них массу трудно было назвать едой, так – пища.
На самом же деле техника Земли была причудливым сплавом деградирующих технологий с остатками былого технического величия. Очень многое из того, что тут использовалось в повседневности, в Анклаве только разрабатывалось, хотя, с другой стороны, многое из этого сами земляне уже не могли производить, а в Анклаве не хотели. Те же пищекомбы помогли бы многим малоимущим людям или бедным колониям, однако там, среди звезд, правили законы бизнеса… Или взять генетическую коррекцию. На Земле это была стандартная процедура, которую проходил еще не рожденный ребенок, что позволяло избавиться от большинства проблем со здоровьем, да и дожить до трех сотен лет, выглядя не старше тридцати. Зато в мирах Анклава этой прерогативой обладали если и не богатые, то достаточно обеспеченные люди. Несколько иной ситуация была в Российской Империи, но и там эта процедура была достаточно дорогой.
Только попав на Землю и прожив здесь несколько лет, Дорнер понял, насколько деградировала человеческая цивилизация, сколько потеряла в процессе своего расселения среди звезд. И только наблюдая за жизнью миров Анклава со стороны, получая нужную информацию из своих старых источников, он смог осознать, что этот процесс не остановился. Постепенно монолит Анклава, который образовался после освоения планет, развалился, превратившись в разрозненные государства. Мало того, эти государства усиленно вооружались, так что их столкновение было только делом времени. Человечество, некогда сплотившееся для освоения новых миров, снова превращалось в лающие друг на друга своры. Это было опасно, очень опасно – ибо если это случится, то пострадают все. К счастью, на Земле это тоже понимали. И когда на него вышли люди Майера, Дорнер недолго думал над их предложением.
Тихо пискнул зуммер вызова. Дорнер бросил взгляд на запястник и, отвернувшись от экрана компьютера, активировал связь.
– Влад…
– Привет, Марк, – врач устало улыбнулся. – Хочу сказать, что наша пациентка почти восстановилась.
– Это хорошо, – Марк отхлебнул остывший кофе и, поморщившись, отставил чашку. – Как она там?
– Ну, ходить уже начала. Вообще, Марк, живучесть у нее феноменальная. Любой из нас после таких ран уже богу душу бы отдал, а она вон уже в норме, и две недели не прошло.
– Да, зацепило ее хорошо. Вообще, удивительно, что она выжила. Ведь ее кораблик даже не оборудован минимальной системой защиты, хорошо хоть С-поле было активировано, оно-то ее и спасло, да еще то, что наши рядом были. Так что в рубашке наша девочка родилась.
– Наверное. – Врач пристально посмотрел на собеседника. – Марк, тебе не кажется, что тянуть с визитом больше нет смысла? Мне уже надоело изображать из себя таинственно-молчаливого парня.
– Думаешь?
– Думаю. То, что мы за ней следим, она знает. Ты ведь в курсе, что в ее прелестной головке устройств не меньше, чем в наших стенах. А дальнейшее ее удержание в четырех стенах доверия к нам не прибавит.
– Психолог, – буркнул Дорнер. – Ладно, Влад, завтра подойду. Действительно, пора с этой красавицей поговорить.
Он отключился и, повернувшись к компьютеру, вывел на экран полученные данные. Пробежав их глазами, он хмыкнул и быстро набрал код вызова лаборатории.
– Технический отдел. – На экране появилось конопатая девичья мордашка.
– Сеймер где? – рявкнул Дорнер, заставив девушку испуганно ойкнуть и исчезнуть из поля зрения.
– А, Марк, это ты. – На экране появилась заспанная физиономия. – Который час?
– Уже десять, Рен. – Щека Марка нервно дернулась. – Ты почему дрыхнешь на работе?
– Почему дрыхну? – Сеймер ухмыльнулся. – Все благодаря твоему браслетику. Провозился с ним почти до утра.
– И что?
– Что, что, – Рен исчез с экрана. – Система там интересная. Такую вижу впервые. Видимо, солнечники что-то новое придумали или это какая-то спецразработка.
Он вновь появился на экране, на этот раз обнаженный по пояс и с мокрыми волосами. Достав откуда-то из-за пределов видимости полотенце, он принялся вытирать голову.
– Короче, я сделал все что можно, сейчас Галочка отправит тебе полученные результаты. Извини, Марк, но если копать дальше, рискуем повредить этот приборчик, а ты ведь просил, чтобы все было в целости и сохранности.
Комп тихонько пискнул, подтверждая прием информации. Марк кинул последний взгляд на улыбающегося ученого и отключился. Сделав себе еще кофе, он сперва осушил чашку и лишь затем принялся за просмотр полученной информации. К документам был прикреплен видеофайл, который он и активировал в первую очередь.
