В ответ они заявили, что это несерьезно.
– Вы находили что-нибудь необычное, участвуя в экспедициях разведки? – продолжил Алекс.
– Конечно, – просиял Адам. – Например, две сближающиеся звезды в Галисийском облаке. Они столкнутся меньше чем через тысячу лет. И еще кое-что – кажется, во время следующей экспедиции…
– Погодите, – прервал его Алекс. – Я имею в виду артефакты.
– Артефакты?
– Да. Вам никогда не встречались предметы из других эпох?
– Один раз. – Адам помрачнел. – Брошенный челнок. Возле Аркенсфельдта. Челнок с деллакондского корабля. Ему было несколько сотен лет.
– Мы ищем кое-что другое.
Адам пожал плечами.
– С пилотом и пассажиром на борту.
– У вас дома была чашка, которую мы смогли датировать примерно двадцать восьмым веком по земному календарю.
Оба ответили одновременно. Адам ничего не знал ни о какой старинной чашке, Маргарет тоже.
– Мы полагаем, что она стояла у вас в спальне. В стербергенском доме.
– Не помню ничего такого, – сказал Адам.
Маргарет энергично тряхнула головой:
– Будь у нас такая, я бы точно знала.
– Ладно, – вздохнул Алекс. – Похоже, ее не включили в вашу программу.
Я же в очередной раз убедилась: Уэскотты что-то прятали. Они держали эту вещь у себя, в память о своих достижениях, но никому не говорили о ней.
Ближе к концу дня Джейкоб сообщил, что к нам подлетает посетитель.
– Сейчас снижается, – добавил он.
Никаких встреч на сегодня назначено не было.
– Кто это, Джейкоб? – спросила я.
– Господин Болтон. К Алексу.
Я подошла к окну и посмотрела, что делается снаружи. Буря, собиравшаяся весь день, уже начиналась. Падал легкий снежок, но я знала, что все будет намного хуже.
– Посади его, Джейкоб, – велела я. – Алекс сейчас занят.
С серого неба опустилась черно-желтая машина с большими желтыми буквами «ББ» на корпусе. Я нажала кнопку интеркома.
– Босс, здесь Олли Болтон. Идет на посадку.
– Вижу, – откликнулся Алекс. – Сейчас приду.
В офисе материализовалось изображение Болтона на заднем сиденье.
– Привет, Чейз, – весело сказал он. – Рад снова вас видеть.
– Привет, Олли.
– Прошу извинить за неожиданный визит. Просто случайно оказался рядом.
Я уже говорила, что Болтон выглядел весьма солидно: такого человека можно принять за серьезного политического деятеля. Он никогда не забывал ни одного имени и был известен тем, что методично и упорно добивался своих целей. Один его помощник сказал мне так: Болтон из тех, кого хочется иметь рядом, если дела идут неважно. И все же что-то в нем отталкивало меня – наверное, его вера в свою способность видеть нечто, недоступное остальным.
– Чем обязаны, Олли? – спросила я.
– Я надеялся, что смогу увидеться с Алексом.
– Я здесь. – Алекс вошел в комнату. – Что случилось, Олли?
– Ничего особенного. Извини, что не смог пообщаться с тобой на съезде.
Я все еще стояла у окна. Скиммер коснулся земли, открылась дверца.
– Если честно, – сказал Алекс, – я думал, ты занят борьбой с тем… истинно верующим.
– Кольчевским? Да. Нам не следовало его недооценивать. После того случая он постоянно меня изводит.
– В самом деле? И как же?
– Проталкивает закон о запрещении нашего бизнеса.
– Это я уже слышал.
– Думаю, на этот раз все серьезно.
– Ничего не выйдет, – заявил Алекс. – Мы оба удовлетворяем желание людей обладать кусочком истории.
– Надеюсь, ты прав.
Изображение Болтона исчезло. Сам он выбрался из машины, надел шляпу с белыми полями и неспешно зашагал по дорожке, хмуро поглядывая на потемневшее небо. Подняв воротник, он бросил взгляд в мою сторону, помахал рукой и направился к входной двери, открывшейся перед ним.
Алекс встретил его, проводил в офис и предложил выпивку.
– Светский визит? – спросил он.
– Вроде того. Мне хотелось, чтобы ты знал насчет Кольчевского. Нам надо действовать сообща.
– Вряд ли тут есть повод для беспокойства. Но, конечно, я на твоей стороне.
– Честно говоря, Алекс, есть еще кое-что. Когда я возвращался домой, мне в голову пришла одна идея.
– Да?
– Это касается и тебя.
Они сели за кофейный столик, друг напротив друга.
– Каким образом?
Болтон посмотрел на меня:
– Лучше поговорить наедине.
Алекс сразу пресек это:
– Госпожа Колпат в курсе всех дел.
– Хорошо, – улыбнулся Болтон. – Мне следовало догадаться. – Он похвалил вино, сказал пару слов о погоде и продолжил: – Мы давно уже соперничаем, Алекс. По-моему, нам обоим это невыгодно. Я предлагаю союз.
– Не думаю… – нахмурился Алекс.
– Пожалуйста, выслушай меня. – Болтон повернулся ко мне: – У господина Бенедикта есть нюх на всевозможные находки. – Он глубоко вздохнул и откашлялся. – А у «Братьев Болтон» есть ресурсы для полноценного использования этой способности. При объединении «Рэйнбоу» и ББ наши финансовые возможности намного возрастут, а к твоим услугам будет множество исследователей со всей Конфедерации. Конечно, они не в твоей весовой категории, но им можно поручить тяжелую работу. Это пойдет всем на пользу.
Алекс немного помолчал.
– Олли, я благодарен за предложение, – наконец ответил он. – Но если честно, я предпочитаю работать самостоятельно.
– Нисколько не удивлен, – кивнул Болтон. – Но почему бы тебе не взять немного времени на раздумье? Я…
– Нет. Спасибо, Олли. Предпочитаю организовывать все сам. И в любом случае я тебе не нужен. Ты ведь и без того процветаешь.
– Дело не в том, нужен мне кто-то или нет, – ответил он. – Просто мне было бы приятно поработать с тобой. Вести лучший в мире бизнес, действуя рука об руку. – Он откинулся на спинку кресла. – Не стоит говорить, что для Чейз у меня тоже нашлось бы подходящее место.
Алекс уже встал, пытаясь закончить разговор.
– Спасибо, но я говорю «нет». И это действительно «нет».
– Ладно. Если передумаешь, Алекс, свяжись со мной. Предложение остается в силе.
По указанию Алекса я выяснила, какие компании предоставляли в аренду сверхсветовые корабли в 1390-е годы. На Окраине тогда работала лишь «Стардрайв», но она давно обанкротилась. Я вышла на след одного из ее руководителей, Шао Мэй Тонкина, который теперь работал в фирме, торговавшей продовольственными товарами.
Попытки извлечь из него что-нибудь заняли немалую часть дня. Он не хотел со мной говорить, ссылаясь на занятость, пока я не сказала, что пишу биографию Бэйкера Стиллса, бывшего генерального директора «Стардрайв». Тонкин обладал весьма массивным телосложением, – пожалуй, более крупного мужчины я еще не встречала. Размерами он превосходил обычного человека как минимум втрое, но в нем не было ни капли жира – одни мышцы. С мрачного лица смотрели, прикрытые тяжелыми веками маленькие глазки. Его предки явно жили на планете с низкой силой тяжести или на орбитальной станции. А может, он просто слишком много ел. В любом случае он наверняка прожил бы дольше, поселившись где-нибудь в космосе.
Но меня впечатлили не только его габариты и вес – в этом человеке чувствовалась сила духа и каменная непреклонность. Я спросила его про «Стардрайв».
– Компания обанкротилась двадцать лет назад, – изрек он таким серьезным тоном, что со стороны могло показаться, будто здесь обсуждается судьба мира. – Прошу прощения, госпожа Колпат, но сохранилась лишь финансовая информация, остальное давно уничтожено. Я могу рассказать вам все, что вы хотите знать о Бэйкере. – Умный, трудолюбивый, прекрасный руководитель и так далее. – Но никаких подробностей о повседневной работе сообщить не могу. Это было слишком давно.
– Значит, не осталось никаких сведений о том, куда летали ваши клиенты на арендованных кораблях?
Казалось, будто Тонкин реагирует с пятисекундной задержкой. Он обдумал мой вопрос, массируя шею кончиками пальцев.
– Нет. Вообще ничего.
– Сколько всего кораблей было во флоте компании?
– Когда мы прекратили деятельность в восьмом году, – ответил он, – у нас их было девять.
– Вы знаете, где они сейчас?
– А вы считаете, что все могло сохраниться в памяти искинов?
– Да.
– Конечно. К сожалению, наш флот был слишком старым. Собственно, это одна из причин, по которым мы закрылись. Нам пришлось бы переоборудовать корабли или купить новые. В любом случае… – Он покрутил головой из стороны в сторону, словно разминал суставы шеи. – И мы ликвидировали компанию. Большая часть кораблей пошла на переработку.
Разрезали и переплавили.
– А что с искинами?
– Сведения из их памяти выгрузили и поместили в архив. Кажется, данные положено хранить девять лет после уничтожения корабля. – Он снова задумался. – Да, верно. Девять лет.
– А потом?
Он пожал плечами:
– Стерли. – На его лбу медленно стали собираться морщины: так формируется холодный атмосферный фронт. – Могу я поинтересоваться, зачем вам это? Кажется, тут нет никакой связи с биографией.
Я пробормотала что-то насчет статистических исследований, поблагодарила его и разъединилась.
– Похоже, мы потеряли след, – сказала я Алексу.
Мои слова его нисколько не обескуражили. Несмотря на отрицательные результаты, он был полон энтузиазма. Позже я узнала, что Алекс общался с потенциальным клиентом, которому попал в руки Риорданский бриллиант. На случай если вы вдруг из тех немногих в Конфедерации, кто о нем не знает, – его когда-то носила Эннабел Кейшоун, и считалось, что камень проклят. В конце концов мы включили бриллиант в категорию, куда входили только три предмета: это повышало его ценность.
– Мы еще не исчерпали всех возможностей, – ответил Алекс.
Я так и знала.
– Что будем делать дальше?
В компании «Рэйнбоу» употребление множественного числа всегда имело уничижительный смысл.
– Разведка не уничтожает свои данные, – сказал он. – Интересно, не докладывали ли Уэскотты о необычных находках, особенно во время последних экспедиций?