На экране появился пожилой мужчина в традиционной одежде солнечников.
– Лайм, – произнес мужчина, пристально смотря в экран.
Лаймалин проснулась и несколько минут лежала, нежась в кровати. Вставать не хотелось, тем более что даже погода за окном располагала к подобному безделью. Небо было хмурое, дождь без устали барабанил по стеклу, навевая сон. Девушка задумалась о том, чтобы подремать еще с часок, но тут раздался легкий стук в дверь.
– Привет, Лайм, – в комнату шагнул врач.
– Здравствуйте, Вла-ди-слав Его-ро-вич, – по слогам произнесла она, заставив врача улыбнуться.
– Давай я тебя посмотрю.
С такого осмотра начинался каждый день. И хотя все имплантаты девушки светились зеленым, показывая, что ее организм в полном порядке, она не говорила об этом врачу, а тот делал вид, что ничего не знает об их присутствии в теле пациентки. На вопросы о том, сколько ее здесь продержат, врач неопределенно пожимал плечами. Единственное, что он подтвердил – она действительно находится на Земле.
Узнав это, девушка почувствовала несказанное облегчение, ибо до конца не могла поверить, что ее последний прыжок вывел к намеченной цели. Однако, как бы там ни было, она находилась в заключении. Ее спасители, видимо, просто не знали, что с ней делать, и Лайм боялась, как бы они не решили вернуть ее назад в Империю. С того момента, как она очнулась, прошло уже около недели, и с каждым днем тревога девушки увеличивалась. Видимо, врач это заметил, поэтому однажды, пристально посмотрев на девушку, сказал, чтобы она не волновалась, так как скоро ее вынужденное заключение окончится. Почему-то девушка поверила ему, но прошло уже два дня, а все оставалось по-прежнему.
Врач нажал что-то на массивном браслете у себя на руке, и нити датчиков, отлипнув от тела девушки, втянулись в браслет.
– Сейчас тебе принесут новую одежду, – сказал врач. – Переодевайся и приходи в библиотеку.
Он вышел, а Лайм одним гибким движением вскочила с кровати.
Наконец-то!
Она подошла к окну и уставилась на раскинувшийся за ним парк. Похоже, сегодня все решится. Она прижалась лбом к прохладной поверхности стекла, по которой снаружи стекали капли дождя. Зашуршала открываемая дверь.
– Ваша одежда.
Лайм оглянулась и, бросив взгляд на медсестру, коротко кивнула.
Одежда оказалась форменной, со знакомым знаком в виде восьмилучевой белой звезды. Одевшись, Лайм начала рассматривать себя в небольшом зеркале в дверце стенного шкафа. Форма ей не очень приглянулась, та, что им выдавали в летной школе, была более удобна, а эта, на взгляд Лайм, слишком плотно облегала в некоторых местах, да и юбочка была несколько коротковата.
Но выбора не было, не идти же на встречу в больничной пижаме. Девушка одернула пиджак и вышла из палаты.
В коридоре, как всегда, было пусто. За все время своего пребывания тут она никого не видела, если не считать врача да медсестер-андроидов. В коридоре было несколько дверей, но все они вели в такие же палаты, что и у нее, правда, в тех никого не было. Кроме этих комнат, на этаже был еще тренажерный зал и небольшая библиотека. То, что это библиотека, Лайм обнаружила случайно во время одной из своих вылазок из палаты. Указанные помещения были единственными местами, куда она могла ходить, точнее, об этом ее вежливо попросил врач, и Лайм пришлось принять условия игры. Ссориться с хозяевами ей пока не хотелось. Первые дни она больше всего времени проводила в тренажерном зале под присмотром медсестер, но вскоре те оставили ее в покое. Комнату с несколькими столами и стоявшими рядом креслами с высокой спинкой она сперва приняла за какой-то учебный класс, пока не уселась в одно из кресел.
– Здравствуйте, вас приветствует электронная библиотека медицинского комплекса ЦентрСпаса, введите ваш запрос.
Раздавшийся в ушах голос и развернувшийся перед ней огромный экран заставили ее выпрыгнуть из кресла. Экран, повисев немного в воздухе, свернулся в тонкую светящуюся нить и втянулся в стол. Девушка вновь уселась в кресло и уже с интересом уставилась на развернувшееся перед ее лицом полотно плазмоэкрана. Затем принялась искать систему ввода. Однако, не обнаружив рядом ни клавиатуры, ни какого-либо аналога данного устройства, несколько растерялась.